Тихая община. Эйхендорф

Die stille Gemeinde

            Von Bretagnes Huegeln, die das Meer
            Bluehend hell umsaeumen,
            Schaute ein Kirchlein trostreich her
            Zwischen uralten Baeumen.

С бретанских холмов, которые море
Обрамляют цветами и светом,
Смотрела церквушка в тихом просторе,
И деревья качались с приветом.

            Das Kornfeld und die Waelder weit
            Rauschten im Sonntagsglanze,
            Doch keine Glocken klangen heut
            Vom gruenen Felsenkranze.

Пшеничное поле и леса
Шумели в солнечном блеске,
Но молчали колокола в небесах
Над зелёным густым перелеском.

            Denn auf des Kirchhofs schatt'gem Grund
            Die Jakobiner sassen,
            Ihre Pferde alle Blumen bunt
            Von den Grabeshuegeln frassen.

На тенистом кладбИще, холодной земле
Якобинцы спокойно сидели,
А их лошади с этих цветущих полей
Цветочки могильные ели.

            Sie hatten am Kreuz auf stiller Hoeh
            Feldflasch und Saebel hangen,
            Derweil sie, statt des Kyrie,
            Die Marseillaise sangen.

В высокой спокойной тишине
Их фляги и сабли звенели,
Не молитву пели они – как во сне
Они Марсельезу пели.

            Ihr Hauptmann aber lehnt' am Baum,
            Todmuede von schweren Wunden,
            Und schaute wie im Fiebertraum
            Nach dem tiefschwuelen Grunde.

Их начальник, к дереву прислонясь,
От ран тяжёлых усталый,
Смотрел так мутно, едва крепясь,
На землю, что их держала.

            Er sprach verwirrt: »Da drueben stand
            Des Vaters Schloss am Weiher,
            Ich selbst steckt's an; das war ein Brand,
            Der Freiheit Freudenfeuer!

И говорил: «Там, на пруду
Стоял отцовский замок.
Я сам поджёг его на беду.
Пламя свободы без рамок!

            Ich seh ihn noch: wie durch den Sturm
            Zwischen den feur'gen Zungen
            Mein stolzer Vater da vom Turm
            Sein Banner hat geschwungen.

Я всё ещё вижу: сквозь грозу,
Меж пламени языков
Стоит мой отец, глотая слезу,
И флаг развевает рукой.

            Und als es war entlaubt vom Brand,
            Die Fahn im Wind zerflogen:
            Den Schaft als Kreuz nun in der Hand
            Teilt' er die Flammenwogen.

Пламя лишило деревья листвы,
Флаг разлетелся по ветру,
А древко, как крест, в языках живых
Он предал сожжению, пеплу.

            Er sah so wunderbar auf mich,
            Ich konnt ihn nicht ermorden -
            Da sank die Burg, er wandte sich
            Und ist ein Pfaff geworden.

С удивлением он смотрел на меня,
А убить его я не мог.
И город рухнул от сил огня,
А отца моего принял Бог.

            Seitdem hoer ich in Traeumen schwer
            Von ferne Glocken gehen
            Und seh in rotem Feuermeer
            Ein Kreuz allnaechtlich stehen.

С тех пор я слышу в тяжёлых снах
Звон колокольный, унылый,
И пламя сияет в моих глазах,
И крест стоит над могилой.

            Es sollen keine Glocken gehn,
            Die Naechte zu verstoeren,
            Kein Kreuz soll mehr auf Erden stehn,
            Um Narren zu betoeren!

Я не хочу колоколов,
Чтоб звон их ночь тревожил,
И крест я видеть не готов –
Он только глупость множит!

            Und dieses Kirchlein hier bewacht,
            Sie sollen nicht Messe singen,
            Wir reissen's nieder ueber Nacht,
            Licht sei, wohin wir dringen!« -

И эта церковь, что не спит –
Пускай не служит мессу;
Пусть лучше свет нам там горит,
Куда пойдём по лесу!»

            Und als die Nacht schritt leis daher,
            Der Hauptmann stand am Strande,
            So still im Wald, so still das Meer,
            Nur die Wachen riefen im Lande.

И ночь тихонечко ползла,
На отмель встал начальник,
И тишина над всем взошла,
Лишь стражники кричали.


            Im Wind die Glock von selbst anschlug,
            Da wollt ein Hauch sich heben,
            Wie unsichtbarer Engel Flug,
            Die ubers Wasser schweben.

Раздался колокольный звон,
Как тихое дыханье,
Как будто Ангел, нёсся он
Над водным колыханьем.

            Nun sieht er auch im Meere fern
            Ein Lichtlein hell entglommen;
            Er dacht, wie ist der schoene Stern
            Dort in die Flut gekommen?

И увидал начальник вдруг
Над морем светлый отблеск;
Он думал: «То ли звёздный круг
Над морем Богом создан?»

            Am Ufer aber durch die Nacht
            In allen Felsenspalten

            Regt sich's und schluepft es leis und sacht,
            Viel dunkle, schwanke Gestalten.

На берегу в ночи густой
В расщелинах и в скалах,
Скользил он, тихий и простой,
Как призрак запоздалый.

            Nur manchmal von den Buchten her
            Schallt Ruderschlag von weitem,
            Auf Barken lautlos in das Meer
            Sie nach dem Stern hin gleiten.

Лишь в бухте слышался порой
Плеск вёсел издалече,
Бесшумно лодок нёсся рой,
Звездой небесной встречен.

            Der waechst und breitet sich im Nahn
            Und streift mit Glanz die Wellen,
            Es ist ein kleiner Fischerkahn,
            Den Fackeln mild erhellen.

Он рос и ширился, скользил,
И волны чуть блестели,
Рыбачий ялик в море плыл,
И факелы горели.

            Und einsam auf des Schiffleins Rand
            Ein Greis kommt hergezogen
            In wunderbarem Messgewand
            Als wie der Hirt der Wogen.

И одиноко на корме
Стоял старик простой,
В прекрасных ризах, при Луне,
Словно пастух морской.

            Die Barken eine weite Rund
            Dort um den Hirten machen,
            Der laut nun ueberm Meeresgrund
            Den Segen spricht im Nachen.

И лодки выстроились в круг
Вокруг него покорно,
А он широкий парус вдруг
В ладье поднял узорный.

            Da schwieg der Wind und rauscht' das Meer
            So wunderbare Weise,
            Und auf den Knien lag ringsher
            Die stille Gemeinde im Kreise.

Поднялся ветер в море вдруг,
Шли по волнам морщины,
И на колени стал вокруг
Приход весь той общины.

            Und als er das Kreuz hob in die Luft,
            Hoch zwischen die Fackeln trat er -
            Den Hauptmann schauert im Herzensgrund,
            Es war sein alter Vater.

Когда же крест поднялся ввысь,
Где факелы метались,
Начальник с болью понял мысль:
Отец его тот старец.

            Da taumelt' er und sank ins Gras
            Betend im stillen Grunde,
            Und wie Felsenquellen im Fruehling brach
            Sein Herzblut aus allen Wunden.

Он зашатался и упал,
Молясь, в траве высокой,
И, как родник весной, хлестал
Ток крови ран глубоких.

            Und als die Gesellen kommen zum Strand,
            Einen toten Mann sie finden -
            Voll Graun sie sprengen fort durchs Land,
            Als jagt' sie der Tod in den Winden.

Когда община вся пришла
Туда на берег скоро,
Лишь мертвеца она нашла –
Все убежали споро.

            Die stuerzten sich in den Krieg so weit,
            Sie sind verweht und zerstoben,
            Das Kirchlein aber steht noch heut
            Unter den Linden droben.

И на войну они ушли,
Но были все убиты,
А церковь всё стоит вдали,
Шумят над нею липы.