Трагедия Ницше. Хайдеггер. Часть 2

           СИМПТОМАТИКА НИЦШЕ.

        Обратимся сначала к Ницше. Попробуем взять его не в плане тех предвзятостей и стандартных подходов, что так распространились сегодня вокруг него и обвивают его имя и учение полностью, а исходя из его же собственных позиций - то есть позиций отнюдь не философии, но жизни. Потому что всё, написанное Ницше - жизненно. А это совершенно не такое определение как "живое". "Живым" или "мёртвым" может быть любой текст, вне зависимости от его базирования. Но каков он по своей природе, мы открываем для себя не каждый день, но лишь в виде исключения и события нашего "озарения" - мы это и так чувствовали, чувствовали отличие ницшевских текстов от других текстов, но лишь сегодня и лишь как радостное "вдруг" напишем об этом теперь - ясно.

       К ницшевским "типажам" изнурённых, опьянённых, утомлённых я бы добавила "изначально недовольных людей". Последние - скрытный симптом. Ницше вообще работает в области "симптомов", "симптоматики", приблизительно как врач над телом больного, словно работает философ-анестезиолог над телом общества. Он приехал по вызову. потому что известно, что есть "больной" - он склонился над больным, его нужно, как следует рассмотреть. Вот вам портрет Ницше и того, чем он занимается. Ницше в суровой мрачности и предельной сосредоточенности склонился над больным обществом - а вдруг болезнь неизлечима? Вдруг, единственный диагноз, это смерть?
       Так вот, "изначально недовольные люди", они - туда же, всё к тем же описаниям, которые развивает и Ницше. Я их наблюдала в жизни не раз и не два, так что можно выделить и такой симптом. И рассмотреть его тоже будет небесполезно. Симптомов вообще крайне много и они разнообразны, Ницше буквально падает в них, плещется в них. Его мир - это благодатная почва и творческая лаборатория критического слова, "психоанализ на ходу" - чутьё и "чуйка" сил жизни, обыгрывание их.
       Ницше и до сих пор у нашего времени, вызывает особое к себе пристрастие и вкус, собственно, не столько оригинальными мыслями по поводу того, о чём он пишет, сколько самим характером описания и его максимально красочным, сочным, живописным языком. Фактически ни один философ до Ницше не работал ещё как "симптоматик" по существу, то есть не расплывался целиком и полностью по симптомальной клавиатуре существования, как это вполне масштабно и законченно проделал Ницше.

       Я продолжу и проведу дальше эту "симптоматику", чтобы можно было посмотреть на неё со стороны.
       "Изначально недовольные люди" - это все те, в планах которых, в представлениях и чувствах которых МИР УЖЕ ЗАРАНЕЕ ПРОДОЛЖЕН - именно таким, а не каким-то иным образом. А поскольку мир никогда не продолжается ровно так, как мы его "строим", то отсюда проистекает и "недовольство", и сами "недовольные". Значит, это все те, кто не может во-первых, критически отнестись к своим "продуктивным способностям" - воображению, представлению, мышлению и даже самочувствию, а во-вторых, все те, чей опыт мира частичен. Но остаётся ещё и третья характерная черта - сталкиваясь не со "своей" действительностью и испытывая при этом "болезненность", самого разнообразного вида, такие люди не обязательно ещё будут облекать её конкретно в форму "недовольства", для этого нужен некоторый дополнительный фактор. И он в современном обществе вполне имеется, присутствует, так сказать, налицо - необходимо ещё найти того, кому можно предъявить свои требования, своё "недовольство". Нужны лица или структуры, или формы, которые понесут "ответственность " ВМЕСТО НАС. Необходимо действие "перекладывания" своей ответственности на плечи другого. То есть феномен, явление - СБРОСА ГРУЗА с себя.
       Но существуют и "изначально недовольные собой" - те самые, которые к происходящим здесь и сейчас событиям уже подошли, будучи с самими собой в разладе и предваряя это негодящееся, тормозящее состояние развивающемуся событию. Здесь повсюду имеется одно и тоже, только с разных сторон - одна дисгармония, один разлад и одна "нестыковка" - мира идеального, проекционного и мира уже осуществлённого.
       Нужно сказать, что такая ситуация вообще-то довольна "жизненна", то есть на Ницшевском языке, довольно наполнена жизнью и определённым избытком, однако наполнена всё равно недостаточно.
       Ницше рассматривает обычно крайние формы болезненности - деградацию, упадок, изнурение, нигилизм, декаданс, - утомлённость вообще - изношенность в том числе.
       Что же касается "изначально недовольных людей", то это люди мало-мальски творческие, наполненные, в крайнем случае настолько наполненные, что смеют предъявлять какие-то требования себе и другим. На фоне общего катастрофического разложения это смотрится уже неплохо.
       Но симптоматику можно поднять не только на один градус выше, чем у Ницше - от "отбросов общества", как он их называет, а все "низкоэнергетические элементы", выпавшие из некоторого среднего уровня общества, для Ницше автоматически отбросы(подчеркнём, что это не маргиналы в нашем "социальном" понимании, так как какой-нибудь маргинал-гений может иметь энергии, перекрывающие всё общество в целом). Симптоматику можно поднять от самых низов не только к серединам общественных уровней(а это и есть "изначально недовольные люди" - середина любого общественного устройства), но и к самим гениям. Гении также имеют "симптомы", как и все прочие. Но конечно же, совершенно иные симптомы, чем у всех прочих)).

       Но подчеркнём ещё раз - Ницше этим не занимается. Ницше ходит и бродит только по самым низам, он - специалист по тем феноменам, которые сам же крестит отбросами.
       Можно ли считать ницшевского Заратустру симптоматикой гения?
Безусловно. Но скорее, сказочно-мифологической или художественно-символической, чем научно-критической. Мыслительно-критический ряд, "совершенные психологизмы" - мы встретим у Ницше лишь в его работах по отторжению "прошлого мира", а не в его работе по созиданию будущего - Заратустре.

        Ницше - теоретический ассенизатор общества. И по совместительству - анестезиолог, но это не его мечта - не ослабить боль он хочет, а усилить её, и лишь в силу наличия собственного гения, всё равно утешает, обнадёживает, как и любой гений, сколь бы мрачным он не был.

        Оказывается, что симптоматика, разлагающихся элементов общества даётся проще - разложенное на части, легче и брать, и вертеть в руках. И Ницше настолько увлёкся подобной игрой, что заигрался в неё до конца жизни. За нигилизмом Ницше не видно как следует Другого начала, потому что и Заратустра Ницше и его сверхчеловек - малопонятны. Они - нечто такое, что сказалось в Ницше почти без языка.

        А теперь посмотрим с тех же самых, жизненных позиций и на Хайдеггера. Возьмём и Ницше, и Хайдеггера, их обоих, с сильной ницшевской стороны - со стороны природы их самих и их творений.

        Когда читаешь Ницше, чувствуешь, как он бьёт ключом. Естественно от чтения Хайдеггера ничего подобного не происходит. Ницше - это перерезанная артерия, Хайдеггер - перерезанная вена. Мысли из Хайдеггера вытекают медленно, степенно, плетутся по ниточке, из Ницще - вылетают залпами.
И хотя Хайдеггер и до сих пор остаётся одним из лучших толкователей Ницше(а где они ещё эти лучшие, ну или хотя бы худшие), но в действительности Ницше и Хайдеггер так и не встретились, нигде по-настоящему не пересеклись, - чересчур уж они были разными.
        Хайдеггер взял Ницше для того, чтобы от него оттолкнуться, Ницше, по всей видимости вообще не был способен к встречам. Уж если сам писал, что когда солнце светит, то не может смотреть на свет других солнц - не могу читать, когда пишу, то и в целом ситуация с Ницше легко представима: требовалось выписаться, и так всю свою пламенную жизнь - сплошной поток, потому то в конце и безумие. Здесь аналогия только с Ван Гогом, такое же горение и как завершение - шаг за предел.
        Хайдеггер был значительней спокойнее. Умер во сне, почтенным стариком. Воды переносил медленно как неспешное течение реки Ганга.
"Они сошлись, вода и пламень"...
        Ницше, яростно рвавший в клочья "мерзость нашего запустения" и Хайдеггер с проповедью бытия, кадилом помазания на него. Один - "извергнем громы и молнии", другой - "воскурим фимиам". Хайдеггеру был чужд всякий психонализм, всякий биологизм, так называемые "жизненные", а на самом деле витальные установки вызывали его отторжение с самого начала, Ницше же не стесняясь черпал прямо из похожих источников, перепрыгивая через их модные, но ограниченные воззрения как достижения своего времени и извлекая из них соки настолько совершенно самобытно и настолько глубинно, что доведённый до конца такой вот его собственный "биологизм" уже переставал быть и биологизмом вообще-то, а становился чем-то несомненно иным.
        Ницше был заражён духом своего времени, но не так как заражается обыкновенный человек - "через что-то", прикасаясь прямо или косвенно, то здесь или то там, к веяниям своего времени, Ницше, можно так сказать, стоял прямо в русле этого мощного потока, в русле Времени, по горло в нём, и пропуская его поток непосредственно прямо через себя, говорил собственным голосом.
        Принято считать, что Ницше стоял на позициях "биологизма", ну или что-то типа того, но на самом деле это "биологизм" стоял на позициях того, что происходило с человечеством в то Время, вырастал из каких-то коренных сдвигов человеческого существования и оттуда же, а вовсе не из распространённого "биологизма" вырастал и сам Ницше. Ницше и "биологизм" скорее параллельны, чем последовательны, и при том параллельны в таком смысле, что всякий ходульный "биологизм" за позицией Ницше неизменно отставал.

        Как искусный "симптоматик" Ницше заслуживает того, чтобы и ему самому ставили верно его "симптомы", чтобы его не принимали за того, кем он никогда не являлся.