Рассказ первый

                Однажды в осеннюю стужу,
                Под вечер, один я сидел,
                На столике свечка горела,
                И нудно транзистор хрипел.

                Деревья окутаны мраком,
                Роняют желтеющий лист,
                А за окном грязь и слякоть,
                А за окном ветра свист.

                И в эту, сырую погоду,
                Задумался я, вот о чём,
                Что даже собак в непогоду,
                Пускают хозяева в дом.

                Вдруг, эти печальные думы,
                Мне разом, развеял кристалл,
                Берилл камень мой покровитель,
                Когда на него взор упал.

                Взглянул на него я случайно,
                И взгляд свой не смог оторвать,
                Я стал, о твоём талисмане,          
                При свете свечи размышлять.               

                Твой камень – Алмаз лучезарный,
                Мой – желто-зелёный Берилл,
                И каждый, нас в мире коварном,
                От бед и напастей хранил…

                Мой камень, при свечке сияет,
                Своею кристальной душой,
                Меня, как вином он дурманит,
                И кажется, шепчет, постой…
               
                Постой и не надо фантазий,
                Успеешь ещё помечтать,
                Ты лучше рассказ мой послушай,
                И смысл моих слов осознать.

                Я знаю, о чём ты мечтаешь,
                Ты хочешь Алмазы «воспеть».
                Но право, с «чужими» камнями,
                Порой, лучше дел не иметь.

                Про эти прекрасные камни,
                Успеешь ещё написать,
                А этот рассказ мой правдивый,
                Сегодня, ты должен узнать.

                Я просто кристалл драгоценный,
                И вот что хочу рассказать,
                Как в жизни мне рядом с Алмазом,
                Неделю пришлось пролежать.

                Хозяйка моя – молодая,
                Красивой, богатой была,
                Сапфиры, брильянты, рубины,
                В шкатулке хранила она.

                Меня туда, тоже, швырнула,
                С усмешкой, взглянув на меня,
                Сказала, хоть ты и подарок,
                Да толку то, нет от тебя.

                С глубокою раной душевной,
                Я в этой шкатулке лежал,
                А камень, Алмаз лучезарный,
                Мне соль на ту рану кидал.

                Никчёмным, дешевым кристаллом,
                Тогда он меня величал,
                А я не пытался с ним спорить,
                Я молча, в шкатулке лежал.

                А он, окрыленный успехом,
                Меня, из себя, выводил,
                Берилл, талисман никудышный,
                Кто камнем, тебя окрестил.

                Ты роскоши в жизни не видел,
                Слов нет, потому и молчишь,
                Берилл, это просто стекляшка,
                Прозрачный, невзрачный голыш.

                А сам, сам собой похвалялся,
                Кричал, что вот он, талисман,
                Что жизнь, за него отдавали,
                Что он, повидал много стран.

                Рубины, агаты, сапфиры,
                Поддакивать стали ему,
                Нашли, отыскали кумира,
                Все были в алмазном плену.

                Я верил в судьбу, и однажды,
                Смогли мы себя проявить,
                И значимость каждого камня,
                Сейчас, сможешь ты оценить.

                Как с час, этот случай я помню,
                В глухую, безлунную ночь,
                Грабитель забрался к хозяйки,
                Чтоб камни унесть с собой прочь.

                Взял в руки шкатулку, подумал,
                И высыпал камни на стол,
                Взглянул на сокровища, вздрогнул,
                И камни, стал прятать в камзол.

                Из кучи камней драгоценных,
                Взял в руки, прекрасный рубин,
                И камень блеснул алой кровью,
                А с виду, был, тих и невинн.

                Грабитель спешил, торопился,
                Он камни в карманы совал,
                И вот, он Алмаз тот, увидел,
                И кровью, Алмаз засиял.

                Я думал, а вдруг показалось,
                Но камень, всё так же сиял,
                Хозяйка, спала в будуаре…,
                Грабитель, стилет свой достал.

                Как кошка, подкрался к постели,
                И там, на мгновенье застыл,
                Он, нашу хозяйку увидел,
                На миг, обо всём позабыл.

                Она, так по-детски, невинно,
                Чуть-чуть улыбалась во сне,
                И он прошептал, боже, предки,
                Простите ли слабость вы мне.

                Алмаз, словно жёг ему руку,
                Он, крови хозяйки, хотел,
                Которую, даже грабитель,
                Хоть чуточку, но, пожалел.

                В отчаянье замер грабитель,
                Он молодость вспомнил свою,
                Он вспомнил семейную драму,
                Кровь, ужас, убийства, резню.

                Он вспомнил, как мать умирала,
                В агонии воздух, губами ловя,
                Хрипела она, вы убили две жизни,
                Ах, если бы только убили меня.

                И эти, кровавые сцены,
                Сменялись, как кадры кино,
                И только Алмаз, мне казалось,
                Шептал, время мести пришло.
   
                Клинок, пальцы стиснули крепче,
                Взметнулась рука, чтоб убить,
                Подумал, Я, в это мгновенье,
                Не смей, ведь она хочет жить.

                И словно прочтя мои мысли,
                Застыла, убийцы рука,
                И взгляд, полный страха и мести,
                Упал, на меня, свысока.

                Взглянул на меня и смутился,
                А я повторял – хочет жить,
                И жаждущий крови, грабитель,
                Удар свой, не смог завершить.

                Рука опустилась как тряпка,
                Он вспомнил сестрёнку свою,
                Которая, чем то похожа,
                Была, на хозяйку мою.

                Тогда, ещё был он ребёнком,
                Шестой годик от роду шел,
                Но он не забыл, той ужасной,
                Кровавой ночи, ореол.

                Вот он, будто снова увидел,
                Ту страшную ночь и сестру,
                Сестрёнка вскочила с постели,
                Метнулась в испуге к окну…

                Но где там, напрасно старалась,
                Мужчина ей путь преградил,
                Отец к ней метнулся на помощь,
                Но в спину удар получил.

                Сестра к нему бросилась, папа,
                А он прохрипел, дочь, беги,
                Спасайся, живыми остались,
                Здесь, кровные, наши враги…

                Четыре мужчины, сестрёнка,
                Убиты отец, братья, мать,
                Одна, и четыре мужчины,
                И надо себя защищать.

                Волос её русые пряди,
                Спадали на девичью грудь,
                Мужчины, её окружили,
                Отрезав к спасению путь.

                Она, отступала к постели,
                И видя, что выхода нет,
                Схватила оружие брата,
                Старинный семейный стилет.

                А эти, четыре убийцы,
                Ножи опустили свои,
                И медленно к ней приближались,
                Не пряча ухмылки свои.

                Она, вдруг, как кошка метнулась,
                На юношу, лет двадцати,
                Стилет ему в сердце вонзила,
                И вместе упали они.

                Она попыталась подняться,
                Был шанс у неё – убежать,
                Но нож, проходимца, второго,
                Успел её жизнь оборвать.

                На белой нательной рубашке,
                Куда нанесён был удар,
                Материя розовой стала,
                И медленно взгляд угасал…

                О Боже, Убийца очнулся,
                И пальцы разжались его,
                Стилет из руки его выпал,
                Да он и забыл про него.

                Взглянул ещё раз, на Алмаз он,
                И выронил камень из рук,
                И всё, через доли секунды,
                Их – камень, попал под каблук.

                Хруст этого камня, как выстрел,
                Растаял в ночной тишине,
                Загадочный вор, удалился,
                И больше не виден был мне.

                Осколки Алмаза, как угли,
                Светились, ещё, на ковре,
                Потом, постепенно потухли,
                А утром, совсем на заре…,

                Хозяйка, внезапно проснулась,
                И сразу метнулась к столу,
                Вскричала в испуге, О Боже,
                Увидев стилет на полу.

                Холодная сталь серебрится…,
                Осколки Алмаза горят…,
                Хозяйка, жива, невредима,
                И всё. Я был этому рад!

                Да! Я был её талисманом,
                Ей, смерти помог избежать,
                А ей, ей Алмаз было жалко,
                Меня ж, поспешила продать.

                …Свеча на столе догорает,
                Берилл, талисман мой, молчит,
                При свете свечи, не сияет,
                Лишь нудно транзистор хрипит.

                Осень,  1974г.