Единственный поэт

из вселенской мутной лужи
появились дикари, -
эволюция снаружи,
деградация внутри.

нам всегда всего охота,
но конкретно — не поймём,
как без крови и без пота
можно свидеться с рублём.

всё на свете безнадёжно,
коли нету ни шиша,
жизнь приклеена безбожно
к сальной похоти гроша,

торг без денег неуместен,
как рыбалка без воды,
в наше время тот, кто честен,
отвыкает от еды.

кто привык спать с пистолетом
под подушкою чужой,
тот готовит сани летом,
чтобы гадить в них зимой.

жизнь небесную, иную,
всяк себе представить мог,
пока жизнь его земную
кто-то в кустики волок.

каждый день мы ищем жемчуг
в заболоченной душе,
но найти мужчин и женщин
не пытаемся уже.

тешим слабую надежду
новый имидж завести,
а, тем временем, одежду
моль проела до кости.

            2.
нам в своих обносках жарко,
и чужая шкура жмёт,
хочет каждая кухарка
птицей ринуться в полёт,

и, решив поведать миру
подрифмованную жуть,
выползает на стихиру,
увлажнив улиткой путь.

пишет вирши, пьёт лекарства,
учит танец живота,
усмиряя дух бунтарства,
морит голодом кота.

здравствуй, люд! больная тётка
к вам спускается с небес:
ей вверху сказали чётко,
что она  - из поэтесс.

ей продула вечность разум,
и в пустующий объём
ветром плюхнуло проказу
пожирающим огнем.

и такая страсть и мука,
и такой свирепый зуд!
и слова бегут от звука,
и, тоскливо пискнув, мрут.

            3.
мужику намного проще,
как в кастрюле карасю,
плешь, проваренную тёщей,
заполнять стихами всю.

он опишет куст сирени,
матом выразит тоску,
не почуяв угрызений
в свежевыжатом мозгу.

так и ходит на стихиру,
не гася в прихожей свет,
предпочтя работе — лиру,
не мужик, и не поэт.

вряд ли кто меня услышит,
крик души — не для лохов,
дать бы в зубы тем, кто пишет
тошнотворные «стихо».

может, ты хороший слесарь,
иль портниха хоть куда...
я - среди поэтов кесарь.
все другие - ерунда.

и давайте заниматься
каждый -  делом по плечу.
а стихи реанимаций
здесь я видеть не хочу!