Огни святого Эльма

Сначала я был маленький.
Не доставал без табурета
До умывальника или зеркала.
С неистовостью берсеркера
В дверной проём себя вытряхнув,
Через ухабы и рытвины, впопыхах,
Я перепрыгивал, как блоха.
Много ли надо: дайте рубашку да небушка лоскут.
Мне, беззубому, пустившись в кадриль,
Улыбались колдыри у киоска.
Под крышкой радиолы –
Вокально-инструментальный ансамбль.
В бабушкиной газете: что не новость – то нонсенс.
Горячее июльское солнце
Меня гладило по волосам.

Я был маленький.
На плечи школьный портфель водрузив,
Видел камни вблизи, и горы – издалека.
Бетонной лестницы вертикаль вела к вестибюлю,
Где женщины в платьях и с ридикюлями, слово топча,
Ждали своих избалованных чад.
Тощее тело отчаянно лихорадило.
Я, зубами скрипя, смотрел: то на пясть,
То на буквы в тетради.
Я думал, насмешки стерпев,
Мы теперь так легко себя спрячем
В охапке надтреснувших рёбер.
Но красные ленты выпускников
Стали чёрными лентами
На надгробиях.

Я был маленький.
Пускаясь в аллюр кромкой улиц,
Казалось, не иначе, как полюблю:
И крепкий узел вузовских корпусов,
И рюмку сладкого кюрасо,
И те руки, что мне её протянули.
Казалось, двери вокзала ведут наобум:
В лапы аистов марабу,
К старым больверкам и рыбачьим пристаням,
Где любой портретист кистью врос
В хлябь предместий
Да в пластмассовость глаз.
Казалось, дом – это там, где ты со всеми
Можешь быть честен.
Но был ли я в таком доме хоть раз?

Покидая картонные палубы
Космических кораблей и подножия волшебных дюн,
Уходящему дню
С усмешкой глядя вослед,
Где вы, люди, спешившие повзрослеть?
Как вы, люди, мою раскроившие память?

Бескрайняя пропасть
Пролегла между нами.

Смазав зеленкой вспоротый локоть,
Я в последний раз провожаю
Диплодока на илистое мелководье.
Потому что самое доброе детство,
Самое счастливое детство.

Заканчивается

Сегодня.