Старение

Жизнь мутная, ручьями сточных вод
стремится впасть послушно в Неизбежность.
Старею… Созерцая женский Род,
на ум уже приходит не промежность,
сулящая волнительный «приход»;
скребётся в сердце беглой кошкой «нежность».

И давешних, и новых всех мадам,
оценивать учусь не по фигуре,
скорее уж – по струнам и ладам,
созвучию, и прочей «партитуре».
Привычный мне, мой Карфаген-бедлам
помпезно демонтирован «в натуре»…

Старею… К незапамятным врагам,
дряхлеющим со мною параллельно,
стал относиться вдруг благоговейно.
Что нам делить-то, мудрым дуракам:
имущественно, нравственно, идейно?
Прощенье – кредо раненных смертельно!

Громоздкий довершается триптих
под заголовком «Детсво-зрелость-старость».
Вот и гадай: последний это штрих?,
тебе проснулось или показалось?
Мир внутренний притих, как хитрый псих,
лишь в Никуда «бьёт» изредка «на жалость»…

Коптя, потухла творческая злость,
иссякла от наживы эйфория.
Плевать – столица иль периферия,
начхать давно – хозяин я, иль гость!
Сойдёт вполне и найденная кость
с названием чуднЫм «Ангедония».

…Про старость (мать её!), про жизнь и смерть,
я, много в чём просроченный оболтус,
конечно, мог бы здесь часами петь,
поэму накатать, сварганить опус…
Да только, ну их, эти темы в попу-с!
Пойду: красиво, марочно стареть!