Дорога русская, дороженька...

     Эх, дорога ты, русская дороженька! Протянулась ты на сотни километров: то широкой полосой вьёшься, то узкой лентой, то едва заметной тропочкой. Бежишь себе вперёд, не зная преград, по оврагам, ложбинкам, по лесным полянам, по лугам и полям раздольным, опоясываешь гор вершины. Сколькими людьми ты исхожена? Сколькими людьми ты изъезжена? Счету нет. Да и зачем подсчитывать?!
     Ранней весной слякоть и грязь непролазная. Не ленись, люд честной, без сапог не пройти! Смотришь, первые вестники тепла прилетели, неутомимые грачи, и сразу же занялись обновлением и строительством своих гнёзд. Галдят, кричат, шумят. Засновали, застрекотали, зазинькали неуёмные маленькие птички. Вся природа оживилась, зашевелилась.  Солнце ласково протягивает к земле свои целебные лучи. Появились первые, чёрные глаза проталин, зазвенели весёлые ручейки, запели дружную песенку капели. Шёлк воздушной синевы стал чистым, а тёмные макушки леса упёрлись в это бездонное небо, как бы поддерживая его. А лишь солнышко пригреет, - всё просохнет. Ты, дороженька, как хозяйка заботливая, быстренько наведёшь порядок. Идёшь – сердце радуется! Воздух свежий, привольно, легко. Деревья задышали во всю силу проснувшейся младенческой грудью, разгоняя сок по своим жилам. Темнобровая дубрава проснулась от зимней спячки, потягивается, постанывает спросонок, как юная дева. Сменяется печальный наряд природы, лица деревьев светлеют. В воздухе витает аромат проклюнувшихся берёзовых почек; верба надела жёлтые пуховые шапочки; ольха распустила свои нарядные сережки, красуясь перед другими новым украшением.  Под тёплым дыханием весны поднимается, растёт трава, дыша свежестью. На нарядных, одетых в новенькую зелень полянках и пригорках появляются простые ярко-жёлтые цветочки мать-и-мачехи, будто бы мать-земля сама плетёт себе веночки. Украшают они тебя, дороженька, и справа, и слева, сопровождая тебя на многие мили. А потом и одуванчики тут как тут, спрятались, рассыпались в траве, как жёлтые цыплятки. Глаз радуется глядя на эти маленькие солнышки. Листочки распускаются, земля расцветает. Лес манит изумрудной зеленью и свежестью. Вот стая щебечущих берёзок разрослась на пригорке, а с ними одна старшая, как заботливая нянька, охраняет своё ветреное племя, распустив зелёные рукава, будто бы птица над потомством. Смотрят они на тебя, машут тебе своими ветвями, просятся взять их с собой в далекий путь. Но ты бежишь, бежишь вперед, не обращая ни на кого внимания. За ними - стройная, берёзово-белая рощица замерла в хороводном кружении. А цветение?! И не передать словами! Там, у оврага, раскустился, пышно зацвёл шиповник. ИздалекА кажется, будто бы выпал румяный снег поутрУ. А в сёлах?! Яблони стоят в капельках вешних, словно в белом дыму. Тонкий запах черёмух и сирени благоуханным ладаном расползается по всем окрестностям, наполняя грудь неизъяснимой благодатью. Так и хочется заглянуть тебе в каждую близлежащую деревеньку или село, чтоб продлить это удовольствие. Заметно зарделись щеки у небесных зорь, украшенных пышным цветением красавицы-весны.
     Пылишь себе, дороженька, в знойное лето. Солнышко тебя пригревает, дождичек умывает, пЫлюшку прибивает, птички песни поют, зеленА трава шёлком стелется; цветы пахнут запахом медвяным, покачиваются, смущенно опуская свои головки, кланяясь тебе. Улыбчивое лето, яркое, весёлое, солнечное. Вот целая аллея вековых лип. Дышат липы, расцветая, пышные, густые. Сколько им лет?! Высокие, толстые, не в один обхват стволы со своими шрамами и ранами, со своей искорёженной судьбой. Ох, уж эти липы! Проходя мимо, чувствуя душистый аромат, сразу останавливаешься, вдыхая его. Подойдёшь, обнимешь ласково липу, как свою подружку, и замрёшь. Недаром им дано такое название. К ним невольно тянешься, привязываешься, липнешь, очарованная их благоуханием, которое наполняет окружающий воздух. И кажется, что лепестки липового цвета взлетают облачками мыльной пены под свежим ветерком. Жужжат труженицы-пчёлы и мохнатые шмели, поют свою монотонную песню, сбирая липовый медок. В ушах тоже загудело, зазвенело. Не первый век они с тобой, дорога милая. Сроднились вы за эти годы. Остановись! Отдохни, подружка! Но тебе, как всегда, некогда. В низине расположилась дружная семья осинок. Какие они трусливые, то и дело дрожат, а иногда даже и плачут, роняя капли-слёзы со своих серебристых спинок. Потому-то они и ютятся в низине, где много влаги. Стоят, перешёптываются, жалуются, жмутся друг к другу, с тревогой озираясь по округе, держатся обособленно, – кучкой, никого не подпуская к себе. Ветер, плутая, теребит их ветки. И кажется, что они даже стонут, ещё больше трепещут, словно в ознобе. Вдалеке видна группа могучих дубов. Суровы они, жёстки. Их исполинский ствол вызывает восторг. Особенно, когда на поляне стоит один дуб. Он, как великан, как страж, охраняет свои владения, гордо взирает с высоты. Дубы раскачивают кудрявыми, мощными ветвями, создают чудный уголок, заманивая путников своей прохладой и тенью. Так и хочется присесть, отдохнуть, а то и поспать часок, чувствуя себя под защитой этих великанов. Но ты и здесь не задержишься! За поворотом показалась одиночная лиственница, раскачивается под ветром, натружено скрипит. Хочет, видимо, рассказать о своей боли или поделиться горем. Выслушаю тебя, милая, успокойся, только одну минуточку. А вот и бор зеленогривый показался. Разлапистая старая ель стоит на отшибе, как бы пропуская в свои владения непрошеных гостей. Нахохленные, косматые сосны раскидистыми лапами тоже преграждают путь. Проходи мимо, путник, не мешкай, не нарушай наш покой и тишину. Бежишь между ними, родная, осторожно, боясь зацепиться за колючие иголки. Зато сил наберешься, вдыхая их целебный аромат. Луга вокруг пестрят желтоглазыми ромашками. Смотрят они изумлённо на мир, моргая от удивления своими белыми ресничками, провожая тебя своим взглядом. А раздолье трав, ковёр цветов поражают своей неповторимостью и простотой. Какая ж красота! По утрам луга окропляются росой. Лежат капельки росинок в пазухах листа, блестя своими жемчужинками, и звенят, как бубенчики, падая на землю, омывая ноги путника холодной, обжигающей влагой. В каждой росинке – солнца глоток. Эти маленькие солнышки можно потрогать, взять в свои ладошки. Это ли не чудо?! Луг горит, серебрится, сверкает от глазок-бу;синок. Кажется, что они глядят на тебя, будто бы они живые. И тебя, моя родная, земля умывает каждое утро своими холодными росами, чтоб ты взбодрилась и освежилась. Поля золотыми волнами переливаются от дуновения ветерка, тебя встречая. Колосья тучные, ядристые непокорно склоняют свои головы перед тобой. В воздухе пахнет тёплым зерном и духовитой травою. Высоко в небе звенит жаворонок – небесный колокольчик. У обочины притаились синеглазые васильки, покачиваются в такт ветерка, наслаждаясь солнечным теплом. Их заботливо обвила повилика, поддерживая их хрупкий стебелёк. Счастливые, обласканные! Синий вплеск васильков чарует! Невольно останавливаешься и любуешься… Ни звука, ни вздоха. Всё в оцепенении, в какой-то непонятной, тревожной, сладкой истоме. Летняя жара утомила, но только не тебя, дорожка. Ты по-прежнему торопишься куда-то, спешишь. А вот и спасительница-речка! В синей воде дремлют притихшие камыши, ветерок ласково к ним приник и еле слышно шёпчется; пушистые облака полощутся, отражаясь как в зеркале. Помыла их речка, постирала, и поплыли они дальше, перегоняя друг друга, будто бы кораблики с белыми парусами отправились в сказочные неведомые страны. На Отмели видны стайки рыбёшек. Как дети, беззаботно наслаждаясь своей жизнью, играются, резвятся, греются под лучами жаркого летнего солнца. Бежит реченька, журчит хрустальным голоском, поёт свою весёлую песенку. От реки веет притягательной прохладой. Невольно хочется подойти, умыться, охладиться немного, побултыхаться, как в детстве, в чистой, леденящей водице. И появятся силы, утолится жажда… и снова в путь. А ты, боясь замочить свои ноги, ищешь мостик, чтоб перебраться через речку. Посиди на мосту, помочи свои уставшие ноженьки от дальнего странствия, отдохни хоть чуток. Нет. Зачерпнула в пригоршню студеной водицы, обтерла свои ноженьки, и след твой простыл. На другой стороне раскинулось море подсолнухов в жёлтых беретах. Стоят ровно, чинно, высоко подняв свои головы. Смотрят чёрными глазками на солнце, словно зачарованные, выполняя каждую его команду, наблюдают, не отрываясь от него ни на миг. Вот это дисциплина! Они тебе тоже отдают честь, долго смотрят тебе во след, провожая.
     А осенью, снова непогода. Но пока ещё тепло. Тускнеет увядающий закат. Зарумянились кусты, деревья надели красочный наряд: жёлтый, красный, оранжевый, зеленый, багряный – в глазах рябит. Все, как будто бы, на карнавал собрались, вот и щеголяют друг перед другом. Осень вяжет свою паутину, которая висит между веточек и травинок, – тонкая, невесомая, почти прозрачная. Настырный ветер отрывает её и гоняет по просторам земли-матушки. Ты бежишь, дороженька, любуясь этой красотой, а тонкая кружевная паутинка цепляется за твои волосы, заигрывая с тобой. А рано утром миллионы холодных росинок покрывают паутину и на солнышке они искрятся и сверкают, как маленькие бриллиантики. То тут, то там мерцают гроздья спелых ягод: тонкие рябинушки, пышногрудые кусты калины, в садах красуется ярко оранжевая колючка-облепиха и черноплодная рябина, ветви яблонь и груш гнутся к земле под тяжестью обильного урожая. Угощают тебя, странница наша, в каждом селе, в каждой деревне. Ешь - не хочу! Щедра, осень, своими дарами! Никого в обиде не оставишь! А вот уже поля и нивы опустели, обнажив свои плечи, лишь колкая щетина торчит, как борода небритого мужика. Но с каждым днём порывы ветра становятся всё сильней, рваные тёмные тучи ползут и ползут, как голодная саранча. Холодный дождь становится затяжней и надоедливей. Ветви деревьев теряют свой весёленький ситец, грустные ивы, наклоняясь над студёной водой, смотрят обнаженными ветками в зеркальную гладь и пытаются собрать с воды свои оборванные листья. Из лесу тянет прелью и грибами. Нет-нет, да и заглянешь на часик-полтора, чтоб набрать грибочков к ужину. Да и тебе, родная, холодно и зябко стало. Но ничего ты не пугаешься, ничего не страшишься! Трава пожухла, пожелтела. Только сосны и ёлочки как прежде зеленеют своими колючими иголочками, радуя взгляд прохожего. Одели они ожерелье из росинок, которое сверкает в последних, скупых лучах солнца. Умолкли голоса птиц, леса опустели. Серым клином пролетают над головой журавли, курлыкая, прощаясь с родными местами. Глядишь, а лужицы уже покрылись стеклом, их сковал морозец. Слышен тонкий хруст под ногами. Хрусть… хрусть… Это ты бежишь, моя красавица! Все боишься опоздать! Беги, беги, похрустывая льдинками! Добрый путь! Поляны стали совсем седыми, синий иней повис на паутинах. Не за горами зима-снеговея!
     Ну, здравствуй, русская зимушка-зима! Богата ты снежком, метелями и вьюгами. Как запорОшит, как закрУтит, как заметёт – не проехать, не пройти! Ноги вязнут – хоть лопату с собой носи, и то не расчистишь. Только на лыжах и санях можно проехать по дороге заснеженной. Но, всё равно красота! Дух захватывает, то ли от красоты этой сказочной, то ли от мороза, что щиплет за нос и щёки. Идёшь и ты, милая, по свежему снегу, похрустываешь, поскрипываешь и, кажется, что следы твои наполняются синим небом. Разрумянилась, раскраснелась, словно дЕвица красная! Щиплет и тебя Мороз Иванович за щечки твои! А зимушка принарядила нарядом богатым, самоцветным! Мастерица-зима, рукодельница! Шьёт снежные перины, вышивает мудрёной гладью узоры и небывалые цветы на окнах, украшает тонкие шали метелиц и вьюг крестиками снежинок, выбеливает, выстилает дороги, мастерит зеркала изо льда, мосты через речку строит, ткёт сверкающий ковёр для отдыха земли. Работы невпроворот: ёлки снежной кружевной тесьмой нарядить, оставить изморозь и разбросать клочья своих седин на высоких, размашистых лапах сосен, крупный жемчуг надеть на нити деревьев, каждую веточку, каждый кустик припорошить и укрыть расписной парчой, расстелить свой белый полотняный саван, - всё погружая в мёртвый сон. А зимний сон лесной глуши так глубок и долог. Дома нахлобучили снеговые шапки по самые брови, только сизый дымок клубится из печных труб. Его издалека видно, сразу становится ясно, что здесь деревня или село. Отдохни, неутомимая наша, загляни в избу, обогрейся, попей чайку горячего. Но нет! Снова некогда! Счастливого пути! Отовсюду доносятся весёлые голоса ребятни, катающейся с гор. Смеху-то сколько! Зимой и бабу снежную слепить можно, и в снежки поиграть, и на коньках и салазках покататься. А какое счастье в санях прокатиться: снег скрипит под полозьями, мороз кусается, грива и хвост лошади в инее, пар из ноздрей валит, да ещё, если колокольчик под дугой… Не описать те ощущения, не описать! Давай и тебя прокатим, дороженька? Все быстрей будет! Да и отдышишься немного! Не хочет! Беги, Бог с тобой! Хоть ты тресни! Никакие уговоры не помогают! А когда солнышко взойдёт, когда заблещут его золотые кудри-завитки, когда раскроются лучистые ресницы… То всё засияет, засверкает, словно кто-то снег зажёг. Ты спешишь, красотка, тебя ослепляет, ты жмуришься. Открываешь глаза, и, кажется, что ты попала в сказку! Чудеса, да и только! Полюбовалась секундочку и хватит, некогда! Вот ведь ты какая, деловая! Ступай, а то опоздаешь! Холодна бывает зима, порой сурова, поёт свои дикие песни, метёт, вьюжит. И тебе, родимая, в стужу -то, небойсь, холодно?! Вот тогда бежишь - только пятки сверкают! А как иначе? Надо же как-то согреваться в пути! Зима бывает тихой, спокойной, мягкой, а то - весёлой, озорной. Видно, как встретим, как приветим её, то и ожидать! Но какая бы она ни была, мы любим её! Ни с чем не сравнить нашу русскую зимушку, ни с чем!
     Эх, дорога-дороженька, страдалица ты русская! Бежишь, не зная куда! Зовёшь за собой путников посмотреть на красоты свои, на раздолье родное, на леса зелёные, на реки быстрые, на горы могучие. Широка ты душой, богата, гостеприимна. Всех встречаешь, всех привечаешь, никому не отказываешь: ни богату человеку, ни простолюдину, ни страннику, ни калеке перехожему, что ходят по белу свету, ищут слово Божие. Перед всеми ты, как на ладони, проста, скромна, покорна. Идёшь! Красота, простор, ширь необъятная! Ветер вольный, такой же широкий, ведёт тебя по дорожной излучине, манит за собой вдаль, несёт твою душеньку по полю чистому. А душа на воле, что птица! Наглядеться не может, налюбоваться той красотой! А ты всё бежишь, дороженька, вперёд, плетёшь из своих нитей сети-паутины по земле нашей матушке. И не знаешь ни отдыха, ни устали! Ну, беги, беги, родимая! Добрый путь тебе!