Олег Минкин. Одиссей возле острова сирен

Проклятие Зевса нас гонит 
                к зловещим утесам,
На остров Сирен,
                где покрыта земля черепами.
Вы к мачте меня привяжите покрепче, а сами
Все наглухо уши заклейте
                расплавленным воском.

Готово? Вперед же!
                Бывало от скуки походной
Сирен голоса неземные
                я ждал с нетерпеньем:
Не раз, говорят, заставляло их дивное пенье
Бросаться в пучину
                соленых насквозь мореходов.

Свершилось. Поют… 
             Несказанно прекрасно и горько.
Какие Сирены? То Музы бессмертные плачут!
Вошли бы мы в бухту,
             не будь я привязанным к мачте,
И вечно текли бы блаженные, звонкие годы.

Пустите меня! Поплыву я по собственной воле
К нездешнему хору волшебных красавиц
                поближе!
Стук моря знакомый о камни Итаки услышать
Я долго стремился напрасно, а ныне –
                довольно!

Доколь Посейдон, 
             расходившийся старец постылый,
Меня, будто щепку,
               кружить между рифами будет?!
Друзья, помогите! Разрежьте злосчастные путы!
Конец! Коченею…
               Тень смерти полнеба закрыла…
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

В глазах прояснилось, и лед возле сердца растаял.
Вновь солнце на небе.
                Вновь бодро работают весла.
Друзья, вынимайте комочки, спасителя-воска,
К любезной Итаке стремите свой путь неустанно!


                Алег Мінкін

   Адысей каля вострава Сірэн

Да скал зачарованых зносіць нас,
                Зеўсам заклятых,
На востраў Сірэн,
             чарапамі абсыпаны востраў.
Хай кожны з вас вушы залепіць
                размекчаным воскам,
Мяне ж прывяжыце да мачты
                надзейным канатам.
Вяслуйце паўз востраў:
                даўно я ўжо маю ахвоту
Паслухаць дзівосныя спевы…
                Сірэны, гавораць,
Не раз прымушалі
               кідацца ў сцюдзёнае мора
Нат самых трывалых,
            салёных наскрозь мараходаў.
Так, чую ўжо іх…
           Невыказныя слодыч і скруха…
Спяваць гэтак могуць
                адны неўміручыя Музы.
Каб толькі да мачты
           сябе прывязаць не прымусіў –
Спыніць карабель прыказаў бы
                і слухаў бы, слухаў.
Пусціце мяне! Па сваёй паплыву я ахвоце
На спеў нетутэйшы,
             бліжэй до Сірэн яснапёрых!
Ітаку маю, камяністую выспу над морам,
Шукаю даўно я ў прасторы варожай –
                ды годзе!
Дакуль Акіян, сівагрывы раз’юшаны волат,
Насіць мяне будзе, як трэску,
                па хвалях магутных?!
Хутчэй жа сарвіце з мяне ненавісныя путы!
Усё… Пруцянею…
            Па жылах расходзіцца холад.
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 

Сышлі пакрысе
        і здранцвенне і холад магільны.
Ад сонца, цяпла,
          ад бадзёрага плёскату вёслаў.
Вымайце, сябры, камячкі ратавальнага воску:
Да любай Ітакі вяслуйце –
                вяслуйце няўхільна!