Отходная

Знаю, знаю, не поверишь!, ты послушай, помолчи!, ведь судьбу ты не изменишь!, хоть до рвоты откричи! Далеко ли, или близко, сразу так и не поймёшь, вот тебе дана записка, что намедни ты умрёшь...
  В полном мраке той палаты тень способен разглядеть; в белом девушка халате, что склонилась тихо петь. Мы лежали притаившись, да от страха замерев, чудо к нам с небес спустившись, рядом с койкою присев. Кровь по венам остывала, буд-то, кончилась совсем!, та девица напевала, гипнотическим стал плен! Отходная' замолчала, звук от пения утих и парила', не вставая!, без конечностей своих. Подплыла к одной из коек, разместившись на груди, где лежал наш славный Толик, от ранений головы. И дымок из тонкой струйки от страданий выходил, девушка его вдыхала, буд-то сам о том просил! Весь с остатком он впитался, с койки плавно той сползла, дверь, что находилась справа не открылась, сквозь прошла! Мы лежали тихо, смирно!, жуть сковала языки!, от увиденного ночью до утра были немы!
Суета врачей у Толи разбудили вдруг меня, тело было без движений, не придя в сознания. Место застелили чистым, накрахмаленным бельём, личные сержанта вещи уносили с вещмешком. Вот опять переглянулись с доли тяжелобольных, от утраты ужаснулись!, о судьбе и нас самих!
Ночь спустилась очень рано и мороз совсем крепчал, ныла как обычно рана, но...  сегодня я, не спал! Тихо радиоприёмник музыкой своей бодрил, прикроватный, низкий столик свечкой наш покой хранил. Друг лежал в углу напротив, до него дойти не мог, визуально мы общались, длинным был ранений срок! Разговор вели о разном; о гражданке, о былом, он косился левым глазом пристально!, в дверной проём. Заболтал меня конечно, я наверное заснул, пробудился вдруг поспешно, а казалось, что вздремнул! Та картина повторилась: спины нескольких врачей, к другу медсестра склонилась!, вверх дыхательных путей. Ничего мой друг не видел широко раскрыв глаза и наверное предвидел!, ведь записка - неспроста.
Просто, остановка сердца!, в 19 полных лет!, к дню рождения открытка, горсть нетронутых конфет...