Двадцатое марта

День и ночь меж собою достигли согласия,
Все часы  и минуты по-братски деля.
Помирили : весна  -обоюдная пассия,
И все в белом, под синью небесной, поля.

По утрам ещё наст под ногами ругается.
Он скрипит недовольно в морозной тиши
На весну  - не хозяйку как будто, а странницу,
Как, бог весть, заплутавшую в нашей глуши.

Ещё скрыты овраги сугробами жёсткими,
И не слышатся вздохи костлявых ветвей,
И заборы остались на вид свой подростками,
Утопая в снегу вплоть до самых бровей.

Отмечают столбы себя мутными пятнами,
И качается снег, как вуаль на весу.
Фонари по ночам часовыми неснятыми
По привычке ненужную службу несут.

Но уже воробьи друг пред дружкой красуются,
Когда в полдень сосульками солнце звенит,
Словно в зеркало, смотрят в воскресшую лужицу
И  стараются смыть в ней неряшливый вид. 

Уже греют бока в ожидании скворечники,
И всё меньше и меньше поленницы дров.
И коты записались в амурные грешники,
Позабыв на мгновенье хозяев и кров.