427. Василь Стус. Во сне целую я твое обличье...

Во сне целую я твое обличье,
о матерь моя скорбная! Прости!
Моя беда тебя призывно кличет
на смоляные черные кресты.
Моя журавушка седая! Зозулица,
как холодно в застынувших мирах!
Так пусть живет в них и пускай святится
Моя святая боль и пресвятой твой страх.
Дороги разбегаются поврозь, но
Только обе – в смерть. Да, обе – в  смерть.
Потусклое, лохматое, железное
Обрушивается небо шкереберть.
Ты что-то говоришь мне – со слезами,
Я, безголосый, лихорадочно шепчу.
Губительная даль легла меж нами.
Прости ж меня, как я тебя прощу.


Цілую в сні сумне твоє обличчя,
моя скорботна матере! Прости!
Моя біда тебе до себе кличе
на чорні і осмолені хрести.
Моя журавко сива! Зозулице,
як холодно в обмерлих цих світах!
Та хай живе у ньому і святиться
святий мій біль і пресвятий твій страх.
Дороги розбігаються нарізно,
але обидві — в смерть. Обидві — в смерть.
Потьмарене, скуйовджене, залізне
обрушується небо шкереберть.
Ти щось до мене мовиш — із сльозами,
я ж, безголосий, сквапно шепочу.
Лягла нищівна далеч проміж нами.
Прости ж мене, як я тебе прощу.