Жених

1

Поедем, родная,
за девять морей,
пожитки роняя,
поедем скорей!

На медном медведе,
на волке железном
поедем, поедем
то полем, то лесом.

В бурьянах и в тучах
поедем отважно.
Покажется скучно,
покажется страшно.

Ты только не бойся –
я рядом с тобой,
а что будет после –
увидим.
Аой!

Заря словно факел,
и мгла словно крест.
Не выдаст нас ангел
и демон не съест.

Не бойся, трусиха,
не плачь, не кричи.
Не кровь, а брусника
краснеет в ночи.

А в небе над нами
ветшает луна,
сухими губами
шепча имена.

Не бойся, глупышка –
я рядом с тобой.
Поехали выше
заветной тропой.

2

На телегах, на зверях, на поездах
завертела, затеряла, понесла,
вдаль помчала нас быстрее колеса
непутёвая, безумная весна.

Заходила, заворочалась земля,
то сердита, то грустна, то весела,
и нежданно в путь-дороженьку взяла
нас косматая, дремучая зима.

Нам с тобой уже не повернуть домой.
Комья мрака обступают нас толпой.
Кровь горячая ревёт в ушах трубой.
Побежали же тропою громовой!

3

Мы заблудимся, закружимся, завьёмся,
о бурьяны, о туманы разобьёмся.

Станем сами мы с усами,
с ястребиными глазами,
стреляными, битыми,
с бычьими копытами,
с костяными крыльями,
со свиными рылами,
пламенными, хмурыми,
с каменными шкурами,
с глиняными лбами,
львиными зубами.
Полетим над полем,
над лихим раздольем.

А на воле силой-удалью нальёмся,
то ли сока, то ли кровушки напьёмся.
Веселись же над запретною тропой:
хочешь – смейся, хочешь – вой, а  хочешь – пой,
лишь бы только ты всегда была со мной.

4

Итак, пространство нас не отпустит,
но и не разделит – я обещаю.
И, чтобы спасти тебя от чудовищ,
я стану из них самым жутким и мощным,
так что никто не посмеет нас тронуть,
никто не сумеет войти в наш круг.
И пусть мертвящая пустошь меж нами
заполнится смехом моим вороньим
да оторопью твоей лисьей.
И мы сольёмся с тобой среди ужаса
в вечном объятье, в сплошном поцелуе.
И пусть наши трепетные имена
жужжат, клубятся, поются
и воются на луну,
а тропы покроются жухлой травой.
Ты только не бойся, родная.
Аой!