Сохранение и возрастание 2

       Собственно говоря, не сохранение, а возрастание - главная задача жизни. Поэтому Хайдеггер и пишет - "если жизнь ограничивается самосохранением, она деградирует", значит жизнь находится в такой сложной программе, поставленной природой для неё, что лишь возрастая, она может и сохраняться, как бы делая это по ходу, а не прямо. Нам этот оборот говорит вот о чём - жизнь не может напрямую отнестись к собственным условиям существования, лишь устремляясь вперёд и вверх, то есть возрастая, она "держит" себя как жизнь. Таким образом, если правильно посмотреть на эти вещи, мы оказываемся перед лицом не двух тяготений жизни, а одного, только с разными именами.
      "Рост - имя мне" - вот что говорит первая жизнь, начальная жизнь. Ниже этого предела нет и меня - так что какое там сохранение. Нет возрастания и за короткое время любой организм погибает - увядает - проходит фазу обратного сворачивания в ничто.
      Так происходит с растениями, так происходит с людьми. Мы погружаемся на такой уровень рассмотрения фюсис, на котором наша иерархия как бы "срезается" и не действует, а действуют лишь общие законы органики, жизни.
      То есть для жизни есть всегда исключительно что-то одно, как говорит Мераб Мамардашвили, для жизни постоянно речь и дело идёт о самой жизни, других кардинальных, существенных вопросов у неё нет. Это же только человек смог заслониться от кардинального вопроса в себе всяческой наносной чепухой, превратив свою жизнь не в карнавал, а в аппликацию и вышивание. Прочая жизнь так "удачно" не скрывается.
      Но если для жизни дело идёт о жизни, то вот вам как бы "самосохранение" - иное имя для обозначения этой замкнутости живого на самое себя. Однако поскольку само живое - это рост(а по этому поводу Мераб Мамардашвили говорил, что живое - это то, что может стать другим, а мы скажем, что и это определение недостаточное, потому что не может, а уже есть; живое - это то, что другое самому себе, - вот как нужно говорить о живом), так вот, поскольку оно - другое самому себе, то оно и рост - как вечное движение к себе и от себя, и постольку, появляется иное именование - "возрастание", которое и является доминирующим для жизни.
      Ибо и мёртвая природа владеет законом самосохранения в каком-то смысле слова: камень продолжает оставаться камнем, вода водой, воздух воздухом(до известных пределов, конечно же), но живая природа не только и не столько устойчива в своём становлении, сколько изменчива по отношению к самой себе.
      Живое вступает к самому себе в отношение, как раз за счёт внутренней раздвоенности на себя и другого, так что если бы в каждый момент времени, в жизни чего либо, какой угодно органической формы, внутри неё не было бы Другого, жизнь моментально бы умерла.
      Ибо длительность жизни(ажиотаж, страсть и фортуна Бергсона) и есть эта внутренняя относительность. И поскольку она замкнутая, внутренняя бесконечность - она актуальная бесконечность. Здесь мы можем наблюдать чудо как относительное и отношение превращаются в абсолют. Жизнь медленно и верно переводит себя из фазы своего несуществования (относительного и как раз тут - подлинного относительного) в фазу себя обожествления, а всё, что мы видим - вся органика и весь человек - есть лишь длительные, трудные ступени её совершенства на этом неуклонном пути.
      Бергсон раньше всех других понял, что длительность и есть божественность по существу. Что единственно она отменяет "мёртвое время" "мёртвой природы" - всё беру в кавычки, так как ничего абсолютно мёртвого нет. Не внешние пространство и время, а внутренние интенсивность и длительность - вот открывающийся благодаря живой природе путь.
      Противоречие между самосохранением и возрастанием можно выразить и иначе: как противоречие между выхождением жизни из мёртвых объятий материи и её же выхождением или отталкиванием от самой себя. Первое и озвучивается как самосохранение(живое возникает и находится не в стерильном пространстве, а прямо "посреди" всего неживого и должно себя среди него хранить - не как вещь среди вещей, а как душу посреди "бездушевного"). А второе озвучивается как возрастание, поскольку оно уже не окружающее имеет ввиду, но себя в отношении к себе.
      Так что когда Хайдееггер рассматривает лишь самосохранение и возрастание, а он делает это мимоходом, просто вслед за Ницше, то здесь остаётся слишком много всего недоговоренного, но самое главное, что остаётся недоговорённым, это то, что не одно лишь столкновение двух сторон определяет всякое живое, но сразу же несколько пар противоположностей - вот что представляет из себя любое живое.
      Жизнь относится сложным образом к "мёртвой природе" и таким же сложным образом она относится и к самой себе. У жизни, для жизни - всё сложно.
      Поэтому, опять же выражение Хайдеггера "сложные жизненные образования", почерпнутое у Ницше, никуда не годится. Нет сложных жизненных образований наряду с типа несложными, достаточно одного слова жизнь, чтобы признать, что мы имеем дело со сложным образованием. Но ведь и это ещё ничего не значащая фраза, и в мёртвой природе мы можем найти какое-нибудь "сложное образование", тут дело не в эквилибристике слов "сложное -простое", а в совершенно ясном понимании того, о чём мы говорим, что именно мы имеем ввиду под этим высказыванием "сложное образование". Поэтому нам нужно скорее всего не о сложности вообще тут заводить речь, а об отличительной черте, о какой-то характерной черте, резко отделяющей одно от другого - живое от неживого. На мой взгляд, эта черта, это имение живым самого себя.
       Всякое живое себя имеет - в той или иной, хоть и бесконечно малой степени, мёртвое же - себя не имеет никогда. Мёртвое всегда принадлежит другому, внешнему, целиком и полностью.
       Мёртвое - всякий раз полностью Другое.
       Заходим ли мы вовнутрь мёртвого, мы определяем его всякий раз чем-то чуждым ему - структурой, атомами, молекулами, смотрим ли на него извне - то же самое. Берём ли мы сущность предмета внутренне или же мы берём сущность предмета внешне, всякий раз мы определяем его через Другое для него самого. Точнее - через другую сущность, другие сущности. Так мы устанавливаем связи.
       Но поступить так с живым мы ни в коем случае не можем, и поскольку мы не можем действовать с ним по "логике твёрдых тел", мы произносим - перед нами "сложное жизненное образование"))).