Друзья на закуску

В Китае с давних времён существует Праздник поедания собак.
--------------------------------------------------------

Вы видели глаза собачьи
сквозь металлические прутья,
и как они бесслёзно плачут
в накате безысходной грусти?

Рождаются собачьи детки
и на людей глядят наивно,
а те уже готовят клетки
для этой "живности" невинной.

Все умилительны младенцы —
что человека, что собаки, —
малыш всегда растопит сердце.
Светло младенчество! Однако,

чуть вырос, сыплются "из рога"
проблемы, беды и задачи.
А у друзей четвероногих
и жизнь становится "собачья".

Тем хорошо, кто у хозяев, —
живут себе в тепле и неге,
обласканы, нужды не зная
ни в пропитаньи, ни в ночлеге.

А остальным… уж лучше, может,
им было вовсе не рождаться
(хоть и пристроенные тоже
на свалке могут оказаться).

И одинока, и бездомна,
в чаду увечий и болезней
влачит собака обречённо
"свой век" — тупой и бесполезный.

Но только это всё — "цветочки",
ждёт многих участь пострашнее:
двуногий ведь, когда захочет,
такое выдумать умеет,

что по жестокому цинизму
непостижимо даже зверю.
…Собак — существ, готовых жизнью
платить за дружбу и доверье,

в цивилизованном Китае,
собрав со всех дворов и улиц
и плотно клетки набивая,
отвозят на убой, как куриц.

Вы видели через решётки
глаза, взирающие рабски?
…А вскоре в ствол китайской глотки
мясные поползут колбаски.

Друзей отважных и забавных
хозяева планеты — люди —
сначала держат для охраны,
а после — в соусе на блюде.

Не дрогнут руки, не скривится
лицо от жалости и страха —
мол, для желудка всё сгодится —
свинья ли, курица ль, собака…

Желудку, точно, дела нету,
чья в глубь его попала ляжка
и из кого пришла котлета —
из хряка или из дворняжки.

Жаль, людям, как и их желудкам,
всё это так же безразлично.
Сидят-едят со смехом, шуткой,
жестокий празднуя обычай.

У дикарей есть оправданье —
у них звериные порядки.
В войну такое поеданье —
лишь от голодного припадка.

А тут: упитанны, здоровы,
весьма умны, добросердечны…
за собачатиной дворовой
проводят дружеские встречи.

Ну, что ж, остался шаг единый
нам до дикарского обеда,
когда заметим, что едим мы,
быть может, нашего соседа.