Евгений Онегин продолжение

               

Бесцельно дни сменяют ночи,
То вьюга кружит, то жара
Не даст сомкнуть усталы очи
И радость гонит со двора.
Что происходит – не понятно,
И что еще произойдет?
А вдруг часы пойдут обратно,
Вспять обернув свой вечный ход?
Тогда ли жар сердец влюбленных
Засветит тысячи свечей?
И в полумраке без оглядки,
С судьбой своей играя в прятки,
Придет внезапно он за ней?
И покорится ль сердце страсти,
Пойдет упрямо за мечтой?
И будет жизнь, и будет счастье,
Надежда, вера и любовь…

       Глава первая

                I
Холодный дождь в окошко бьется,
Свеча на столике горит,
Жар из камина так и льется,
Огонь загадочно трещит,
И в мягком кресле у камина
Тонка, стройна как балерина,
Фигура женская сидит,
Письмо в руках её дрожит.
Она читает эти строчки,
Хотя их знает наизусть
И, отогнав от сердца грусть,
В который раз поставит точки,
Но не сумеет разорвать
И станет вновь оберегать.
                II
Ей мимолетное волненье
Внезапно голову кружит,
Беззвучно сердца откровенье:
- Предвижу все: Вас оскорбит…
Да, это Таня, наша Таня,
Не удивляйся, средь мечтаний
И в паутине тонкой снов
Она во власти двух миров.
В одном она все та же дева,
Все так же бродит средь лесов,
Но запирает на засов
И застилает снегом белым
Сей безутешный приговор:
Ты ведь княгиня до сих пор.
                III
Вдруг дверь тихонько приоткрылась.
- Татьяна, милая, не спишь?
Душа Татьяны затаилась:
- Нет. Заходи, что ж ты стоишь?
Сестрица Ольга к ней вернулась,
Как будто в детство окунулась
Татьяна с милою сестрой
И получила шанс второй.
Так рано Ольга овдовела,
Но с детворою на руках,
Преодолев тоску и страх,
Татьяну отыскать сумела,
А та радешенька была,
Что вновь сестрицу обрела.
                IV
- Танюша, милая, послушай,
Ведь завтра будет бал большой,
А ты бледна и равнодушна…
Скажи, голубка, что с тобой?
Татьяна кротко улыбнулась
И за шкатулкой потянулась,
На то ведь тайна и дана,
Чтоб сохранить её до дна.
- Да что-то стало мне тоскливо,
В душе покоя вовсе нет,
Я не могу найти ответ…
Быть может, я несправедлива…
Какой из сказки выйдет прок,
Коль не заложен в ней урок?
                V
Внимала Ольга с удивленьем
Словам Татьяны до конца
И понимала с сожаленьем –
Не знали счастья их сердца.
И вдруг ей истина открылась:
- Танюша! Таня! Ты влюбилась?
Скажи, голубушка, мой свет,
Ведь между нами тайны нет…
Татьяна вздрогнула всем телом:
- Послушай, Оля, что за вздор?
Окончим этот разговор,
Ты не о том спросить хотела
И…Что наденешь ты на бал?
Ведь это будет карнавал.
                VI
Теперь оставим ненадолго
Сердечный говор милых дам,
И повлечет нас путь-дорога
Туда, где вечный шум и гам.
Там обитает наш Евгений,
Жестоких истин грубый гений
Его вовлек на произвол
И усадил за грешный стол.
Четвертый год, как Таня скрылась
С его бессменного пути,
Но так не смог он обрести
Покой душевный. Все забылось,
Да вот разлука сердце рвет,
Любовь покоя не даёт.
                VII
Его мещанка приютила,
Подруга давних добрых лет,
Да вот, увы, не погасила
Любви великой вечный свет.
Себе Онегин признавался,
Что зря с подругой развлекался.
Сбежать теперь бы, только как?
Ведь сразу станет злейший враг…
А коль Татьяна не простила?
Он снова станет одинок
Как безнадежно старый волк…
А девка крепко полюбила,
И неудобно убегать,
Но опротивело ей врать.
                VIII
С такими мыслями Евгений
День ото дня все больше чах
И лишь в тумане сновидений
Тонул он в Таниных глазах.
Но все внезапно прояснилось,
Ему вдруг истина открылась,
Сдержать мещанка не смогла
И ничего не поняла –
Сложил Онегин чемоданы,
Поцеловал её, шутя,
Оставил денег на дитя,
Опустошив свои карманы,
И зашагал, смеясь, во тьму,
Не объяснившись, почему.
                IX
********************************
********************************
********************************
                X
Татьяна с милою сестрицей
Уже без дела не сидят –
С утра гуляют по столице,
Чтоб подобрать себе наряд.
Танюша балов не любила,
Но просьбам Ольги уступила,
Не захотелось больше ей
Сидеть в печали средь теней.
Ведь Ольга мужа потеряла,
Но не утратила души,
И снова все её смешит –
Недели две погоревала,
Да и бывала такова,
Никто не скажет, что вдова.
                XI
- Танюша, кем ты нарядишься?
На что падут твои глаза?
К чему душою ты стремишься
И что ты хочешь показать?
Татьяна робко покраснела –
Ведь и не думала. Хотела
Сестре на что-то указать,
Ей так хотелось убежать…
Но ведь княгине не престало,
Теперь на многое запрет,
Ей предназначен высший свет,
Хоть не того душа желала.
Да только нет назад пути,
А от сомнений не уйти.
                XII
Пред нею Ольга развернула
Красы невиданной убор,
Татьяна горько лишь вздохнула,
В глазах её – один укор.
- Ах, Оля-Оля, разве можно?
Мне, право, за тебя тревожно,
Ты лишь полгода как вдова…
Прервала Ольга те слова
- Дуреха, я не для себя!
Тебе ведь нет и тридцати,
Ты словно мак должна цвести,
А ты живешь, себя губя.
Конечно, каждый думать волен,
Но муж твой тоже недоволен.
                XIII XIV
********************************
 
                XV
Со вздохом Таня подчинилась
Сестры настойчивым мольбам,
Душа её воспламенилась,
Скользит улыбка по губам.
Ах, как давно не улыбалась
И так давно не наряжалась!
Казалось ей, что ни к чему
Быть любой мужу своему.
- Ах, Оля, что со мною было,-
Шептала Танечка сестре,-
- Я как отшельник на горе
Себя живою хоронила…
Да нет, я вовсе не жила,
Теперь я это поняла.
                XVI
А наш Онегин на просторе
И в долгожданной тишине
Упокояет свое горе –
Утопит оное в вине.
В таверне днем мертвецки тихо,
Лишь смерд в углу бездарным стихом
Клянет бесстыдно всех подряд,
Всем направленья пишет в Ад.
Но вдруг плеча коснулся кто-то
- Онегин, ты ли? Ай-да черт!
Все так же смел и так же горд,
Но на лице лежат заботы.
Ты что-то очень постарел.
Жениться, видимо, успел?
                XVII
Дружок Василий отыскался
Средь многолюдной суеты,
Шутя, Онегин с ним обнялся
И навести решил мосты.
- Какие новости, Василий?
- Да вот, на праздник попросили,
У князя будет шумный бал…
Онегин даже задрожал:
- Василий, друг, меня помилуй,
Мне б лишь взглянуть одним глазком,
Один лишь миг, ну, а потом
Готов живым я лечь в могилу,
Ведь я теперь совсем один,
На это множество причин.
                XVIII
Василий громко рассмеялся
И хлопнул друга по плечу
- Давно ты так не загорался.
Ну, ладно, все, молчу-молчу.
Давно тебя таким не видел,
Ты уж прости, шутя, обидел,
Пойдешь со мною ты на бал,
Тебе воскреснуть час настал.
Онегин весь воспрял душою
И, словно вовсе не был пьян,
Отставил гордо свой стакан –
- Василий, долг, мой друг, за мною,
Я от печали умирал,
Но ты всегда меня спасал.
                XIX
Зима в свои права вступила,
Взамен дождю вдруг выпал снег,
В хрустальных бликах все застыло,
Мир в ожидании утех.
Снежинки легкие кружатся,
На плечи бережно ложатся,
И пелериною чудес
Мир предрождественский воскрес.
Татьяна в комнате закрылась,
Дабы волненье усмирить,
Ей было трудно говорить
С родной сестрой. Да что случилось?
Тревога в сердце разлилась
И до сих пор не унялась.
                XX
Евгений тоже весь в заботах,
А вдруг Татьяна не простит?
Она средь птиц других полетов,
В иную сторону глядит.
И как в покои к ней явиться?
Неужто, молча поклониться,
Ну, а потом исчезнуть с глаз,
Не обменявшись парой фраз?
- Онегин, друг, да что с тобою?
Меня страшит твой дикий взгляд,
И я боюсь, что наугад
Ты уж прощаешься с мечтою.
Поверь, тебя я поддержу
И путь простейший подскажу.
                XXI
Онегин грустно усмехнулся –
Не знает друг его беды,
Он лишь слегка рукой коснулся,
Дошел до краешка воды.
Не знает он, как сердце бьется,
На что пойти ему придется,
Насколько сложным будет путь,
И где придется отдохнуть.
- Мой друг Василий, благодарен
Тебе я буду без конца,
Ведь у заветного крыльца
Стрелою в сердце я ударен,
Татьяна – свет моей души,
Но мне не хочется грешить.
                XXII
Василий сразу не ответил,
Ведь он совсем не ожидал,
Что друг серьёзней всех на свете,
Что от любви он погибал.
- Любовь… она греха не знает –
Василий другу отвечает,
Но я, конечно, удивлен,
Что ты в замужнюю влюблён.
Когда она была девицей,
Ты ею, друг, пренебрегал,
А как смекнул, что потерял,
Так угораздило влюбиться.
Ты не подумай, я не враг,
Но просто… как уж вышло так?
                XXIII
Евгений горестно вздыхает,
Не зная, что сказать в ответ,
Он сам себя не понимает,
Любовь живет так много лет.
- Василий, право, я не знаю,
Но я страдаю, так страдаю,
Я лиха ей не причиню,
Одним глазком всего взгляну
И затеряюсь навсегда,
Такая, видимо, судьба.
Татьяна вверила мне сердце,
А я как будто озверел,
Её любви я не хотел
И приказал захлопнуть дверцы…
Она все это приняла,
Потом меня так прогнала…
                XXIV
Онегин быстро оглянулся –
Один он в комнате стоит,
И в созерцанье окунулся
Минувших споров и обид.
Его сомнения терзают,
А мысли храбрость отнимают,
Зачем идти, когда не ждут,
Ведь только сердце разобьют…
Евгений гордо встрепенулся:
- Нет-нет, не сдамся, никогда,
Пусть будет горе и беда,
Но буду знать, что я вернулся,
Что испытал последний шанс,
И что спасти пытался нас.
                XXV
Татьяне нашей легче было –
Она не знала ничего,
Ей что-то сердце говорило –
Она не слушала его.
Она была такой веселой,
Такой счастливой и здоровой,
Что муж её не узнавал
И лишь плечами пожимал.
А Ольга только усмехалась,
Чутка ведь женская душа,
Она была так хороша,
Когда отчаянно влюблялась,
На всех лила счастливый свет,
Хотя хранила свой секрет.
                XXVI
Татьяна в зеркало глядится –
Она себя не узнает,
На месте вовсе не сидится,
Душа как будто чуда ждет.
Каким же станет это чудо,
И ожидать его откуда?
Ответа Таня не нашла,
К себе сестрицу позвала.
- Послушай, Оленька, мне что-то
Вздохнуть спокойно не даёт,
Неужто, лихо к нам придет?
Я отгоняю прочь заботы,
Они же вновь ко мне спешат,
И задыхается душа.
                XXVII
Для Ольги всё довольно просто,
Она с печалью не дружна,
Не задаёт она вопросов,
Не добирается до дна.
- Татьяна, милая Танюша,
Гони печаль, но сердце слушай,
Оно тебя не подведёт,
Оно все знает наперёд.
Не изводи себя напрасно,
Волненьем душу не трави,
Отдайся страсти и любви,
Ведь жизнь одна, она прекрасна,
А я с тобой, моя сестра,
И я хочу тебе добра.
                XXVIII
Татьяна молча улыбнулась –
Сестра покой ей принесла,
Душа тихонько встрепенулась –
Она надежду обрела.
- Послушай, Оленька, родная,
Меня сомнения терзают,
Как успокоить мне, скажи,
Порыв неопытной души?
Сестрица голову склонила,
В очах сокрыв лукавый свет,
И, не взирая на запрет,
Что лишь недавно получила,
Звала Татьяну погадать –
Судьбы завесу открывать.
                XXIX
Как смерть Татьяна побледнела:
- Да разве можно делать так?
Давно я, Оля, повзрослела,
Да и себе ведь я не враг.
С тобою мы давно не дети,
За честь свою теперь в ответе,
И что супругу мне сказать?
«Иду на милого гадать»?
Закончив эти наставленья,
Татьяна вспыхнула, как мак:
- Прости, я не хотела так…
Я у тебя прошу прощенья,
Но ты порой меня страшишь
И беззаботно так грешишь…
                XXX
В ответ ей Ольга рассмеялась:
- Танюша, я ведь не грешна,
Я так давно не забавлялась,
Но боль моя искуплена.
Тебя тревожит что-то, Таня,
Поверь мне, что от тайных знаний
Еще никто не пострадал,
Открыть все тайны час настал.
Возьми то зеркало девичье,
Что наша нянюшка дала,
Ведь ты его так берегла,
Тебе казалось все привычным,
В нем нашей жизни свет былой,
Та жизнь теперь уж за стеной.
                XXXI
Сих слов не слышала Татьяна,
Она стояла у окна,
И в синеве густой тумана
Тоскою вновь душа полна.
Когда-то ведь она гадала,
Но было б легче, коль не знала,
Куда судьба её звала,
И чем душа её жила.
- Ах, Оленька, не будем, право,
С тобой испытывать судьбу,
Нам ни к чему весть борьбу,
За ворожбой стоит лукавый.
Давай готовиться к обеду,
Ведь гости скоро уж подъедут.
                XXXII
Закат. Что может быть прелестней
Вечерней призрачной зари,
Когда в высотах поднебесных
Огнем волшебным все горит.
Снежок искристый розовеет,
Лениво ветерок повеет,
Мороз под валенком трещит,
Весь мир под снегом тихо спит.
Как переменчива природа!
Еще вчера лила дождем,
Ну, а сегодня хрусталем
Венчает все; зимы приходу
Уж, несомненно, каждый рад,
В разгаре зимушки парад.
                XXXIII
А в доме князя шумный праздник,
В разгаре самом маскарад,
Сегодня каждый здесь – проказник,
И шутке новой каждый рад.
Порхает Ольга меж гостями,
Разгорячилась, словно пламя,
Не умолкает звонкий смех,
Не нужно ей иных утех.
Внезапно гости замолчали –
Навстречу празднику она,
Так величава, так стройна,
В атласной маске и вуали,
Татьяна медленно идет,
С волненьем жгучим чуда ждет.
                XXXIV
И все пред нею преклонились –
И ребятня, и стар, и млад,
Все перемене удивились,
А муж был очень даже рад.
- Моя голубка, ты прекрасна,
Ты словно солнце мило, красно,
Весь зал тобою озарен,
А я навеки ослеплен.
Татьяна мужу поклонилась:
- Благодарю тебя, мой друг,
Позволь нарушить твой досуг,
Быть может, я поторопилась,
Но я сгораю от стыда,
Боюсь, не грянет ли беда?
                XXXV
С улыбкой князь её отводит
К обледенелому окну,
Он объясненья не находит,
Что приключилось? Почему?
- Танюша, что тебя тревожит?
Ты так прекрасна…Что же? Что же?
Иль, нездорова, может быть?
Могу и бал я отменить…
Татьяна мужу улыбнулась:
- Мой друг, об Ольге будет речь,
Её нам стоит уберечь,
Она в веселье окунулась,
Уже идет о ней молва,
Что больно счастлива вдова.
                XXXVI
Князь, безмятежно улыбаясь,
Даёт Татьяне свой ответ:
- Я сам порою изумляюсь,
Но не могу ей дать совет.
В ней бурно молодость играет,
Боюсь, она не понимает,
Что по незнанию грешит
И окружающих смешит.
Поверь, Танюша, лучше будет
Нам не страшить её молвой,
А сделать чьей-нибудь женой,
Никто за это не осудит.
Поверь же мне: иным путём
Мы честь её не сбережём.
                XXXVII
Татьяна споров не любила:
- Вы правы, пусть же будет так.
Она сестрицу не винила,
Но ведь молва – страшнейший враг.
Она уж многих погубила,
Молва – открытая могила,
Чуть оступился – и конец,
Для света ты уже мертвец.
Танюша твердо знала это –
Когда на выданье была,
Узнать от матери смогла
Все эти «дамские секреты»,
И чем закончились оне,
Была напугана вполне.
                XXXVIII
Внезапно сердце встрепенулось,
Совсем как раньше, как тогда,
Когда случайно обманулось,
Когда пришла к нему беда.
Татьяна каменною стала
И мутным взором смотрит в залу,
Монах навстречу к ней идет,
Поклон ей низкий отдаёт.
Танюша руку протянула,
И бледный лик огнём горит,
Монах ей тихо говорит:
- Моя душа не обманула…
Грехи позвольте искупить
И на кадриль вас пригласить.
       XXXIX XL XLI
********************************
********************************
********************************
                XLII
Татьяна голову склонила…
Что происходит, право, с ней?
И гордость вдруг заговорила,
Не отводя своих очей,
Монаху Таня отвечает,
Что приглашенье принимает.
Он руку ей поцеловал
И похвалою одарял.
Бедняжка вовсе растерялась –
В чем ей спасенье обрести?
Хотела Оленьку найти,
Но так на месте и осталась.
Застыла Таня, чуть дыша,
В ней шевельнулась лишь душа.
                XLIII
Да и Онегину не слаще –
В костюм монаха облачен,
А сердце бьется чаще, чаще,
Безумно в Таню он влюблён.
Разлука чувств не остудила,
Должно быть, только укрепила.
А что у Тани на душе?
Евгений словно на ноже.
Она ведь даже не узнала
Его, когда он подошел,
Онегин же её нашел
Средь буйных красок карнавала.
А что та встреча принесёт?
Ах, если б знать все наперед!
                XLIV
Танюша стала у окошка,
Былые вспомнив времена,
Она опомнилась немножко
И снова стала холодна.
- Сестрица, что с тобой случилось?
Ты раскраснелась…Что, влюбилась?-
Смеясь, ей Ольга говорит,
Приметив странный Тани вид.
Татьяна Ольге улыбнулась:
- Ты все печешься об одном…
Поверь, любовь здесь не при чем,
Я от жары вдруг пошатнулась,
Хотела просто подышать,
Ведь мне придется танцевать.
                XLV
Сестрица сразу оживилась:
- Ну, наконец-то! С кем же? С кем?
И отчего ты так смутилась?
А зал покинула зачем?
Татьяна тихо отвечает:
- Моя душа огнём пылает,
Не знаю, Оля, как мне быть,
Не в силах даже говорить…
Он показался мне знакомым,
Но кто он – вспомнить не могла,
Я так растеряна была,
И поразило, словно громом.
Сестра, что делать мне, скажи?
Готова я поворожить.
                XLVI
Сестра над Танею смеётся:
- Оставь нелепый этот страх,
Ведь как у зайца сердце бьётся.
Твоя судьба в твоих руках.
Теперь идем скорее в залу,
Не украдёт тебя лукавый,
И не страшна тебе молва,
Ведь ты пока что не вдова.
Хотела Таня рассердиться,
Но одолел внезапно смех,
И в вихре праздничных утех
Она сумела раствориться
И стала краше, чем была –
Душа младая расцвела.
                XLVII
Онегин места не находит,
Как в лихорадке весь горит,
Пора кадрили уж подходит,
А он беспомощно дрожит.
Фигуры все перемешались
И прочь из памяти умчались,
Не избежать позорных драм
И пересудов праздных дам!
Пред помутневшими очами
Вся жизнь мгновенно пронеслась,
Душа за счастием гналась
И очутилась под волнами
Горячей страсти и любви,
Весь жар разлился по крови.
                XLVIII
При первых отзвуках кадрили
Вернулись смелость и кураж,
По зале пары закружились,
Веселье – их бессменный страж.
Держа в руках своих Татьяну,
Поддавшись сладкому обману,
Онегин счастлив как дитя,
Пред ней куражится, шутя,
И наслаждается весельем
Желанной спутницы своей,
И в свете тысячи свечей
Своим гордится он везеньем –
Татьяна здесь, Татьяна с ним,
Весь мир подарен им, двоим.
                XLIX
Едва кадрили стихли звуки,
Евгений Таню отпустил,
Свои невиданные муки
В разбитом сердце затаил.
Татьяна молча поклонилась
И меж гостями сразу скрылась,
Так опустел весь белый свет,
Недолго солнцем был согрет.
А Таня у окна застыла,
Не видя света пред собой,
С неугомонною душой
Она о бале позабыла,
Изволновав честной народ –
Её зовут – она нейдёт.
                L
- Танюша, что это с тобою?
Зачем так скоро ты ушла?
Недолго думав, пред сестрою
Татьяна душу излила6
- Ах, Оля, Оля, я пропала,
Я стыд последний потеряла,
Он словно чары наложил,
Теплом греховным окружил.
Не человек, а демон, Оля,
Я до сих пор в плену огня,
Я знаю: сгубит он меня,
И не смогу держаться доле
Покорной мужниной женой.
Ах, Оля, Оля, срам какой…
                LI
Лишь смех сестры ей стал ответом
- Танюша, ты меня прости,
Я не могу давать советов,
Но лучше страхи отпусти.
Твой муж давно уже изжился,
От старой раны искривился,
Извянет молодость твоя,
Уйдет в далёкие края.
Оттуда, Таня, нет возврата,
Ты лет ушедших не вернёшь,
Надеюсь, это ты поймешь,
А все изменится когда-то,
Тебя осудит только тот,
Кто сам затворником живет.
                LII
У Тани сердце встрепенулось,
И в череде таких речей
Её решимость пошатнулась –
Она так жаждала детей!
Ходила к знахаркам-старушкам.
Поклоны била по избушкам,
Но всюду слышала ответ:
«Твоей вины, родная, нет».
А муж и вовсе не дивился,
Он был доволен, что жена
Ему покорна и верна,
На ложе брачное ложился
Не чаще, чем два раза в год,
Чтоб не судил его народ.
                LIII
Вернулась в зал уже другою
Татьяна милая моя,
Не преклонится пред судьбою,
Младые годы ей даря.
Пусть жизнь проходит не напрасно,
Она любить желает страстно,
И незнакомец на балу
Ей вновь подносит похвалу.
Татьяну больше не тревожит
Его речей горячий пыл,
Он ей надежду подарил,
Надежду, что, быть может, сможет
Она Онегина забыть
И раны в сердце залечить.
                LIV
- Вы молчаливы и печальны, -
Онегин Тане говорит, -
- Надеюсь, вы в своём молчанье
Не укрываете обид?
Татьяна даже встрепенулась,
Поняв – молчанье затянулось.
В момент забылись все слова,
От страха кругом голова.
- Ну что вы, право, говорите…
Вы так галантны и честны,
Все ваши помыслы ясны,
Меня вы строго не судите,
Я благодарна всей душой,
Вы подарили мне покой.
                LV
- Покой – сомнительная радость, -
Евгений тихо прошептал,-
- Всей вашей молодости сладость
Злой рок безжалостно украл,
Вы так таинственно-прекрасны,
Но я уверен, что несчастны.
Ваш муж совсем уж старик…
Татьяна сдерживала крик:
- Ах, перестаньте, умоляю,
Не бередите в сердце ран.
Мой муж не деспот, не тиран,
Я каждый день благословляю,
Он мне помог свободной стать
И счастья больше не искать.
                LVI
Татьяна сердцем понимала,
Что было б лучше ей уйти,
Но все равно легко шагала
Навстречу грешному пути.
И снова в вальсе закружилась,
Душа горит – она влюбилась,
Забыт Онегин навсегда,
На сердце новая беда –
Теперь уж дважды согрешила
Она при муже, при живом,
То об одном, то о другом
Мечтала. В мыслях изменила,
Но разве в страсти есть вина?
Она свободной быть должна…
                LVII
Едва утихли звуки вальса,
Татьяна руку отняла
И прошептала: «Ну же, сжалься»,
С поклоном к мужу подошла.
- Мой друг, позвольте удалиться,
Мне очень нужно охладиться,
Я ненадолго выйду в сад
И через миг вернусь назад.
Гостям Танюша поклонилась
И, словно легкий ветерок,
Чтоб удержать никто не смог,
В сад полуночный устремилась,
Ей так хотелось помолчать,
Заставить сердце не стучать.
                LVIII
- Вы от меня в саду укрылись, -
Знакомый голос прозвучал,
У Тани ноги подкосились,
Соблазн и здесь её достал.
- Зачем меня о грех клоните?
Лицо своё мне покажите,
Скажите, друг вы или враг,
Вы мне внушаете лишь страх…
Улыбка стала ей ответом:
- Не враг. Я просто вас люблю
И муки адские терплю,
Вы в моей жизни стали светом,
Но вместе с тем толкнули в ад,
Мне не найти пути назад.
                LIX
К её лицу он прикоснулся,
Записку в руку ей вложил,
Затем сурово отвернулся
И прочь из сада поспешил.
Письмо Татьяна развернула
И лишь испуганно вздохнула –
Онегин! В том сомненья нет,
Он ей принёс любовь и свет.
Как все вокруг переменилось –
Снежок и полная луна,
Вся боль исчерпана до дна,
И голова вдруг закружилась,
А счастье в сердце так стучит!
Ничто его не омрачит.
                LX
Дорожка лунная мерцает
На мягком бархате снегов,
Душа Татьяны воскресает,
Освободившись из оков.
Пусть отступают все ненастья,
Пусть будет свет, любовь и счастье,
Сомненья Таня прогнала
И в зал сияющей вошла.
Гостей с улыбкой проводила,
Тихонько двери заперла
И с полки зеркальце сняла,
То, над которым ворожила.
Так чудный сон её настиг –
Явился к ней её жених. 

       Глава вторая

                I
Какая ночь, какое диво –
Царицей полная луна
Так величава, так спесива,
В свои мечты погружена.
Свет звезд завистливый закрыла,
Все поднебесье осветила,
Её красою мир пленён,
Ночной поэт в луну влюблён.
И как же можно не влюбиться
В прозрачный лик ночных светил,
Который издавна дарил
Совет гадающим девицам,
Был древней тайной окружён
И охранял их хрупкий сон.
                II
Ничто вокруг не шелохнётся,
Все спит, повсюду тишина,
Мороз по улицам крадётся,
Природа таинством полна.
И среди этой зимней сказки,
С лица не сдёргивая маски,
Онегин в трепете стоит,
Мороз суров, а он горит.
Все смотрит в тёмное оконце,
Хотя давно погас в нём свет,
Во тьме спасенья вовсе нет,
Но Таня там, а значит, солнце
Душе согласие дарит
И раны в сердце исцелит.
                III
Татьяна спит в своей светлице,
Покой в чертах её разлит,
А чудный сон в окно стучится –
Недаром Таня ворожит.
Ей всё открыто без обмана –
Обнажена на сердце рана,
Постылый брак, немилый муж,
Душа в оковах зимних стуж.
Живёт она как в подземелье,
Боится новый сделать шаг,
И кто ей друг? Кто злобный враг?
Ей чужды балы и веселье,
Она в плену иных утех,
Но все они – то смертный грех.
                IV
Татьяна спит под сенью ночи,
Так нерушима тишина,
Что эта ночь ей напророчит?
И что предскажет ей луна?
В светлице жарко, душно стало,
Отбросив полог, Таня встала
И подошла босой к окну,
С тоской взглянула на луну.
Она в предчувствии несчастья
И дрожь не в силах поунять,
Молитву хочет прошептать,
Но слов не вспомнит – вот напасти!
Её терзает дикий страх,
И меркнет свет в её очах.
                V
Вдруг дверь тихонько отворилась,
И Ольга в горницу вошла.
О, как она переменилась!
Душа Татьяны обмерла.
- Сестрица, Оля, что с тобою?
Меня пугаешь ты порою,
Зачем ты в траур облеклась?
Ещё вчера огнём вилась.
Ей Ольга тихо отвечает:
- Сестрица, ты же не в себе,
Но я с тобой в твоей беде…
И крепко Таню обнимает,
Да только Таня не поймет,
О чем сестрица речь ведет.
                VI
- Ах, Оля, хватит, отпусти же!
В сердцах Татьяна говорит,
-Мой мир остался неподвижен,
О чем твоя душа кричит?
Осела Ольга в изумленье,
Кладя сестру крестным знаменьем:
- Опомнись, Таня, милый друг,
Недавно умер твой супруг.
Татьяна даже улыбнулась:
- Не надо, Оля, так шутить,
Супруг мой долго будет жить,
Смерть с ним не раз уж разминулась,
Еще вчера давал он бал
И от болезни не страдал.
                VII
Лицо сестры белее мела:
- Танюша, с бала уж три дня,
Ты осознать все не успела,
Давай, послушай же меня…
Сестру Татьяна оттолкнула
И вниз как птица упорхнула,
Обмана нет – от свечек чад,
Повсюду траурный наряд.
Все взгляды к Тане обратились,
Она безмолвная стоит,
И даже сердце не стучит,
Виски испариной покрылись –
Стоит средь зала черный гроб,
Вокруг него – с кадилом поп.
                VIII
- Какое горе! Ах, несчастье,
Так молода – уже вдова,
Но над судьбою мы не властны –
У Тани кругом голова.
Она от гроба отвернулась,
От «сострадальцев» увернулась,
Вслепую бросилась бежать,
Чтобы никто не смог догнать.
Она с ума сошла, быть может?
Что с нею вдруг произошло?
Три дня негаданно прошло,
И как так вышло? Что же…что же…
Один вопрос в душе застыл,
Бежать у Тани нет уж сил.
                IX
Вокруг неё стал лес дремучий,
Танюша чуть жива стоит,
Нет ни души, спустились тучи,
И гром вдали уже гремит.
Видать, конец уж близок света,
Была зима – а стало лето…
Татьяна страх свой уняла
И дальше по лесу пошла.
Ей все как будто здесь родное,
Ручей таинственно журчит,
А старый дуб покой дарит –
«Не бойся, Таня, я с тобою» -
Ей шелест листьев прошептал,
А ветер ласково обнял.
                X
А вот и домик деревенский,
Где счастье было и покой,
Куда спешил Владимир Ленский
За младшей Таниной сестрой,
И где погиб он на дуэли,
Где помянули и отпели,
И там, где счастье и беда
Гуляли обруку всегда.
Татьяне стало очень грустно –
Она вошла в свой отчий дом,
Холодный мрак и пыль кругом,
А на душе вдруг стало пусто.
Она одна, совсем одна,
Как в небе полная луна.
                XI
Но вдруг из маленькой светлицы
Блеснул веселый огонёк.
Ведь это комната сестрицы!
Кто б удержать Татьяну смог?
Танюша в горницу вбежала
И как былинка задрожала.
Кто повернулся к ней спиной
И гладит зеркало рукой?
Тихонько заскрипели дверцы,
А незнакомец лишь вздохнул,
Свой лик к Татьяне повернул,
Куда-то провалилось сердце,
У Тани крик в груди застыл,
Ведь гостем тем Онегин был.
                XII
Проснулась Таня в лихорадке
И каждой жилкою дрожит
Судьба играет с нею в прятки,
Но ничего не утаит.
А за окном рассвет алеет,
Стекло узорно леденеет,
И от камина светлый жар
Прогонит прочь ночной кошмар.
Татьяна в кресло опустилась,
Накинув шелковую шаль,
И никого уж ей не жаль –
Лишь на Онегина молилась.
Должна она его найти,
Покой и счастье обрести.
                XIII
В ней счастье птицей встрепенулось,
Татьяна в зеркало глядит,
Ей отраженье улыбнулось,
И радость душу молодит.
Она уже не покорится,
С судьбой своею не смирится,
Не станет боле горевать,
Наряд унылый надевать.
В ней страсть бутоном распустилась,
И словно в нежных детских снах,
Парит Татьяна в облаках,
Вся тяжесть вмиг с души свалилась.
Покинув тесный, душный плен,
Танюша жаждет перемен.
                XIV
Звонок к обеду зазывает,
И, гордо в зеркало глядясь,
Татьяна платье надевает,
Над предрассудками смеясь.
Ну, кто придумал эту серость,
Нарядов скучную несмелость,
Ужель, замужняя должна
Живою быть погребена?
Ну, нет уж, этого довольно,
Ведь так и молодость пройдёт,
Краса девичья отцветёт…
Татьяна хмурится невольно…
Как можно быть такой слепой,
Покорно-праведной женой?
                XV
В светлицу Ольга заглянула:
- Танюша, что же? Ты больна?
Татьяна горестно вздохнула:
- Да нет. Я просто влюблена.
Он от души украл кусочек, ты понимаешь, мой дружочек,
Я неразумною была,
Но вновь надежду обрела.
Душа моя огнём пылает,
Испепеляет этот жар,
Достойна я всех смертных кар –
Мой разум это понимает,
Но сердце правды не поймёт,
Оно любовью лишь живет.
                XVI
В глазах сестрицы осужденье
Найти Татьяна не смогла.
Лукавство, радость, изумленье –
Все то, чего и не ждала.
- Танюша, мне бы твои беды…
Идем-идем, нас ждут к обеду.
Ну, а потом расскажешь мне,
Кого ты видела во сне.
На том оне договорились,
Минуя тех, чей взор не спит,
Приняв беспечный самый вид,
К обеду сёстры устремились,
Чтоб не тревожить полусвет
И не призвать напрасных бед.
                XVII
Обед в молчании проходит,
Татьяна бледная сидит,
Душа покоя не находит,
А муж так пристально глядит…
- Душа моя, вы нездоровы?
Иль отчего вы так суровы?
Не обронили пары фраз,
Не поднимаете вы глаз…
Танюша вышла из забвенья:
- Не обижайтесь, милый друг,
Что я тревожной стала вдруг,
Меня терзали сновиденья,
И суеверие моё
Вонзило в сердце мне копьё.
                XVIII
Князь от души повеселился
Над всеми страхами жены
И об ином разговорился –
Он очень редко видел сны.
Зачем бояться всех поверий
И изнывать от суеверий,
Гадать о том, что вдруг грядёт –
Судьба со всеми счет сведет!
-  Меня вы очень удивили –
С улыбкой молвил генерал,
Вы оживили этот бал
И ярким светом озарили
Наш неумеренный досуг.
Но что же с вами стало вдруг?
                XIX
С улыбкой Таня поклонилась:
- Благодарю вас, милый друг,
От серых будней утомилась
И захотелось красок вдруг.
Но ежель я вас рассердила,
Иль ваше имя посрамила,
Прошу меня за то простить,
Я не желала вас смутить.
- Да что вы, милая, так долго
От вас я ждал такого дня,
Вы осчастливили меня,
Так до того держались строго,
Что я был холодом сражён,
Теперь же – просто ослеплён!
                XX
Слуга со льстивою улыбкой
Письмо пред князем положил,
Была надежда очень зыбкой,
Но рок углы свои смягчил.
Князь, изучив скупые строчки,
Не дочитав письма до точки,
Прислугу в горнице собрал,
Готовить праздник приказал.
- Мой друг, пришли дурные вести?
- Нет-нет, добро принёс гонец,
Душа спокойна, наконец,
Мы соберёмся вскоре вместе –
Онегин в гости к нам спешит,
Лишь радость встреча нам сулит.
                XXI
Татьяна птицей встрепенулась,
И страх, и радость – все слилось,
Она неловко пошатнулась,
А сердце свечкою зажглось.
- Его я помню – очень мил,
Но так недолго с нами был,
Я не могла его понять,
А он спешил от нас сбежать.
- Я с вами полностью согласен,
В его поступках странный знак,
Евгений мил… но он чудак,
Который, к счастью, не опасен,
Но а сейчас терпеть невмочь,
И мы должны ему помочь.
                XXII
- А что стряслось с ним, друг мой мой милый?
- Увы, теперь он разорён,
Разорван брак, ему постылый,
Враждой Евгений окружён.
Оставил он без сожалений
Ту, что нашёл для утешений,
Ушел навеки, не шутя,
Покинув малое дитя.
А женский гнев совсем не шутка,
Она сумела отомстить,
Сперва ей дом, опосле – шубка,
И разорила в пух и прах,
Богатство все в её руках.
                XXIII
Татьяна слушает, не слыша,
Ей не понятен мыслей ход,
Она в волнении не дышит,
Евгений здесь, он вновь придёт.
К слуге спешит Татьяна : - Тихон,
Пришли Прасковью мне, портниху,
Пусть поскорей она придёт,
Картинки моды принесёт!
И стало Ольге интересно,
Что приключилося с сестрой,
Вдруг стала резвой и живой,
Похорошела, если честно,
Лицо румянец озарил
И бледность свежестью сменил.
                XXIV
- Сестра, ты так переменилась,
И все в один короткий миг.
Неужто, крепко так влюбилась,
Что голос разума затих?
Скажи мне, милая сестрица,
В кого осмелилась влюбиться?
Я честь твою не уроню
И тайну свято сохраню.
Татьяна голову склонила:
- Я все скажу, идём со мной.
И с окрыленною душой
Сестрице таинство открыла,
Кто ей внушил любовь и страсть,
Кто вмиг обрёл над нею власть.
                XXV
- Ах, Оля, это приключилось
Уж много-много лет назад,
Неосторожно я влюбилась,
Моей любви он не был рад.
Ему письмо я написала,
Смешна, наивна…я не знала,
Что он непознанный чудак,
Вот так попала я впросак.
А он… учтив был и любезен,
И как учитель всякий, строг,
Мне преподнёс такой урок,
Который, верно, был полезен.
Я писем боле не пишу,
Запретным чувством не грешу.
                XXVI
Затем судьба без сожаленья
Меня загнала под венец,
Я помню смех и поздравленья,
И тяжесть злата от колец.
В тот день я вся переменилась,
Мой тяжек крест, но я смирилась,
Не прокляла свою беду
И не роптала на судьбу.
И вот – два года за плечами,
Я на виду у всех господ,
Ничто меня уж не гнетет,
Спокойно спала я ночами,
Но вот, опять явился он
И мне признался, что влюблён.
                XXVII
Сестре Татьяна протянула
Рукой дрожащею письмо,
Печаль в глазах её тонула,
Все это было так давно…
Саму себя не принимает,
Своими чувствами играет,
В одном лишь счастье – что сестра
Всегда желает ей добра.
Но отчего сейчас сестрица
Молчанье странное хранит,
И что душа её таит
В бордовом мареве зарницы?
Огонь камина бросил блик
На помертвевший Ольги лик.
                XXVIII
- Татьяна, это в самом деле
Твои напасти и беда,
Неужто, враг достигнет цели,
Неужто, будет как тогда?
Ты потеряла честь и гордость,
Гони постыдную покорность!
Мою любовь он погубил,
Ведь он Владимира убил!
Татьяна горестно вздохнула:
- Какая, Оленька, любовь?
Ещё его теплилась кровь,
А ты к другому повернула
И поспешила под венец,
Любви твоей пришёл конец.
                XXIX
Молчанье слишком затянулось,
Сгустились тучи над главой,
Но Ольга быстро встрепенулась
И прошептала: - Бог с тобой…
Тебе я, знай, добра желаю,
А страсть твою не одобряю
Лишь оттого, что он подлец,
Разбивший множество сердец.
Он ведь семью свою покинул,
Дитя своё не пощадил,
Лишь осознал, что поспешил,
В один момент, бродяга, сгинул,
Родную кровь свою попрал
И словно зверь в ночи, удрал.
                XXX
Напрасны Ольги разъясненья –
Не слышит Таня ничего,
Её терзают сожаленья –
Открыла сердце для чего?
- Мне всё одна теперь дорога,
Я не желаю слишком много
И пониманья не прошу,
Не слишком часто я грешу,
Мой выбор прост: я уступила
Несчастной маменьке своей
И приняла суровость дней,
Покорно голову склонила,
Благословила свой удел,
Но рок иного захотел.
                XXXI
- Злой рок настиг тебя, Татьяна, -
Бледнея, Ольга говорит,
Твоя душа в руках тирана,
И он её не пощадит.
Ты ведь давно его узнала,
Неужто, мало ты страдала,
Что вновь готовишься в огонь
И льву подставила ладонь?
Татьяна шепчет: - Пусть, недолго,
Но буду счастлива и я,
О, сжалься ты, сестра моя,
Меня ты судишь слишком строго!
Кто, коль не ты, меня спасёт
И от напастей сбережёт?
                XXXII
- Судьба твоя, - сказала Ольга, -
И мне тебя не уберечь,
Ты лишь поверь, что он недолго
Любить способен. Не перечь.
Ты проиграть ему готова,
Пойми, я вовсе не сурова,
Евгений – просто негодяй,
Себя напрасно не терзай,
Перед девчонкой из деревни
Он ведь когда-то спасовал,
Сурово лекции читал
И не задумался он, верно,
Что сердце девичье разбил,
Мечты младые погубил.
                XXXIII
А наш Евгений тем же часом
Свой новый облик изучал,
Портняжка, щурясь левым глазом,
Манжет крахмальный пришивал.
- И где изволите вы, сударь,
Явить свою младую удаль?
Сразите всех на свете дам,
Ведь даже я вам честь отдам.
Онегин смотрит безразлично
На свой роскошный туалет.
Ему до женщин дела нет,
Любовь к Татьяне безгранична,
Быть может, будет он прощён
И теплотою окружён?
                XXXIV
Так бывший щёголь угасает
В своих терзаньях о былом,
Лишь о Татьяне он мечтает,
Любовью нежной окрылён.
И каждый день, и каждый вечер
Всё грезит он о новой встрече,
Скорей увидеть и обнять,
И руки трепетно сжимать.
Мечты – такое преступленье…
Она все так же холодна,
Как в небе полная луна,
И нет от холода спасенья,
Не слышит Таня сердца стук,
В её глазах один испуг.
                XXXV
Ужо и свечи засветили,
В камине веется дымок,
И старый сторож, дед Василий,
В сторожку ноги поволок.
Жена его на стол сбирает,
На старость жалуясь, вздыхает,
Вещать готова до утра
Досужи сплетни со двора.
Онегин слушает в пол-уха,
Порой вставляючи словцо,
Скрывая скучное лицо,
Чтоб не обиделась старуха,
И продолжался милый вздор,
Лениво-сонный разговор.
                XXXVI
- О чем печалишься, мой милый?
Что на душе твоей лежит?
Который день ужо унылый,
Твой взор в оконце лишь глядит.
Поведай горести старушке…
Тоскуешь ты по молодушке?
Иль по дитяте заскучал?
Онегин тихо отвечал:
- Я о другой, бабусь, печалюсь,
Семья была не в радость мне,
Она осталась в стороне
И я над нею уж не сжалюсь.
Другая, бабушка, любовь,
Меня терзает вновь и вновь.
                XXXVII
Агафья карты разложила
И в полусонной тишине
Над ними голову склонила,
Задав вопрос о былине.
- я вижу здесь такое чувство,
Что даже магии искусство
Его не в силах погубить,
Вам друг без друга не прожить.
Я вижу мужа рядом с нею,
Но смерть ужо за ним спешит,
Он будет вскорости забыт,
А ваша страсть ещё сильнее
Забьётся птицею в сердцах,
Осушит слёзы на глазах.
                XXXVIII
Онегин верит и не верит
Сим искусительным речам,
Но ничего, ведь жизнь проверит
И все расставит по местам.
- Так что же делать мне, родная
Как поступить? Ведь я не знаю
Жива ль ещё её любовь,
Ведь, может быть, остыла кровь.
Я не хочу терзать ей сердце
И лучше сам перетерплю…
Знай, я люблю…я так люблю…
Хочу у ног её согреться.
Татьяна, милая моя,
Пойми меня, прости меня.
                XXXIX
Старушка странно усмехнулась:
- Ужо наказан ты вполне,
Бедой бахвальство обернулось,
И оказался ты на дне.
Но все имеет искупленье,
И ты в любви нашел прощенье,
Суровым взором не губя,
Татьяна выберет тебя.
Ты наберись, милок, терпенья,
Не торопи теченья дней,
Любовь становится сильней
Через разлуки откровенье,
Пусть вы на разных берегах,
Но нить судьбы в твоих руках.
                XL
Свеча последняя погасла,
А сон к Онегину нейдет,
Все слишком сумрачно, неясно,
И вновь к Татьяне он идет.
Глядит в окно её светлицы
И просит сердце тише биться,
Чтоб не разбилось невзначай,
Оставив светлую печаль.
И силуэт в окне Татьяны
Онегин в памяти хранит,
Так до рассвета простоит,
А губы шепчут неустанно
То имя, что всех благ милей,
И сердце бьётся все быстрей.

       Глава третья

                I
Луна в светлицу протянула
Свой серебристо-лёгкий луч,
Лукавым глазом подмигнула,
Раздвинув саван темных туч.
Тут есть на что полюбоваться,
Чем несказанно восхищаться –
Восторгом, радостью полна
Стоит Татьяна у окна.
Ей этой ночию не спится,
Потерян будням серым счёт,
Настанет утро – он придёт,
И голова вдруг закружится…
Пусть будет стыд, позор и смех –
Она пойдёт на этот грех
                II
Наряды новые стелились
Цветами яркими в ночи,
А мысли Танины кружились
И к сердцу выбрали ключи.
Она жива, она любима,
Любови ангелом хранима,
Ведь он спасёт её от зла,
Склонив усталых два крыла.
А не спасёт… не больно нужно,
Она сама не пропадёт,
Куда Онегин позовёт,
Туда пойдёт. Пусть будет вьюжно,
С дороги Таня не свернёт,
И это знает наперёд.
                III
Вот платье алое ласкает
Тончайшим шёлком нежность плеч,
Татьяна косу расплетает,
Чтоб власы жемчугом облечь.
Рука дрожит – она смеётся,
Ах, как же сильно сердце бьётся!
Она, должно быть, так смешна,
Ведь как девчонка влюблена.
*****************************************
*****************************************
*****************************************
*****************************************
*****************************************
*****************************************
                IV
В светлицу Ольга заглянула,
Да и застыла у дверей,
Татьяна руку протянула:
- Иди сюда, скорей, скорей!
Я за тобою слать хотела,
Вот, платье новое надела,
Но что-то страшно, сердце жмёт,
А вдруг он вовсе не придёт?
Слова сестрицы так жестоки:
- Ах, Таня-Таня, лучше б так,
Он не любовь, а страшный враг,
Тебе судьба дала уроки,
Но ты забыла всё опять,
Самой себе не стоит лгать.
                V
Татьяна в зеркало взглянула,
Улыбкой вспыхнуло лицо,
А Ольга тяжко лишь вздохнула
И протянула ей кольцо.
- Ты не снимай, оно с секретом,
Я помогу тебе советом,
Оно ж от Змия сбережёт
И разум, может быть, вернёт.
Ты, право, разум потеряла,
Быть может, мне и не понять,
Не стоит чувства осуждать,
Но ты совсем иною стала,
И лучше было бы, поверь,
Закрыть навечно эту дверь.
                VI
- Я всё услышала, спасибо,
Нужды в тревоге, право, нет,
Ведь жизнь одна, живи красиво,
Таким был Оля, твой совет?
И что же вдруг переменилось?
Ужель, и ты в него влюбилась?
Гляди-ка лучше за собой,
А не за грешною сестрой.
Любовь – она не умирает,
Она в сердцах, она жива,
Пусть будет суд, навет, молва –
Любовь лишь ярче запылает.
Нет, никого я не боюсь,
Ему я верной остаюсь.
                VI
Дуняшка робко заглянула:
- Хозяин вас позвать велит…
Татьяна птицею вспорхнула,
Весь лик её огнём горит.
- Приехал… Оленька, сестрица,
Изволь со мной туда явиться,
Меня такой терзает страх,
Что потемнело все в очах.
И что поделать? Та со вздохом
Идет за старшею сестрой,
Душа исполнена тоской,
Любить, конечно же, не плохо,
Но ведь для страшного врага
Татьяна стала дорога.
                VII
А враг стоит в просторном зале
И унимает сердца стук,
Душа терзается в запале,
Её пугает каждый звук.
Рассказ товарища не слышит,
Он побледнел, он еле дышит.
- С дороги, видимо, устал, -
Так князь дворецкому сказал.
Онегин дрогнувшей рукою
Берёт наполненный бокал,
Но час назначенный настал,
Князь посылает за женою,
Чтоб вместе гостя привечать
И долг приличий соблюдать.
                IX
И вот, неслышными шагами
Татьяна к милому летит,
Земли не чуя  под ногами,
Себя без слов она бранит.
Он здесь…Он здесь…какое счастье,
Она в его утонет власти,
Пусть осуждает высший свет,
Любовь на все найдёт ответ.
О муже Таня позабыла
Не из обиды или зла –
Так молода она была,
Его ведь вовсе не любила,
Привычка ей давала сил,
Пока любимый не манил.
                X
А вот и он. О Боже! Боже!
Неужто, это просто сон?
Не удержать Татьяне дрожи,
Он здесь. И он в неё влюблён.
Судьбе тихонько помолилась,
Вперед Татьяна устремилась,
Пусть будет так, как суждено,
Любовь не может пасть на дно,
Ведь крылья белые раскрылись,
Она взлетела высоко,
И все сомнения легко
Унылым прахом обратились…
Любовь и разум не дружны,
Быть по отдельности должны.
                XI
Доска под ножкой заскрипела,
С досады губы прикусив,
Татьяна в книксене присела,
Неловко взоры опустив.
Онегин вздрогнул, но сдержался,
Все так же мягко улыбался,
Себя с достоинством держал
И дамам руку целовал.
Брезгливо Ольга отмахнулась,
Не подала своей руки,
И не скрывая уж тоски,
К окну угрюмо отвернулась,
Чтоб враг окаянный понял,
Что здесь его никто не ждал.
                XII
Онегин только усмехнулся,
Капризы – дамский лишь удел,
Он робко к Тане повернулся,
Да разговор начать не смел.
Татьяна смелости набралась,
В ней сердце трепетное сжалось,
Но страх подавлен до конца,
Не отвернёт она лица.
- И где так долго вы бывали?
Вы огорчили очень нас,
Когда исчезли вовсе с глаз,
А что подумать, мы не знали…
Но вы вернулись к нам опять,
Мы очень рады вас принять.
                XIII
Евгений руки ей целует,
Забыв мгновенно обо всем,
Душа и сердце – все ликует,
Смягчившись благостным дождём.
Любовью смоются все беды,
Ужо позвали всех к обеду,
Онегин ревность не уймёт –
Татьяну муж к столу ведёт.
С насмешкой Ольга наблюдала,
Как вмиг Онегин побледнел,
Но слова молвить не посмел,
Презренный трус – она же знала,
Что убоится перемен,
Исчезнет вновь и насовсем.
                XIV
А за обедом муж Татьяны
Немного скорбно сообщил,
Что после споров с лекарями
К водам отправиться решил.
Уж больно раны воспалились,
И доктора распорядились
О перемене срочной мест,
Но князь откладывал отъезд.
А вот теперь душа покойна –
Татьяна будет не одна,
Она, конечно, так умна,
И поведет себя достойно,
Но женщин страшно оставлять
Большим хозяйством управлять.
                XV
Онегин благостно внимает
Сим доверительным речам,
А сам надежд не оставляет
За Таней мчаться попятам.
Она ж лишь очи опустила
И словно вовсе позабыла,
Что рядом с нею он сидит,
То холодеет, то горит…
Но нет, Татьяна не забыла,
Она в волнении дрожит,
Случайно слово обронит –
И вновь в сомнениях застыла,
Не знает, право, иль бежать,
Иль засмеяться, иль рыдать.
                XVI
Лишь Ольга с горестным укором
Глядит Онегину в глаза,
Безмолвным, тяжким приговором
Его желая наказать.
А он, того не замечает,
От Тани взор не отрывает,
Смеётся, шутит без конца,
Не пряча подлого лица.
Презренья боле не скрывая,
Она покинула гостей,
Никто не бросился за ней,
Шептала в ночь, платок терзая:
- Онегин…тоже мне, жених!
Неужто, сложится у них?
                XVII
Но и сама прекрасно знала,
Что счастье Танино пришло,
В очах Онегина читала
Ту страсть, что время не смело.
Шептала Оля: - Мне бы мне бы
Те очи, синие как небо,
И темных локонов каскад,
И алый шелковый наряд…
Она лишь пышная блондинка,
Да нет, когда-то ей была,
Теперь худа, бледна, мала,
Усохла в вдовстве, как былинка,
А Таня маком расцвела,
Сестру красою обошла.
                XVIII
Татьяна гибнет? Так и надо,
Пущай на дно она пойдёт,
Ужо тогда не будет рада,
Быть может, муж её убьёт?
Лишит, конечно, содержанья
И, не снеся непониманья,
Онегин тотчас же сбежит,
Ей ничего не объяснит.
Ему ведь нужно положенье –
Такая страсть известна всем,
За Таней гонится он с тем,
Чтоб получить благословенье
И при дворе завидный пост,
Затем и строит этот мост.
                XIX
Себя надеждами утешив,
Ложится Ольга почивать,
Да, в этом мире каждый грешен,
И каждый может вдруг предать.
Не исключение сестрица,
В ней зло не может утаиться,
А в сердце зависть, словно зверь,
Изгложет всю её теперь.
А Таня, милая Танюша,
Все на Онегина глядит,
Огнем лицо её горит,
А счастье призрачное душит,
Забыть заставив обо всем,
Весь мир наполнился теплом.
                XX
- Я вас покину на мгновенье, -
Шепнул Татьяне генерал,
Отбросив все свои сомненья,
Его Онегин провожал.
В поклоне благостном согнулся,
И тут же к Тане он вернулся,
Чтоб наконец-то ей сказать,
Как научился он страдать.
Но жизнь сюрпризы преподносит,
И объясненья ни к чему,
Оставив мрачную войну,
Его Татьяна и не спросит,
Чем жил он все былые дни,
И кто его заполнил сны.
                XXI
- Татьяна, ты переменилась,
Я пред тобою так грешён,
Моя душа к тебе стремилась,
Я так же страстью опалён.
Я всё прекрасно понимаю,
Исчезну тут же, обещаю,
Ты только слово мне скажи,
И я уйду, пусть без души.
Молчанье Тани затянулось,
Евгений ждёт свой приговор,
В её очах немой укор…
Но вдруг Татьяна усмехнулась,
И мир как будто бы воскрес,
А страх Онегина исчез.
                XXII
- Куда спешите вы, Евгений,
Ведь не успели и войти,
Не жажду ваших откровений,
Но не позволю вам уйти.
Я от страстей своих бежала,
Но ведь прекрасно понимала,
Что от себя не убежать,
Пред Змием трудно устоять.
Моя любовь меня погубит,
Я это знаю наперёд,
Мой муж… меня он не поймет,
Он так мне предан, так он любит…
Коль изменить ему решу,
То грех страшнейший совершу.
                XXIII
Я не хочу греха, Евгений,
Мой муж... он ангел во плоти,
И, пред тобой склонив колени,
Я прошепчу ему «Прости»…
И он простит меня, я знаю,
Я оттого сильней страдаю,
Что муж безвинен предо мной,
Меня он любит всей душой.
Онегин, я дотла сгораю,
Моя любовь – мой вечный ад,
В неё шагаю наугад,
И что мне делать? Я не знаю.
Быть может, ты мне дашь ответ?
Меня ты слышишь, или нет?
                XXIV
Онегин сжал Татьяны руку
И, поднеся её к губам,
Он испытал такую муку,
Что умереть готов был сам.
- Татьяна, милая, родная,
Не прогоняй, я умоляю,
Ты не должна жестокой быть –
Разлуки мне не пережить.
Я выбор твой приму, конечно,
Уйти прикажешь – я уйду,
Но вот снести свою беду
Я не смогу, ведь бесконечно
Тебя люблю я, весь я твой,
Спаси меня, иди со мной.
                XXV
Однако речи затянулись,
И муж Татьяны подоспел,
Нещадно взоры разминулись,
Нарушив сладостный удел.
- Куда же Ольга подевалась?
Она сегодня отмолчалась,
Не проронила ни словца,
Не подняла на нас лица.
- Сестрица нынче нездорова, -
Татьяна тихо говорит,
Должно быть, в горнице лежит,
Она к приёму не готова,
Ещё вчера ведь целый день
Она грешила на мигрень.
                XXVI
- Пойди к сестрице, дорогая,
Ты ей, наверное, нужна,
А мы о деле поболтаем,
Беседа наша так скучна…
Татьяна молча поклонилась
И, словно фея, удалилась,
Глядит Онегин ей вослед –
Она с собой забрала свет.
- Евгений, я давно все знаю,
Моя жена тебе мила,
Она покой твой унесла.
Я эту страсть не осуждаю,
Не стану ставить вам помех
И не скажу, что это грех.
                XXVII
Евгений замер в изумленье:
- Кто вам все это рассказал?
Смутился князь лишь на мгновенье:
- Твоё письмо я прочитал.
Его Татьяна сохранила,
Видать, тебя она любила,
У вас взаимна эта страсть.
Иль в лету канула напасть?
Ты отвечай и не смущайся,
Испей для храбрости вина,
Счастливой Таня быть должна,
Над нею ты не насмехайся.
Коль любишь – я вам помогу,
От пересудов сберегу.
                XXVIII
Ужо я стар, а бедной Тане
Детишек хочется родить,
Свидетель я её терзаний –
Мне очень тяжко с этим жить.
Ведь в ней одна моя отрада,
Жена такая как награда,
Не в праве я ей помешать
Носить святое имя «Мать».
Евгений князю поклонялся:
- Вы осчастливили меня,
Я весь сгорал в плену огня,
Несмело Таней любовался,
Моя любовь ещё горит,
Ничто её не усмирит.
                XXIX
На том они и порешили,
Несчастной Тани не спросив,
Судьбу её определили
И ход дальнейших перспектив.
Да, впрочем, это всё пустое –
Они задумали благое,
Любимой радость подарить
И все печали усмирить.
Свой договор скрепив пожатьем
Младой и старческой руки.
Друзья останутся близки,
Одной дорогою шагать им
И на двоих делить успех,
Любовь, сомнения и грех.
                XXX
Татьяна к Ольге постучалась,
Но не последовал ответ,
Сестра к обеду не спускалась,
Твердя одно: «Меня здесь нет»…
Не слишком Таня огорчилась –
Не велика беда свершилась,
Остынет к завтрему сестра
И снова будет к ней добра.
Теперь одна у ней тревога –
Онегин здесь и он влюблён,
Исполнен самый сладкий сон,
И предназначена дорога…
Да только как по ней шагнуть?
Назад ужо не повернуть.
                XXXI
- Но что поделать? Будь что будет, -
Себе Татьяна говорит,
И коль любовь её погубит.
Она сумеет пережить.
Перо дрожит в руке прелестной,
Любовь журчит строкою честной,
Как бисер сыплются слова,
Сидит Татьяна, чуть жива.
Сердечко бьётся все быстрее,
Вот-вот сорвется из груди,
Себя несчастная стыдит
И укоряет, и жалеет,
Пылает страстью как огнём
Татьяна, сидя за столом.

Письмо Татьяны к Онегину.

Пишу письмо, не понимая,
Что им желаю передать,
Невольно чувствами играя,
Не в силах сердца я унять.
Вот так, невольно умирая
И от любви, и от стыда,
Я задыхаюсь иногда.
Я не хотела потревожить
Тебя. Быть может, я ждала,
И все отречь бы я смогла,
Но не сумела. Приумножить
Любовь мне было суждено,
Упасть…упасть одной на дно.
Я так устала от сомнений,
Меня терзает этот страх,
Ведь я навек в твоих руках.
Живу осколками мгновений.
Ты мне как вдох необходим,
Я умираю так бессрочно,
Настолько пламенно любим,
Что я… Все это не нарочно.
Я погрузилась в этот сон
И в нём, пожалуй, утонула,
С иссохших губ сорвался стон,
Душа, быть может, обманула,
И не туда я повернула,
Да только поздно уж вздыхать.
На сердце кружит злая вьюга,
Не потеряли ль мы друг друга,
Иль было нечего терять?
Евгений, здесь я в высшем свете,
Но этот свет мне стал не мил,
Я за двоих была в ответе,
Но рок меня остановил.
Я не пыталась отвернуться
От горькой правды бытия,
И не пыталась я вернуться,
Тепло души тебе даря.
Не я ль виновница развала
Твоей семьи? Страшусь того.
Тебя оставив одного,
Уж тем невольно предавала
Любовь…И горько каюсь я.
Ты оживил меня лишь взором,
Невинным сердца разговором,
И спасена душа моя.
Так что же? Что же с нами будет?
Боюсь себя спросить о том,
Ведь муж меня всем сердцем любит,
А глас людей, шутя, осудит,
Наш дом молвою окружён.
Но я, возможно, замечталась,
И страсть твоя уже умчалась,
Быть может, я была слепа,
Я ничего не замечала,
Быть может, я тебя не знала…
Прости меня, я так глупа…
Спаси меня от всех сомнений
И в паутине сновидений
Исполни все мои мечты.
Нет, я чрезмерно замечталась,
Боюсь сорваться с высоты,
Или давно уже сорвалась?
Все решено. Я покорюсь,
Лишь на тебя я уповаю,
С любым ответом я смирюсь,
Судьбу любую принимаю.
Не осуждай меня за то,
Что чувства глупо вновь открыла,
Так скоро прошлое забыла…
Нет. Все не так. И все не то.
Я опасаюсь Божьей кары
Как недостойная жена,
Что соблазном ослеплена…
Да, искусил меня лукавый…
Евгений, я в твоих руках,
И страх невольно обжигает,
Пусть я паду в людских очах,
Моя любовь к тебе не тает.
                XXXII
Письмо Татьяна дописала,
От страха сердце занялось.
Что будет дальше? Если б знала…
Да только вот не довелось.
Печатку к воску приложила,
На миг лишь голову склонила,
Ещё б разок перечитать…
Нет. Отправлять, так отправлять.
- Сестра, ты здесь? – проснулась Оля.
Видать, давно уж рассвело…
Да, так и есть, уже взошло
Высоко солнышко над полем,
А Таня вовсе не спала,
Мгновеньем ноченька прошла.
                XXXIII
- Сестра, ты здесь?, - за дверью Ольга.
Татьяна спрятала письмо.
- Да. Замечталась я немного,
Уж и рассвет настал давно.
Ты заходи скорей, сестрица,
На окнах иней серебрится,
Нам чай в светлицу подадут,
Едва ли к завтраку нас ждут.
Сестра вошла. – Ты что же, Таня,
Тебя я, право, не пойму,
Ты не выходишь. Почему?
Душа застыла средь скитаний?
Ты с мужем в ссоре? Он узнал?
И так жестоко наказал?
                XXXIV
Татьяна грустно улыбнулась:
- Да лучше б, право, наказал.
На волю я бы возвернулась,
Никто бы больше не страдал.
Мне жизнь такая надоела.
Но изменить её не смела,
Нет, никогда б не смела я,
Обожжена душа моя.
Ведь ты поймешь меня, сестрица?
Я к роковой черте пошла,
Во тьме покоя не нашла,
Онегин мне ночами снится…
Я знаю, ты мне не судья,
Но вновь прошу совета я.
                XXXV
- Я не судья тебе, сестрица,
Но ты безумна, видит Бог.
Все в голове твоей мутится,
Никто б понять тебя не смог.
Оставь напрасные надежды,
Не верь, не будет все как прежде,
Он не судьба твоя, сестра,
Не принесет тебе добра.
Опомнись, Таня, умоляю,
Нечистым ты искушена,
Ты вся иссушена до дна,
Ведь он тебя не окрыляет,
А тянет камешком на дно,
И за тебя все решено.
                XXXVI
Ни слова больше не сказала
Татьяна Ольге. Не смогла.
Сестра её не понимала
И утешенья не дала.
К чему душою изливаться
И в дверь закрытую стучаться?
Никто. Никто ведь не поймет,
Все это ясно наперёд.
Минуя горницу неслышно,
Письмо, в шкатулочке резной
Танюша дрогнувшей рукой
Ему готовила. Не дышит,
И даже сердце не стучит –
Парализовано. Молчит.
                XXXVII
Все вскоре к завтраку спустились –
Онегин, Ольга, генерал,
У Тани сердце опустилось
- уже, должно быть, прочитал?
Но внешне выдать страх не смела,
В поклоне вежливо присела
И чай велела подавать,
Желая дрожь скорей унять.
- Татьяна, я уеду вскоре,
Наш лекарь шлёт меня к водам,
Я недоверчив к лекарям,
Но эти раны – просто горе,
Я не могу о них забыть,
Скорей желаю залечить.
                XXXVIII
- Мой друг, противиться не смею,-
Танюша тихо говорит,-
Но я боюсь, что не сумею
Достойно всем распорядить.
Я так в хозяйстве бестолкова
И недостаточно сурова,
Мне здесь не справиться одной…
- Евгений будет здесь. С тобой.
И он во всем тебе поможет,
Ведь он мой самый верный друг.
Ты не скучай. Зови подруг,
И пусть покой твой не тревожат
Беседы наши о делах,
Нам не грозит внезапный крах.
                XXXIX
Татьяна тихо поклонилась
И молча в горницу ушла,
Как сердце глупое забилось,
Она такого не ждала.
Муж уезжает, а Евгений,
Виновник сладостных мучений,
Здесь остаётся, рядом с ней.
Любовь становится сильней.
За стенкой девушки запели
Знакомой песенки мотив,
Как ветра свежего порыв –
И все заботы улетели,
Былые вспомнив времена,
Стоит Татьяна у окна.

      Песня девушек

Девицы, красавицы,
Душеньки, подруженьки,
Разгуляйтесь, милые,
Затяните песенку,
Песенку заветную,
Заманите молодца
К хороводу нашему.
Как заманим молодца,
Как завидим издали,
Разбежимтесь, милые,
Закидаем вишеньем,
Вишеньем, малиною,
Красною смородиной.
Не ходи подслушивать
Песенки заветные,
Не ходи подсматривать
Игры наши девичьи.
                XL
Её покой недолго длился –
Сестрица вихрем пронеслась,
И голос от волненья сбился,
И бледность гневно разлилась.
- Сестра, сестра, побойся Бога,
Куда ведет тебя дорога?
Как можно это допустить?
Тебя пришла я вразумить.
Татьяна глазом не моргнула:
- Довольно чувства я гнала,
Я слишком честною была,
В волнах отчаянья тонула,
Теперь хочу счастливой быть,
И не спеши меня судить.
                XLI
Она стояла как царица
С поднятой гордо головой,
И стала бедная сестрица
От удивления немой.
Она прекрасно понимала,
Что безнадёжно проиграла.
Татьяны ей не одолеть,
С каких сторон ни посмотреть.
Но не хотелось ей сдаваться
И поражение принять,
Свои проклятия шептать,
Но никому не признаваться,
Что враг родная ей сестра,
А сабля ревности остра.

      Глава четвертая

       I II III IV V VI
Холодный воздух наполняет
Дыханье ноченьки седой,
Снежок застенчиво сияет
Под убывающей луной.
Свеча горит в одном окошке,
И в сад тихонько, словно кошка,
Татьяна милая спешит,
Любовь крылом её манит.
Придет ли он? Она не знала
И лишь доверчиво ждала,
Сестре и мужу солгала,
Что от волнения устала,
Что разболелась голова,
И раздражают все слова.
                VIII
Ушла. Одна. Ушла. Ни слова
Никто ей в спину не сказал,
Она была к тому готова,
Но муж таинственно молчал.
Неловко Ольга отвернулась,
Кухарка мило улыбнулась,
И дверь захлопнулась за ней,
Лишь сердце дрогнуло сильней.
И вот теперь, объята страхом,
Стоит одна среди ночи.
Глядя на тусклый свет свечи,
Мечты готовы рухнуть прахом,
Но, чу…шаги… Идёт! Идёт!
Боялась Таня, что умрёт.
                IX
Их взгляды встретились несмело.
Не зная, что ему сказать.
Татьяна вовсе не хотела
Беседы милой затевать.
Румянец, видимый во мраке,
Смущенья жалобные знаки
Узрел Онегин в лике той,
Что унесла его покой.
- Я получил посланье ваше, -
Евгений тихо прошептал
И так внезапно замолчал, -
В волненье Таня стала краше,
Надеждой взор её горит,
Краса очей его манит…
                X
- Я вас, должно быть, оскорбила,
Поверьте, зла я не хочу,
Во мне любовь заговорила,
Душа кричит, но я молчу.
Вы оживили моё сердце,
Оно сумело отогреться,
Теперь оно сойдёт с ума,
А вместе с ним, и я сама.
Евгений, я… - Она умолкла –
Онегин сжал её ладонь.
Их обжигал один огонь,
Но предрассудки, словно стекла
Кололи Таню до сих пор,
Ей всюду чудился укор.
                XI
- Признанье ваше возвернуло
Меня из сумрака теней,
И все вокруг заговорило.
И сердце в пламени огней.
Я вас люблю, моя Татьяна,
Но опасаюсь я обмана,
Вдруг все окажется лишь сном,
А вы раскаетесь потом?
Я знаю вашу добродетель,
Поверьте, мне не пережить
Обмана. Что и говорить?
Всевышний мук моих свидетель,
Я был наказан много раз,
Теряя свет любимых глаз.
                XII
Онегин замер, ожидая
Услышать гневных фраз поток,
Но Таня, все ему прощая,
Сдержала рвущийся упрёк.
- Я не повинна перед вами,
Об этом знаете вы сами,
Решила так сама судьба,
Мы попрощалися, любя.
И свято верили, что все же
Нежданно счастье обретём,
Что от беды себя спасём,
Самообман… Он был ничтожен…
Мы проиграли в той борьбе,
Так покоримся же судьбе.
                XIII
Она окончить не успела –
Онегин, счастьем ослеплён,
К её устам прижался смело,
Он, как дитя, опять влюблён.
И, ничего не замечая,
Мгновений счастья не считая,
Они стояли до зари,
Им не хотелось говорить.
К чему напрасные сомненья,
К чему напрасные слова,
Когда кружится голова,
Весь мир подобен сновиденью?
Сопротивляться мочи нет,
Потерян правильный ответ.
                XIV
Зима. А сердце оживает
Быстрей, чем в лучиках весны,
Татьяна больше не страдает,
Она цветёт и видит сны.
Впервые после странной встречи
Раскрыты гордо её плечи,
Расплетена её коса,
Озарены её глаза.
Могла ли ждать такого Таня?
Нет-нет, она и не ждала,
Покорно роль свою несла
И принимала светский глянец,
И вот, свершила страшный грех,
Но это вызвало лишь смех.
                XV
Нет, больше Таню не пугает
Ни суета, ни сплетен рой,
Игла по бархату блуждает,
Нить сплетена с её душой.
Заветный вензель, шитый златом,
Пусть будет страшною расплата,
Не жаль за счастье ничего,
Перед очами лик его.
Вдруг в дверь несмело постучали6
- Татьяна, ты еще не спишь?
Меня пугает эта тишь, -
Слова сестрицы прозвучали,
И Ольга в комнату вошла,
Накидки зимней не сняла.
                XVI
- Я всё увидела, Татьяна,
Обидно, что и говорить,
Ты опустилась до обмана,
И как ты с этим будешь жить?
Ты что, сама не понимаешь,
В какие игры ты играешь?
Неужто, жаждешь ты войны?
- Твои советы не нужны, -
Спокойно молвила Танюша, -
Сама я знаю, как мне жить,
Как мне дышать, кого любить,
И я не стану больше слушать,
Хоть можешь многое сказать,
Напрасно времени не трать.
                XVII
От злости Ольга побледнела:
- Ты это молвила сестре,
Что для тебя добра хотела,
Сгореть готова на костре?
- Готова, но не для сестрицы, -
Татьяны дрогнули ресницы, -
- Евгений, вот твоя мечта,
И показная доброта,
Поверь, мне сердце не растопит,
Знай, я его не уступлю.
Я крепко, искренне люблю,
Теперь взаимно. Он торопит
Мою пылающую страсть,
Он надо мной имеет власть.
                XVIII
Свеча на блюдце догорала,
Лила слезинки на фарфор,
Невольно Таня не сдержала
Из уст сорвавшийся укор.
Стояла Ольга перед нею,
Стены окрашенной бледнее,
Не веря собственным ушам,
И Таней брошенным словам.
- Ну, хорошо же, Бог с тобою,
И только он тебе судья,
Ты знай, запомню это я,
Не назову тебя сестрою
Уже я больше никогда,
И за тобой придет беда.
                XIX
Невольно слышал наш Евгений
Нелёгкий этот разговор,
Он удержался от стремлений
Вмешаться в межусобный спор.
За гобеленом затаился
И лишь застенчиво молился,
Чтоб Ольга скрылась поскорей,
А Таня не мирилась с ней.
Ему давно уж докучала
Танюши младшая сестра,
На язычок она остра,
Да и причиной смерти стала…
Напрасно Ленский был убит,
И скоро Оленькой забыт.
                XX
Едва дверь в горницу закрылась,
Онегин наш уж тут как тут,
В своих покоях Ольга скрылась,
Влюблённым проложив маршрут.
- К тебе пришёл, моя Татьяна,
От управителя обманом
Я смог на встречу улизнуть,
Но Ольги нам не обмануть.
Татьяна горестно вздохнула:
- Вы, вижу, слышали наш спор…
- Да, я здесь был с тех самых пор,
Как к вам сестрица заглянула,
И ваш нелёгкий разговор
Тревожит душу до сих пор.
                XXI
Она вас сильно огорчила?
Татьяна вспыхнула: - Жива.
Сестра меня не оскорбила,
Была во всём она права.
Я бесконечно виновата,
Но не страшит меня расплата,
Об Ольге думать нет нужды.
Не избежали б мы вражды.
Уже не сёстры те, кто любит
Мужчину вместе одного,
Нет, не стыжусь я ничего,
Пусть эта страсть меня погубит,
Но я погибну за любовь,
Что так волнует мою кровь.
                XXII
Свеча потухла, догорела,
Упал на блюдце фитилёк,
И лишь луна в окно глядела,
Алел в камине огонёк.
К плечу Онегина склонилась,
Танюша молча покорилась
Любовь укрыла их крылом,
Они забыли обо всём.
Быть может, мудрый мой читатель
Души порывы осудит
И наказанье посулит
Фортуны трепетный приятель,
Но что напрасно говорить?
Ведь ничего не изменить.
                XXIII
Во всём дому одна лишь Ольга
Покоя ночью не нашла,
Она во тьме сидела долго
И мысли черные гнала.
Но так душа её горела,
Что кровь невольно закипела,
Затмила ревность ей глаза,
Знать, ожидается гроза.
Смириться Ольга не готова,
Она ведь краше во сто крат,
Детишки не обременят,
Судьба уж больно к ней сурова,
Осталась юною вдовой
И очерствела всей душой.
                XXIV
- Я не оставлю вас в покое,
Смогу навеки разлучить,
Обиду в сердце я сокрою
И буду так, как прежде. Жить.
Твоим Онегин мой не будет,
Тебя он вскоре позабудет,
Мои красы узреет он,
Лишь мною будет он пленён.
Не жаль тебе своей сестрицы,
И от меня того не жди,
Недолго будешь впереди,
Погаснут все твои зарницы,
Повергну я тебя во мрак,
Теперь сестра – твой главный враг.
                XXV
Как только Ольга замолчала,
Холодный ветер вплыл в окно,
Свеча потухла и упала,
И стало в горнице темно.
Едва окно она закрыла,
Лучиной свечку оживила,
Знакомый голос вдруг позвал,
Пред Олей Ленский вдруг предстал.
- Опомнись, Оля, Бог всё видит,
Не смей сестру свою губить,
Должна Онегина забыть,
Иначе он возненавидит
Тебя сильней, чем кровный враг.
Поверь мне, Ольга, это так.
                XXVI
Она стояла неподвижно,
Взирая молча в пустоту.
Усталый шёпот: «Я все вижу»…
И призрак канул в темноту.
Лишь холод в комнате остался,
Да серый кот за дверь умчался,
Тут кто-то робко стукнул к ней
В покои. Стало вдруг страшней,
И Ольга громко завизжала,
Служанки вмиг лишились чувств,
Из всяких девичьих искусств
Она ни разу не слыхала
Такого крика. Вот беда!
Бежать хотела. Но куда?
                XXVII
К светлице девушки сбежались,
И Ольга, страхи отгоня,
Их успокоила. Унялись,
Кота безжалостно браня.
Разбойник ночью заигрался,
Да над хозяйкой потешался,
До полусмерти испугал,
А сам в чуланчик убежал.
Бедняга Васька удивлялся:
С печи согнали и бранят,
Чего злосчастные хотят?
В чулане он уж разыгрался,
Передушил мышиный полк,
Ведь был он голоден как волк.
                XXVIII
Онегин тоже неспокойно
Провел счастливейшую ночь,
Но он повёл себя достойно,
Сумел волненье превозмочь.
И незадолго до рассвета
Все озарилось странным светом,
Евгений только посмотрел –
И друга павшего узрел.
- Владимир, ты? Иль это сон
Меня безжалостно терзает?
Что твой приход мне предвещает?
Я отдаю тебе поклон
И умоляю о прощенье,
Безмолвно наше проведенье.
                XXIX
- Я не затем пришел, Евгений,
Чтоб ты прощения просил,
Не опускайся на колени,
Я всё давно тебе простил.
И нашу дружбу сам порушил,
Ведь голос ревности послушал,
Напрасно Ольгу полюбил,
Напрасно душу погубил.
Она по мне не тосковала,
Еще недели не прошло,
И солнце трижды не взошло,
Она поклонников сбирала,
Искала свой сердечный клад,
Чтоб был красив и был богат.
                XXX
Хочу сказать, мой друг сердечный,
Что Ольга злости не таит,
Коль поведешь себя беспечно,
Тебя с любимой разлучит.
Ты у неё добра не сыщешь,
Она как зверь полночный рыщет,
Сестру готова растерзать.
Я не хочу тебя пугать,
Но все добром не завершится,
Коль будет Ольга рядом жить,
Татьяну злобой изводить,
На преступление решится.
Не жди от Оленьки добра,
Теперь прощай. Уж мне пора.
                XXXI
Рассвет алеет над рекою,
Стоит Евгений, чуть дыша.
Той ранней утренней порою
Перевернулась в нем душа.
Впервые с призраком встречался
И над Агафьею смеялся,
Когда, нечистого боясь,
От шума каждого тряслась.
Татьяна вовсе не слыхала
Потусторонний разговор,
Спала спокойно до сих пор,
Она едва ль подозревала,
О чем задумалась сестра,
И от кого не ждать добра.
                XXXII
Да, у любви врагов немало.
На то она и есть любовь.
Она на все имеет право,
Когда свободна от оков.
Морозно солнечное утро,
И все хрустальное как будто,
На стеклах сказочный узор
Невольно нам ласкает взор.
Детишки падают в сугробы,
Хохочут, радостно визжат,
Румянцем щечки их горят.
К беспечной радости природы
По снегу ходят снегири,
Их грудки – лучики зари.
                XXXIII
В такую ласковую сказку,
В такую чудную пору,
Плеснули брызги яркой краски,
Небес густую синеву.
Татьяна поздно пробудилась,
Своим сомненьям удивилась,
Жизнь, несомненно, хороша,
Когда любви полна душа.
Что было ночью – это тайна,
И Таня в сердце сохранит.
Что эта тайна ей сулит?
Любви счастливые мгновенья,
Иль в наказанье много бед,
В которых меркнет белый свет?
                XXXIV
Со вздохом Таня отмахнулась
От грустных мыслей, поднялась,
К ней тут же девушка метнулась,
Привычным делом занялась:
Подать наряд, поправить косы.
Задать привычные вопросы,
Все происшествия пречесть
И жемчугами сыпать лесть.
- А что за крик был нынче ночью?
Я не уснула до утра,
Мне показалось, со двора
Воришка в дом пробрался, впрочем
Всё очень быстро унялось.
Ты знаешь, Варя, что стряслось?
                XXXV
Варвара тихо рассмеялась:
- Да это Васька наш шумел,
Ему никак не засыпалось,
В запечке он не усидел.
Разбойник в горницу попал,
Сестрицу вашу напугал,
Она, конечно, закричала,
Вся дворня тут же прибежала.
Рассказу Таня улыбнулась:
- А где сейчас моя сестра?
Давно ведь завтракать пора…
Иль у себя она замкнулась?
Поди, Варюша, пригласи,
Иль завтрак в комнату снеси.
      XXXVI. XXXVII
Ушла служанка, а Татьяна
Свой завершила туалет,
Свежа, нарядна и румяна,
В очах теплится мягкий свет.
Вся дворня ею любовалась,
Всему Татьяна улыбалась,
Но тут, как бес из-за угла,
Сестрица путь ей перешла.
- Ну что, сестра, не ожидала,
Что я останусь здесь, с тобой,
С моей любимою сестрой…
Ведь не об этом ты мечтала?
Но я смогла тебя понять
И я не стану…
    XXXVIII. XXXIX
Внезапно Ольга замолчала,
Румянцем ярким залилась,
Она Онегина встречала,
Изящный сделав реверанс.
Но он на « Здравствуй» не ответив,
Её, похоже, не заметив,
Отвесил Тане свой поклон.
Едва сдержала Ольга стон.
Как нелегко скрывать досаду,
Когда злосчастная сестра
Сияет ярче серебра,
И восседает с нею рядом
Тот самый принц мечты чужой,
Тряхнула Ольга головой.
                XL
Она сдаваться не хотела,
Не все проиграно до дна,
И с тем оружьем, что имела,
На Таню бросилась она.
- А помнишь, милая сестрица,
Как ты сидела до зарницы,
Гадая, замуж ли возьмёт,
Иль так и молодость пройдет?
А женихи не торопились,
Ты слишком сонною была,
Так никого б не привлекла,
Но наши тёти потрудились
И отвезли тебя на бал,
Где клюнул этот генерал.
                XLI
Служанка чашку уронила,
От возмущенья покраснев,
Татьяна ж чувства утаила,
Сказав спокойно, нараспев:
- А что с того, что ты умчалась?
Во цвете лет вдовой осталась
С двумя малютками-детьми…
Слова хлестнули, как плетьми.
От злости Ольга побледнела:
- Да ты… да ты… ты как могла,
Ведь я сестрой тебя звала,
А ты вот так меня задела?
Молись, сестренка, ты о том,
Чтоб не жалеть всю жизнь потом.
                XLII
Сама Татьяна подивилась
Нежданной дерзости своей,
И за сестрой не устремилась,
Да и не думала о ней.
Ведь рядом с ней сидит Евгений,
А ради сказочных мгновений
На всё легко на пойдет…
Как сердце радостно поёт!
- Я нынче сбегал на конюшни,
А конюх был мертвецки пьян,
Не задал корму лошадям,
Но я покой его нарушил,
Или работа, иль вино…
Татьяне было все равно…
                XLIII
Лишь на него б она глядела,
Не опускаючи очей,
И за него б в огне сгорела,
Мерцая сотнями свечей.
Но для людей он был лишь другом,
Что был оставленный супругом,
Чтоб за хозяйством усмотреть
Да за женою доглядеть.
- Евгений, что же с нами будет,
И как мы дальше будем жить?
Нас каждый сможет осудить,
Молва лиха, жестоки люди…
Куда деваться нам с тобой,
И как спасти свою любовь?   
                XLIV
- О том не думай ни минутки, -
Евгений тихо отвечал, -
Судьба играет злые шутки,
Но я достаточно страдал.
И ты со мною настрадалась,
Но от ударов не сломалась,
Мы всё сумеем пережить
И жизнь как реку переплыть.
Пусть мы плывём против теченья,
Попутный ветер будет наш,
Ты руку мне в беде подашь,
И я подам. Гони сомненья.
Тебя люблю, и весь я твой,
Ты просто верь и будь со мной.
                XLV
Стояла Оленька за шторой,
Вся злобной ревности полна,
Из уст срывалися укоры,
Да вот, молчать она должна.       
Молчать и слушать бесконечно
Тот тихий шепот бессердечный
И от бессилия дрожать,
Не зная, что же предпринять.
Ей две минуты как два века,
Татьяне счастье – ей беда,
На сердце Ольги холода,
И время, видимо, не лекарь.
Когда душа в огне горит,
Никто её не исцелит.
                XLVI
Едва Онегин удалился,
Она к Татьяне подошла.
- Он, не шутя, в тебя влюбился.
Ты эту ночь с ним провела?
Я в твоей горнице бывала,
Там всё об этом мне кричало,
Стыдись, неверная! Стыдись!
Как муж узнает – берегись!
Татьяна молвила с улыбкой:
- Давай,  сестра, чего ты ждёшь?
Езжай и мужа потревожь,
Твори ошибку за ошибкой.
Ты истерзаешься, любя,
Но любишь, Оля, лишь себя.
                XLVII
Меня изменой попрекаешь?
Что от любви я без ума?
Неужто, Оля, забываешь,
Что натворила ты сама?
А ты сама-то, Ольга, знала
Того, с кем мужу изменяла?
Что это было от любви,
Ты мне, прошу, не говори.
Тебя я знаю слишком долго,
Чтоб верить трепетным словам,
Судить-то стоит по делам,
У дел твоих одна дорога,
Что до добра не доведёт,
Ведь заплатить придёт черёд.
                XLVIII
Ушла сестрица, а Татьяна
Вздохнула горько ей вослед.
Свежа, изящна и румяна,
А счастья не было, и нет.
Осталась юною вдовицей
Её несчастная сестрица,
Вот потому она и зла,
Что радость жизни не нашла.
 А разве Таня виновата,
Что обрела свою любовь,
Что жизни радуется вновь,
Ужель, и вправду ждёт расплата   
За этот трепетный роман,
И всё растает, как туман?
                XLIX
Внезапно кто-то осторожно
Татьяну тронул за плечо.
- А мне словечко молвить можно?
Татьяна вздрогнула: - Лачо?
Парнишка юный, цыганёнок,
Что был как братец ей с пелёнок,
Она в лесу его нашла,
Когда девчонкою была.
Их дружба стала крепче стали,
Татьяна, добрая душой,
Его водила за собой,
Хоть дома изредка ворчали,
Что дружбу водит с босяком,
Она не думала о том.
                L
- Прости, Татьяна, за советы,
Но умолчать я не могу.
Твоя сестра расставит сети,
Но я тебя уберегу.
А ты ни в чем не сомневайся,
Своей любовью наслаждайся,
Не вижу я в тебе греха,
Но ты в сестре узри врага.
Она тебя не пожалеет,
Я слышал весь ваш разговор,
Звучал в устах её укор,
Она лишь ненависть лелеет…
Гони её, скорей, гони,
Себя за это не вини.
                LI
Татьяна, дрожи не скрывая,
К окну, шатаясь, подошла,
Её сестрица дорогая
Иной дорогою пошла.
И не видать им примиренья,
Пожалуй, в этом нет сомненья,
Одна любовь на двух сестёр –
Не разрешить средь них раздор.
Да только Таня не отступит,
Её любови нет конца,
Не отвернёт она лица,
Пусть даже Оленька не шутит.
Ведь злоба чувствам не страшна,
И не убьёт любви она.

       Глава пятая

                I
Зима укутала снегами
И усыпила белый свет,
Речушка дремлет меж брегами,
А серый лед – алмазный плед.
Детишкам нет иной отрады,
Они всегда морозу рады,
Скользят с румянцем на щеках
По льду на санках и коньках.
Кузнец по просьбе нашей Тани
Мальчонкам вырезал коньки,
Теперь Татьяна у реки
Застыла средь своих мечтаний –
Когда-то и её сынок
Впервые выйдет на ледок.
                II
Татьяна мужа не боится,
Ведь он хороший человек,
Во всех проступках повинится
И не сокроет этот грех.
Коль не подарит он пощады,
Она поймёт и будет рада,
Коль муж свободу подарит
И все обиды ей простит.
Евгений, чувствами пленённый,
Теперь повсюду рядом с ней,
Не опасается людей,
Своей любовью окрыленный,
Покой и счастье ей дарит
И о любви своей твердит.
                III
И Ольга чувства затаила,
Ни слова больше о любви,
Прощенья искренне просила –
У Тани сердце не болит.
Но вот Лачо, да и Евгений
Остались в мареве сомнений,
За Олей пристально следят,
Поверить в чудо не хотят.
Ведь знают все, что не бывает
На свете сказок и чудес,
А коль вселился в Ольгу бес,
То до сих пор там проживает.
Шутить не стоит со змеёй,
Хоть трижды будь она роднёй.
                IV
Февраль метелью закружился,
Морозит стужа до костей,
Весь мир буранами развился,
Кружит позёмка всё быстрей.
Но только чувства оживают,
Огонь в камине запылает
От той любви ещё жарчей,
И словно тысячи свечей
Пути влюблённых освещают.
Татьяна краше, что ни день,
И даже маленькая тень
Её лица не омрачает,
На волю чувствам отдалась,
Зима как птица пронеслась.
                V
А за зимой весна крадётся,
Сгоняя стену серых дней,
В окошко солнышко смеётся,
И веселее птичек трель.
Весна пришла, вокруг раздольно,
А Тане стало неспокойно,
Тому причины не нашла,
К гадалке старой, в лес пошла.
Она проснулась рано утром,
Когда Евгений видел сны,
А в небе таял диск луны,
Бесшумно двигалась, как будто
За нею гнался дикий зверь
И поджидал её теперь.
                VI
Старуха словно поджидала
Её у хижины в лесу,
И молчаливо изучала
Простую танину красу.
- Ты, вижу, сильно настрадалась,
Коль до меня одна добралась,
Иль очень смелой рождена?
Еще не спряталась луна…
Татьяна, дрогнувши душою,
Склонивши голову, стоит,
Лишь сердце яростно стучит…
Ведет старуха за собою
В своё убогое жильё,
И ставит зеркало своё.
                VII
Пред ним свечушку зажигает:
- Ты в это зеркало взгляни,
Оно все скажет, не утаит,
Что наполняет твои дни.
Меня ты, милая, не бойся,
И без сомнений мне откройся,
Я без утайки расскажу
Все то, что в жизни угляжу.
Татьяна в зеркало взглянула
И отвернула бледный лик,
Ей показался чудный крик,
В груди испуганно кольнуло,
Хотелось ей скорее встать
И в дом родной свой убежать.
                VIII
Старуха зеркало вертела
В своих морщинистых руках,
Затем на Таню поглядела
С улыбкой мудрой на устах.
- Я поняла, моя косатка,
Зачем пришла ко мне украдкой,
Я вижу мужа, вижу ложь,
Да и ребёночка ты ждешь.
Татьяна крика не сдержала,
У ней и радость, и беда,
Ночей счастливых череда
Свои плоды приготовляла.
Но что же мужу ей сказать?
Едва ль он сможет все понять.
                IX
- Ты не о муже беспокойся,
А о бессовестной сестре.
Её уловок, Таня, бойся,
Она горит в своём костре.
Едва минует марта стужа,
Ты похоронишь, Таня, мужа,
И предстоит тебе венец,
Но бедам, Таня, не конец.
Пока сестрицу не прогонишь,
Не обминёт тебя беда,
Ты лишь подумай. Никогда
Своей ты чести не уронишь.
Злодейку Ольгу прочь гони,
Себя за это не вини.
                X
Тебя Евгений крепко любит,
Он не посмеет изменить,
Но вот сестра тебя погубит,
Должна её остановить.
Такой была её судьбина –
Родною быть наполовину,
При первой ссоре позабыть,
Что должно ей сестру любить.
Ужо ты, Таня, не поправишь
В её душонке ничего,
Она не любит никого,
И ты сама себе лукавишь,
Когда гадаешь: все пройдёт,
Обиды ветром унесёт.
                XI
Дрожа, Татьяна протянула
Старухе полный кошелёк,
Та на него и не взглянула,
Бросая в воду уголек.
- Ты будешь счастлива, Татьяна,
Но от сестрицы жди обмана,
Ведь затаилася змеёй,
И днем, и ночью за тобой
Она шпионила безмолвно,
Ты и не ведала о том,
Что за беда вошла в твой дом,
Во всем была судьбе покорна.
Держись подальше от сестры
И избежишь её игры.
                XII
Совсем Татьяна оробела,
Спеша, покинула избу
И оглянуться не посмела
На почерневшую трубу.
Старуха вслед перекрестилась
И у камина примостилась
Готовить новый свой отвар,
И повалил повсюду пар.
Брела Татьяна как в тумане,
Тяжки и радость, и печаль,
Сестрицу жалко, мужа жаль,
А жизнь затеряна в обмане…
Ужель, правдивы все слова?
У Тани кругом голова.
                XIII
А между тем, коварство Оли
Растёт сильнее, что ни день.
Не получивши лучшей доли,
Она блуждает, словно тень.
С утра до ночи Ольга бродит,
Душа покоя не находит,
Терзает зависть все сильней,
Кусает сердце все больней.
А что от злобы дожидаться?
Померкла свежая краса,
Тускнеют девичьи глаза,
Уста не могут улыбаться,
От прежней Оли следа нет,
Ей разом стало сорок лет.
                XIV
Евгений, времени не тратя,
Хозяйство вёл, не щадя сил,
Он обновил со вкусом платье
И радость жизни вновь вкусил.
Татьяна всех ему дороже,
Хотя и замужем, но все же
Хворает тяжко генерал,
Врачи твердят, что час настал.
Судьба сыграла злую шутку,
От смерти ведь не убежать,
И никому не избежать,
Дала отсрочку на минутку,
А после – милый, не серчай,
Навеки очи закрывай.
                XV
С Татьяной милой разлучаться
Евгений вовсе не хотел,
Она должна за мужем мчаться,
Его оставила у дел.
Но Оля, милая сестрица,
Желая, видно, извиниться,
За ним отправилась сама,
С детьми осталась лишь кума.
Теперь счастливые детишки
Валялись в тающем снегу
Да жгли костры на берегу,
А по ночам читали книжки
С любимой крестною своей,
Звучал их смех ещё живей.
                XVI
Детей Татьяна обожала,
Ей в том Онегин помогал,
И по субботам затевала
То маскарад, то детский бал.
Так незаметно дни летели,
Неся вперёд судьбы качели,
Пришел апрель, растаял снег,
Расцвел серёжками орех.
Татьяна ждёт вестей от мужа,
Он очень сильно нездоров,
Столичных слали докторов,
Но те наделали лишь хуже,
Отбыли, плечи опустив,
Карманы золотом набив.
                XVII
А между тем её сестрица,
Надев сочувствие на лик,
Пред генералом всё кружится,
Чтоб навести сомнений блик.
Ему на ушко напевает,
О том, как Таня не скучает,
Как развлекается она,
Прям от рассвета до темна.
И как не думает о муже,
Что на уме одни балы,
Что недостойна похвалы,
И днём, и ночью в танце кружит…
Да, непристойно говорить,
Что может Танечка творить.
                XVIII
- А вот недавно увивался
За нею щупленький князёк,
Уж он-то очень постарался,
С ней отлучался на часок.
Танюша очень изменилась,
Боюсь, чтоб в пропасть не скатилась,
Жена без мужа – не жена,
А так, комедия одна.
А что еще хочу поведать…
Не знаю я, с чего начать
И как об этом рассказать,
Боюсь, что после будут беды…
Нет, ладно, ладно, всё скажу,
Я на измену укажу.
                XIX
Она с Онегиным связалась
И в полуночной тишине
В одной постели с ним валялась,
Всё это было не во сне.
Весь дом об этом уж судачит,
Но наша Танечка не плачет,
Упорно прячет все следы,
Они с Онегиным горды.
Я уж давно слежу за ними
И ужасаюсь без конца,
Я б не смогла поднять лица,
Мы с мужем стали бы чужими…
Неужто, сможете простить.
И за измены не судить?
                XX
Он не ответил ей ни слова,
Лишь отвернулся от неё.
- Вы мне ответить не готовы?
Я поразила вас копьём?
Поверьте, это не от злости
И не от жажды вымыть кости,
Но я сестрой возмущена,
Предупредить я вас должна.
Князь повернулся к ней с улыбкой:
- Я просто очень удивлён,
Я в сердце, Оля, поражён,
Большою было ведь ошибкой
Тебя к нам в гости пригласить
И от несчастий оградить.
                XXI
Ты словно злобная собака
Сестру готова растерзать,
Мечтала видно: будет драка,
И будешь ты торжествовать…
Я ни словечку не поверю,
И не надейся, не проверю,
Я доверяю лишь жене,
Не приходи сюда, ко мне.
И на глаза не попадайся,
Я очень слаб, но придушу   
И оправданий не спрошу,
Домой ты к нам не возвращайся,
А я Татьяне напишу,
Тебя изгнать я попрошу.
                XXII
Вы две сестры, но не похожи,
Татьяна – ангел во плоти,
Пусть твоя злоба не тревожит,
И ты должна сама уйти.
Хоть раз веди себя достойно,
Чтоб умереть я мог спокойно,
Не опасаясь за жену.
Не смей толкать её ко дну,
Ведь я уверен, что Татьяна
В своём доверии слепа,
Куда ведёт её тропа
Во мраке твоего обмана?
Её ты можешь погубить,
Чтоб жажду мести утолить.
                XXIII
Из горниц Оленька бежала,
Забыв от гнева обо всём,
Так долго речь приготовляла,
Так много думала о том
Как ей сестрицу уничтожить,
А честь свою-то приумножить,
Но тут…такое вот стряслось,
В беседе что-то не срослось.
Вот так полночи простояла
Она в сияющем саду,
У чувств пошла на поводу
И весь платочек истерзала,
Оставив клочья на скамье,
Она отправилась к семье.
                XXIV
Боясь, что Тане князь напишет,
Спешила Оленька домой,
В груди теснит, почти не дышит,
Боится встретиться с сестрой.
А вдруг письмо быстрей домчится,
Что с нею, с Ольгою, случится?
Как оправдается она?
А вдруг останется одна?
Татьяна очень изменилась,
Не даст и слова ей сказать,
Не станет чувствами играть.
И, как бы Оля не юлилась,
Весёлой жизни не видать,
Ведь отовсюду будут гнать.
                XXV
Она письмо опередила,
Не зря спешила, как могла,
Его она перехватила
И беззастенчиво сожгла,
Затем к сестрице побежала,
Да ей с три короба наврала
О том, что бедный генерал
Рассудок вовсе потерял.
- Он так схватил меня, сестрица,
Что вот, едва не задушил,
А как он грозен, страшен был!
Ведь я едва успела скрыться…
Ты не бери его домой,
Он живо справится с женой.
                XXVI
Качнула Таня головою:
- Я е могу его не брать,
Ещё зовусь его женою,
Лишь смерть нас может разлучать.
Я в чем-то, может, согрешила,
Наверно, подло поступила,
Но не оставлю одного
В беде я мужа своего.
Вернулся в комнату Евгений:
- За другом я поеду сам,
Поклон земной ему отдам.
Он ожидает, без сомнений.
Чтоб почивать в родном дому,
А не угаснуть одному.
                XXVII
Уехал он. Осталась Таня
Вдвоём с жестокою сестрой.
Её слова давно не ранят.
Душа в любви нашла покой.
- Напрасно, Таня, ты храбришься,
Я знаю, очень ты боишься,
Уже не скроешь свой живот,
Твой генерал тебя убьёт.
Да и Онегину несладко
Придется. Что и говорить,
Его ведь могут погубить,
А он шагает без оглядки,
Смеясь погибели в лицо.
Замкнётся, видимо, кольцо.
                XXVIII
Не стала Таня долго слушать
Бессильно-злобные слова,
Ведь страх её уже не душит,
И не страшит её молва.
Пусть разорвёт толпа на части –
Она своё познала счастье,
И думать нужно о другом,
О самом, самом дорогом.
Ей муж ответ держать позволит,
Он славен доброю душой,
Не поглумится над женой,
Она грехи свои замолит,
Покорно голову склонит
И все сомненья устранит.
                XXIX
Учила няня не лукавить
И жить с открытою душой,
Быть может, грех ей не исправить,
Но не оставить за спиной.
- Наталья, Дарьюшка, Аксютка,
Сюда подите на минутку,
Хозяин скоро будет здесь,
Для вас сейчас работа есть.
Девчушки в радостном порыве
Работой женской занялись,
Созвучно песни полились,
И зазвучали переливы
Девичьих звонких голосов,
Со скрипом сдвинулся засов…
                XXX
И на пороге показалась
Седая бабушка с клюкой,
С немым восторгом озиралась,
Пленяясь богатства красотой.
Затем Татьяне поклонилась:
- Ох, как с дороги притомилась,
Ужо, гадала, не дойду,
В пути нелёгком упаду.
Татьяна странницу встречала
Милей, чем весь дворянский свет,
Что оставлял лишь скуки свет,
Она его не принимала,
А муж не требовал того,
Не замечал он ничего.
                XXXI
- Откуда вы? – Да издалёка,
Меня Евгений к вам прислал,
Мы повстречались ненароком,
Он обо всем мне рассказал.
Я Агафеною зовуся,
Но и на Гашу отзовуся,
Евгений словно сын мне стал,
Покамест горницу снимал.
Ему на картах я гадала
И подсказала мчаться к вам,
Он свято внял моим словам,
А я надежды не теряла,
Что счастлив будет мой милок,
Не будет путь его далёк.
                XXXII
Татьяна рада Агафене,
Как будто матери родной.
Трещат сосновые поленья,
И разговор течёт рекой.
Вздохнуть уж можно с облегченьем,
Жизнь измеряется мгновеньем,
Таится счастье в каждом дне,
Лежит жемчужина на дне.
Внимает жадно наша Таня
Старушки ласковым речам,
О том, как думал по ночам
О ней Онегин. И мечтанья
Его истерзанной души
Во глубине ночной тиши.
                XXXIII
А между делом наш Евгений
В сопровожденье лекарей
Вступил в целительные сени,
Чтоб встретить друга поскорей.
А генерал уже собрался,
Он с другом долго обнимался
И попросил о всех делах
Ему поведать в двух словах.
Онегин наш засомневался.
Ну, как об этом говорить?
И нужно ль душеньку томить?
Но князь в расспросах не сдавался,
Пришлось открыть все до конца,
Не пряча истины лица.
                XXXIV
- Я сделал всё, как вы велели,
Живём с Татьяною вдвоём,
Построить счастье мы посмели
И в октябре ребенка ждём.
Вот только Ольга донимает,
Я знаю: что-то затевает.
К Татьяне я послал друзей,
Им вместе будет веселей.
Василий – конюх первоклассный,
Агафья – верный, мудрый друг,
Готовы всем помочь вокруг,
Шутя, расстроить план ужасный
Коварной танинной сестры,
Чтоб не казалась из норы.
                XXV
С улыбкой князь махнул рукою:
- Ну, ничего, переживём,
Татьяне быть твоей женою,
И это знаем мы вдвоём.
Сей правды Ольга не изменит,
Не встанет Таня на колени,
Моей жены цены ведь нет,
Она собой затмила свет.
А что собой являет Ольга?
Красивый фрукт, внутри гнилой,
Отравит всех она собой,
И так терпел я слишком долго,
Поверь, нам стоит поспешить,
Её от Тани отстранить.
                XXXVI
Она добычи не оставит,
На то давно надежды нет,
Как бес научена лукавить,
Иной управы, видно, нет.
Отправим замуж нашу Олю,
Добра и счастья ей на долю,
Один мой старый добрый друг,
Вот будет славный ей супруг.
Богат, покладист и немолод,
Один на свете, без родни,
Иной не жаждет он жены.
А вдруг растопит сердца холод
И нашу Олю вразумит?
Давно за нею он следит…
 XXXVII. XXXVIII. XXXIX
В пути беседа продолжалась,
Гонец отправлен был с письмом,
Чтоб вся родня приготовлялась,
Что будет свадьба. Всё потом.
Во вдовах Ольга засиделась,
В оконце, видно, загляделась,
Готов ей добрый, щедрый муж,
Что защитит её от стуж.
Пущай готовится невеста
Встречать счастливую судьбу,
Оставит глупую борьбу,
Забудет все. И будет честно
Свой век при муже доживать
И больше Таню не терзать.
                XL
А Ольга, той беды не чуя,
Готовит пакости сестре,
Со злобой днюет и ночует,
Как тень блуждает во дворе.
И ничего-то не выходит,
С сестры Агафья глаз не сводит,
Повсюду с ней, и там, и тут,
Все слуги Таню берегут.
В ней видят рода продолженье,
Супруга князя ждет дитя,
Пусть смерть шагает, не шутя,
Но не обрушится забвенье.
Спешат все Тане угодить,
Желают сына ей родить.
               XLI
Татьяне стало любопытно,
К Агафье в горницу спешит
И умоляет ненасытно
Ей погадать, кого родит?
Агафья долго отпиралась,
Да на судьбу, шутя, ссылалась,
Но довелось ей уступить,
К гаданью тайно приступить.
- Садись, голубка, в это кресло
И дай скорей своё кольцо,
Не отворачивай лицо,
Оно расскажет, что известно.
Пущай, не мужнино дитя,
Сей грех, поверь, тебе простят.
                XLII
Сидит Татьяна, недвижима,
Боится робкий сделать вдох,
Агафья же невозмутимо
Кольцо вертела. Видит Бог,
Чего Танюша натерпелась,
Пока Агафья нагляделась,
Его на нитку повязав
И ритуал простой начав.
- Двоих ты носишь, дорогая,
Родится сын, родится дочь,
Скорей гони сомненья прочь.
Все хорошо. Я точно знаю,
Колечко мне не станет врать,
Давно я начала гадать.
        XLIII. XLIV
Да, радость Тани бесконечна,
Но Агафена хмурит бровь,
- Твоя сестрица бессердечна,
Она свой нрав проявит вновь.
Я охранять тебя готова,
Не буду слишком к ней сурова,
Святое для тебя сестра,
И ты желаешь ей добра…
Но не забудь о том, Танюша,
Как трудно счастье обретать,
Довольно уж тебе страдать,
Не хмурься, деточка, послушай,
Ты слишком долго встреч ждала,
Судьба сей шанс тебе дала.
                XLV
Он для тебя весь мир оставил,
А Ольге завидно теперь.
Евгений с нею не лукавил,
Он ей указывал на дверь.
Ему ты первою не стала,
Но, чтоб тебя не волновало:
Любимой быть – оно важней,
О первой думать ты не смей.
Она была его ошибкой,
Ответом злым на твой отказ.
Не раз жалел он. Ох, не раз!
И грезил лишь твоей улыбкой,
Ты победишь в любой борьбе,
Вдвоём шагать вам по судьбе.

       Глава  шестая

                I
А между тем, гоне от князя
Во двор хозяйский прискакал,
Очистил мыс сапог от грязи,
Скорей к Татьяне побежал.
- Княгиня! Ох! Какое чудо!
Хозяин скоро дома будет,
Онегин уж его везёт,
Меня отправили вперёд.
Велели вам вручить посланье,
Я мчал без отдыха и сна,
Загнал несчастного коня,
Ведь князь добавил на прощанье,
Что ничего важнее нет,
И поспешить он дал совет.
                II
Гонца Татьяна одаряла
И распечатала письмо,
До половины прочитала –
В глазах ей сделалось темно:
- Агафья! Гаша! Дорогая!
Что дальше делать? Я не знаю!
Супруг с ума меня сведёт,
Он Олю замуж отдаёт!
Да разве это справедливо –
Сестру родную предавать,
Как вещь её передавать?
Она свежа и так красива!
А князь Жванецкий стар, жесток,
Он оттого и одинок.
                III
Агафья только улыбнулась:
- Что заслужила, то пожнёт,
Пока от зла не захлебнулась,
Пусть лучше к мужу перейдёт.
Твой муж прекрасно это знает,
Он очень мудро поступает,
Не станет Ольга зла таить,
И детям может навредить.
Ты ни о чем не беспокойся,
Сама я свадьбою займусь,
Гони сомнения и грусть,
И за сестру свою не бойся,
Ей новый шанс даёт судьба,
И легче будет без тебя.
                IV
Ушла Агафья. Таня знала,
Что та наверное, права,
Сестру к себе она позвала
И письмецо ей отдала.
Как снег сестрица побледнела,
Меж строк отчаянно смотрела,
Одна надежда: это сон,
Из уст её сорвался стон.
- Татьяна, что же происходит?
Твой муж совсем сошёл с ума?
Я погублю его сама,
Коль он покоя не находит!
Такую долю мне прочит!
За старика отдать велит!
                V
Татьяна только улыбнулась:
- Послушай, Оля, мой совет:
Уж коль судьба так повернулась,
Пути назад, конечно, нет.
Ты об ином, сестра, мечтала,
Но я от игр твоих устала,
Моей защиты не проси,
Достойно крест свой пронеси.
И я так замуж выходила,
По принужденью, без любви,
«Смирись», - велели мне, - «Живи»!
Свои мечты я схоронила.
Надежды был потерян след,
И от судеб защиты нет.
                VI
- А коль не выйду? Что же будет?
Ей смело Ольга говорит, -
Меня за это не осудят,
И не осмелятся винить.
За старика, во цвете жизни!
Уж лучше я до самой Тризны
Свой век одна переживу!
Неужто это наяву?
Что ты с судьбой своей смирилась
Не удивляет никого,
Ты не добилась ничего,
Как клуша в горнице томилась,
Никто тебя не замечал,
Онегин даже осмеял!
                VII      
Сестра с ней ссориться не стала
- Портниха завтра же придёт,
Возьмёт с собою мод журналы,
К венцу наряд тебе сошьёт.
А коль решила не мириться
И от совета отступиться,
Не обижайся, не ропщи,
Иной приют себе ищи.
От злости Ольга задыхалась:
- Один здесь, Танечка, ответ,
Чтоб муж твой жил ещё сто лет,
А т за ним бы увивалась,
Иных не знала бы утех,
И стану я счастливей всех.
                VIII
Она дверь в горницу закрыла,
Едва с петель не сорвала,
Татьяна взоры опустила,
Свечу на столике зажгла.
Сестра умней не становилась
И с каждым днём сильнее злилась,
Пора прощаться Тане с ней,
Освободиться бы скорей!
Агафья в горницу вернулась:
- Ну, что, сестрица рада всмерть?
Хотела рученьки согреть,
А тут такое подвернулось…
Как чёрт во дворню понеслась.
Никак, убраться собралась?
                IX
Татьяна только усмехнулась:
- Едва ль она покинет нас,
Усадьба наша приглянулась,
Она утешится сейчас.
Не понимает наша Оля,
Что станет краше её доля,
Ей муж не сможет помешать
В чужой семье счастливой стать.
Она уж очень рассердилась,
Неловко, Гаша, стало мне,
Сперва стояла, как во сне,
Затем проклятьем разразилась.
Могла б её я пожалеть,
Но не смогла. Ну, ни на треть…
                X
Агафья громко хохотала,
Никак не в силах перестать,
Она прекрасно понимала,
Как будет Оленька серчать.
Ей это все – бальзам на душу,
Бокал вина в метель и стужу,
Чтоб только Ольге насолить,
Она готова снег месить.
- Я начала приготовленья,
Ваш муж за другом уж послал,
Швея прислала мод журнал,
Ей-богу, в это воскресенье
Мы справим свадьбы шумный бал,
Ведь князь лишь этого желал.
                XI
Теперь оставим ненадолго
Их поболтать о сём, о том.
А что поделывает Ольга,
Блуждая тенью за двором?
Уехать вовсе не годится,
Ей негде будет приклониться,
Ведь муж покойный крепко пил,
Добро всё в карты заложил.
Пожалуй, свадьба неизбежна,
Князёк довольно хил и стар,
Авось, возьмёт его удар?
И стала Ольга безмятежна –
Успею Тане отомстить,
У ней Онегина отбить.
                XII
Дала согласие, не каясь,
Приготовленья начались,
И, с прежней жизнею прощаясь,
Стремится Ольга ввысь и ввысь.
Купаясь в бархате, атласе,
Гадая, как себя украсить
Ждёт в нетерпении она,
Когда грядёт её весна.
В три дня готово было платье,
Священник дважды приходил.
Грехи мирские отпустил,
И приняла она причастье,
Воизбежав избитых фраз.
Венчаться можно хоть сейчас.
                XIII
И лишь Агафья усомнилась
В покорных Оленьки речах,
За нею взорами стремилась,
Терзал её ночами страх,
Что ненаглядная Татьяна
Погибнет в мареве обмана,
Так просто Ольга не уйдёт,
Недаром так себя ведёт.
Да, что-то, подлая, готовит,
А Таня верит слепо ей,
Пусть стала Оленька наглей,
Татьяна слова не промолвит,
Не понимает, как хитра
Её коварная сестра.
                XIV
Едва всё в доме поутихло,
В сторожку Гаша пробралась,
Ведь даже в ночь не дремлет лихо,
Опасность к Танечке кралась.
В пустой сторожке дожидалась
Та, что в судьбе не ошибалась,
Лесная ведьма к ней пришла
И ворожбу уж начала.
- Не спится ряженой невесте?
Ужо тебя я заждалась,
Вечор лучина занялась,               
Не будет свято это место,
Пылает пламя до конца,
Не сохранит она венца.
     XV. XVI. XVII
Агафья голову склонила:
- Я что-то, право, не пойму,
О ком ты это говорила,
Меня призвала почему?
- Да я твержу тебе об Ольге,
Поверь, не будет счастье долгим,
Она затеяла обман,
А всех направила дурман.
Но мы ей это не позволим,
Послушай мудрые слова,
Стара, конечно, голова,
Пожалуй, всё-то не устроим,
Хотя, за правду пострадать
Не жаль. Готова я начать.
                XVIII
Вчера, как месяц народился,
Я приготовила питьё,
Рецепт заветный сохранился,
Питьём напоишь ты её.
Оно владеет страшной силой,
Ведь я его заговорила,
Прольёт на Ольгу новый свет,
На все вопросы даст ответ.
Спасенья ей уже не будет,
Поглотит злоба красоту,
Мы все узреем Ольгу ту,
Что планы страшные лелеет,
Едва минёт одна луна,
Она получит все сполна.
                XIX
Недолго Гаша колебалась,
Взяла заветное питьё,
Она чудес не опасалась,
Им сердце вверила своё.
- Скажи, что Таню ожидает?
Она любовь не потеряет?
Ведь Ольга – страшный человек,
Не успокоится вовек.
Меня всё это так тревожит!
А вдруг утрата красоты
Разрушит Оленьки мечты
И гнев к сестрице приумножит?
Татьяна вон как расцвела!
Ох, только б счастлива была!
                XX
Колдунья зеркало достала:
- Придёт рассвет через беду,
Я уж давно об этом знала,
Поверь, несчастье отведу.
Запомни это прорицанье
И ожидай моё посланье,
В тот день, когда оно придёт,
Все зло на Таню снизойдёт.
Ты уведи её из дома,
Но только так, чтоб не узнал
Никто. И Ольге не сказал,
С её я планами знакома,
И доля мне её ясна,
В своём огне сгорит она.
                XXI    
На том они и порешили,
И время мерно потекло,
Минуты медленно сложили
В часы, сомнениям назло.
Великий день как зверь подкрался,
Задорный звон в церквях раздался,
Венчаться Ольгу повели,
Беседы светские вели.
Да только Оле не до света –
Она от ярости дрожит,
Фата ей плечи тяжелит,
Атлас убора жмёт ей где-то,
И нет ей радости ни в чём,
Все мысли только об одном.
               XXII
Супруг её совсем не старец,
И сорока не разменял,
Всё утро дам в густой румянец
Своими баснями вгонял.
Шептала Гаша: - Что ей нужно?
Жила бы с ним спокойно, дружно,
Но нет! Желанен ей другой,
Сердечный друг сестры родной.
Она бокалы наполняла
Душистым, пряным чуть вином,
Но помышляла об одном,
Чтоб зелье Ольга принимала,
Чтоб ничего не позабыть
И Тане вдруг не навредить.
                XXIII
А между тем, и наш Евгений
За Ольгой тихо наблюдал,
Он не имел сомнений тени,
Что взор её огнём пылал.
От этой злобы непомерной,
Что стала спутницей ей верной,
Вмиг до костей пробрала дрожь,
Страшней, пожалуй, не найдёшь.
Иное дело наша Таня,
Красива, искренняя, мила,
Она ведь так его ждала,
Изнемогала от страданий,
Он ей лишь счастье подарит,
За ожиданье наградит.
                XXIV
Татьяна взгляд его поймала
И улыбнулась сквозь вуаль,
Держа под руку генерала
И пряча лёгкую печаль.
Она случайно замечталась,
Пока сестрою любовалась,
И пышный свадебный убор
Манил Татьяну до сих пор.
Мечтала долго, чтоб с любимым
К венцу торжественно идти,
Покой и счастье обрести,
Чтоб счастье было неделимым…
Всё это будет? Или нет?
Ей не найти пока ответ.
                XXV
Агафья губы поджимала,
Невесту подлую кляня,
Ведь лишь она все понимала,
Во всех грехах её виня.
Да что там… Ольга виновата,
Скорей бы грянула расплата
За все недавние грехи…
Поэты Оленьке стихи
В шкатулках алых подносили,
Венчанье кончено давно,
Подносят парочке вино,
Венчальны свечи погасили,
И потянулся светский мир
В поместье на весёлый пир.
                XXVI
Не до веселья Ольге было,
Она дрожала от обид,
В очах отчаянье застыло,
И побледнел в ней пышный вид.
Онегин Таней любовался,
Весь мелким бесом рассыпался,
А Ольги словно бы и нет,
Не обойтись ему без бед.
Смущенье сбросив в одночасье,
Она к нему, скользя, идёт,
Бокал хрустальный подаёт.
- Ну как? Испей вина за счастье
Моё с ненавистным князьком,
Залей потерю ты вином..
                XXVII
- За счастье выпью несомненно, -
Онегин Ольге говорит, -
- Мы не дождались извинений,
Видать, твой разум крепко спит.
Мы от души тебя поздравим,
Поверь, мы вовсе не лукавим,
И с Таней славно заживём,
Тебя отправив в новый дом.
Татьяна слышала невольно
Сей неприятный диалог,
Он сердце в ней затронуть смог,
Быть может, Ольге слишком больно?
Но ведь назад дороги нет,
Окончен свадебный банкет.
                XXVIII
Неслышно гости покидают
Роскошный, светлый бальный зал,
Старушки Ольгу обсуждают,
Почтенный князь не прогадал?
Невеста что-то простовата,
Однообразна, полновата.
И что-то ходит все бочком,
И нос в ней, кажется, крючком?
Агафья с трепетом внимала
Тем, полным зависти речам
И злым, насмешливым словам,
Но перемен не замечала
В холодной Ольгиной красе,
Видать, завидуют ей все.
                XXIX
Да и какие перемены?
Их ждать до следущей луны,
А коль склонит она колени,
То вовсе будут не видны.
И лик злодейки безупречен,
Всё так же полны белы плечи,
Все те же алые уста,
Всё та же яркая краса.
Так чем старушки недовольны?
О чем с утра идёт молва?
К чему жестокие слова,
Как будто Оленька невольно
Открыла душу им до дна,
Ужель, она обречена?
                XXX
Не в силах вынести сомнений
Агафья в горницу спешит,
Где, ожидая сновидений,
Глас светских барышень звучит.
Они ей рады, несомненно,
Молят, чтоб Гаша откровенно
Им погадала на любовь
Да на богатых женихов.
- Мне Ольга вовсе не по нраву –
Сестрица князю говорит, -
У ней такой угрюмый вид,
Владеет ей один лукавый,
Она наделает нам бед.
Неужто, Гаша, скажешь, нет?
                XXXI
Агафья карты разложила:
- Сомнений в этом вовсе нет,
Она Онегина любила,
А он закрыл ей белый свет.
- А что же делать? – Я не знаю,
За ней давно я наблюдаю,
Быть может, лихо отведу,
Но сердце чувствует беду.
Девицы грустно замолчали,
У всех на душеньках темно,
И было ясно лишь одно:
Покой отныне потеряли,
Злодейка в дом родной придёт,
С собой лишь горечь принесёт.
                XXXII
В просторной горнице Татьяны
Дрожал свечи неяркий свет,
Туда не вломятся обманы,
Им среди правды места нет.
Там, в этой горнице, обнявшись,
Друг к другу в нежности прижавшись,
Евгений с Танею сидят
И меж собою говорят.
- Евгений, что же дальше будет?
Куда нас это приведёт?
И Ольга счастье ли найдёт?
А мужа искренне ль полюбит?
Сестрицу было мне так жаль,
В очах её была печаль.
                XXXIII
- А что поделать? Жребий брошен,
И Ольга замуж отдана,
В ней луг мечтаний грубо скошен,
Н не твоя ведь в том вина.
Она все рамки преступила,
Тебя едва не погубила,
Теперь навек о ней забудь
И не пытайся всё вернуть.
Нам о себе подумать нужно,
Да и не только о себе,
Подарок в нашей есть судьбе,
А лихо пусть стоит снаружи,
Напрасно душу не тревожь,
Так будет лучше. Ты поймёшь.
                XXXIV
Едва за ним закрылись двери,
Татьяна бросилась к окну,
Самой себе она не верит,
Взирая в облачную тьму.
Ей без сестры темно и душно,
Тоскливо, серо, очень скучно,
Конечно, Ольга ей е друг,
Она жестока. Ну, а вдруг…
Они могли бы примириться,
Забыть обиды, всё простить,
Как раньше славно, дружно жить,
Своими тайнами делиться…
Нет, не теперь. Уж не теперь,
Навек закрыта эта дверь.
                XXXV
- Танюша, милая, позволишь, -
Агафья в горницу вошла, -
- Ты опечалена, не скроешь,
А я помочь тебе могла.
От дум Татьяна отмахнулась,
Старушке грустно улыбнулась:
- Не утаится ничего
От взора, знаю, твоего.
Я снова думала об Ольге,
В душе моей покоя нет,
Мне очень нужен твой совет,
Навеки врозь пути-дороги?
Иль мы помиримся с сестрой,
Скажи мне. Истины не скрой.
                XXXVI
Накрыла Гаша чайный столик
И чай по чашкам разлила,
Затих прислуги шумный дворик,
Всё ночь крылами обняла.
- Танюша, милая, послушай,
Пускай печаль тебя не душит,
Была ты с Ольгою добра,
Ты ей прекрасная сестра.
А коль она не понимает,
Не видит счастья своего,
Душой желает лишь того,
Чего никак не получает,
То в вечных муках будет жить
И слёзы долго будет лить.
                XXXVII
Татьяна краской заливалась,
Но всё ж решилась то спросить,
Что на душе не унималось,
Что будет сложно ей простить.
- Она с Евгением встречалась,
Пока в замужестве металась?
И говорит, что старший сын
Лицом с Онегиным един.
- Да, это правда, дорогая,
Евгений старшему отец.
Поверь, я сплетням не гонец,
Жила я, истину скрывая…
Но что тебе-то до того?
- Да нет, родная, ничего.
      XXXVIII. XXXIX
С души моей тяжелый камень
Ты этой правдою сняла,
Теперь затянутся все раны,
Ведь так я этого ждала.
Сама спросить его хотела,
О не смогла и не посмела,
Слова сестрицы не обман,
Теперь рассеялся туман.
Она мне в письмах сообщала,
Что к ней Онегин приезжал
И с нею долго проживал,
Она от мужа всё скрывала,
Потом и мужа смерть взяла,
Она всё так же с ним была.
                XL
Качнула Гаша головою:
- И тут смогла она солгать!
Он приезжал к ней за тобою,
Тебя надеясь отыскать.
Но всё закончилось печально –
Страдала Ольга идеально,
Сказала: Таню позабудь,
Со мною ты счастливым будь.
Он по наклонной покатился,
Совсем покой свой растерял,
Таким он раньше не бывал,
Затем с судьбою примирился,
В объятья Ольгу принимал,
Но о тебе не забывал.
                XLI
- Ну, ладно, Гаша, что поделать,
Коль так уж вышло у него,
Минувших дней не переделать,
Не изменить нам ничего.
Я больше спрашивать не буду,
Не стану слушать пересуды,
Теперь я знаю всё сама,
Смириться хватит мне ума.
Коль муж простил мне все измены
И даже грешный мой живот
Своим, законным признаёт,
К чему мне жаждать перемен?
Ко мне судьба благоволит
И много счастья мне сулит.
                XLII
На сим закончился тяжёлый
И откровенный разговор,
Татьяна сбросила оковы,
Что обжигали до сих пор.
Пусть эта правда неприятна,
Теперь ей многое понятно,
Боролась Ольга за своё,
Обидно Тане за неё.
Но жизнь сложна, и нераздельно
С ней ходят радость и печаль,            
Легко расколется хрусталь,
Коль разбивать его прицельно.
Онегин сделал выбор свой,
Шепнула Таня: «Только мой»…
                XLIII
В окно открытое струился
Прохладный лёгкий ветерок,
И млечный путь засеребрился,
Порхал проворный мотылёк,
Ленивый кот дремал на крыше,
В углу опять возились мыши,
Весь дом окутывал покой,
Татьяна спорила с душой.
В ней что-то новое открылось,
Томили радость и печаль,
На Ольгу зла, и Ольгу жаль,
Ну, как всё это получилось?
Конечно, всё она простит,
Обид в душе не затаит.
                XLIV
И наш Онегин исстрадался
В слепой, бездонной полутьме,
Конечно, он уж догадался,
Что тайна вспыхнула в огне,
Что Гаша Тане рассказала,
О чём душа его молчала,
Чего он высказать не мог
И в чём секрет его тревог.
Что новый день ему готовит?
Простит ли Таня эту ложь?
Простит измену, или все ж
Судьба к нему не благоволит
И покарает вмиг сполна?
Во всём лежит его вина.
                XLV
Давно Агафья попросила,
Чтоб он от Тани не скрывал,
Что с ним сестрица согрешила,
Что он отцом внезапно стал,
Но не желал тогда Евгений
Покорно падать на колени,
Авось, ненастье пронесёт,
И время тайну ту замнёт?
И Ольга скромно промолчала,
Казалось, лихо унеслось,
И всё чудесно утряслось,
Но вот, Агафья не смолчала,
Разбит доверия бокал,
И час расплаты уж настал.
                XLVI
С такими мыслями Евгений
Не спал до самого утра,
Готовил речи извинений,
А там и завтракать пора…
Но что же в доме приключилось?
Вокруг все мрачно отрешилось,
Склонила служечка главу,
Не звал Еропка всех к столу.
Онегин робко вниз спустился,
Тревожит душу тишина.
А где же Таня? Где она?
В гостиной лекарь завозился,
Со скорбным видом сообщил,
Что ночью князь навек почил.
 
       Глава седьмая

                I
Тоскливый дождь полощет окна,
На сердце горькая печаль,
Вчера смеялись беззаботно,
Сегодня горе. Очень жаль.
Татьяна искренне страдает,
У гроба мужнина рыдает,
Пускай, в другого влюблена,
Но всё ж достойная жена.
Ей генерал был лучшим другом,
И все капризы исполнял,
Всегда лишь лучшего желал,
Да, не был трепетным супругом,
Но не его ведь в том вина.
Болезнь. Виновна лишь она.
                II
Явилась бледная сестрица:
- Ну, что, Танюша, торжествуй,
Твоя уж вспыхнула зарница.
О чём т плачешь? Ты ликуй.
И не страшны тебе преграды,
Ты дождалась своей награды.
Зачем напрасно слёзы льёшь,
Коль за Онегина пойдёшь?
Не постыдишься ведь, Танюша,
Судьбу свою переиграть,
И траур не отгоревать,
Советов правильных не слушать…
Сегодня мужу-то конец,
А ты помчишься под венец…
                III
Татьяна слёзы осушила,
Спокойно глядя на сестру,
Глаза на истину открыла –
Не поселиться в ней добру.
Не друг ей более сестрица,
Никто уже не удивится,
Коль нож в сердечко ей вонзит
И руки кровью окропит.
- Сестра, напрасно не старайся,
Тебе мена не оскорбить,
Ты можешь много говорить,
Но лучше молча удаляйся.
Обида сердце не проймёт,
А муж тебя, должно быть, ждёт.
                IV
Скрипя зубами, Ольга вышла,
Татьяна дух перевела,
Сестра напрасно стала лишней,
Напрасно нить оборвала.
Но что поделать? Если нужно,
Пора разрушить эту дружбу,
Она пыталась до конца
Держаться милого крыльца.
Жалеет Таня, что Евгений
В её светлицу не зашёл
И стороною обошёл
Её беду. Без сожалений.
Ведь на двоих лежит вина,
Грешила Таня не одна.
                V
Внесла Агафья молчаливый
И жуткий траурный убор,
Пусть сшит по моде он красиво,
Но омрачает грубо взор.
Татьяна в траур облачилась,
Сердечко тягостно забилось,
Платочек черный теребит,
А Гаша тихо говорит:
- Все ждут тебя, моя голубка,
Речам сердечным счёта нет,
Здесь вмиг собрался целый свет,
А жизнь всегда бывала хрупкой.
Напрасно сердце не тревожь,
Ты мужа этим не вернёшь.
                VI
Татьяна слушала сквозь слёзы
Агафьи пламенную речь
И поняла: минуют грозы,
Себя ей стоит поберечь.
В её нелёгком положенье
Не может вовсе быть сомненья,
Да, умер муж. Она – жива.
К чему напрасные слова?
- Послушай, Гаша, я просила
Тебя известие послать
И Катерину к нам позвать.
Она ведь князя так любила…
Была ему она как дочь,
Должны мы ей теперь помочь.
                VII
Агафья робко кашлянула:
- Ты не нашла б себе врага,
Ведь Ольга так всё повернула,
Что разминулись берега.
Письмо отправлено Катюше,
А вот кого та будет слушать,
Тебе я, право, не скажу,
Коль на неё не погляжу.
Татьяна грустно улыбнулась:
- Рассудит нас один лишь Бог.
Я так устала от тревог,
Но вот любовь не пошатнулась,
Я всё сумею пережить,
Теперь уж знаю, как мне быть.
          VIII. IX. X
Татьяна голову покрыла
Атласным траурным платком,
Печально очи опустила
И вниз оправилась потом.
Как лист осиновый дрожала,
Когда пришедшим отвечала.
Казалось ей, что знают все,
В каком вращалась колесе.
Онегин молча поклонился,
Легонько руку ей пожал,
И взгляд так чуден, нежен стал,
Что лик Татьяны оживился,
И стало легче ей стоять
Да на расспросы отвечать.
                XI
Явилась пани Катерина
К осиротевшему двору,
Печальна, дико-нелюдима,
Подобна зимнему утру.
Татьяна руку ей пожала
И пару слов пробормотала,
Но ни словечка ей в ответ,
Агафьи точен был совет.
Явился поп. Достойно князя
Сопроводив в последний путь,
Решила Таня отдохнуть
От ненавистной светской грязи,
Вернулась в горницу одна
И молча стала у окна.
                XII
На темном небе засветился
Младого месяца рожок,
И мир подлунный оживился,
А на дворе завыл Дружок.
Вдруг в дверь тихонько постучали,
Очнулась Таня от печали,
Тихонько: «Да», произнесла,
И Катерина к ней вошла.
Сейчас она казалась младше,
Не так печальна, холодна,
Светилась ласкою она,
Стряхнув пыльцу от светской фальши:
- Ну, как ты здесь, мой милый друг?
Уж опустело всё вокруг.
                XIII
Она Татьяну обнимала
С такой сердечной простотой,
О коей та и не мечтала
И не надеялась душой.
- Я так мечтала повстречаться,
О сокровенном пошептаться,
Что вот, мечта моя сбылась,
Жаль, смерть над нами пронеслась.
Тебя я часто вспоминала,
Хотя и знала лишь едва,
Порой, доносится молва…
Но я ей, право, не внимала.
Твоим речам поверю я,
Скажи мне все, душа моя.
                XIV
Стыдливо Таня покраснела:
- Не лжёт ведь, Катенька, молва,
Я изменила. Я посмела…
Моя повинна голова.
Я ведь Онегина любила,
Когда за князя выходила,
А он об этом и не знал,
Всегда мне слепо доверял.
Я быть достойною пыталась,
Но не сдержалась, не смогла
И год в обмане прожила,
Но от любви не отказалась.
Мне очень стыдно, ты поверь.
Не знаю, как мне жить теперь.   
                XV
А Катерина рассмеялась
Неудержимо и до слёз:
- И ты так этого боялась?
Ты что, Татьяна? Ты всерьёз?
Да, ты воспитана в деревне,
Но оттолкни  все эти бредни,
Мой крёстный был довольно стар
И перенёс один удар.
Я, знай, уверена, монашкой
Тебя он видеть не хотел,
Мечтал он скрасить твой удел,
Да чтоб судьба была не тяжкой,
Старайся больше не грустить.
Когда пора тебе родить?
                XVI
Татьяна вовсе засмущалась:
- Мне говорили, в октябре.
Ты знаешь, я ведь оказалась
Врагом родной своей сестре.
Она Онегина любила,
Но мне о том не говорила,
Ему и сына родила,
Да только счастья не нашла.
Я всё Онегину простила,
Любовь не терпит ведь обид,
Конечно, сердце так болит,
И до конца я не забыла,
Но не один он виноват.
Жестоко требовать расплат.
                XVII
- С твоей сестрою я знакома,
Она мне слала письмецо,
Когда ж стояла я у дома,
То подло спрятала лицо.
Ты слишком щедро поступила,
Когда ей мужа подарила.
Знай, эта чёрная душа
Не стоит ржавого гроша.
В глаза сказать она не смеет,
Того, чего в помине нет,
Но за спиною даст совет,
Лишь это Оленька умеет.
Подальше ты её держи
И перед нею не дрожи.
                XVIII
А на Онегина, родная,
Ты зла большого не таи,
Мужская сущность ведь такая:
Даётся, значит, ты бери.
Я знаю, Оленька старалась,
Но очень сильно ошибалась,
Стараясь вашу сжечь любовь,
Ни с чем останется, и вновь
На вас обрушит козни злые,
Ей связь по крови не ценна,
От злости бесится она,
Но вы не мстите. Вы иные.
У вас всё будет хорошо,
И посмеёмся мы ещё.
                XIX
Я попросить тебя хотела
Мне в доме комнату найти,
Ведь я уехать не посмела,
Хочу тебя я защитить.
Я насмотрелась в пансионе
На мести жёсткие законы,
Тебя оставить не могу
И, словно крыса, не сбегу.
Поверь, могу я пригодиться
И быть полезною тебе,
Должна ты выстоять в борьбе,
Тогда лихого не случится.
Ну, что, я рядом остаюсь,
Иль восвояси удалюсь?
                XX
- Конечно, милая, останься, -
С улыбкой Таня говорит, -
Коль что не так, не обижайся,
Моя душа в огне горит.
Ведь пусть я мужа не любила,
Но доброты не позабыла,
Моё он сердце оживил,
Уж очень он меня любил.
Вздохнула грустно Катерина:
- Не донесла, видать, молва,
Теперь я тоже ведь вдова,
Забрала горькая судьбина
Того, кого любила я.
Вдвойне болит душа моя.
                XXI
Я клясть судьбу свою не стала,
Я знаю, он бы не хотел,
Чтобы до смерти горевала,
Да презирала свой удел.
Никто тебя не осуждает,
Пусть и не каждый понимает.
Не бойся, Таня, я с тобой,
Ты мой дружочек дорогой.
Я буду рядышком с тобою
И защитить тебя смогу,
Не подведу и не сбегу,
От всех проблем тебя укрою,
Спасу от Ольгиных затей,
Вернейшей буду из друзей.
                XXII
Она тихонько удалилась,
А Тане легче стало вдруг,
Её сомненья испарились,
И разомкнулся этот круг.
В ней бьётся жизнь, она прекрасна,
А все сомнения напрасны,
Онегин здесь, Онегин с ней,
Её он любит всё сильней.
Пусть будет Ольга недовольна,
Ей до неё и дела нет,
А зла большого гнусный след
Не оцарапает невольно,
Когда не мается душа,
Вся жизнь светла и хороша.
                XXIII
И дни помчались, словно птицы,
Мгновеньем лето пронеслось,
Подкралась осень-чаровница,
Волненье в сердце улеглось.
Повёл себя Евгений смело,
Хозяйство он ведёт умело,
Признал его весь высший свет,
Счастливый вынул он билет.
С любимой женщиною рядом,
Чего ещё душе желать,
Какого счастия искать,
Коль отовсюду лишь награда?
На их судьбу пролился свет,
Казалось, зло сошло на нет.
                XXIV
Да только Ольга не забыла
Своих нечаянных обид,
Она сестрицу не простила,
Ни днём, ни ноченькой не спит.
Татьяну злобно проклинает,
Как извести её, не знает,
Ещё и трепетный супруг
Изрядно портит ей досуг.
Наряды Ольгу не прельщают,
Да ей уж, право, не до них,
Она о прибылях больших
В пол-уха слушает. Скучает.
Ей даже дети не нужны,
Она не чувствует вины.
                XXV
Детишки тоже не скучают
Без материнских тёплых ласк,
С дворовой бандою гоняют,
И каждый день – подбитый глаз.
К порядку няня призывает,
Портниха тягостно вздыхает.
Что день – работы ей на год
Ребячья шалость принесёт.
В чулках разодраны коленки,
На платьях ленты разошлись,
Штанишки вовсе истреплись,
Потерлись  курточки о стенки,
Так беспризорщина растёт,
Потерян дням беспечным счёт.
                XXVI
А за окном засентябрило,
Пропало летнее тепло,
Да только сердце не остыло
И тлеет разуму назло.
Как на душе у Ольги тяжко,
Ведь быть злодейкою так страшно.
Она же, все-таки, сестра…
И Таня к ней была добра.
Ну, почему влюблён Евгений
В её сестру, в родную кровь?
Разрушит Ольга их любовь,
Без суеты, без сожалений.
А коль придётся ей убить…
Да что же? Так тому и быть.
                XXVII
Ей мести план недолго снился,
Иная грянула напасть,
У ней висок засеребрился.
Ну что же делать? Хоть пропасть.
Зияют ранние морщины,
И обминают все мужчины,
Бесследно тает красота,
Вся жизнь какая-то не та.
Обвисла грудь, склонились плечи,
Румянец серостью сменён.
Да что стряслось? Кошмарный сон?
Рассвет все горести излечит?
Но нет, обмана вовсе нет,
Растаял Ольги пышный цвет.
                XXVIII
- Душа моя, да что с тобою,-
Ей муж несчастный говорит, -
Внезапно стала ты седою
И подурнел твой светлый вид.
А ты ведь Танечки моложе,
Но что-то стала не похожа
На молодую ту вдову,
Что я женой своей зову.
Я начинаю волноваться,
Быть может, вызвать лекарей?
Пусть приезжают поскорей
И нам помогут разобраться,
Откуда взялся твой недуг,
Ну, что ты скажешь, милый друг?
                XXIX
Ах, что сказать несчастной Оле?
Она готова всё принять,
Клянёт свою лихую долю,
Седые косы хочет рвать.
А что случилось в полнолунье,
Напоминало ей безумье,
Чесалась Оленька всю ночь,
Никто не в силах ей помочь.
А поутру она проснулась –
Седых волос и следа нет,
Окрасил косы чёрный цвет
И кожа смуглой обернулась.
В мочало локоны свились,
Как будто сильно обожглись.
                XXX
Её служанка не узнала,
Визжала долго – полчаса,
Вся дворня тут же прибежала
Взглянуть на эти чудеса.
Крестом детишек осеняли,
А Ольгу ведьмою прозвали,
И муж вступиться не посмел,
Он сам от страха онемел.
Уже проворная служанка
Зевак сердито прогнала,
В кулак всю волю собрала,
Ей было Ольгу очень жалко,
Она хотела ей помочь
Беду лихую превозмочь.
                XXXI
- Вас, верно, сглазили старухи,
Вы словно роза ведь цвели,
Седые наши говорухи
О вас всю свадьбу речь вели.
Повсюду вами восхищались,
Злодейки эти огорчались,
И вот, беда настигла вас
От их лихих да чёрных глаз.
Я знаю точно, кто поможет
Вернуть вам вашу красоту,
Я приведу сегодня ту,
Что всё на свете сделать может.
В лесной избушке ведьма есть,
Ношу я часто ей поесть.
                XXXII
Сама недавно я видала,
Тихонько стоя у окна,
Как ведьма чёрта призывала,
И он явился. А она
С ним странный танец танцевала
Да что-то на ухо шептала,
Вот бес послушал, - и исчез.
Как потемнел дремучий лес!
Я со всех ног домой бежала,
Забыла всё, зачем пришла,
Она сама меня нашла,
Молчать мне строго приказала.
Еду носить я ей должна.
Спросила Ольга: - Ты пьяна?
                XXXIII
Такого слышать не желаю,
Запомни это, никогда,
На лекарей я уповаю,
Коль не помогут, то тогда
Зови ко мне свою старушку
Иль отведи меня в избушку,
И я поверю в чудеса,
Когда воротится краса.
Ну, а пока неси мне платье
Да уложи-ка волоса,
Чтоб не трепалася коса,
В любой поре должна блистать я.
Ну, что застыла? Шевелись,
Иль с глаз моих ты уберись.
                XXXIV
Как долго мучилась бедняжка,
Плетя злосчастную косу,
И понимала: будет тяжко
Вернуть ей барыне красу.
Коса черна и как мочало,
Опять запуталась. Сначала
Работу надо начинать
Да брань покорно принимать.
Уже и к завтраку позвали,
А той прическе нет конца,
На бедной Дашке нет лица,
У ней и руки так устали…
Велела Ольга: - Режь до плеч,
Уже здесь нечего беречь.
                XXXV
Зловеще ножницы блеснули,
И на пол падает коса,
Едва в платок её свернули,
Как посветлели волоса.
Коса светла и шелковиста,
Блестит на солнце золотисто,
И вьются локоны на ней
Как среди тех беспечных дней.
- Ах, Даша, как же это вышло?
Ужель, и вправду это сглаз?
Беги к старухе ты сейчас,
Да только тихо и неслышно,
Чтоб не узнал о том никто.
Я заплачу тебе за то.
                XXXVI
Девчонка тут же испарилась,
Стараясь выполнить приказ,
А Ольга к завтраку спустилась,
Не отводя отважно глаз.
Ей слуги кланялись покорно,
Кухарка кашляла упорно,
Супруг любезен, как всегда,
Как будто, с нею не беда.
- Прошу простить за опозданье, -
Спокойно Ольга говорит,
Улыбку жалкую дарит,
Привлечь страшась к себе вниманье.
Спокойна внешне, но внутри
Огнём безжалостным горит.
                XXXVII
- Татьяна нынче к нам приедет,
Я сообщил, что ты больна.
У нас хорошие соседи,
А Таня…милая она.
Так повезло тебе с сестрою,
Едва столкнулася с бедою,
Она на помощь уж спешит.
Кто не похвалит – согрешит.
Сквозь зубы Ольга процедила:
- Напрасно ты её позвал,
Должно быть, очень напугал,
Боюсь, чтоб ей не навредила
Дорога тряская, езда,
Не приключилась бы беда.
                XXXVIII
А про себя она молилась,
Чтоб Тане не было добра,
Да чтоб беда та приключилась,
Чтоб разом сгинула сестра.
Тогда б ей путь освободился,
И к ней Онегин воротился,
У ней ведь сын его растёт,
К кому ж ещё он вдруг придёт?
Вот только б лик ей свой поправить,
Чтоб не пугать весь люд честной
Да не печалиться самой
И понапрасну не лукавить,
Что лишь болезнь всему виной,
Что быть недолго ей такой.
          XXXIX. XL
А между тем служанка Дашка
Спешила к страннице лесной,
Бежать сквозь лес, конечно, тяжко,
Но что поделать? Долг такой.
Она пред Ольгой преклонялась,
Её красою любовалась,
А как пропала вся краса,
Решила верить в чудеса.
Чтоб угодить своей хозяйке,
Преодолела горький страх,
В терновых путаясь кустах,
Помочь мечтала той зазнайке,
Что век её не оценит
И ни за что не пощадит.
                XLI
Но вот заветная избушка,
Добралась Дашка, чуть жива,
А у окна стоит старушка,
Над печкой сушится трава.
- Ну, что, входи. Чего застыла?
Давно уж ты не заходила.
Никак с хозяйкою беда?
Сказала Дашка тихо: - Да.
Она серьёзно захворала,
Пропала разом вся краса,
Была седа её коса,
А в полнолунье чёрной стала.
Никак её не расчесать,
Пришлось и вовсе отрезать.
                XLII
И кожа странно потемнела,
Малы вдруг сделались глаза,
Фигура резко пополнела,
Не хватит слов, чтоб рассказать.
Но что страшней всего бывало –
Когда косу я отрезала,
Она была еще черна,
А как отрезала, она
Такой, как раньше, оказалась,
И шелковиста, и густа,
Лишь ей вернулась красота,
Хозяйка ж прежнею осталась.
Должно быть, это страшный сглаз,
Молим о помощи мы вас.
                XLIII
- Никто ей боле не поможет, -
Старуха Даше говорит, -
Коль это Оленьку тревожит,
Себя пусть в этом обвинит.
Лишь зависть Оленьку сгубила,
И ревность сердце отравила,
Конечно, тоже он хорош,
Посеял сладостную ложь.
Она поверила, глупышка,
Что он забудет про любовь,
Что и не вспомнит Таню вновь,
Но ошибалась. И сынишка
Его не смог к ней привязать.
Примчался к Тане он опять.
                XLIV
- Вы об Онегине твердите?
- О нём. Иного вовсе нет.
Беды вы новой не ищите,
Погас для Оли его свет.
А коль его она забудет,
Женой покорной мужу будет,
Вернётся к ней её краса,
Да отрастёт опять коса,
Но не черна и не седая,
А золотиста и ясна,
И кучерява, и пышна.
Ступай к хозяйке, дорогая,
Мои слова ей передай,
Ступай, родимая, ступай.
                XLV
Смурною Даша ворочалась,
Тянула ноги в барский дом,
По виду Ольга догадалась,
Что нет удачи ей ни в чём.
Девчонку в горницу тащила
И по щекам нещадно била,
Затем в конюшню погнала
Да кузнеца к себе звала.
- Веду на порку негодяйку,
Меня пыталась обмануть
Да вокруг пальца обернуть,
При мне мерзавку отстегай-ка
И всыпь ей ровно двадцать пять,
Давай же, времени не трать!
                XLVI
Слезами Дашка умывалась,
Молила долго пощадить,
Но Ольга просьбам не внимала,
Пришлось Гавриле девку бить.
С колоды сняли чуть живую,
В подвале заперли, больную,
Велели вовсе не кормить
И стороною обходить.
Кузнец, конечно, сомневался,
Бедняжку было очень жаль,
Но не для Ольги та печаль,
Велела, чтоб не проболтался,
Да заплатила хорошо.
Чего желать ему еще?
                XLVII
Вернулась Ольга, а в светлице
Татьяна ждёт её давно.
Она воскликнула: - Сестрица!
И устремила взгляд в окно.
А за окном стоял Евгений,
И перед ним, пав на колени,
Иван, дворецкий, упадал,
Спасти Дарёнку умолял.
Он видел всё, что сотворили
Над нею Ольга и кузнец,
Боялся очень, что конец
Дарёнке страшный подарили.
Он у Онегина служил,
Когда совсем мальчишкой был.
                XLVIII
- Ах Оля, что ты натворила?
Где эта девочка теперь?
- Да я в чулан её спустила
И затворила плотно дверь.
Девчонка – подлая воровка,
Я знаю все её уловки,
Могла б на каторгу сослать,
Но вот, решила шанс ей дать.
Ты не волнуйся так, сестрица,
А расскажи мне о себе.
Что сотряслось в твоей судьбе?
К чему душа твоя стремится?
Поведай мне, моя душа,
Худа ли жизнь, иль хороша?
                XLIX
Задав дежурные вопросы,
Татьяну взорами прожгла.
Как хороша! Какие косы!
И в положенье расцвела!
Да, рядом с ней уродка Оля,
Убить готова, дали б волю,
Но под рукою муж сидит
И сам на Танечку глядит.
Ух, окаянная злодейка!
Как гордо носит свой живот,
Сияет, светится, вот-вот
Порхнёт как бабочка. Плебейка!
Давно ль бродила по лесам
Как будто дикая коза!
                L
Ворвался в комнату Евгений,
Неся Дарёнку на руках,
И, не давая объяснений,
Увёл Татьяну. Дрожь в ногах
Внезапно Ольгу одолела,
И как стояла, так и села,
А муж помчался догонять
Да что случилось выяснять.
Конец тут, видимо, подходит,
Сидит злодейка, чуть жива,
Находит нужные слова,
Но время медленно уходит.
Вернулся в горницу супруг
И разогнал сердито слуг.
                LI
- Я ожидаю объяснений.
За что ты девку извела?
За что забила без сомнений?
Она ведь, знаешь, умерла.
Но перед смертью мне сказала,
Что ничего не воровала,
Хотела ведьму привести,
Чтоб красоту твою спасти.
А что за верность получила?
Забита до смерти плетьми…
И что ты делала с детьми,
Когда Аннет духи разлила?
Как сына мучила и дочь!
Им звали лекаря в ту ночь!
                LII
Ты нетерпима и жестока,
Был я тобою ослеплён,
Теперь мне стало одиноко,
В тебя я больше не влюблён.
Я в монастырь тебя отправлю
И коль за год тебя исправлю,
Ты станешь снова мне женой,
Домой воротишься со мной.
А коли нет – не обижайся,
Злодейку в дом я не впущу,
Жестокость эту не прощу,
Ты за детей не опасайся,
Их не оставлю никогда
И не настигнет нас беда.
                LIII
Упала Ольга на колени:
- Я не хотела убивать!
- Нет, не приму я извинений.
Она хотела ль умирать?
Я час даю тебе на сборы,
Оставь пустые разговоры,
Во всем повинна ты одна,
И ты мне больше не жена!
На том окончив разговоры,
Ушёл готовить лошадей
Да, подозвав своих людей,
Развеял яростные споры.
Карета подана, и вот,
Покорно Оленька идёт.
                LIV
Она прекрасно понимала,
Что с рук ей это не сойдёт,
И лет на каторге немало
Она за это проведёт.
Уж лучше быть покорной мужу,
Ему скандал совсем не нужен,
Ведь он в ответе за жену
И вместе с ней пойдёт ко дну.
Весь долгий путь они молчали.
О чём им было говорить?
Гадала Ольга, как ей жить
Средь монастырских стен, в печали,
Одной, средь сотен мрачных кур,
Религиозных, чёрных дур
                LV
И ни балов, ни пышных празднеств
Ей целый год не повидать.
Как эта мысль сердечко дразнит!
Не победить. Не отогнать.
Недавно здесь они венчались,
Теперь же тягостно прощались,
Её монашки увели,
А мужа кони увезли.
И потянулось ожиданье,
Да серых дней бессменный цвет:
Подъём, молитвы и обед,
Муж не являлся на свиданье.
Осталась Оленька одна,
Горда. Уродлива. Грешна.
               
       Глава восьмая.

                I
Октябрь в роскошные уборы
Природу пышно облачил
И листьев яркие узоры
Шутя, мозаикой сложил.
Река загадочно сверкает,
Небес лазури отражает,
Шумит за речкой старый лес,
Весь полон сказок и чудес.
Стояло долго бабье лето,
Даря последнее тепло,
Сражаясь, осени назло,
И раскрывая все секреты
Той колоритной красоты
В преддверье зимней пустоты.
                II
Как хороша в России осень!
Пожалуй, краше в мире нет,
Но вспомним главные вопросы,
Определим на них ответ.
********************************
********************************
********************************
********************************
********************************
********************************
********************************
********************************
                III
Ушла Татьяна, будто в сказке,
Ей угождали все вокруг,
Она купалась в нежной ласке
Служанок, преданных подруг.
И срок заветный приближался,
Весь дом к тому приготовлялся,
Съезжались толпы лекарей,
Молилась Таня: «Поскорей»…
Онегин в страхе постоянном
Уж целый месяц пребывал,
О прибавлении мечтал,
Но опасался за Татьяну.
Она здоровьем не крепка,
А ноша эта не легка.
                IV
Всё чаще виделись кошмары,
И сторонился он людей,
О, как больны судьбы удары!
Уж лучше вовсе без детей.
Татьяна только лишь смеялась,
Она ни в чём не сомневалась,
Природа женская мудра,
Добра не ищут от добра.
С утра до ночи вышивала,
Плела усердно кружева,
Слагала в песенки слова
И их негромко напевала,
В очах теплился мягкий свет,
Судьба давала ей совет.
                V
Одно лишь Танечку печалит –
Грешна запретная любовь,
Кто от греха её избавит?
Кто защитит родную кровь?
Отмыть позор непросто будет,
Молва строга. Жестоки люди,
Дитятю станут презирать,
Из круга светского сгонять.
И у кого спросить совета?
Не знает Таня, как ей быть,
О предрассудках позабыть,
Иль отойти самой от света?
Ведь у неё поместье есть
В деревне. Вот тебе и честь.
                VI
А вот Евгений понапрасну
Себя тревожить не хотел,
Та правда вовсе не ужасна,
А он хитёр и очень смел.
И все людские пересуды
Не стоят треснувшей посуды,
Зачем же сплетникам внимать?
Покой негаданно терять?
Одно Евгению обидно –
Далёк с Татьяною союз.
Страшнее траур всех обуз,
Венчаться нынче будет стыдно,
И ждать придётся целый год,
Пока срок траурный минёт.
                VII
Дитя своим наречь не сможет,
Отцом навечно будет князь,
И это больно сердце гложет,
Как несмываемая грязь.
Но что поделать? Так сложилось,
Та дверь нечаянно закрылась,
Им нужно жить, как Бог велит,
Да как Писанье говорит.
Смиренье – лучшая возможность
Достойно беды пережить,
А переждавши – победить,
Оставив всякую тревожность.
Любовь не рушится от бед,
И это вовсе не секрет.
                VIII
Не так легко жилось Татьяне
С такою правдой на душе,
Она запуталась в обмане,
Не рада, бедная, уже,
Что в браке мужу изменила,
Что честь свою не сохранила,
Болезнь ей вовсе не страшна,
Терзает Таню лишь вина.
И страх сердечко растревожил,
Как примет свет её дитя?
Ведь свет играет, не шутя,
Виновный долго в нём не прожил,
Оль не сумел греха сокрыть,
Недолго ладно будешь плыть.
                IX
Танюша долго колебалась,
Но жить в сомненьях мочи нет,
И вот, с утра засобиралась
К лесной избушке, чтоб совет
Ей ведьма старая давала,
Судьбу ребёнка предсказала,
Беду-злодейку отвела
Да страхи скоро прогнала.
Была Агафья недовольна,
Что та собралась в лес одна,
Затем, откушавши вина,
Уснула в кресельце невольно.
Проснулась – Тани след простыл.
Догнать её не хватит сил.
                X
Добралась Таня до избушки,
В пути лишившись всяких сил,
А взор загадочной старушки
Всё так же тих и так же мил.
- Зачем пришла ко мне, родная?
- Я в страхе, бабушка, сгораю,
Боюсь, неверность обведёт
Большим позором мой живот.
А в чём дитя моё повинно?
Весь грех на мне одной лежит,
Евгений же спокойно спит,
Хотя и он наполовину
Пред мужним родом виноват,
Но и тому он очень рад.
                XI
В печи потрескивало пламя,
Дрожали свечи на столе,
И в полудрёме наша Таня
Узрела что-то в хрустале.
Ей в шаре виделися лица,
А среди них – её сестрица
Вершила чёрные дела,
Кричала что-то. Не могла
Танюша слышать ни словечка,
От страха ноги отнялись,
Свинцом как будто налились,
Стучит отчаянно сердечко,
Старушка ж смотрит и твердит:
- Ох, лихо злобное не спит…
                XII
Не о молве тревожься, детка,
Молва недолго проживёт,
А вот сестра твоя. Кокетка,
Красы ушедшей не вернёт.
И планы страшные лелеет,
Поверь, она не пожалеет
Уж ни тебя и ни дитя,
Играет Ольга, не шутя.
Но я не дам тебя в обиду
И связь я с Гашею держу,
Ты делай всё, как я скажу,
Не подавая даже виду,
Что исполняешь мой наказ.
Пора домой тебе сейчас.
                XIII
А чтоб напрасно не терзалась,
Скажу я: нет твоей вины,
Ведь ты с любовью повстречалась,
Вы вечно вместе быть должны.
Знай, в том судьба твоя, Татьяна,
Измены не было, обмана,
Ты поспешила стать женой
И разминулася с судьбой.
Хочу, чтоб впредь не торопилась,
Всему свой час, всему свой срок,
Пусть тяжел был тебе урок,
Но ты главою не склонилась,
Твоё не дрогнуло плечо,
Поверь, всё будет хорошо.
                XIV
Ушла Татьяна, а колдунья,
Хрустальный шар отворотив,
Шепнула: - Тяжкое безумье
Онегин нынче в дом впустил.
Теперь уж лихо не минуем,
Но поглядим да поколдуем,
Мы лихо хитростью возьмём,
Его оставим при своём.
Ну-ну, голубка, не пужайся,
Мы сдюжим. Правда за тобой,
Ты будешь верною женой.
Я это вижу. Лишь мужайся,
Недолго будешь ты терпеть,
Судьба спешит тебя согреть.
                XV
Едва Татьяна воротилась,
К ней Гаша верная спешит:
- С утра к нам нищенка прибилась,
Что делать барыня велит?
Худая – хуже драной кошки,
Одета в грязные рогожки,
Не проронила ни словца
И не открыла мне лица.
Сопроводить её в ночлежку?
- Давай оставим при дворе,
В такой отчаянной поре
Не уготовим ей насмешку.
Бедняжке некуда идти,
И мы должны её спасти.
                XVI
Агафья молча поклонилась,
Затея ей не по нутру,
Уже не раз она дивилась
Такому странному добру.
Татьяна зла не опасалась,
По сторонам не озиралась,
Мечтала всех она согреть,
На помощь каждому лететь.
Бродяжка странною казалась,
Не молвив слова о себе
И о лихой своей судьбе,
В лице она не поменялась,
Одни ответы: да и нет.
Видать, немало знала бед.
                XVII
Евгений тоже недоволен,
Но слово Танино – закон.
То неприкаян, обездолен,
Найдёт в поместье новый дом.
Уж это было не впервые,
Здесь проживали и другие,
Но эта нищенка была
Ему особо не мила.
В ней что-то память напрягало,
Казалось, будто ворвалось
И над поместьем пронеслось
Зло, что очей не закрывало,
Нежданно близилась беда,
Откуда ждать её? Когда?
                XVIII
А тут ещё и приглашенье,
Чтоб поохотиться в лесах.
Онегин любит приключенья,
Но обжигает сердце страх.
Здорова, кажется, Татьяна,
Свежа, прекрасна и румяна.
- Езжай, езжай, мой милый друг,
Я под крылом своих подруг.
Агафья глаз с меня не сводит,
Как будто я ещё дитя,
Она серьёзна. Не шутя,
Беду нежданную отводит,
Скорее сборы начинай
И о тревогах забывай.
                XIX
Возьми Василия с собою,
Парнишка тает на глазах,
Я дорожу его судьбою,
И за него терзает страх.
Уж больно в Дашу он влюбился,
С её кончиной не смирился,
Его мне очень-очень жаль,
Не унимается печаль.
Он очень сильно изменился,
Угрюм стал парень, нелюдим,
Он другом верным был твоим,
И ты его не сторонился.
Хоть выше всех, мой друг, летай,
Но о друзьях не забывай.
                XX
Онегин только улыбнулся:
- Ты б обогрела целый мир,
А я душою очерствился,
Познав богатства дивный мир.
Я о Василье позабочусь,
К его страданьям приурочусь,
А ты себя побеги,
Коль мы тебе так дороги.
Уехал… Таня загрустила,
Ей что-то душу бередит,
И Гаша верная грустит,
Сердечко вдруг заговорило…
Сердечко знает: быть беде…
Гадает Гаша на воде.
                XXI
Ей непонятное явилось,
За Таней зло, за Таней тень.
Откуда это появилось?
Не разберешь за целый день.
Одно понятно: рядом горе,
Не ручеёк. Большое море,
Огонь пылает без конца,
Беда у самого крыльца.
Одна лишь пани Катерина
Была гаданьем смущена,
О Тане думает она,
Рвалась душа на половины,
Одна мечтала сладко жить,
Другая – Таню защитить.
                XXII
С утра до вечера Татьяна
Бродила в маленьком саду,
Читать наскучило романы,
Душа манит её к пруду.
Октябрьский ветер освежает,
Луч солнца робкий согревает,
С небес спускается туман,
Берёзка клонит стройный стан.
И что-то чудится Татьяне
Среди берёзок и дубов,
Как будто мир далёких снов
В прозрачно-дымчатом обмане.
Пьянит такая красота…
Татьяна села у моста.
                XXIII
В пруду зеркально отражались
Верхушки сосен молодых,
И листья жёлтые качались,
Прозрачный воздух свеж и тих.
Да, всё в природе ликовало,
Её краса не увядала,
Багрянца, злата пышный цвет
Рисует красочный сюжет.
Застыло каплями мгновенье,
С небес пролился яркий свет,
Казалось, лиха больше нет,
И снизошло благословенье
Для каждой трепетной души
В осенней призрачной тиши.
                XXIV
И только мудрая Агафья
Не доверяла тишине,
Она укладывала платья,
Молясь сердечно при луне.
Ей Катерина помогала,
Хотя никак не понимала,
Откуда свалится беда,
И что поделать ей тогда.
Она Татьяну полюбила
Совсем как малое дитя,
Не сомневаясь, не шутя,
О прочих вовсе позабыла,
К ней женихи со всех сторон,
Она же всех прогнала вон.
                XXV
Агафья девушку любила
За доброту и острый ум,
Она её освободила
От половины тяжких дум.
Душа Агафьи ликовала,
Ведь Катерина отыскала
Уютный дом в лесной глуши,
Где ветер листьями шуршит.
********************************
********************************
********************************
********************************
********************************
********************************
                XXVI
Тот дом был даром Государя,
Но позабыли все о том,
И пыль, убранство чуть состаря,
Лежала хлопьями на всём.
Неделю Гаша с Катериной
Усердно чистили картины,
Скребли, стирали и мели,
Едва не сгинули в пыли.
Да, превзошли все ожиданья
Мученья наших милых дам,
Забыв, что гоже господам,
Прилежно держит обещанье
Екатерина. Близок срок,
Уж день великий недалёк.
                XXVII
Октябрьский ветер невесомо
Гуляет в брошенном саду,
Здесь всё до веточки знакомо,
Всё шепчет: «Я не подведу».
Играют красками рассветы,
Свежи осенние сюжеты,
Огнём пылает старый клён,
И сладкой тайной мир пленён.
- О чём задумалась, голубка?
Иль пригорюнилась о ком?
- Нет, дело, Гашенька, не в том,
Меня пугает эта шутка.
Игру затеяла судьба,
И чем окончится борьба?
                XXVIII
Я ничего не понимаю,
Зачем мы всё свезли сюда?
Тебе я слепо помогаю.
А коль ошиблись? Что тогда?
Как убедить во всём Татьяну?
Она не вынесет обмана,
Я не умею, право, лгать
И е хочу её терять.
Мы подготовились к рожденью
Её бесценного дитя,
Усердно, просто, не шутя,
Поверь, ведь это преступленье
Заставить здесь её родить
И об уюте позабыть.
                XXIX
Агафья голову склонила:
- Татьяна будет не одна,
Я повитуху пригласила,
Учёней всех светил она.
В поместье ей небезопасно,
Лишь с виду всё идет прекрасно,
Угрозу слышно за версту,
Я тяжкий крест сейчас несу.
Здесь всё окутано покоем,
Мы приведём её сюда,
Пущай торопится беда,
Татьяну мы с тобой укроем,
Мы всё бесценное спасли
И поступили как могли.
                XXX
Лились свободно разговоры,
Не повредив покой души,
Не слышит Таня эти споры,
Возня вокруг её смешит.
Она не чувствует тревоги.
Пред нею стелятся дороги
Ещё неведомой судьбы,
А что случилось бы, кабы…
Нет-нет, ступайте прочь, сомненья,
Не нужно доли ей иной,
Ступайте, беды, стороной
И не тревожьте сновиденья,
Всему приходит свой черёд,
Не остановит время ход.
                XXXI
Вернёмся к нашему герою –
Онегин, занятый в лесах,
Страдает, мается душою,
С тоскою чахнет на глазах.
Во снах является Татьяна
Среди осеннего тумана,
Бледна, измучена, худа,
Ужель, случилася беда?
В поту Евгений просыпался.
Что эти сны ему сулят?
Он ничему уже не рад,
Но как в поместье он ни рвался,
Уловок нужных не найти,
Друзей ему не провести.
                XXXII
Насмешки каждого смущают,
Евгений наш не исключён,
Его сомнения крепчают,
Но побеждает светский тон.
Пусть сердце вовсе разобьётся,
Но он в поместье не вернётся,
Иначе, ждёт его лишь смех,
А суеверья – это грех.
И что там может приключиться?
Агафья с Таней день и ночь,
Так, отогнав тревоги прочь,
К столу Онегин наш садится,
Сон улетучился давно –
Татьяне пишет он письмо.

Письмо Онегина к Татьяне

Душа моя о вас болит,
Моя богиня вдохновенья,
Я вижу в каждом сновиденье
Ваш нежный взгляд. Меня манит
Я не могу терзаться боле,
Душа сомнением полна,               
Но не моя здесь волит воля,
И не моя во всём вина.               
Ах, если б мог я воротиться,
У ваших ног главой склониться,
Ах, если б только я сумел…
Да опасаюсь я насмешек –
Признаться, в этом я погрешен,
Ведь защититься не сумел,
Лихое время наступило,
Я весь в тревогах и делах,
Мне сердце гордое разбило,
Сомненье в ласковых глазах.
Я вас люблю, моя Татьяна,
Вы предо мной как наяву,
Я только вами и живу,
Вы утешение и рана!
Недавно видел я во сне
Недобрый образ, и в тревоге
Блуждал до света в пелене
Туманной, глядя на дорогу.
Спешить в поместье – вот мой долг,
И находиться рядом с вами.
Ах, если б мог я! Если б мог
Предстать пред вашими очами!
Я всё отдал бы для того,
Чтоб вы меня вот так любили,
Не покидали одного,
И ран моих не бередили.
Моим мученьям нет конца,
Жестока доля подлеца,
В одном ищу я утешенье,
Что с вами верные друзья,
Прочтите эти откровенья
Вы без усмешки, жизнь моя.
Я одинок и неприкаян,
Моей душе покоя нет,
Жизнь подле вас казалась раем,
Без вас нигде мне рая нет.
Боюсь, мой бред вас потревожит,
Но умолчать я не могу,
Агафья пусть глядит построже
И не доверит вас врагу.
Татьяна! Милая Татьяна!
Вы жизнь и свет моих очей,
Я обещаю без обмана
Любить вас каждый день сильней.
Я ожидаю нашей встречи,
Доверяясь трепетной мечте
Увидеть лик ваш в темноте,
И лишь тогда мне станет легче.
Я вас люблю! И я вернусь,
Мы обретём покой и счастье,
Сольются души в одночасье,
И канет в Лету эта грусть!
                XXXIII
Письмо Агафья получила,
Но не успела передать,
Её старуха поманила
И стала на ухо шептать.
Как мел Агафья побелела,
Тому поверить не хотела,
Быть может, это просто сон,
И поутру растает он?
Старуха в чаще растворилась,
Стояла Гаша, чуть жива,
Затем осмыслила слова,
Крестом с надеждой осенилась
Да поспешила ко двору,
Чтоб перервать судьбы игру.
                XXXIV
Вошла Агафья на конюшню,
Прижав свой капор на груди:
- Дружок, Никитушка, послушай,
Коней на выгон-ка сведи.
Пущай побегают на воле
Да порезвятся на просторе,
И псов с собою уведи,
Ужо зима-то впереди,
И всё нуждается в почине.
Сейчас, дружочек мой, ступай,
Смотри, голубчик, не зевай,
Да позаботься о скотине,
Хозяйка всех беречь велит,
У ней душа за них болит.
                XXXV
Мальчишка рад спешить на волю,
Коня лихого оседлал,
Да и погнал стада по полю,
Собакам весело свистал.
Так скоро дворня опустела,
Ещё и солнышко не село,
А уж повсюду тишина,
Покрыты тайною дома.
Кота Василия Агафья
Манила всюду за собой,
Он к ней привязан всей душой,
Хотя и рвал подолы платья,
На муфте новой выдрал мех –
Простила Гаша этот грех.
                XXXVI
И Катерина осознала,
Что лихо близится, без слов.
Она старушку увидала
Сперва в одном из страшных снов,
И вот, сбылся на самом деле
Тот сон, сомненья одолели…
Нет, неминуема беда!
Сбежать хотелось. Но куда?
Она к Агафье поспешила:
- Скажи мне, Гашенька, мой свет,
Ужель, спасенья вовсе нет?
О чём старуха говорила?
Я увидала вас в окне,
Поведай, миленькая, мне.
                XXXVII
Ей Гаша на ухо шепнула:
- Пусть Таня скажется больной,
А ты б с ней в горнице уснула,
Чтоб ей не быть сейчас одной.
Я к вам приду, едва стемнеет,
Мужайся, ты сейчас сильнее,
Для Тани ты опорой будь
И постарайся не уснуть.
- Да где ж уснуть, когда я в страхе?
Вся, как тростиночка, дрожу,
Как тень по горницам брожу,
Во всём ищу лихие знаки.
Но Таню чтоб не волновать,
Я обо всём хочу смолчать.      
                XXXVIII
Она к Татьяне поспешила
С непроницаемым лицом,
Служанку новую просила,
Чтоб позаботилась о том,
Какой пирог подать на ужин,
Какой салат сейчас не нужен,
В столовой стол не накрывать, 
Подносы в горницу давать.
Мол, Таня что-то нездорова,
Она останется при ней,
Ведь и до родов мало дней,
А Таня вовсе не готова.
Подруга верная важней
Бывает всяких лекарей.
                XXXIX
Она умчалась, а служанка
С усмешкой фартук свой сняла,
Её покорность – лишь обманка,
Что слишком долго с ней была.
Она прикинулась бродяжкой
И занялась работой тяжкой,
Чтоб в дом ненавистный ступить
И всем достойно отомстить.
Как изменилась наша Ольга!
И вовсе старицей глядит,
Её  пугает этот вид,
Она терпела слишком долго,
Теперь терпению конец,
Что делу всякому венец.
                XL
Она прошлась неторопливо,
Все окна, двери заперла
И, подбоченившись спесиво,
В гостиной шторы подожгла.
- Гори, гори, моя сестрица!
За всё воздам тебе сторицей,
Сгоришь ты в медленном огне,
За всё, за всё ответишь мне!
И пламя пуще разгоралось,
Как будто злость его гнала,
Злодейка с трепетом ждала,
Чтоб к Тане скоро подобралось,
Да, страх сестрицу истерзал,
Ведь смертный час её настал.
                XLI
Лишь одного она не знала,
Что ненавистная сестра
Давно из дома убежала,
Что ей родить пришла пора.
Успели верные подруги
Сбежать от вражеской надруги,
Смогли Татьяну увести,
От верной гибели спасти.
Татьяна этого не знала
И ничего не поняла,
Агафья в лес её гнала,
И Катерина помогала,
Затем и роды начались,
Сынок и дочка родились.
                XLII
Рассвет, окрашенный багрянцем,
Над лесом призрачным встаёт,
И серебристо-томным глянцем
Туман над озером плывёт.
Ноябрьский воздух невесомый,
Весь мир как будто незнакомый,
Играет лёгкий морозец,
И сказке нашей не конец.
Трещат дрова в большом камине,
Агафья дремлет у огня,
А Катерина, всё кляня,
На горизонте взором стынет –
Валит оттуда едкий дым,
Поместья нет. Лишь прах один.
                XLIII
- О чём задумалась, родная? –
Агафья тихо подошла.
- Ах, Гаша, видимо, глупа я,
Душа покоя не нашла.
Я так жалею о поместье,
И как такое вот известье
Онегин наш переживёт?
Боюсь, от горя он умрёт.
Платок Агафья повязала:
- О том, голубка, не горюй,
Да слишком долго не зорюй,
Пусть у меня забот немало,
Но знаю: лихо позади,
Лишь счастье будет впереди.
                XLIV
Она ушла, а Катерина
К Татьяне в горницу пошла,
Какая чудная картина
Та мать, что счастие нашла!
Какие чудные детишки,
Малютка-дочка и сынишка,
За что мечтали их сгубить?
Неужто, зла не усмирить?
И где обещанное счастье?
Непросто будет всё спасти.
Какой дорогою идти,
Чтоб всё вернулось в одночасье?
Бессменно ждать – таков удел,
Хотел того, иль не хотел.
                XLV
Агафья ловко пробиралась
Средь обгоревших в прах руин,
Её старуха дожидалась,
Любуясь свежестью долин.
- Ну, что, примите поздравленья,
Сложилось всё на удивленье
И без сомнений хорошо,
Нечистый был не приглашён.
Ты погляди на нашу Олю!
Вернулась к ней её краса,
Но поглотили небеса
Её изгаженную долю.
Она погибла в том огне.
Всё будет чудно. Веришь мне?
                XLVI
О доме этом не тужите,
Он им бы счастья не принёс,
Судьба такая. Не ропщите,
Ведь красота не стоит слёз.
Иначе всё бы не сложилось,
Само собой не разрешилось,
Сгорела с Ольгою беда,
И канут в лету холода.
Едва она заговорила,
Раздался звон лихих копыт.
Онегин здесь, он так спешит,
Душа от ужаса застыла,
Известья быстро разнеслись,
Когтями острыми впились.
                XLVII
- Агафья! Гаша! Где Татьяна?
Где? Где любимая моя?
Скажи мне правду, без обмана,
И ничего не утая.
Агафья мягко улыбнулась,
Его плеча легко коснулась:
- Скачи-ка в домик у пруда,
Найдёшь там Таню без труда.
И не одну уже Татьяну
Ты в этом домике найдёшь,
Семью ты вскоре обретёшь.
Сегодня, милый, утром рано
Танюша двойню родила,
Дочурку с сыном принесла.
                XLVIII
Спешил Онегин окрылённый
Навстречу счастью в старый дом,
Он пуще прежнего влюбленный
И помышляет лишь о том,
Как повенчается с Танюшкой,
Как будет баловать дочушку,
Как сыну лучшее отдаст,
Любовь он больше не предаст.
А впереди забот так много –
Отстроить снова пышный дом,
Чтоб подивились все кругом,
Вела чтоб всех туда дорога,
И отовсюду лился свет
На много лет… На много лет…   
                XLIX
И потянулись дни и ночи,
В которых царствует любовь,
Ничто им беды не пророчит,
Не подберётся лихо вновь.
Ещё и года не минуло,
Как горе в памяти уснуло,
Татьяна боле не грустит
И о сестре не говорит.
А Катерина обручилась
С немолодым уже послом,
Ни помышляя ни о чём,
В него без памяти влюбилась,
От счастья розой расцвела
И стала краше, чем была.
                L
Коней прибавилось в поместье,
И кот Василий озорной
Из лесу, гордый своей честью,
Пришёл с женою молодой.
В подвале мыши задрожали,
И днём, и ночью проклинали
Семейку дружную котов.
А вскоре новых пять хвостов
В корзине дружно запищали,
Потомство новое растёт,
Знать, счастье в доме том живёт,
Нет места грусти и печали,
Звучит повсюду детский смех –
Предмет родительских утех.
                LI
Как год минул со смерти князя,
Мечта Танюшина сбылась,
Она спаслась от сплетен грязных,
Её звезда опять зажглась.
Они с Онегиным венчались,
Друг другу в верности поклялись,
Огонь в сердцах их запылал –
Таким был повести финал.
Мой друг, запомни, так бывает,
Когда влюблённые сердца,
Пройдя сквозь муки до конца,
Покой и счастье обретают.
Вот так, пройдя сквозь много лет,
Любви большой не меркнет свет!