Путешествие Пилигрима. Поэма 1-19 главы

        по книге Джона Буньяна
 
Глава 1
«Вертеп и сновидец»

По дикой пустыне случайно,
Забрёл я в ужасный вертеп,
Там шум, суета постоянно,
И думают все лишь про хлеб.
Прилёг отдохнуть я, и вскоре,
Уснул, и приснился мне сон:
Стоит Пилигрим в своём горе,
В лохмотьях и грязен был он.

В руках его дивная Книга,
А за плечами рюкзак
Тяжёлый, и в нём вся интрига:
Его он не сбросит никак!
И он эту Книгу читает,
И плачет, всем телом дрожа,
Он больше других понимает;
Так дальше жить просто нельзя!

В отчаянии крикнул: «Что делать?!»
В тревоге вернулся домой,
Старался держаться он смело,
Пытаясь скрыть страх дикий свой.
Однако, не скрыл он страдание,
Заметили дети, жена,
Такое его состояние,
Ему так поддержка нужна!

Сказал он им: «Дети родные,
Любимая мною жена,
Пропал я, погиб, дорогие,
Судьба моя обречена!
Всю жизнь я грешил постоянно,
Из Книги своей я узнал,
Что все мы погибнем, буквально,
Нам надо, чтоб кто-то сказал,

Где путь тот единственный, верный,
Иначе весь город ждёт смерть!
Погибнем мы все непременно,
Коль нас засосёт круговерть…»
Родные его удивились,
Подумав: «С ним что-то не так?»
Но к вечеру уговорили,
Чтоб лёг Пилигрим дома спать.

А он провёл ночь в беспокойстве,
Бессонница душу всю жгла,
Встал утром в ужасном расстройстве,
Тревога уснуть не дала.
Не знал он и утром покоя,
Не знал он и сам почему,
Семья за него беспокоясь,
Не знала помочь чем ему?

Он плакал, ужасное горе,
Не мог он никак отогнать,
Но только добился, что вскоре,
Стал этим родных раздражать.
Теперь, они с ним избегали,
Контактов и всяческих встреч,
Бранили его и ругали,
Пытаясь, порою развлечь.

А он всё рыдал и молился,
И только жалел об одном,
Что путь ему тот не открылся,
Где все мы спасенье найдём.
Однажды его я увидел,
Читающим Книгу свою,
Он выхода вовсе не видел.
И в нём, я весь мир узнаю.

Но, только мир этот не плачет,
Спокойно в погибель идёт,
А может быть всё и иначе,
Коль к Богу дорогу найдёт!
А наш Пилигрим озирался,
Всё больше и больше мрачнел,
Вдруг крик его всё же раздался:
«Что делать?!» Спастись он хотел.

Хотел он бежать, но не ведал,
Куда бы направить свой путь?
Он знал, что лишь в Боге победа,
Но, как и куда повернуть?
Тут вижу я, кто-то подходит,
С улыбкою – светел и чист,
В слезах Пилигрима находит,
Святой уже Евангелист.

«Чего ты всё плачешь и плачешь? –
Любя, Пилигрима спросил, –
На что время ценное тратишь,
Теряя так зря много сил?»
А он ему с грустью ответил:
– «Из Книги своей я узнал,
Что счастья мне нет на планете,
На смерть обречённым я стал.

А после мне будет Суд Божий,
Я этого очень боюсь.
Никто мне помочь здесь не может,
Хоть я постоянно молюсь».
– «Ты смерти боишься? Но в жизни
Тебя окружает лишь зло…»
– «Боюсь! Я страшусь даже мысли,
Мне ношу нести тяжело!

Рюкзак этот ниже могилы,
В геенну утащит меня!
А сбросить его, нету силы!
Страшусь смерти я и огня»!
– «Тогда почему не уходишь,
Коль нет здесь покоя душе?
Коль счастье ты здесь не находишь,
Ты должен в пути быть уже!»

– «Куда мне идти, я не знаю.
От гнева, куда убежать?
И вот уже долго страдаю,
Стараясь его избежать».
Тогда человек тот, спокойно,
Ему пальцем путь указал:
– «Путь узок, иди, но достойно,
Тебе свет вдали засиял.

Смотри, чтоб тебе постоянно,
Был виден слепящий тот свет,
Дойдёшь до Врат Тесных, однако,
Другого пути просто нет!
Когда во Врата постучишься,
Ответят, что делать тебе?
И счастью тогда удивишься,
Но, только будь стоек в борьбе!»

И вот, Пилигрим устремился,
Всем сердцем в указанный путь,
Свет дивный ему в сердце лился,
Ему бы с пути не свернуть!
И он побежал, но родные,
Подняли не молкнущий вопль,
Но все на него были злые,
Хотели, вернулся он чтоб.

Соседи на улицу вышли,
Смеялись над ним, чудаком,
Усмешки кривые повисли,
Над гибнущим городком…
А он убегает всё дальше,
И громко два слова твердит:
«Жизнь Вечная!» Радость, без фальши,
В душе его вечной царит!

Но тут два соседа решились,
Вернуть Пилигрима назад,
Вдогонку бежать припустились,
Ему услужить каждый рад.
Один был Упрямый, другого
Сговорчивым звали всегда,
И это была их основа,
А если быть честным – беда.

Они Пилигрима догнали,
Пытались его убедить,
Что путь они лучший узнали,
И надо ему, как все жить.
Ведь дома нет лучше родного,
Им надо вернуться домой,
И это последнее слово:
«Нельзя оставлять город свой!»

Но он возразил: «В город Гибель,
Я больше уже не вернусь!
Спастись вы со мною смогли бы,
А я за вас здесь помолюсь.
Иначе, когда вы умрёте,
Вас ждёт сера, дым и огонь!
В геенну вы все попадёте!»
И он протянул им ладонь!

Упрямый сказал: «Да ты бредишь!
Оставить спокойную жизнь?
С тобой далеко не уедешь,
Хоть трижды ты в сутки молись!»
– «Друзья, вы того не поймёте,
Что всё, что оставите здесь,
Не стоит того, что найдёте,
Послушавши Добрую Весть!

Там всем добра хватит с избытком,
Идёмте, идёмте со мной!
В пути нам поможет молитва,
Ведь нас ждёт Отец Дорогой!
Наследство нетленное в Небе,
Нас всех ожидает, друзья!
Не будет нужды там ни в хлебе,
Ни в чём-то другом, знаю я!

Ведь я прочитал в моей Книге,
Что город нас ждёт Золотой,
В нём нет ни беды, ни интриги,
А вечный, чудесный покой!»
– «Да, что ты всё носишься с Книгой!?
Вернёшься, скажи, или нет?
Заладил: беда и интриги…
Какой-то немеркнущий свет?

Нет, нам не нужна неизвестность!
Сговорчивый, что ты молчишь?
Коль он проявляет беспечность,
Домой его не воротишь!»
– «Да, я не вернусь! Мои руки,
Уже ухватились за плуг,
Терпеть не хочу эти муки,
Ведь люди все гибнут вокруг!»

Сговорчивый, с ним согласился:
«Нам лучше пойти бы с тобой,
Свет Истины если пролился,
Конечно, заманчив путь твой».
Упрямый, ему возражая,
Его дураком обозвал:
«Вас слушать уже не желаю,
И я возвращаюсь назад!»

– «Послушай, сосед, в самом деле,
Тебе лучше с нами пойти,
Ведь там ты увидишь на деле,
Что сможем мы счастье найти!
Там ждёт нас великая слава,
О ней в этой Книге прочти!
Небесная Божья Держава,
Нас примет на этом пути!

За это, поверь, отвечает,
Кто кровью Своей окропил,
Всех тех, кого Он избирает,
До смерти Он нас возлюбил!»
Упрямый вернулся в свой город,
Жалел его Христианин,
Ведь он уже был и немолод,
Но душу свою погубил.

Сговорчивый же путь продолжил,
И только смущаясь, спросил:
«А точно, что путь этот должен,
Их к Тесным Вратам привести?»
– «О! да! Можешь не сомневаться!
И путь этот узок и чист,
Не может мой друг ошибаться,
Не зря ведь он Евангелист!»


Глава 2
«Топь уныния»

И вот я вижу, что Упрямый,
Идёт с усмешкою, домой,
Как-будто он есть мудрый самый,
В своих глазах ведь он герой.
Христианин с другим соседом,
Вдвоём идут своим путём,
Между собой ведут беседу,
(Короче путь всегда вдвоём).

Сговорчивый спросил: «Скажи мне,
Что мы с тобой идём искать?
Точнее, путь ты укажи мне,
И что нас ждёт, хочу я знать?»
– «Мне трудно описать словами, –
Сказал ему Христианин, –
Но, то, что Бог там будет с нами,
Увидишь ты и не один.

Нас ждут духовные богатства,
Об этом в Книге сам прочти.
Сын Божий приведёт нас в Царство,
Он хочет каждого спасти!»
– «Ты этой Книге доверяешь?
Всему, что кто-то написал?
Откуда истину ты знаешь?
Кто эту Книгу тебе дал?»

– «Конечно, верю, без сомнения!
Ведь эту Книгу дал нам Тот,
Кто приготовил нам спасение,
Кто лгать не может и не лжёт!»
– «Прекрасно это, но, однако,
Что, же получим мы с тобой?
И не придётся ли мне плакать,
Шагая кротко за тобой?»

– «О, жить мы будем в Божьем Царстве,
Жизнь вечная с тобой нас ждёт!
В прекрасном золотом убранстве
Сын Божий нас в него введёт!»
– «А что ещё?» – не унимался
Сговорчивый на этот раз.
– «Одежды белые в том Царстве,
На нас с тобой будут сиять!»

– «Чудесно, что ещё, ответь мне,
Нас в Вечном городе том ждёт?»
– «Венцы, получат Божьи дети,
И слёзы все нам Бог утрёт!
Не будет горя и печали,
И все здоровы будут там,
Так Бог задумал всё вначале,
Но всё испортил нам Адам…»

– «А кто там будет вместе с нами?
Сговорчивый опять спросил:
«И что мы будем делать сами,
И будет ли нам быт тот мил?»
– «Нам будут Ангелы друзьями,
Мы вместе будем славу петь,
Тому, Кто правит Небесами,
Кому подвластна даже смерть!

Там Херувимы, Серафимы,
Для нас с тобой будут служить,
Ведь мы Отцом Своим любимы,
В довольстве мы там будем жить!
Ещё мы встретим тьмы пришедших,
В то Царство Божие до нас,
За Господа здесь смерть нашедших,
Там в золотых они венцах!

И старцы будут там святые,
В одеждах белых Богу петь,
И гусляры все молодые,
Здоровье будут все иметь…»
– «Тебя послушав, восхищаюсь,
Но, правда ли, что с ними мы,
Там будем? Что-то сомневаюсь,
Что там не будет даже тьмы…»

– «Господь Владыка обещает,
Вот в этой Книге нам с тобой,
Что Он нам Царствие подарит,
Ведь Он Спаситель твой и мой!»
– Тогда давай, прибавим шагу!
Хочу попасть туда быстрей,
Имею я уже отвагу,
Да идти мне веселей!»

– «Ах, извини, но не могу я,
Мешает ноша за спиной,
И хоть давно уже бегу я,
Но очень тяжек рюкзак мой…»
Так, незаметно к грязной топи,
Они, удачно, подошли,
И без каких-либо утопий,
Болото грязное нашли.

И оба в тину провалились,
Вдвоём барахтаясь в грязи,
Уныния, взахлёб, напились,
Хоть плачь, хоть просто голоси!
Сговорчивый, стал несговорчив:
«Вот, так блаженство, мы нашли!
Жаль, был с тобой я неразборчив,
Пошёл, баран, на край земли!

Мне б только выбраться отсюда,
И возвращаюсь я домой!
Впредь верить больше я не буду,
Я не какой-нибудь герой!»
И выбравшись из грязной тины,
Домой Сговорчивый ушёл,
Печальней не было картины,
Так гибель он себе нашёл.

Христианин же задыхаясь,
Боролся с грязью кое-как,
Тонул совсем, сопротивляясь.
На дно тянул его рюкзак…
Усилия напрасны были.
Но вдруг подходит человек,
«Вы помощи сейчас просили,
Я Помощь, уже целый век.

Что делаете вы в болоте?
Ведь, есть ступеньки, в стороне,
Без них болото не пройдёте,
Уныние без них вдвойне!»
– «Евангелист меня направил,
На этот очень узкий путь,
Но шёл я им совсем без правил,
Теперь могу я утонуть.

Меня обуял страх ужасный,
И смог с дороги я свернуть,
Неужто, шёл туда напрасно?
Я так хотел пройти сей путь!»
– «Ну ничего, подай мне руку!
И Помощь вытащил его, –
Ты пережил и эту муку,
Но в вере наше торжество!»

Христианин спросил: «Скажите,
Нельзя ли было кинуть мост,
Через уныния болото?
Простите, за такой вопрос».
– «Нельзя, увы, эту дорогу,
Не осушить, не замостить!
Не нравится всё это Богу,
Но, нужно без сомнений жить.

Ведь здесь все эти нечистоты,
Испортили прекрасный грунт,
Всё превратилось здесь в болото,
Ведь все сомнения есть – бунт.
И топь Уныния утопит,
Тех, кто имеет этот грех,
Но тех, кто верит без утопий,
Ждёт лишь победа и успех!

Здесь, есть хорошие ступени,
Но, все они уже в грязи,
А, из-за взбитой грязной пены,
Не видно их, хоть голоси!
Но, после этого болота,
До самых, самых Тесных Врат,
Хорошая идёт дорога,
Коль христианин себе не враг».

И вот во сне своём я вижу,
Пришёл Сговорчивый домой,
Его судом я не обижу,
Ведь выбор только за тобой.
Над ним смеются все соседи,
Что он мол, трус и лоботряс,
Что не стремился он к победе,
И весь в сомнениях увяз.

Другие только усмехались,
И говорили, что они,
Тех трудностей не испугались,
Когда бы уже в путь пошли.
Сговорчивый, сперва стыдился,
Но ободрился, и потом,
Судить всех христиан пустился,
Там, в сновидении моём…

Глава 3
«Мирской Мудрец»

Теперь Христианин в путь долгий,
Шёл в одиночестве молясь,
Он верил, что спасение в Боге,
И от него отстала грязь.
Но вскоре встретил господина,
И это был Мирской Мудрец,
И он сказал  Христианину:
– «Куда путь держишь, молодец,

С такою ношей за плечами?
Я вижу, очень ты устал,
Избавься от неё и с нами,
Найдёшь почёта пьедестал!»
– «О, нет! Иду я той дорогой,
Которая ведёт к Вратам,
Они тесны, но только с Богом,
Смогу оставить ношу там».

– «А, кто сказал тебе об этом?»
– «Есть человек – Евангелист.
Он показался мне почтенным,
На первый взгляд, он сердцем чист.»
– «Так, это трудная дорога!
Будь проклят он за свой совет!
Там приключений будет много,
Пока увидишь ясный свет!

Ты выбрался едва из грязи,
Но это лишь начало бед!
Там боль найдёшь, там змеи лазят,
Страшней дороги просто нет!
Там львы голодные гуляют,
И тьма, и смерть тебя там ждут!
Тебя там звери растерзают,
Опасен очень этот путь!»

– «Всё так, но то, что за плечами,
Куда опасней и страшней!
Груз этот мы не скинем сами,
И я пойду к Вратам скорей».
– «Ответь, откуда эта ноша,
Где ты нашёл такой рюкзак?
Кем он на плечи тебе брошен,
Что не избавишься никак!»

– «Из этой Книги, что читаю,
Его на плечи я взвалил,
Но, как избавиться, я знаю,
И мне не жаль на это сил!»
– «Я так и думал! Ведь с тобою,
Случилось то, что ты хотел.
Ты, задавал много вопросов,
Ответ найти сам не сумел!

И многие так поступают,
До отчаянья доходя,
Потом они себя терзают,
В путь необдуманно идя!»
– «Но, извините, я-то знаю,
Куда я и зачем иду,
Тяжёлый путь я выбираю,
И в нём спасение найду!»

– «Ах, ну зачем тогда так трудно,
Тебе до цели той идти?
Зачем страдать ежесекундно,
На этом узеньком пути?
Я укажу тебе дорогу,
Где счастье ты своё найдёшь,
И вместо горя друзей много,
На том пути ты обретёшь!

Здесь вот в селе неподалёку,
Живёт разумный господин,
Законность он, и, слава Богу,
Он в этом мире не один.
Он исцелять болезни может,
И ноши тяжкие снимать,
Иди к нему, пусть он поможет,
Тебе мир в сердце испытать.

Если его не будет дома,
То тебя встретит его сын:
Угодливость! Он мой знакомый,
Премилый, добрый господин…
Он, как отец-старик поможет,
Избавиться от ноши сей,
Ведь в Благонравии он тоже,
Спасает от проблем людей.

Купи в селе этом домишко,
И вызови свою родню,
Получишь всё ты там с излишком,
Спасёшь себя и всю семью!»
Христианин наш растерялся,
Мудрец, коль правду говорит,
То зря он так бежать, старался,
Село то рядом там стоит.

Спросил: «Как мне найти дорогу,
К Законности, чтобы прийти?»
– «Путей туда поверь мне, много,
Я помогу его найти.
Ты должен обойти ту гору,
И первый дом будет его,
Да он и дома в эту пору,
И дел не много у него.

Дома в селе теперь пустуют,
Ты там себе найдёшь приют,
Тебе подробно растолкуют,
Как по Закону там живут?»
Христианин свернул с дороги,
Оставил узенький свой путь,
Ведь и Закон написан Богом,
Ну, как к нему не повернуть?

Там обещают ему помощь:
Снять бремя, слава Небесам!
И это близко так от дома,
Спасибо праведным друзьям.
Но подойдя к горе, смутился,
Гора слишком крута была,
И над дорогою нависла,
Огромной массою скала.

Христианин наш испугался,
Что могут камни раздавить,
Идти туда он не решался,
Ему ещё хотелось жить.
А ноша стала тяжелее,
Чем прежде, как он вышел в путь,
Стоит христианин, жалеет,
Что он сумел сюда свернуть.

А из горы с ужасным треском,
Стал вылетать ещё огонь,
Пот выступил на его теле,
И он в кулак зажал ладонь.
Зачем послушал он совета,
Того Мирского Мудреца?
Как он жалел сейчас об этом,
Прося прощенья у Творца.

И вот, опять ему навстречу,
Идёт его Евангелист,
Он покраснел, опустил плечи,
Но, взгляд у друга, так лучист.
– «Что ты здесь делаешь, дружище?
Ты ли тот самый человек,
Который стать стремился чище,
И плакал о грехах весь век?»

– «Да, это я, но я ошибся!
С пути прямого я свернул,
Перед преградой очутился...» –
Он очень тяжело вздохнул.
– «Когда я выбрался из грязи,
То Мудреца я повстречал,
Теперь не рад я этой связи,
Он мне совет мирской свой дал.

К Законности меня направил,
И я доверился ему,
А путь свой узкий я оставил,
Теперь, что делать не пойму?»
Евангелист ему ответил:
«Послушай Господа слова,
Ведь путь Его тяжёл, но светел,
А ты, уверовав едва,

Мирской совет сумел послушать,
И Слову Бога изменил,
Так загубить ты можешь душу,
Коль ты с пути свернуть решил.
Ведь только «Праведный жив будет,
По вере!» К ним благоволит
Господь, и Он тех не осудит,
Кто колебаться не спешит.

А ты, стремящийся в геенну,
Слова Всевышнего отверг,
Забыл Его крови ты цену,
Свершив к горе этой побег».
Вскричал Христианин: «О, горе!
Я навсегда теперь погиб!
С тобою не могу я спорить,
В неправду страшную я влип!»

Упал к ногам Евангелиста,
И с новой силой зарыдал.
Но тот помог подняться быстро,
И руку помощи подал!
Сказал, что всякий грех простится,
Кроме, неверия Творцу!
Тебе Ему нужно молиться,
И принести хвалу Отцу!

А тот Мудрец Мирской направил,
Тебя на путь ужасной лжи,
Ты веру Господу оставил,
Ради чего, ты мне скажи?
Кто любит мир, тот враг Иисусу,
Тесны врата и узок путь,
К ним всей душой сейчас стремлюсь я,
И ты тот путь не позабудь!

А поношение Христово
Дороже всех земных наград,
Об этом учит Его Слово,
Пошёл к Нему, не зри назад!
Неси свой крест, себя отвергнув,
За веру будь готов страдать,
Учение мирское свергнув,
Оставь ради Христа и мать!

Законность – это сын рабыни,
Олицетворяющий Синай,
Оставь его, теперь отныне
Евангельский путь выбирай!
Никто Законом не оправдан,
Не может он тебя спасти!
Лишь в Сыне Божьем свет и правда,
Держись всегда Его пути!

Угодливость – простой обманщик!
Никто иной как лицемер!
В нём очень много липкой фальши,
И лишь изысканность манер!
А цель их сбить тебя с дороги,
С прямого узкого пути,
Они ведь навредили многим,
Не все к Вратам смогли дойти.

Евангелист, взывая к Небу,
Просил слова все подтвердить,
Он никогда лжецом и не был,
Но веру нужно утвердить.
Вдруг из горы явилось пламя
И голос громкий прозвучал:
«Кто утверждается делами,
Врагом Христу навеки стал!

И проклят всякий, кто Закона,
Не выполнит до запятой!
Кто не отдаст Иисусу трона,
Погиб навеки с головой!»

Христианин опять заплакал,
Жалел о встрече с Мудрецом,
Поверил он ему, однако,
И провинился пред Отцом!
Потом, дрожа, Евангелиста,
Он со слезами вопросил:
– «Смогу ли я стать снова чистым?
Я каюсь из последних сил!

Есть для меня ещё надежда,
Могу ли я путь, продолжать,
К Тесным Вратам, идти, как прежде,
Иль обречён я, погибать?»
– «Грех твой велик, но постарайся
Ты не сходить с того пути!
И впредь, теперь, остерегайся,
Гнев на себя не навлеки!»

Христианину стало легче,
Он ободрился, встал с земли,
И духом стал теперь он крепче,
Увидел свет опять вдали!
Благословив его в дорогу,
Евангелист доволен был,
Что вновь того направил к Богу,
И в путь его благословил!

Глава 4
«Тесные врата»

Христианин шёл быстрым шагом,
Теперь он встречных обходил,
Была дорога без оврагов,
И ясный свет ему светил.
Но, лишь дойдя до того места,
Где повстречал он Мудреца
Мирского, стало в сердце тесно,
Но, он был счастлив без конца:

Теперь, опасность миновала!
Он снова встал на правый путь,
Ведь пережито им немало,
И радость наполняла грудь.
Довольно быстро он добрался,
До Тесных Врат и прочитал:
«Стучите, и отворят вам».
Смущался…
Но раз, другой он постучал…

В себе беззвучно повторяя:
«Смогу ли я туда войти?
Откроет ли, кто принимает,
Всех кающихся на пути?
О, если да, то буду вечно,
Всевышнему хвалу я петь!
Я буду славить бесконечно,
И только на Него смотреть!»

Вот, наконец, на стук тот вышел,
Седой, почтенный господин –
Доброжелатель. Он услышал,
Что кто-то у ворот один.
«Ты кто? Откуда? Цель прихода?» –
Он очень вежливо спросил.
Встречал он множество народа,
Доброжелатель добрым был.

– «Я бедный, утруждённый грешник,
Обременённый ношей сей,
Я путь держал сюда поспешно,
С тяжёлой ношею своей.
Пришёл из города я, Гибель.
Хочу попасть я на Сион,
И вы помочь мне не смогли бы,
Ведь скоро весь погибнет он?

Туда, от будущего гнева,
Чрез эти Тесные Врата,
Под звук сердечного напева,
Хочу добраться до Христа.
Откройте мне, хочу пройти я,
Свой путь до самого конца,
Свободу должен ведь найти я,
В Святой Обители Творца!»

– «Я рад исполнить твою просьбу!» –
Доброжелатель дверь открыл.
И даже улыбнулся гостю,
Его вперёд себя пустил.
Как будто кто-то толкнул в спину,
Христианин хотел бежать,
Но старец с бородою длинной,
Стал путь дальнейший объяснять:

– «Недалеко от Врат, высокий,
Старинный замок здесь стоит,
Живёт там враг души жестокий,
Веельзевул. Он там царит.
Его же слуги, в проходящих,
Пускают стрелы на пути,
Запомни, всяк сюда входящий
Быстрее должен там пройти!»

Христианин был рад безмерно,
Что он сюда пришёл живой,
И хочет он остаться верным,
Тому, Кто даст ему покой.
Его спросил Доброжелатель:
«А кто тебя сюда послал?
И, что тебя здесь ждёт Создатель,
Благую Весть, кто рассказал?»

– «Евангелист меня заверил,
Что всё расскажете мне вы,
В какие дальше стучать двери,
Чтоб не сносить мне головы?»
– «О, эта дверь уже открыта,
Никто не сможет затворить!
Услышана твоя молитва,
Ты можешь дальше проходить.

Как ты сюда один добрался?»
Христианин всё рассказал,
С кем шёл, и с кем в пути встречался,
И как, чуть было не пропал.
Не скрыл своих он заблуждений,
Винил во всём только себя,
И было много сожалений,
Что он послушал Мудреца.

Закончил он рассказ словами:
«Я, несомненно, бы пропал,
Когда б Евангелист был занят,
И он меня не поддержал!
Вот я стою перед тобою,
Такой, как есть, в пыли греха,
Стою с покорной головою,
А участь быть могла лиха!

Ведь я достоин вечной смерти,
Но милость Божья велика,
Он нам сказал: вы Сыну верьте!
И я пришёл издалека!»
Тогда ему Доброжелатель
Весь путь дальнейший объяснил,
Чтоб туда, где ждёт  Создатель,
Христианин в свой срок прибыл.

– «Иди вперёд, перед тобою
Путь снова узкий, как струна,
Он обозначен прямотою,
В конце его и Цель видна.
Проложен он святою кровью,
И обозначен нам Христом,
Лишь руководствуясь любовью,
Ты устоишь, мой друг, на нём.

Шли им пророки, патриархи,
Апостолы и Сам Христос,
Иди, мой друг, гони все страхи,
Хоть этот путь совсем непрост!
К пути прямому прилегает,
Большое множество дорог,
Но, кто прямой путь выбирает,
Тому откроется Сам Бог!

А все широкие дороги,
Ведут в погибель, в страшный ад,
Они сгубили очень многих,
Но не сверни на них, мой брат!»
Христианин сказал: «Скажите,
Как снять мне со спины рюкзак?
Быть может, вы освободите
Меня? Вы мне не враг».

Привратник дал совет бедняге:
«Терпения, друг, наберись!
Ещё немножечко отваги,
И станет легче твоя жизнь!
Уже недалеко, то место,
Где груз сам свалится с тебя!
И мне, Христианин, известно,
Что там, закончится борьба».

Христианин свой груз поправил,
И вновь пустился в этот путь,
Доброжелатель лишь добавил,
Чтобы не вздумал он свернуть,
Что в нескольких часах отсюда,
Живёт мудрейший человек,
Он Толкователь. И о, чудо,
Вновь Пилигрим взял свой разбег.


Глава 5
«Дом Толкователя»

И вот, Христианин у дома,
Того, к кому и послан был,
Доброжелателя знакомый,
Давно здесь, Толкователь жил.
Пришлось стучать, пока откроют.
И открывающий спросил:
«Кто там? Кто нас тут беспокоит?
Кому я только, что открыл?»

– «Я – Пилигрим, и к вам я послан
Привратником от Тесных Врат,
Скажите, Толкователь дома?
Его бы видеть был я рад».
Через минуту Толкователь,
К Христианину вышел сам.
– «Меня послал Доброжелатель,
Чтобы зашёл я точно к вам.

Вы что-то важное должны
Мне в вашем доме показать,
Мне эти знания нужны,
Чтоб мог я путь свой продолжать».
– «Ну что ж, скорее заходите, –
И гостя пригласил войти, –
Вам это может пригодиться
На вашем узеньком пути!»

Войдя за ним в одну из комнат,
Христианин там увидал,
Картину. Вроде и знакома –
Там старец Библию держал.
Глаза его подняты к Небу,
На голове венец златой,
Закон ему дороже хлеба,
А к миру он стоит спиной.

– «Кто это?»: спрашивает путник.
А Толкователь говорит:
«Он будет тебе верный спутник,
Путь дальше с ним вам предстоит.
Он настоящий пастырь Церкви,
Служитель Господа Христа,
Один из тысячи, но первый,
Кто держит истину в устах.

Его вид нам здесь представляет,
Что это мудрый человек,
Который просит, призывает,
Увещевает, грешных всех.
Спиной он к миру повернулся,
Показывая этим нам,
Что он пред миром не прогнулся,
И служит только Небесам,

Его сокровища земные,
Не привлекают никогда,
Не любит он слова пустые,
Ты следуй лишь за ним всегда.
Запомни ты слова Господни,
Что слышишь, точно замечай,
Ты с ним продолжишь путь сегодня,
Что скажет он, запоминай!»

Потом открыл он дверь другую,
Там комната была в пыли.
– «Тебе, сейчас я растолкую,
Что мы с тобою здесь нашли?
Но для начала, подметём тут».
И он служителя позвал,
Чтоб стало в комнате уютно,
Ему он веник в руки дал.

Тот стал мести, а пыль клубами,
До потолка лишь он поднял,
Они все задохнулись сами!
Но тут служанку он позвал,
Велел водою осторожно,
Побрызгать всё. Пыль улеглась.
Теперь помыть полы, возможно,
Ну вот, удалена вся грязь…

– «Ты понял, что се означает?
Я вижу, что конечно, нет!
Греха пыль  в сердце оседает,
Так, что не виден белый свет.
Да, комната – людское сердце,
А пыль – уже врождённый грех.
Куда нам от него и деться?
Он поражает сразу всех.

Тот, кто метёт - нам представляет,
Сухой и правильный Закон,
Но он грехов не истребляет,
Их только поднимает он!
Но, когда сердце принимает
Евангелие (Благую весть),
То, как вода оно смывает
Грех, возвращая сердцу честь.

И сердце для Царя пригодно
Уже становится тогда,
Когда от грязи всей свободно,
В нём поработала Вода.
Вода – Евангелие Христово,
Оно смывает пыль грехов,
Его Живое Божье Слово,
Вселяет нам в сердца любовь».

Потом, он ввёл Христианина,
В зал неопрятный и пустой,
И там предстала им картина,
Два хлопца, занятых собой:
Один, был чуточку постарше,
И очень уж нетерпелив,
Другой сидел, чуть-чуть подальше,
И был он тих -душой красив.

Ведь первый звался – Нетерпение,
Он себя очень шумно вёл,
Был недоволен он с рождения,
И что-то всё швырял на стол.
Второй – Терпение, он тихо,
На стульчике своём сидел,
И хоть кругом неразбериха,
Он кротко, ласково смотрел.

Христианин осведомился:
«Что это означает всё?
На что, тот первый мальчик злился?
И что, ему нехорошо?..»
– «Их Воспитатель обещал им
Подарки дорогие дать.
Терпение их ожидает,
А Нетерпение – кричать!

И вот, вручили Нетерпению,
Подарков дорогих мешок,
Но, через время, к сожалению,
Всё разбросал он, как песок,
Всё разорвал, сломал, и снова
Он недоволен и кричит!
Ведь лишь в земном, его основа.
Ну а Терпение – молчит…»

– «И что всё это означает?» –
Христианин опять спросил.
– «Так люди в мире поступают.
На что-то тратя много сил.
Но только нужное получат,
Всё растранжирят и опять,
Ждут с нетерпением лишь случай,
Чтоб прихоть плоти исполнять.

Но получают лишь лохмотья,
Те, кто благ будущих не ждут,
Они дорогою широкой,
В ад непокорными войдут.
А те, кто терпит, те получат,
Своё богатство в нужный срок.
Они не верят в глупый случай,
Им в своё время даст всё Бог!

Терпение восторжествует,
И в Царство Божие войдёт,
И скажет Богу: «Аллилуйя!»
И Вечность в Небе обретёт.
Все блага видимые – тленны,
Желания плоти – суета.
А тот, кто терпит – непременно,
Войдёт в Обители Христа».

Сказав всё это, Толкователь,
Провёл Христианина в зал,
Всё было странно ему, кстати:
Там, у стены костёр пылал.
Его пытался тушить кто-то,
И поливал огонь водой,
Но только больше отчего-то,
Он поднимал жар яркий свой.

– «Смотри, огонь прекрасный этот
Похож на Божью благодать,
Горит он в сердце человека,
Не может враг его унять!
Ведь тот, кто пламя заливает,
Никто иной, как сатана,
Огонь лишь жарче всё пылает,
Причина сразу не видна.

Смотри, стоит там за стеною,
Другой Высокий Человек,
Он масло льёт в огонь струёю,
Чтоб не потух костёр вовек.
Это Христос, Своей рукою,
Он подливает благодать,
А то, что он там за стеною,
Нам Его действий не видать.

Хранит спасённую Он душу,
И действует умело Он,
Кто будет Слово Его слушать,
Тот, будет Господом спасён!»
Но, вот, стоит дворец пред ними,
Их взор пленил роскошный вид!
Он манит формами своими,
И будто в воздухе парит.

Христианин остановился,
Как вкопанный, так поражён!
А в сердце, будто свет пролился,
Вот так обрадовался он.
По каменным, широким стенам,
Гуляют люди в золотом
Убранстве. Каждый, непременно,
Там восхищается Христом!

А у ворот толпятся люди,
Желающие внутрь попасть,
Но там убитым каждый будет,
И должен на дворец напасть.
Вход стража держит боевая,
И с каждым там вступает в бой,
Живых туда не пропускает,
Их проверяет часовой.

А рядом, несколько левее,
Сидит и Писарь за столом,
Ту книгу вечную имея,
В ней имена заносит он.
Вдруг человек один подходит,
И просит имя записать,
А после этого уходит,
На стражу эту нападать.

Взял в руку меч, и шлем надвинув,
Вступил он с воинами в бой,
Все опасения отринув,
Он там пожертвовал собой.
Храбрец решительно рубился,
И ни на шаг не отступал,
Пока внутрь брамы не пробился,
И жителем дворца не стал!

Его в одежды золотые,
Немедленно там облекли,
И радовались все святые,
Что храбреца приобрели!
Там слышно пение, призывы:
«Придите! Славу чтоб принять!
Мы во дворце все вечно живы,
И это Божья благодать!»

– «Мне кажется, что всё я понял!» –
Сказал счастливый Пилигрим.
И Толкователю напомнил,
Что Бог ему необходим!
Что в путь ему пора собраться,
И начатое продолжать!
Но, тот сказал ему остаться,
Чтоб ещё что-то увидать.

Взял за руку Христианина,
И в темноту его завёл,
Там неприглядную картину,
Он с удивлением нашёл.
Увидел он в железной клетке,
Сидит какой-то человек,
И безысходность, словно метка,
Печатью светится навек!

Христианин: – «Что это значит?
И почему он обречён?
Я этим очень озадачен,
Чем заслужил такое он?»
Но, Толкователь не ответил,
А дал совет поговорить,
С тем, кого в клетке этой встретил,
Чтоб самому не угодить.

– «Кто ты? Скажи скорей, несчастный,
Кто тебя в клетке заковал?»
– «Сюда попал я не напрасно,
Я кровь Христа в себе попрал.
Я оскорбил Святого Духа,
И Сына Божьего распял,
К моим словам и Небо глухо,
Я за гордыню пострадал.

И не могу я жить, как прежде,
Мне покаяния больше нет,
Нет больше никакой надежды,
Померк передо мною свет!»
– «Но, Божий Сын так Милосерден,
Прощение ты попроси,
В молитве ты постой усердней,
И, взяв свой крест, опять неси!»

– «Увы, я все Его Заветы,
Ногами гордо растоптал,
И вот сижу я здесь за это!
Суда я ждать уже устал.
А между тем, мне Вечность страшна!
Покоя я не нахожу!
Так предавать Христа опасно!
Я получу, что заслужу».

И тут вмешался Толкователь:
«Оставь его, вперёд идём,
И помни, что к нам строг Создатель,
Что мы посеяли – пожнём!»
Христианин тогда взмолился:
«О, помоги же мне Господь,
Чтоб в клетке я не очутился,
В себе все страсти побороть!

Дай мне всегда быть настороже,
Чтоб Заповеди соблюдать,
Чтоб был Ты мне всего дороже,
Молиться дай, не забывать!»
– «Пошли, ещё есть один случай,
Его тебе я покажу,
Чтобы усвоил ты всё лучше.
Тебе ещё раз послужу».

И показал Христианину,
Как уже в комнате другой,
Не объясняя им причину,
Дрожит ещё один «герой».
Он только вылез из постели,
И весь от ужаса дрожал,
Они ему помочь хотели,
Но сон рассказывать он стал:

«Я видел, нынче небо в тучах,
И стрелы молний, дождь и град,
На чёрном фоне гром гремучий,
Всё сотрясал, и дом, и сад!
Могучий ветер гнал те тучи,
И вдруг раздался звук трубы,
И голос громкий и могучий
Вещал: "Готов ли к встрече ты?

Восстаньте мёртвые, явитесь,
На свой последний, Божий Суд!
В свои одежды облачитесь,
Вас Ангелы на Небе ждут".
И при мне мёртвые вставали,
И обращали к небу взор,
Одних на Небо забирали,
Других же ждал стыд и позор!

А Бог раскрыл большую Книгу,
И подойти всем приказал.
Свои грехи, увидев, мигом,
От ужаса я задрожал.
Передо мною была бездна,
А в ней не гаснущий огонь,
Молиться было бесполезно,
И крик я свой зажал в ладонь.

На Небеса меня не взяли,
И в ужасе проснулся я.
Грехи меня же обвиняли,
И зря прожита жизнь моя!
Всех избранных там отделяли,
От плевел и от сорняков,
И Ангелы своих забрали,
А я был, к встрече, не готов!

Судья смотрел на меня с гневом,
Готов был провалиться я!
Ах, что же я, друзья, наделал?
Неужто, жизнь прожил я зря?!»
Тут Толкователь обратился,
К Христианину: «Понял ли,
И на примерах научился,
Куда ты попадёшь с Земли?»

– «О, да! Внушает страх всё это,
Но и надежду мне даёт,
Что не нарушу я Завета,
И вновь смогу идти вперёд!»
Благословения все приняв,
Он снова встал на узкий путь.
Христианин был мудр отныне
И радость наполняла грудь.

Глава 6
«Крест»

Вот, вижу я, опять шагает
По той дороге Пилигрим.
И солнце ясное сияет,
В своей красе, сейчас, над ним.
Стояли стены вдоль дороги,
И надписи вокруг на них:
«Спасение всем людям в Боге!»
Приятно было видеть их.

Христианин спешил, но бремя
Ему мешало на пути,
Он думал: «Сколько ещё время,
С тем рюкзаком ему идти?»
Всё шёл и шёл, пока увидел
Возвышенность, а на ней крест.
Чуть ниже там была могила,
И больше ничего окрест.

Вдруг бремя стало отделяться,
Когда дошёл он до креста,
Христианин стал озираться:
Была могила та пуста.
Но его ноша к ней скатилась,
И провалилась, прям в неё.
И в сердце радость поселилась;
Он бремя потерял своё!

И с ликованием воскликнул:
«О, Дивный, Любящий Христос!
Ты на кресте все горы сдвинул
Грехов, избавив нас от слёз!
Твои страдания даровали,
Мне удивительный покой,
Жизнь вечную они мне дали,
Ты искупил меня Собой!»

На крест смотрел он неотрывно
И до конца не понимал.
Один лишь взгляд на крест с молитвой
Ему свободу даровал!
И только слёзы счастья лились,
И радость, радость без конца!
Вдруг Ангелы ему явились,
От Всемогущего Творца.

Сказали: «Мир тебе!» И первый
Промолвил: «Прощены грехи».
Второй: «Очищен ты от скверны,
Хоть были все дела лихи».
Одежду грязную снимает,
С него, и в дорогой виссон,
Он Пилигрима облачает:
«Теперь, навеки ты спасён!»

А третий дал Христианину
С печатью свиток. На челе, поставив знак.
Чтоб в пути длинном,
К нему не прикасался враг.
Печать должна быть утешением,
И пропуском в Врата Небес.
Какое чудное мгновение!
Он духом будто бы воскрес!

И путь свой, дальше продолжая,
Христианин торжествовал.
Гимн славы Богу напевая,
Он крест Господень прославлял:
«Крест Иисусовых страданий –
Стал избавлением для меня
От зла, печали и рыданий,
И от душевного огня.

Крест Иисуса – оборона
От всех врагов души моей.
 И не страшусь я легиона
У креста Его скорбей!
Крест Христа меча грознее.
Хоть я слаб, но он со мной.
И душою пламенея,
Я иду без страха в бой.

Крест Христа – маяк высокий
Среди сумрака невзгод.
На ревущие потоки
Он сияние мира льёт.
Крест Христа – огонь и сила
Благовестия моего.
Мудрость мира так уныла.
Радость сердцу – крест Его».

Он с возвышенности сходит,
На которой крест стоял,
С удивлением находит,
Тех, кто у дороги спал.
На ногах у них оковы,
Но они так крепко спят,
С виду вроде бы здоровы,
А проснуться не хотят.

Первый – Лень, второй был – Глупость,
Ну а третий – Самохвал,
Так валяться – просто глупо,
Пилигрим будить их стал:
«Эй, проснитесь! Что вы спите,
Как на мачте корабля?
Вы в пучину угодите!
Как же держит вас земля?

Если только захотите,
Вас избавлю от оков,
Поскорей за мной идите,
Вас спасёт Христа любовь!
А иначе, вас проглотит,
Всюду рыкающий лев!
Он сейчас здесь, рядом, ходит!
А на вас есть Божий гнев!»

Полусонными глазами,
Те, на странника взглянув,
Отвечают: «Знаем сами»!
Поворочались зевнув,
А потом Лень отвечает: 
«Стоило ли нас будить?
Что творит, здесь, каждый знает.
Не мешай спокойно жить!»

Глупость тоже проворчала:
«Нет опасности для нас.
Я себе спокойно спала,
Дальше буду спать сейчас».
Самохвал промолвил гордо:
«Всяк сверчок знай свой шесток!»
И устроившись удобно,
Завалился на бочок.

Пилигрим ушёл смущаясь:
«Как жить могут люди так,
С Иисусом не общаясь?
Их погубит древний враг!»
Находясь под впечатлением
Разговора своего,
Он увидел с удивлением,
Что вновь, двое ждут его,

Перепрыгнув через стену,
Приближаются к нему,
Будто тем, троим на смену,
Улыбаются ему.
– «Кто, такие?» – он спросил их.
– «Формалист и Лицемер!
Мы живём своею силой,
И никто нам не пример!

Родом из страны Тщеславие,
А идём мы на Сион,
За немеркнущею славою!»
Был наш странник удивлён:
«Почему же не прошли вы,
Через Тесные Врата?
Разве могут быть счастливы,
Кто идёт в путь без креста?

Бог сказал, что, кто не дверью,
Входит здесь в овечий двор,
Тот живёт совсем не верой,
А разбойник, плут и вор!»
– «Да, оставь! Мы выбираем
Наикратчайший в жизни путь!
И куда идём, мы знаем,
Это нашей веры суть!

И у нас в стране Тщеславие,
Все так делают давно,
Мы живём по своим правилам,
А, что скажут – всё равно!»
– «Разве это правомерно
Сокращение пути?
Поступая лицемерно,
Вы не можете спастись!»

– «Существующий обычай,
Уже больше тыщи лет,
Людям всем уже привычен,
Беззакония в нём нет!
Ты прошёл дорогой узкой,
А от нас чуть-чуть отстал!
Мы же тоже с Иисусом,
Он в дорогу нас позвал.

Мы идём дорогой верной,
Соблюдая весь закон,
Так что друг, всё правомерно –
Нас судить не будет Он!»
– «Вы обманщики! Законом
Вы не можете спастись!
Не помогут вам иконы,
Бог есть Истина и Жизнь!

Вы живёте самовольно,
Чем закончите вы путь?
Иисусу за вас больно,
Не выпячивайте грудь!»
– «Ой! Оставь ты нас в покое!
Разберёмся как-нибудь!
Ты – один, а нас ведь двое!
Без тебя окончим путь!

Отличаешься ты платьем,
Но подозреваем мы,
Что его ты взял у братьев,
Тех, что вылезли из тьмы.
Наготу свою прикрыл ты,
А уже и учишь нас!
И оставь свои молитвы,
Мы спешим, нам не до вас!»

– «Ошибаетесь, одежду
Мне Отец Небесный дал!
И имею я надежду,
Получить Чудесный Дар!
Справедливо вы сказали,
Он прикрыл мне наготу,
Ангелы лохмотья сняли,
И отдали их Христу!

А теперь благоволение
Я имею во Христе,
Дорожу Его спасением,
И хожу я в чистоте!
А когда приду ко Граду,
Он узнает там меня,
Выберет из всех по платью,
И избавит от огня.

Я ещё, Его печатью,
У креста запечатлён,
И не только лишь по платью,
Там меня узнает Он!
А на лбу есть знак Иисуса,
Присмотритесь – я спасён!
И не зря к Нему стремлюсь я,
Там меня Сам встретит Он!

Вы идёте в своём платье,
Минув Тесные врата,
И на вас уже проклятье,
Обманули вы Христа!»
Спутники переглянулись,
Засмеялись и пошли
Молча, только лишь надулись,
Но, свет мерк для них вдали.

Пилигрим же улыбался,
Весь от радости светясь,
Даром Божьим окрылялось,
Божье, чудное дитя.

Глава 7
«Гора Затруднения»
 
Долго шли, но вдруг пред ними,
Встала на пути гора.
Видно, силами своими,
Одолеть её пора.
Затруднение, казалось,
Трудно будет одолеть,
Вверх дорога простиралась,
И узка, крута, как смерть.

Но в долине, две дороги,
Тоже шли вокруг горы,
Не устанут на них ноги,
Но куда они вели?
Первая – Погибель звалась,
На второй – Опасность ждёт,
Но они не сомневались,
Кто, какую изберёт.

У подножия – источник,
Чистой, как слеза воды!
Из него попили срочно,
И по сторонам пошли.
Пилигрим дорогой узкой,
Вверх, не мешкая, пошёл:
Прославляя Иисуса,
В Нём он силу приобрёл.

И в дороге напевая,
Поднимался в гору он,
Ни на миг не сомневаясь,
Будет путь преодолён:
«Затруднения крутые
Мне не могут помешать,
Не пугают кручи злые,
Коль с Христом по ним шагать.

Он Единственный Путь в жизни,
Моё сердце, не робей!
Он ведёт меня к Отчизне,
И избавит от скорбей!»
Лицемер пошёл в Погибель,
А в Опасность – Формалист,
Да, спастись они могли бы,
Если был бы путь их чист.

Ведь удобнее равниной,
Эту гору обойти,
Но благоволения Сына,
В тех дорогах не найти.
Больше их я не увидел,
Сколько не смотрел свой сон,
Ведь Опасность и Погибель,
Тех ведут, кто обречён.

Я следил за Пилигримом,
Он довольно быстро шёл,
Всё шагал неутомимо,
Пока к круче не пришёл.
Там карабкаться буквально
Должен был Христианин,
Вынужденно. Но похвально,
Ни на шаг не отступил!

Вдруг чудесную беседку,
На пути увидел он,
Да и вид был сверху редкий,
Им залюбовался он.
Чтоб духовно подкрепиться,
Свиток он скорей достал,
Ведь в дороге утомиться,
Так легко средь этих скал.

Чистый воздух, солнце светит,
Разморился и уснул,
И во сне он не заметил,
Как тот свиток ускользнул.
Спал он долго, но вдруг слышит,
Голос строгий говорит:
«Встань, лентяй, не спи под крышей,
Мудрый друг в пути не спит!»

Он вскочил скорей на ноги,
И отправился вновь в путь,
Ведь успел среди дороги
Хорошо он отдохнуть.
Вот, добрался до вершины,
И увидел двух людей,
Удивился им он сильно,
Что назад бегут скорей.

– «Что случилось?
Почему вы, убегаете назад?
Да ответьте же на милость,
Я вас видеть был бы рад!
Ведь на самую вершину,
Вы сегодня добрались,
Странно видеть мне картину,
Что сбегаете вы вниз!»

Ему Робкий отвечает:
«Там ещё опасней путь!
Хоть Сион вдали сверкает,
Но о нём ты позабудь!»
Недоверчивый добавил:
– «На пути лежат два льва,
И я этот путь оставил,
Ноги унося едва!

Там, одно нам стало ясно:
Львы нас эти разорвут!
Дальше нам идти опасно,
Только ноги и спасут!»
- «Ах, меня вы не пугайте,
Я назад ведь не вернусь,
Там везде смерть, твёрдо знайте,
Только в Боге я спасусь!»

И пошёл вперёд, а люди,
Вниз ещё быстрей бегут,
И не думают, что будет?
Что они там смерть найдут!
Чтоб духовно укрепиться
Свиток он решил достать,
Перед тем как в путь пуститься
Слово нужно почитать.

Но его не обнаружил
Он в карманах у себя,
А ему он, очень нужен!
Испугался не шутя.
Этот свиток Пилигриму –
Пропуск в тот Небесный Град!
Сверлит мысль неумолимо:
Надо вновь идти назад…

Вспомнил он, когда в беседке,
Этот свиток он читал,
То уснул и очень крепко,
Там его и потерял.
На колени опустившись,
Он себя просил простить,
Что поспать, тогда решившись,
Смог он свиток упустить.
   
Так с Израилем случилось,
Когда он в пустыне был;
Упустили Божью милость,
Сорок лет пришлось бродить!
Пилигрим, себя ругая,
Возвращается назад.
Вот беседка дорогая,
Но он ей теперь не рад.

Все углы её обшарив,
Свиток, наконец, нашёл!
Как Христу он благодарен,
Что Его он не подвёл!
Радость в сердце вновь вернулась,
Он к вершине побежал!
Но удача отвернулась,
Мрак на гору наступал.

Вспомнил он, что ночью звери,
На охоту выйдут здесь,
В это трудно не поверить,
Он об этом слышал весть.
Но сказать я должен, к чести,
Шёл вперёд Христианин!
Укрепляясь Доброй Вестью,
Верил, что он не один!

Вдруг предстал пред его взором
Просто сказочный Чертог!
И пейзаж цветным узором
Перед ним раскинул Бог!


Глава 8
«Чертог»

Христианин ускорил шаг,
Чтобы добраться до Чертога,
Но почему-то стало так,
Что сразу сузилась дорога.
Сторожка из-за поворота
Ему была уже видна,
И в ста шагах уже ворота,
Но вдруг опасность! Вот она –

Двух львов он видит пред собою!
Но, как же возле них пройти?
Ведь он с опасностью такою,
Не кончит своего пути.
Христианин остановился,
Не может дальше он идти.
До глубины души смутился;
Не знал, что львы те на цепи.

А сторож Бдительный увидев,
Что путешественник стоит:
– «Те львы страшны лишь только с виду!
Иди вперёд!» – ему кричит.
И он последовал совету,
Меж хищниками там прошёл,
Опасности от них и нету,
Но испугался хорошо.

Оправившись, сияя счастьем,
К привратнику он подошёл,
Сказал ему с улыбкой: «Здравствуй,
Но, что за дом я здесь нашёл?
Мне нужен здесь ночлег сегодня,
В пути тяжёлом я устал,
Возможно, комната свободна,
Или уже я опоздал?»

– «О, этот дом, горы Хозяин
Построил для таких, как ты!
В нём много залов, комнат, спален,
Ведь это дом его мечты!
Но кто ты? Расскажи откуда
Отправился ты в этот путь?
Я доложу и счастлив буду,
Коль ты найдёшь себе приют!»

– «Меня зовут Христианином,
Из рода Иафета я,
Нам обещал Бог шатры Сима,
В Его руках судьба моя.
Иду из города я, Гибель,
Держу свой путь к горе Сион,
И говорю Христу спасибо,
Что от греха освобождён!»

– «Ну что ж? Немного подождите, –
И в колокольчик позвонил, –
К Благоразумию идите».
Её он выйти пригласил.
Христианина ей представив,
О нём подробно рассказал,
И их наедине оставив,
Другими заниматься стал.

Христианин на все вопросы
Учтиво деве отвечал,
И как в том доме повелось,
На суд ещё трёх дев предстал.
То были Мудрость, Благочестие,
И Милосердие – все три.
Он отвечал со всем усердием,
Уже в чертоге том, внутри.

Ему сказала Благочестие:
«Тебя мы приняли в наш дом,
Но мало о тебе известно нам.
Подробно расскажи, мы ждём».
– «Я жил, как все. Но вот однажды
Услышал, что погибший я
И понял, что спасенья жажду,
Была печальной роль моя.

Должен погибнуть город Гибель,
Там я с семьёю проживал,
И люди мне не помогли бы,
Там к Господу взывать я стал.
И только Божие Проведение,
Меня отправило в сей путь,
Евангелист дал направление,
И вот в пути я, в этом суть».

 – «В дом Толкователя ходил ли?
И что запомнил в доме том?»
– «Там, многому меня учили,
Примеров много было в нём!
Я видел, как Христос хранит нас,
Пленяя козни сатаны,
И что усердные молитвы,
Нам для общения с Ним нужны.

Я видел в клетке человека,
Что отказался от Христа,
И что теперь он ждёт до века,
Большого, страшного Суда.
Ещё я видел, как сновидец,
Был, к встрече с Богом не готов.
Примерам всем я очевидец,
Всё объяснить не хватит слов!»

Тогда его спросила Мудрость:
«Ты вспоминаешь ту страну,
Когда-то вышел ты откуда,
И любишь ли её одну?»
– «Да. Со стыдом, с душевной болью.
Иначе бы вернулся я.
Но думаю с большой любовью,
Где будет Родина моя»!

 – «Не вынес ли с собой из дома,
Что должен был оставить там?»
– «О, это чувство мне знакомо,
Но, слава, слава Небесам,
Что это мне приносит скорби,
Я распинаю плоть свою,
А дух мой плоть уже не кормит,
И я от радости пою».

 – «Когда ты стал уже уверен,
Что зло в тебе побеждено?»
– «Я Богу у креста стал верен,
Уже не царствует оно!
Когда смотрю на одеяние,
Читаю свиток дорогой,
Тогда к Христу моё сознание,
Несётся сердцем и душой!»

– «Откуда сильное желание
Держать путь на гору Сион?
И как ты понял окончательно,
Что ты действительно спасён?»
– «Всем сердцем я теперь надеюсь,
Увидеть лично там Того,
Кто умер за меня и верю,
Что там избавлюсь от всего,

Что мне в пути ещё мешает,
Смущая разум мой порой.
Меня там радость ожидает,
И мой Спаситель Дорогой!
Его люблю я бесконечно,
Он тяжесть снял с моих плечей.
И с Ним там жить я буду вечно,
Среди искупленных друзей!

Там смерти нет, и все взывают:
«Свят, свят Господь наш Саваоф!»
Там все Иисуса прославляют,
И вечно царствует любовь!»
Тут Милосердие спросила:
«А ты семейный человек?
Жена тебя, как отпустила?
От них ты совершил побег?»

– «Да я женат, детей имею».
– «А почему не взял с собой?»
– «О, я бы с радостью, но смею,
Сказать, противен путь им мой!»
– «А что сказать им помешало,
Что в городе опасно быть?
Что время страшное настало,
И нужно срочно уходить?»

 – «Я говорил им всем об этом,
Но не послушали меня,
Сказали мне ещё при этом,
Что я совсем сошёл с ума!
За них молился я усердно,
Ведь я люблю свою семью.
И очень жалко мне их, бедных,
Я и сейчас о них молю».

– «Так, почему же отказались
Они сюда идти с тобой?»
– «Их страсти крепче оказались,
И путь их удержал земной.
Жена мир больше возлюбила,
А дети верить не хотят,
Что ждёт их вечная могила,
И все они шагают в ад».

– «Но, может быть, ты своей жизнью
Их от спасенья оттолкнул,
Словами звал, а делом, мыслью,
В грехах на их глазах тонул?»
– «Я, право, не могу хвалиться,
И что-то точно утверждать,
Но я старался измениться,
Примером для семьи чтоб стать.

Я понимаю, что преградой,
К спасению может стать любой,
Ведь ближним показать нам надо,
Что праведен наш путь земной.
Но им всегда был не по нраву,
Мой страх пойти против Творца,
И то, что пел Ему я славу,
И видел только в Нём Отца!»

– «Да, вижу, чист ты перед ними,
Семья пошла против тебя…
Но ты поступками своими,
Не виноват. Ты жил скорбя».
До ужина их шла беседа.
И пригласили их к столу,
Чтоб блюда нежные отведать.
Они, воздав Христу хвалу,

Свой разговор не прерывали.
И говорили все о Том,
Кого Хозяином назвали,
И Кто построил этот дом.
Чертог сей был великолепен,
Необычайной красоты!
Такой, быть может, и на Небе,
Не сомневайся в этом ты.

А их Хозяин – Смелый Воин
Державу смерти победил!
И вечной славы Он достоин,
Он кровь за каждого пролил!
И кое-кто из них сам видел
Его распятым на кресте,
Но никого Он не обидел,
Воскрес Нетленным в чистоте!

И что Он очень, очень любит
Всех бедных странников земных
И никогда их не погубит,
Детей, Ему так дорогих!
А многих сделал Он князьями,
Подняв из страшной нищеты
И пребывает вечно с нами,
Он полон к людям доброты.

Но вот и ночь. Все помолились
И на покой все разошлись.
Мерцали звёзды и лучились…
Все спали, продолжалась жизнь.
Христианину спальню дали
С высоким светлым потолком,
И Мир они её назвали,
Спокойно спал мой странник в нём.

Когда проснулся, душа пела:
«Где я? Заботу и любовь
Христа почувствовал я смело,
К паломникам несчастным вновь:
Спаситель на кресте Собою
Их оправдал и освятил,
Омыл всех Кровью их святою,
В Свою Обитель поселил».

Когда же после сна все встали,
Вновь были все к нему добры,
Сокровища все показали
Хозяина святой горы.
С архива начав, документы,
О родословной принесли,
Отметив тщательно моменты,
Что от начала в них нашли.

Он из Начала происходит,
И Сын Предвечного Отца,
Всех призывает Он в свободе,
Прийти в Обители Творца.
Записаны там все деяния,
И многих тысяч имена,
Всех, тех, кто стали христианами,
Ждёт вечная Его Страна!

Отмечены там все служители,
Во все века, со всех времён,
Они теперь все Небожители,
Им каждый на кресте спасён!
Как на войне они сражались,
Гоняя полчища врагов,
Как на аренах истязались,
Но побеждала всё любовь!

Тут были древние рассказы
И современные стихи,
Блистательных пророчеств стразы,
Что ждёт погибших за грехи.
Немало было утешений
Для пилигримов дорогих,
О всех делах их и свершениях
Рассказано подробно в них.

На другой день спасённый странник,
Был к арсеналу отведён.
Там видеть мог любой избранник,
Чем может защищаться он.
Мечи, щиты, кольчуги, шлемы
И наколенники для тех,
Кто победить хочет проблемы,
В пути к Христу иметь успех.

Оружие всё не стареет
И не ломается вовек,
Им победить всегда сумеет
Врагов Иисуса человек.
Ему оружие показали,
Которым в древние века
Врагов Господних побеждали
Те, чья была верна рука.

Вот, например, жезл Моисея…
Вот – чем сражался Гедеон…
Как из трусливого еврея,
Стал воином отважным он.
А вот, лежит праща и камень,
Которыми, юнец Давид,
Убил когда-то великана,
Такого страшного на вид;

Светильники, сосуды, трубы,
И, даже челюсть от осла,
Самсон, которой, стиснув зубы,
Филистимлян бил до конца!
И, наконец, меч показали,
Которым поразит Господь
Всех, кто упрямыми остались,
Грех не сумевши побороть.

Так много важного увидел
В тот день наш друг Христианин.
В воображении он видел
Как он сражается один.
А на другое уже утро
Хотел отправиться он в путь,
Но задержала его Мудрость:
«Ещё не вник ты во всю суть».

 И все его уговорили
Остаться с ними на денёк,
К нему все добрыми вновь были,
Как учит, с ближними быть Бог.
Они сказали, что покажут
Ему один прекрасный вид,
И как пройти к нему… расскажут,
Что радость путнику вселит.

Забрались все на крышу дома,
И посмотрели все на юг –
Отрадных гор вид незнакомый,
Открылся пилигриму вдруг.
Там виноградники по склонам,
Великолепные росли,
Дерев причудливые кроны,
Касались неба и земли.

Христианин осведомился
Как этот чудный край зовут.
Ответили. Он удивился,
Что каждый путник там приют
Найдёт себе. –
«Эммануил и там Хозяин,
Как, впрочем, Он Хозяин здесь.
И ты не будешь им оставлен,
Коль будешь знать Благую Весть.

Когда дойдёшь туда, увидишь
Врата в Его Небесный Град.
Ты душу, наконец, насытишь,
Тебе Хозяин будет рад!
А те, кто там живут, укажут,
Куда продолжится твой путь.
Они подробно всё расскажут.
Любую мелочь не забудь».

Потом его вооружили,
На случай если вдруг враги,
В пути его бы окружили…
Ещё опасность есть в пути.
Он до зубов вооружённый,
Спустился снова к воротам,
Там Бдительный, его знакомый,
Сказал, что не один он там:

– «Недавно здесь прошёл брат Верный,
Из города он твоего,
И знаешь ты его, наверное,
Иди и догоняй его!»
Уже хотел он попрощаться,
Но девы проводить пошли.
Они хотели с ним общаться,
Прям до подножия горы.

 – «Насколько труден подъём в гору –
Настолько же опасен спуск».
Христианин сказал: «Вам впору,
Вернуться, я один спущусь».
Благоразумие сказала:
«Мы проводить тебя хотим,
Ещё потерпишь ты немало,
Но ты решителен, глядим.

Перед тобой лежит долина
Где тебе будет тяжело.
Не оступись, путь ещё длинный
И всюду окружает зло».
Когда со склона все спустились,
Ему еду дали с собой
И, наконец, тепло простились.
Отправился в путь наш герой.

Глава 9
«Аполлион»
 
Ему в долине Унижения
Пришлось несладко. Сразу он
Увидел, что ему навстречу
Идёт злодей Аполлион.
Он – ангел бездны и Губитель,
И путника обуял страх.
И он не знал, как поступить там,
Бежать, иль биться второпях?

Но на спине слаба защита
И в спину легче поражать.
Отравленной стрелой убитым,
Он не хотел бы здесь лежать!
Друг другу шли они навстречу,
И страшен был Аполлион,
Его всё тело, руки, плечи
Покрыты рыбьей чешуёй,

А на спине, как у дракона,
Два мощных и больших крыла,
А изо рта Аполлиона,
Слюна вонючая текла.
Огонь и дым всё опаляя,
Были под лапами его.
Собою страх он всем внушая,
Повсюду сеял только зло.

А пасть его подобна львиной
И полный гнева, страшный взгляд,
Смотрел в глаза Христианина
И ждал, что бросится назад.
— «Откуда ты? И кто такой ты?» —
Ревя, спросил Аполлион.
Но путник удержался стойко,
Хотя немного и смущён:

— «Иду из города я, Гибель.
А направляюсь на Сион!
И сделал я уже свой выбор,
Уже я Господом спасён!»
— «Но, вся Земля моя, ей — бог я!
И, значит, подданный ты мой!
Не пропущу тебя без боя,
За всё ответишь головой!

И если б не было надежды,
Что ты полезен будешь мне,
Давно закрыл тебе бы вежды,
И был бы ты уже в огне!»
— «Да, я действительно родился,
В твоих владениях, мой враг,
Но духом я освободился,
К тебе я не вернусь никак!

Земле ты очень злой хозяин,
Я не хочу тебе служить.
Твой мир есть тьма, и он печален,
Я по-другому буду жить!»
— «Но разве ты, беглец, не знаешь,
Что добровольно не отдам
Я подданных? Но коль желаешь,
Я лучшее тебе всё дам.»
 
— «Нет! Я уже служу Другому,
А именно - Царю царей!
Я направляюсь к Его Дому,
И пропусти меня скорей!»
— «Но, ведь нередко так бывает,
Что слуги этого Царя,
Его однажды оставляют,
И время лишь теряют зря.

И ты вернись! Я обещаю
Тебе богатство всей земли.
А за предательство прощаю,
Ведь, мы поладить бы могли».
— «Нет, никогда не променяю
Ему я службу на твою,
Ведь ты лукавый и я знаю,
Что ты погубишь жизнь мою».
 
— «Но, посмотри на вещи трезво,
Ему неверен был уж ты,
В унынии тонул ты резво,
И уходил с Его тропы.
Когда уснул в беседке крепко,
То даже свиток потерял!
И на прощение нелепо,
Надеяться. Моим ты стал…!»

— «Нет! Мой Хозяин Милосерден,
Меня уже Он возлюбил,
Я был в молитве так усерден,
Что Он за всё меня простил!»
— «Но Он не шёл тебе на помощь,
Когда ты за Него страдал.
Или ты этого не помнишь? –
Тебе Он руку не подал!

А я за каждого бороться,
Со всеми силами готов,
Тебе одно лишь остаётся,
Вернуться, да и будь здоров!»
— «Мой Царь нас очень долготерпит,
И проверяет до конца
На верность нас, готовя к Небу,
Для славы вечной и венца!»

От этих слов пришёл вдруг в ярость,
Враг душ людских, Аполлион.
Он заревел, как лев! Казалось,
Всех разорвёт на части он:
— «Я – враг Царя! Всех ненавижу!
Пришёл я погубить тебя!»
При этом он кричал бесстыже:
«Правитель мира тоже – я!»
 
— «Поберегись! Дай мне дорогу!»—
Был мужествен Христианин!
Не изменил он в страхе Богу,
И Бог его там укрепил.
Но враг рычал: «Мне страх неведом!
Оставишь жизнь ты здесь свою!
Посмотрим мы за кем победа?
Погибнешь ты сейчас в бою!» —

Аполлион, метая стрелы,
На пилигрима наступал,
Но он прикрылся щитом веры,
Перед лукавым устоял.
А тот, не уступал и бился,
Как кровожадный исполин,
Пока в бою не оступился
И не упал Христианин.

Меч выпустив из рук случайно,
Он до того изранен был,
Что было наблюдать печально,
Как ангел смерти его бил.
И, наконец, раздался возглас:
«Сдавайся, вот теперь ты мой!»
Но неугодно было Богу,
Чтоб кончил так Его герой.

И пилигрим наш изловчился,
И снова меч свой в руки взял,
Когда Аполлион раскрылся,
Нанёс решительный удар!
Тот от удара пошатнулся,
Опешил, крылья распустил,
И улетел, лишь шлейф тянулся,
А след его совсем простыл.

Христианин воскликнул смело:
«Наш враг навеки побеждён,
То, Господа Иисуса дело!
Он именем Его сражён!»
Подняв свой взор, наш воин к Небу,
Христа за всё благодарил.
Сдаваться нам в бою нелепо,
Ведь Иисус нас возлюбил!
 
А с Неба руки протянулись,
И с Древа Жизни принесли
Они листы, чтоб затянулись
Все раны, что в бою пришли.
Христианин наш подкрепился,
Встал и с мечом в руках пошёл,
Путь узкий вновь долиной вился.
Пока всё было хорошо.

Но за долиной Унижения,
Ждала его другая страсть,
Была Долина Смертной Тени.
Не дай Господь ему пропасть!
Она пустыней пролегала,
Иеремия так писал,
Что там была земля сухая,
На ней никто не обитал.


Глава 10
«Долина Смертной Тени»

Вот, вижу я Христианина,
В долину эту он вступил,
Унылая была картина.
Пройти её, хватило б сил!
Двух человек он встретил сразу,
Они напраслину несли,
Молву худую, как заразу,
О той стране, где не были.

Теперь назад они спешили,
Был слышен громкий ропот их,
Лишь воздух кулаками били,
Кляня сообщников своих.
Спросил их Пилигрим: «Куда же
Вы так спешите, господа?»
— «Назад, назад! Там ждёт пропажа,
Ты тоже не ходи туда!»

— Христианин спросил: «В чём дело?
И почему так страшно вам?»
Один ответил сразу смело:
«Долина Смертной тени там!
Мы на неё взглянуть решили,
А там темно, хоть глаз коли!
Страшнее даже чем в могиле,
Драконы, бесы там вдали.

Со всех сторон слышны там стоны,
И постоянный вой и рёв!
Как будто тысячи там стонут
Людей, что плачут от оков!
Несутся ветром злые тучи,
И распростёрла крылья смерть!
Ты не ходил туда бы лучше,
Там очень просто умереть!»

— «Я вижу, что слова все ваши,
Лишь укрепляют веру в том,
Что пью вино из нужной чаши,
И правильным иду путём!»
- «Ну что ж, никто тебя не держит!
Иди, коль выбрал этот путь!
Я вижу, ты судьбой отвержен,
Но пожалеешь, как-нибудь!»

Они исчезли очень быстро.
Христианин ускорил шаг.
Держал Он меч на всякий случай,
Вдруг на пути том встанет враг.
Тропа была узка, а сбоку,
Тянулся ров во всю длину.
И это ров был, тот жестокий,
Что принял душу не одну.

Сюда слепой водил слепого,
И погибали оба там.
Вы слышали все про такого,
Иль это не известно вам?
С другого боку шла трясина,
Которая вмиг засосёт,
Опасною была долина,
Когда по ней кто-то идёт.

Вы помните, в трясину эту,
Упал когда-то царь Давид?
В псалме читали мы об этом,
Каким был жалким его вид!
И если бы не Тот, Который,
Пришёл на помощь там ему.
Он утонул бы, очень скоро,
Спастись нельзя там самому.

Христианин шагал с опаской,
Чтоб в сторону не угодить,
Ведь, если в жизни жить опасно,
То всё равно нам надо жить!
Примерно где-то в середине,
Его нелёгкого пути,
Разверзлась бездна, а в пучине
Огня, что можем мы найти?

Против огня с мечом не выйдешь.
Ужасен, страшен вечный ад!
Такое там порой увидишь,
Что будешь вечности не рад!
Христианин вложил меч в ножны,
И взялся за Молитву он,
Избавиться от бездны сложно,
Ведь правил адом Аваддон.

Молился Пилигрим в дороге:
«О, Господи, прошу, избавь!
И укрепи Ты мои ноги,
На путь Свой правильный наставь!»
Повсюду были слышны стоны,
Ревело пламя в бездне той,
В ужасном царстве Аваддона,
Не знал никто мир и покой.

Порой казалось, его топчут,
И разрывают на куски,
Но Пилигрим шёл курсом точным,
Хоть сердце ныло от тоски.
Вдруг показалось, из долины,
Какой-то вражеский отряд,
За ним бежит и хочет скинуть
Христианина прямо в ад!

Уже решил он возвращаться,
Но мысль в голову пришла,
Что половина испытаний,
Над головой его прошла.
Он выдержал все их по чести,
И не вернётся он назад.
Ему ведь даже неизвестно,
Вдруг, сможет он пройти сквозь ад?

Когда враги его догнали:
То громко он воскликнул им:
«Хочу я, чтобы все вы знали,
Я Господом Своим храним!»
Отряд, как будто бы растаял,
Во мраке весь совсем исчез!
А Пилигрим Христа прославил,
И духом будто бы воскрес!

Когда он проходил у входа,
В ту преисподнюю, к нему,
Из грязного, босого сброда,
Подкрался враг, и самому
Противно было даже слушать,
Что он такое говорил!
Христианину прямо в уши,
Грязь на Христа Иисуса лил.

Христианину показалось,
Что говорит всё это он,
И чувством горя и печали,
Казалось, был он поражён.
Как может он хулить Иисуса?
Ещё недавно ведь любил!?
И он подумал: «Ох, боюсь я,
Что, это слыша, согрешил!»

Не догадался заткнуть уши,
Иначе б сразу понял он,
Что враг смущает его душу,
Но был подавлен очень он.
Вдруг слышит голос человека:
«В долине смертной Ты со мной!»
Нет вести радостней от века,
Что где-то рядом друг с тобой!

Господь хранит их в этом мраке!
И он решил его догнать.
Не стоит им страдать и плакать,
А надо скорость прибавлять!
Со спутником дорога легче,
Вдвоём шагается быстрей!
И им нужна обоим встреча,
Ведь вместе братьям веселей.

А между тем настало утро.
Светает. И тут вспомнил он,
Что Божье Слово очень мудро
Нам говорит, что свят закон,
Что свет нам правду открывает,
Уничтожая смерти тьму,
И сколько дьявол не пугает,
С Христом не справиться ему!

Христианин знал, что опасность,
Подстерегает впереди,
И без подсказок даже ясно,
Во тьме долину не пройти!
От места, где он находился,
Путь был ловушками покрыт.
Но к счастью, свет уже струился,
Он, значит, Богом не забыт!

По сторонам он осмотрелся,
Но было б лучше не смотреть!
Бездонный ров с тропинкой вился,
Трясина сбоку – просто смерть!
Но он вторую половину,
Прошёл уже при свете дня.
В конце увидел он картину,
Что в ужас привела меня.

Гора костей, останки всюду,
Валялись на его пути,
Ох, сколько здесь погибло люду!?
Но, повезло ему пройти.
Когда-то тут два великана,
В вертепе страшном и пустом
Людей пытали постоянно,
И прикрывали всё Христом.

Это Язычество и Папство,
Свирепствовали на пути,
Не пропускали в Божье Царство,
Тех, кто хотел к нему пройти!
Христианин прошёл свободно,
Ведь один умер великан,
Ну а второй, был стар, спокойно,
Сам погибал от старых ран.

Не мог и тронуться он с места,
Качая дряхлой головой.
Лишь исторгал проклятья, вместе
С Богопротивною хулой.
И кулаком своим махая,
Вслед Пилигриму он кричал,
Что надо их учить, сжигая,
Но Пилигрим не отвечал.

Он, только песню напевая,
Из тени смертной выходил,
И путь свой дальше продолжая,
За всё Христа благодарил!
— «Из долины Смертной Тени,
Встанем, радостно пойдём!
В край небесных откровений,
В край, завещанный Христом.

Нас на пути борьба за правду ждёт,
Но Божий Вождь пойдёт вперёд.
Мы победим: Христос поможет нам!
Хоть так слабы, слабы мы.
Мы победим с Христом дружины тьмы.
И луч добра блеснёт с небес.
И дружный хор небесных сил
Нам будет петь псалмы побед»…

Глава 11
«Христианин и Верный»

Христианин поднялся на пригорок,
Чтобы вокруг окрестность осмотреть,
В пути быть должен тот, кто ему дорог,
И хорошо бы спутника иметь!
Невдалеке он Верного увидел,
То был для Пилигрима старый друг.
— «Дружище, подожди! Пойдём в путь вместе!»
Но, Верный, осмотрев себя вокруг:

— «Прости, я не могу стоять на месте,
Меня уже почти что враг догнал!»
Ты догоняй, тогда пойдём мы вместе.
Христианин пустился догонять,
И побежал за ним быстрее пули,
Да так, что умудрился обогнать!
С самодовольною улыбкой обернулся,
И тут упал, да так, что сил нет, встать!

А Верный подошёл, к нему нагнулся
И начал верно другу помогать!
Теперь они, беседуя, шли вместе.
— «Я очень рад, — сказал Христианин,
— Что я догнал тебя на этом месте
И буду продолжать путь не один».
— «Я тоже рад, и жаль, что путь опасный
До этого я проходил один.

Теперь я понимаю, что напрасно,
С тобой я сразу не пошёл, Христианин».
— «А долго ли ещё ты задержался,
В том нашем городе, что Гибелью зовут?»
— «Пока не понял, что погибну, а собрался,
В дорогу я за несколько минут!
Ведь в городе ходило много слухов,
Что непременно будет он сожжён,

Но не поверили, ни дети, ни старухи,
Лишь я ушёл, и вот, теперь спасён!
А многие вдогонку насмехались,
И плохо вспоминали о тебе,
С насмешкой «пилигримством» называли,
Путь наш, что мы прошли с тобой в борьбе!»
— «А о Сговорчивом ты что-нибудь там слышал?»
— «Ну, как же! Он, когда домой пришёл,

Держал себя задиристо и пышно,
Но после славу глупую нашёл.
Когда он выбрался из грязного Уныния,
То, как кулик домой к нам прилетел,
Был с ног до головы в болотной тине,
Но признаваться в этом не хотел!
Он стал посмешищем, его все презирали,
И говорили, что отступник он,

Ему нигде работу не давали,
Хотели даже, чтобы был сожжён!»
— «А разговаривал с ним ты, об этом, лично?»
— «Хотел, но это мне не удалось.
Он избегал меня, и один раз публично,
Свернул с пути, где встретиться пришлось!»
— «А я тебе, мой друг, сейчас признаюсь,
Я на него надежды возлагал.

Но вот теперь наверняка уж знаю,
Что он погибнет, раз таким он стал.
Не зря ведь говорят, что пёс вернётся,
Чтобы блевотину свою же ему съесть.
И мытая свинья идёт в болото,
В грязи свинье приятней умереть!
Но, это мы теперь давай оставим.
Ты о себе мне лучше расскажи.

Ведь если с тобой Господа мы славим,
То до сегодняшнего дня как ты дожил?
Какие приключения в дороге,
Опасности какие пережил?
Я знаю, что устали твои ноги,
Но, слава Богу, до сих пор ты жив!»
— «Я миновал спокойно Топь Уныния,
И безопасно я дошёл до Тесных Врат.

Но встречу помню я одну доныне,
Распутство соблазняло меня в ад.
Оно мне обещало наслаждения,
Прилипчиво мне льстило целый час,
Но я откинул это наваждение,
И от соблазна устоял я в этот раз».
— «Да, здорово! А помнишь, как Иосиф,
Был тоже в своё время искушён?

Но убежал, свои одежды бросив,
А после был за это награждён!»
— «Да, слава Богу, я отверг его услуги!
И попросту закрыл тогда глаза.
Я не хотел бы стать такому другом!
Но должен я тебе ещё сказать:
Когда сошёл с горы я Затруднение,
Навстречу вышел мне седой старик,

Он предлагал мне клады драгоценные,
Но тоже остерёгся я в тот миг.
Он мне представился под именем Адама,
Природы ветхой нашей естество,
И, что живёт он в городе Обмана,
И соблазнять имеет мастерство!
Он предлагал пойти к нему на службу,
И сделаться наследником его,

Чтоб с дочерьми его имел я дружбу.
А их там было трое у него.
Одна – Похоть очей, с собою манит,
Другая – Гордость — хвалит свою жизнь!
А третья – Вожделенье ветхой плоти.
И все красавицы! Попробуй, удержись!
Сначала я был склонен согласиться,
Но на челе у старика прочёл:

“Отвергни ветхое! Нельзя им соблазниться,
Ведь ты жизнь новую в Иисусе приобрёл!»
И я смекнул, что в доме его рабство!
И, если только соглашусь я с ним,
То навсегда теряю Божье Царство,
И радость, быть мне с Господом своим.
Отверг я всё! Старик, мне угрожая,
Ругался вслед и вдруг нанёс удар!

Как выдержал я, сам не понимаю?
Как будто в плоть мою вошёл кинжал!
И я вскричал от этой жгучей боли:
«О, жалкий я, несчастный человек!»
Но всё-таки, собрав всю силу воли,
Я через силу совершил побег.
Но не прошёл пути я половину,
Как вижу, что опять бегут за мной!

Какой-то непонятный мне мужчина.
Вступил опять со мной в неравный бой!
Он наносил мне сильные удары,
Я только восклицал: «За что? За что?»
Мне показалось, что я гибну даром,
А он всё добавлял ещё, ещё!
Я уже словно мёртвый повалился,
И слышу голос: «За стремление твоё,

К Адаму Ветхому, ведь втайне ты стремился,
Войти хоть на часок в его жильё!»
Я, без сомнения, скончался б от побоев,
Но Кто-то заступился за меня,
Остановил пронзённою рукою,
Того, кто беспощаден был не зря!»
— «А кто же тебя бил, ты это понял?»
— «Да, это был законник Моисей!

Кто преступил черту его Закона,
Погибнет. Не щадит он тех людей!
И если б не Господь, то я погиб бы,
Он снова заступился за меня!
И я не зря оставил город Гибель,
И избежал сурового огня!
Мне Моисей жёг душу там Законом,
За то, что медлил я из дома уходить.

Ему неинтересны наши стоны,
Закон будет без жалости судить!»
— «А когда шёл, заметил у Чертога,
Ты львов прикованных у самых его врат?»
— «О, да! Был полдень. Время было много,
И я ушёл, не подождал тебя там, брат!»
— «Об этом мне сказал тогда привратник,
Жаль, что в Чертог ты даже не зашёл!

Там много примечательностей разных,
И отдохнуть там можно хорошо.
А когда шёл Долиной Унижения?
Ты никого не встретил на пути?»
— «При входе встретил Недовольство, его мнение,
Было таким, чтоб с ним я мог уйти!
Он недоволен, что в долине этой,
Совсем не будет почестей ему!

Оставить не хотел свою Надменность,
Мирскую славу, скучно одному.
И Самомнение никак не мог оставить.
Поэтому меня решил вернуть.
Но я сказал: Они не будут править,
Они родня плотская – в этом суть.
С тех пор,  как я стал тоже пилигримом,
Они все отвернулись от меня!

Поэтому прошёл я его мимо,
А он ушёл, судьбу свою кляня.
Но он совсем того не понимает,
Что с Мирской Славой он и упадёт,
А унижение нас к чести поднимает:
Сквозь искушения униженный пройдёт!
А дальше, в той долине встретил Стыд я,
Я, право, таких больше не встречал!

Мне за него повсюду было стыдно,
Он лез везде вперёд, такой нахал!
Он говорил, что вера бесполезна,
Что совесть для мужчины лишь позор!
И что религия для человека – бездна,
В которой люди гибнут до сих пор.
Для человека здравого противно,
Обдумывать, что хочет он сказать,

И стоит относиться негативно,
К тем, кто нам хочет место указать!
Что очень мало умных и великих,
Которые пошли честным путём.
А пилигримов, слабых и безликих,
Все презирают люди в мире сём!
Стыд говорил, что глупо в Церкви плакать,
Когда нас обличает Дух Святой,

И совесть заглушить надо, однако,
Когда порок встаёт пред ней стеной!
У всех есть маленькие слабости, и это
Совсем не плохо, даже – хорошо!
И мнение всего мирского света,
Что я напрасно в этот путь пошёл!
Он говорил со мною долго и о многом,
Всего мне даже здесь не передать!

Но избегал смотреть он лишь на Бога,
Стыдился, правду о себе узнать».
— «И ты не возразил ему на это?»
— «Да я не знал, что можно и сказать.
Я покраснел, остался без ответа,
Стыд надо мною верх уж начал брать.
Но, к счастью, вовремя я вспомнил из Писания,
Что мерзость перед Богом будет тот,

Кто высоко несёт людское знание,
А Слово Божье людям не несёт!
Стыд говорил всегда только о людях,
О Боге же совсем не вспоминал,
Что Слово Божие судить поступки будет,
Хотя бы против целый мир восстал!
Господь дал человеку ум и совесть,
И будет мудрым любящий Христа!

Об этом Он оставил людям повесть,
И будет прав тот, совесть чья чиста!
Бедняк, уверовавший в Бога, лучше знатных,
Что никогда не верили Ему!
И стала мне та истина понятна,
Что надо верить Богу одному!
И если стану я Христа стыдиться,
То в Царстве, постыдится Он меня!

Тогда могу в аду я очутиться,
И не избегну вечного огня!
Я закричал Стыду всей своей силой:
Прочь уходи! Ты для спасения враг!
Жизнь не кончается за тленною могилой!»
И от Стыда избавился я так.
— «Я рад, что ты прогнал того нахала!
Он гонится за нами по пятам!

Но вера твёрдая для нас опорой стала,
Не подчинимся мы своим врагам!
А мудрые наследуют все славу,
Для глупых, приготовлен только стыд!
И ты прогнал его, мой друг, по праву,
Нам славу в Небе принять предстоит!»
— «Я всё же думаю, что мы должны молиться,
И у Спасителя лишь помощи просить,

Чтобы за истину бороться научиться,
И всех, кто рядом этому учить!»
— «О, да! Ты прав, мой Верный друг, я верю,
Что все преграды с Богом мы пройдём,
И Он откроет верным в Царство двери,
Мы с радостью туда с тобой войдём!»


Глава 12
«Краснобай»

Через какой-то час, примерно,
Недалеко совсем от них,
Увидел человека Верный,
Но, тот не замечал сам  их.
Но Верный брат его окликнул:
«Друг, и куда же ты идёшь?»
И с головы до ног окинув,
Спросил: «Ты нас не подождёшь?

В Небесную страну, наверно,
Ты направляешь с нами путь?»
— «О, да, вы догадались верно!
Боюсь с дороги я свернуть».
— «Но, можем мы пойти все вместе,
Друзьями станем заодно,
Поговорим о том мы месте,
Куда путь держим всё равно».

— «Идём, и о духовном хлебе
Мы заодно поговорим,
Ведь скоро будем вместе в Небе!» —
Сказал им этот пилигрим.
— «А как зовут тебя, дружище?»
И тот ответил: «Краснобай!
Единомышленников ищем,
В пути поговорим, давай!

Мне нравится вести беседы,
С такими умными людьми.
Я многое могу поведать,
Любую тему хоть возьми!
Но я скажу вам откровенно,
Что чаще встретишь болтунов,
Они всегда обыкновенно,
Предпочитают праздность слов!»

— «Да, это грустный факт! Ведь людям,
Язык для славы Бога дан.
А если пустословить будем,
Мы уподобимся врагам».
— «Ты прав, мой друг, и это скверно,
Когда насмешки рвутся с уст,
Ты так не поступаешь, Верный,
Язык твой оградил Иисус!»

— «Наш разговор полезен людям,
И наставление несёт,
Мы много говорить не будем,
От многословия грех идёт».
— «Твои слова и мне по сердцу,
Мне нравится то рассказать,
Чем человек может согреться
И очень многое узнать!

Люблю я описать подробно,
Всю красоту земных чудес,
Сравнить, с чем на Земле подобно
Богатство красоты Небес!
О том, что нужно возрождение
Духовное, и каждый должен знать,
Что это новое рождение
Дарует только благодать!

Кроме того, о покаянии,
Об Иисусе и кресте
Должны мы донести в сознание,
Любому, словом, в простоте!»
— «Всё это верно и приятно
Нам будет вместе обсудить.
Ты выражаешься понятно,
И хорошо нам вместе быть!»

Тогда и Краснобай продолжил:
— «Отсутствие таких бесед,
Ведёт и верных на путь ложный,
Без них и благодати нет!
Ведь многие не понимают,
Что без Христа спасения нет,
Они Закон лишь соблюдают,
А он им застилает свет.

Ведь буква только убивает,
А Святой Дух животворит,
Но люди этого не знают,
Им надо это говорить».
— «Да, но позволь тебе заметить,
Что эта истина есть дар
От Бога! И хочу отметить,
Без Бога, кто её познал?»

— «О, я прекрасно понимаю,
Что человек не может взять,
Того, что Бог не посылает.
И это только благодать!»
— «Ну, хорошо. Какую тему
Мы для беседы изберём?»
— «По мне – любую! Без проблемы,
Хоть о небесном, хоть земном!

Могу я говорить о прошлом,
О будущем… любой вопрос,
Что есть, я очень просто
Могу вам объяснить всерьёз!»
Тут Верный отошёл немного,
Христианин от них отстал,
Они болтали очень много,
И это слушать он не стал.

И вот к нему вернулся Верный,
И шёпотом ему сказал:
«Ты слушать нас устал, наверно?
Но Бог нам спутника послал
Такого умного, он может
О чём угодно говорить,
И о простых вещах и сложных
Разумно может он судить».

— «Хм, может он морочить
Лишь голову, таким, как ты.
Болтает он и днём и ночью,
В нём с детства эти есть черты!
Не зря зовут ведь Краснобаем
Друзья голубчика сего.
Мы в нашем городе все знаем
О болтологии его!

Его отец Болтун, от века,
Они живут, где Вральный ряд.
Несчастней нет и человека,
Кто будет слушать его рад».
— «Но, впечатление производит,
Приятное он на людей».
— «Тут не поспоришь, он находит
Тех, кому в уши льёт елей.

Когда узнать его поближе,
То станет ясно, кто он есть.
На людях держится пониже,
А дома выставляет спесь!
Таких «святошей» называют,
Не знаю с кем его сравнить?
Кто на словах лишь выставляют
Себя, а всех любят учить!»

— «Ой, мне сдаётся, что ты шутишь!»
— «Да разве стал бы я чернить,
Любого брата? Нет! Ты будешь,
Жалеть, коль станешь с ним дружить!
Он чувствует себя, как рыба
В воде, в сообществе любом!
Ты скажешь мне потом спасибо,
Коль разберёшься сейчас в нём.

С соседом он за кружкой пива,
Вот так же может рассуждать
Красноречиво и красиво,
Как нужно в кабаке гулять.
Ни в поведении, ни в сердце
Нет веры чистой у него.
На Краснобая опереться
Нельзя – гнилое естество!»

— «Ах, неужели я ошибся?» —
Смущаясь, Верный прошептал.
— «Ошибся! И твоя ошибка,
Что сразу слушать его стал!
Про таких сказано в Писании,
Что на словах они сильны.
Но не увидишь покаяние –
Они на службе сатаны.

В душе нет ничего святого,
Он лишь клевещет на Христа
И извращает Божье Слово,
А его совесть нечиста.
Семья и та всегда страдает
От болтологии его,
Он говорит – не выполняет,
Обман в основе у него.

И сыновей своих так учит:
Оговорить и провести!
Никто не вспомнит даже случай,
Чтобы хотел он их спасти.
И если он увидит склонность
К богобоязненности их,
То он теряет благосклонность,
Даже до близких и родных!

Мне кажется, порочной жизнью
От веры многих он увёл.
Не слышит он и укоризны,
Он просто редкий «болобол!»
— «Ох, вижу, ты имеешь право
Такое говорить о нём.
Христианину не по нраву,
Быть в паре с этим болтуном!»

— «Да, если бы не знал я лично,
Что он бесстыжий человек,
То слушал бы его привычно,
Но он мне будто летом снег!
И если б рассказал мне кто-то,
Я бы подумал – клевета.
Предостеречь тебя охота,
Чтоб не ушёл ты от Христа!»

«Да, теперь вижу, слово с делом
Расходятся в его путях.
Он кажется пушистым, белым,
А глянуть глубже – просто страх!
Впредь в выборе друзей я стану
Внимательней. Он нам не брат.
Нельзя таким быть христианам,
Иначе ждёт нас только ад!»

— «Конечно, наше благочестие
В том, чтобы бедных утешать,
Нести повсюду Благовестие,
И делом людям помогать!
Чтоб в мире нам не оскверниться,
Нам нужно утешать сирот, и вдов.
Помочь стремиться,
Но не набором пустых слов.

Ведь в день суда у нас не спросят,
О чём здесь рассуждали мы.
Кто для Христа не плодоносит,
Достоин будет только тьмы.
Даже в законе Моисея
Есть толкование того,
Что будет лучше для еврея,
Для ближнего творить добро.

А Краснобай — не исполнитель,
И веры не имеет он,
Его не знает наш Спаситель,
Нечист он, Богом не спасён!»
— «Ты правильно всё понимаешь,
Коль Краснобай лишён любви –
Он медь звенящая, ты знаешь,
Пожнёт посевы он свои».

— «Он был приятен мне, признаюсь,
Но ты мне, брат, открыл глаза.
Я в людях плохо разбираюсь,
А от него идёт гроза.
Как же теперь нам с ним расстаться?
Ведь он на то и Краснобай,
Чтобы болтать и завираться.
Как положить беседе край?»

— «Послушай моего совета:
Серьёзно с ним поговори
О том, что он не видит света,
И чем наполнен он внутри?
Скажи ему о благодати,
И пусть откроет сердце он.
Спроси о Духе Святом, кстати,
Скажи, что он не возрождён,

И если Бог его не тронет,
То и погибнет он в аду.
Скажи, что он в словах утонет:
Слова без дела – на беду!»
Вернулся Верный к Краснобаю:
«О чём задумался, скажи?»
— «Да вот, стою, соображаю,
Что впереди у нас лежит?

За это время мы с тобою
Могли бы много обсудить!»
— «Ну что ж, я от тебя не скрою,
Я сам люблю поговорить.
А вот и тема для беседы:
«В чём проявилась благодать?»
Прошу тебя, ты мне поведай,
Как она может повлиять

Спасительно на человека?»
— «Я понял, хочешь ты сказать,
Что Божья благодать от века
Способна на сердца влиять?
Вопрос для нас немаловажный,
Я тебе точно объясню,
Что все мы боремся отважно
С грехом по десять раз на дню.

А Божья благодать буквально
Способна вызвать бурю в нас.
Против греха негодование,
Она рождает в нужный час».
— «Стоп! Не спеши. Тебе бы надо,
Сказать, что ненависть к греху!»
— «Какая разница? Досада…
И говоришь ты чепуху».

— «Большая разница! Мы можем,
Всем о грехах лишь говорить,
А дома у себя их множить,
По плоти ветхой просто жить.
А ненавидеть грех возможно,
Когда влияет благодать!
И надо быть нам осторожным,
Чтоб лицемерами не стать!

Я видел множество примеров,
Когда ругают грех при всех,
А дома, не считаясь с верой,
Приумножают только грех!
Таких сравнить мы можем с мамой,
Когда ребёнка своего,
Ругает, что шалит упрямо,
И тут же балует его!»

— «Я вижу, ты поймать на слове,
Меня задумал… но позволь,
Мне высказать свои условия,
И рассказать в чём суть и соль.
Не можем без библейских истин,
Мы Божью благодать понять.
Сейчас я расскажу и быстро,
Что значит Божья благодать».

— «Вот с этого ты мог бы смело
Со мной беседу начинать.
Пойми, что люди, между делом,
Могут и Библию всю знать,
Но не имея в сердце веры
И благодати не приняв,
Становятся грешны без меры,
Спасения и не узнав.

Иисус блаженными считает,
Тех, кто Ему во всём внимал,
А когда истину узнает –
Беспрекословно исполнял.
Теория, она прекрасна,
Но практика куда важней!
Ведь человек живёт напрасно
С одной теорией своей.

Знать истины нам не довольно,
Их нужно в жизни применять.
Лишь краснобаи своевольно,
Красиво могут рассуждать
О благодати и о вере,
А христианами не стать…
Остаться за закрытой дверью,
Когда придёт Бог обличать».

— «Опять ты хочешь сказать, Верный,
Что я неправ! Меня поймать
На слове хочешь ты, наверно…
Всё благодать, да благодать!»
— «Ну, приведи ты сам примеры
И попытайся доказать,
Как может действовать без веры,
Любовь и Божья благодать».

— «Я вижу, мы не понимаем друг друга!—
Молвил Краснобай.
Теория — моя подруга,
А практику ты исполняй!»
— «Мы спасены по благодати,
И действует она на тех,
Кто может сердце открывать ей,
И обличает она грех!

Кто получил этот подарок,
Греховность вмиг осознаёт.
Кончает он с природой старой
И с покаянием идёт
К Христу. Заветы исполняя,
Имеет жажду стать святым,
И ещё больше познавая
Христа, склоняется пред Ним!

Ведь благодать нас возрождает
Для новой жизни на земле.
Кто жизнь свою Христу вверяет,
Тот не останется во зле!
И близкие все замечают,
Как изменяет благодать
Тех, кто не на словах ругает
Грех, а стремится лучше стать.

Кто жизнь свою Христу вверяет
И служит всей душой Ему –
Бог никогда не оставляет,
И разгоняет в сердце тьму!
И тех, кто верен в малом деле,
Бог возвышает до высот,
Даёт Он благодать по вере.
Блажен, кто этот дар берёт!

Скажи мне, Краснобай, ты можешь,
От сердца чистого сказать,
Живёшь ли в благодати Божьей,
И можешь ли «Аминь» сказать?
Быть волком, но в овечьей шкуре,
Перед Христом – большое зло!
Коль краснобай ты по натуре,
Тебе тогда не повезло!»

И Краснобай тогда смутился
И даже малость покраснел.
В своих словах он заблудился,
Но правым выглядеть хотел:
— «Ты далеко зашёл дружище!
Про совесть вдруг заговорил,
Как будто Бога во мне ищешь,
А я тебе совсем не мил.

Не собираюсь отвечать я,
На то, что ты мне задаёшь.
Я вижу, мы с тобой не братья,
Меня ты даже не поймёшь!»
— «Ну, да, ты скор на разговоры,
Твоя религия – слова.
Ты любишь пустоту и споры,
И видишь лишь свои права!

Понятия про христианство
Твои от правды далеки,
И в голове лишь краснобайство,
Но все слова твои легки.
Ты христианство лишь позоришь
И многих можешь сбить с пути.
Не благовествуешь, а споришь,
Чтоб славу лишь себе найти!

Ты думаешь прожить безбожно,
А занимаешься божбой,
Запомни, уживаться сложно,
С безнравственностью и борьбой.
Одна паршивая овечка
Всё стадо может заразить,
А ты болтаешь лишь беспечно,
Без лжи не можешь уже жить!»

— «Ну, если так легко ты веришь,
Всем этим слухам обо мне,
Меня одним аршином меришь,
Со всеми, кто уже на дне,
То разговаривать не буду,
С тобою я, и я пошёл!
Всего хорошего! Забуду.
Мне и без вас жить хорошо!»

Они расстались с Краснобаем,
И он пошёл путём своим,
Мы все своим путём шагаем,
И каждый в мире пилигрим.
Христианин спросил у брата:
«Ну, что тебе я говорил?
Расстаться мы должны когда-то
С теми, кто лишь словами жил.

Невелика потеря будет
Для христианства без него,
Ведь краснобая Бог осудит,
Коль не спасёт Господь его.
Нам говорит Апостол Павел,
Чтоб удалялись от таких.
И чтобы нас Господь прославил
Молиться мы должны за них».

— «Я рад, что всё сказал ему я,
Быть может, он когда-нибудь
Всё вспомнит, что ему скажу я,
Поймёт, в чём христианства суть.
Во всяком случае, я честно,
Всё, что подумал, говорил
И перед Богом не ответствен,
Что Краснобая обличил.

— «Да, правильно ты поступаешь,
Пытаясь грешнику глаза,
Открыть. Сам понимаешь,
Какая им грозит гроза!
Сегодня редко встретишь правду,
А краснобаев пруд пруди!
За них становится досадно,
Ведь пекло ждёт их впереди.

Они становятся соблазном,
Для слабо верящих мирян,
Пятном греха для христианства,
И оскорблением христиан.
Любовь к подобным лицемерам,
Людей уводит от Христа
И угасает в Церкви вера.
Они шагают без креста!»

Пустынный путь быстрей проходит,
Когда беседуют друзья,
И песню тут они заводят,
Без славы Богу жить нельзя!
— «Шёл я в мире, заблудился,
Встал в раздумье перед рвом,
Но теперь я обратился,
И иду другим путём.

Прежде рвался я к Содому,
И к погибельным делам,
А теперь иду я к дому
И к Сионским воротам.
Прежде я к греху стремился,
К удовольствиям мирским,
А теперь с грехом простился
И живу Христом благим.

Все порочные влечения
Я оставил позади
И теперь одни виденья:
Рай и счастье впереди.
Но не сам я обратился,
Богом к Богу привлечён.
Я от мира отвратился,
Богом был я обращён.

О Господь, благодарение
И хвалу мой дух поёт,
На великое сражение,
Ты, веди меня вперёд!»

Глава 13
«Ярмарка суеты»

Почти пройдя уже пустыню,
Вдруг видят – человек идёт,
И, поравнявшись уже с ними,
Им руки с миром подаёт.
— «Мир вам, возлюбленные братья!»
— «О, дорогой Евангелист!
Хочу любя тебя обнять я,
И ничего что путь тернист.

Мы во Христе стали родными,
Приятно общество твоё
Нам, неказистым пилигримам!
От радости душа поёт!»
— «Ну что ж, рассказывайте братья,
Что с вами сталось на пути,
С тех самых пор, как мы расстались,
Что для себя смогли найти?»

Они подробно рассказали
О трудностях больших в пути,
И, как проблемы все решали,
Пока смогли сюда дойти.
— «Я рад за вас, друзья безмерно,
Что всё смогли вы победить,
И Господу остались верны,
Мы в Небе вместе будем жить!

Я сеял, а вам жать придётся,
Но при условии, что вы
Пройдёте путь, что остаётся,
Не потерявши головы.
Не перестанете трудиться,
И сохраните до конца
То, чем я с вами мог делиться,
По воле нашего Отца.

С неувядающею славой,
Получите вы по венцу!
И вместе мы, войдя в Державу,
С хвалой поклонимся Творцу!
И помните, что в Царство славы
Лишь победители войдут.
Кто верность сохранит по праву,
Покой навеки обретут.

Но здесь ещё путь не окончен,
Не спит, не дремлет сатана,
И меч его ещё наточен,
Да и стрела раскалена!
Ведь вы до крови не сражались,
Ещё с грехом и сатаной.
С мирским, чтоб сердцем не срастались,
Мир всё ещё встаёт стеной.

А человеческое сердце
Лукаво, и совсем грешно!
Вам на Христа лишь опереться,
Самим Христом разрешено!
К Нему вы поднимите взоры
И уповайте на Него,
Тогда избегнете позора,
Прославясь в Царствии Его!»

— «Мы были б счастливы с тобою,
Продолжить к Иисусу путь, —
Христианин сказал с мольбою, —
О нас ты только не забудь!
Нам так нужна твоя поддержка,
Советы мудрые твои,
Ведь ты пророк! Не станем мешкать,
Поведай, что ждёт впереди?»

 — «Мои возлюбленные дети,
Вас много испытаний ждёт.
Пока живёте вы на свете.
Вас горе мимо не пройдёт.
И в каждом пункте населённом
Вас искушения лишь ждут.
И в этой жизни обновлённой
Найдёте вряд ли вы уют!

Враги преследовать вас будут,
Но будьте верны до конца!
И одного из вас осудят
На смерть… но волею Отца,
Он раньше в Царстве Божьем будет!
И он счастливее того,
Кого злодеи не погубят,
Хоть скорби больше для него!

Когда войдёте в Град Небесный,
Вы вспомните и обо мне,
А Бог Великий, Неизменный,
Прославлен будет в этом дне!»
Вот, наконец, пройдя пустыню,
Они вступили в Суету.
Город не ждал тех пилигримов,
Он праздновал лишь пустоту.

На главной площади толпилось,
Всегда полным-полно людей.
Всё продавалось и крутилось,
Круглогодично, хоть убей!
А если взвесить — эти люди
Все будут легче пустоты!
Но им комфортно всегда будет
На ярмарке той Суеты!

Пять тысяч лед назад примерно,
Они все шли в Небесный Град,
Но потеряли в пути верность:
И ни вперёд и ни назад!
Вельзевул им и устроил,
Навеки эту Суету,
И ярмарку он им построил,
Чтоб окунувшись в пустоту,

Они о Господе забыли!
То получилось у него.
Ведь пилигримы эти были
Игрушками в руках его.
На ярмарке всё продавалось:
Имения, дома, чины…
Всё, чем бы сердце наслаждалось,
Не чувствуя своей вины.

Ремёсла, должности и звания,
И титулы всех важных лиц,
Купить здесь можно, лишь заранее,
Приди... Здесь всё есть, без границ!
Не брезгуют живым товаром,
Есть проститутки и рабы,
Их продают почти задаром,
Они на грех всегда слабы.

Здесь выбор золота огромен!
Алмазы, камни, жемчуга!
И бродят те там, кто бездомен;
Они живут в своих кругах!
Мошенники любого рода,
Воришки, разное жульё!
Всё есть, для всякого народа,
Забудь лишь Божие Жильё!

Бесплатно клятвопреступление,
Убийство есть за медный грош,
Любодеяние, волнение…
Да всё, что хочешь ты, найдёшь!
Разбита ярмарка на части,
Есть всевозможные ряды.
Купить там можно даже счастье.
Но, ненадолго те плоды!

Здесь продают свои товары
Французы, русские, мордва,
И англичане, и татары,
И немцы, даже США.
А председательствует Старец из Рима
И убеждает, пасть
К ногам, любого пилигрима,
И ноги эти целовать.

В его руке есть ключ огромный,
Он говорит, что отопрёт
Врата Небесные, до Дома
Лишь он к Христу всех приведёт.
В другой руке бич Старец держит,
Всех, кто не верит ему, бьёт.
Кого изгонит – тот отвержен!
Бич он «анафемой» зовёт!

А путь в Небесный Град проходит,
Через ряды той Суеты,
Не миновать её… выходит,
Что ей подвержен даже ты.
Наш Славный Царь царей когда-то,
Там проходил через неё,
Но не польстился Он на злато,
Сберёг достоинство Своё.

Веельзевул Ему, как брату,
Все Царства мира предлагал,
Лишь за поклон, но, вот досада,
Он даже грош ему не дал!
Итак, и нашим пилигримам
Путь через ярмарку лежит.
Пройти её необходимо,
Но что пройти им предстоит?

Вся ярмарка пришла в движение,
Когда они вошли в ряды,
Ну прямо светопреставление –
Они не смотрят на плоды!
Их приняли за сумасшедших,
За иностранцев и шутов.
Другое платье на пришедших,
И не поймёт их там никто!

Ведь горожанам непонятен
Их не мирской совсем язык,
И платье чистое, без пятен,
У них лишь вызывало крик.
Они прослыли дикарями –
Не смотрят даже на товар!
И уши затыкают сами,
Глаза на небеса подняв.

А кто-то их спросил: «Что надо?»
Они ответили ему,
Что истине бы были рады,
Но, где она здесь – не поймут.
И тут толпа вся, негодуя,
Решила странников побить.
Что началось! Толпа, ликуя,
Вокруг всё начала крушить!

Крик, шум, разбросаны товары,
Разбиты лица, всюду кровь!
Всё из-за этой странной пары.
Любой убить их был готов!
Но кто-то доложил владыке
И он на суд их пригласил.
Вернее, под кураж и крики
Велел, чтоб суд их опросил,

Откуда мол, и кто такие?
Их судьи строго опросили,
Что они ищут в Суете,
За что торговцы их побили?
А те сказали в простоте,
Что ищут истину, и сами
Не оскорбили никого!
И тут забрасывать камнями

Их стали, только и всего!
Потом их в клетку посадили
И выставили напоказ!
Там люди зрелища любили,
И рады были в этот раз,
Над странниками насмехаться.
Хозяин удовлетворён.
Но все вдруг стали удивляться,

Что брани их не слышит он.
Они сносили терпеливо
И оскорбления, и боль,
К своим мучителям спесивым,
В глазах светилась их любовь.
Мучителей благословляя,
Молились про себя они,
Христа Иисуса прославляя,

Считали счастьем эти дни.
Но, кто-то пожалел их было
И заступился за бедняг.
Толпа опять вдруг забурлила,
У них уже был новый враг.
Со всех сторон раздались крики:
«На виселицу! Всех распять!»
Но, не смотря на крик их дикий,

Те стали всё же возражать:
«Но, посмотрите, они мухи
Не тронут! Бить-то их за что?
На ярмарке здесь ходят слухи,
Что не для них позорный столб!
Есть более его достойны,
Среди достойных горожан!»
И визг там стал похож на стоны,

Всё превратилось в балаган!
Опять все меж собой ругались,
Не разбираясь, кто здесь свой
И под конец они подрались.
Стоял невыносимый вой!
И снова наших пилигримов,
Отдали судьям. В этот раз,
На ярмарке они судимы.

Для них настал тяжёлый час!
Их, вновь по ярмарке водили,
Надев на ноги кандалы,
Но кротко они всё сносили,
Терпя все муки и хулы.
Опять Христианин и Верный
Не отвечали им на зло,
И этим подвигом наверно,

Благую Весть несли светло.
Ведь некоторых душ коснулась
Их неземная благодать,
И совесть в тайниках проснулась
У тех, кто мог их труд понять.
Но это больше разъярило
Упрямых, гордых палачей,
Им кротость их была не мила –

Они похожи на зверей!
Они потребовали смерти
Для пилигримов в тот же час!
Их снова посадили в клетку,
И приковали в этот раз.
На смерть их судьи осудили
И стали казни ждать они,
Но вспомнили, что говорили,

С Евангелистом в эти дни.
Один из них погибнуть должен,
И каждый смерти возжелал,
Чтобы войти скорей в Дом Божий.
Но, кто из них – никто не знал.
Назначен казни день, и снова
Представили друзей на суд.
Богоненавистник взял там слово

И говорил десять минут
О том, что эти пилигримы,
Внесли смятение и страх
На ярмарку! Необходимо,
Распять их на больших столбах!
Они пошли против закона
Владетельного князя тут,
 И будет честно и резонно,

Коль их на площади распнут.
Враги людей честной торговли
За два дня в городе смогли
Найти сторонников, и ловко,
Их вокруг пальца обвели!»
Но слово попросил тут Верный:
«Я не согласен только с тем,
Когда о Господе вы скверно,

Тут говорили. А затем
Скажу, не мог посеять смуту
Ни я, ни брат Христианин.
А если выгодно кому-то,
Готов ответить я один!
И если благодать коснулась,
Ещё каких-нибудь сердец,
То это совесть их проснулась,
В них заложил её Творец!

Веельзевула презираю,
Он враг и Господа, и мой!
И всех сегодня уверяю:
Приму я честно жребий свой».
Тогда свидетель Зависть вышел,
И слово взяв, он присягнул,
Что сердце его правдой дышит –
Он никого не обманул

За свою жизнь ещё ни разу,
И будет правду говорить!
И постарается всем сразу
Глаза на истину открыть
— «Сей, человек, что перед вами,
Не уважает наш народ.
Он подчеркнул сейчас словами,
Что против князя сам идёт!

Он говорит, что христианство
Несовместимо с Суетой!
И осуждает наше братство.
Вы видите, кто он такой?!»
За ним встал с места Суеверие,
И очень громко заявил,
Что оправдает он доверие
Тех, кто сказать его просил,

Что перед вами — шарлатаны.
И он в том твёрдо убеждён,
Что они, видно, были пьяны,
Ругая городской закон!
И этот Верный заявляет,
Что мы здесь все живём в грехе,
И наш владетель не спасает,
Мы в Суете погибнем все!

Мы будем прокляты навеки,
(Так этот Верный говорит),
Он льёт на город грязи реки,
И нам погибель он сулит!
Угодничество взяло слово:
«Послушайте-ка, господа,
Их надо осудить сурово,
От них ведь всем одна беда!

Не раз крамольные я речи
От Верного уже слыхал,
Себе он ими обеспечил
Неуважение. Нахал!
Любимого Веельзевула,
Не раз уже он оскорблял!
(Тут в зале стало много гула),
Свидетель дальше продолжал:

Пренебрежительные речи
Он о друзьях наших ведёт:
О лорде Ветхом Человеке,
Он постоянно что-то лжёт!
Тщеславие же осуждает
И оскорбляет он Разврат…
И одного только желает,
Чтоб благородные шли в ад!

Он осуждает сэра Скупость,
И вас он тоже оскорбил!
Помиловать их — просто глупость!
Я сам бы их сейчас убил!»
Всех выслушав, судья взял слово
И убедительно сказал:
«Решение наше сурово,
Но смерти заслужил нахал!

Еретик Верный и отступник,
Ты слышал, что здесь говорят,
Что самый главный ты преступник!
И сам заслуживаешь ад!
Такие доблестные люди
Свидетельствуют против тебя.
И суд на смерть тебя осудит,
Уверен в этом точно я!»

— «Но, разрешите мне в защиту,
Ещё вам кое-что сказать».
— «Ничтожество! Но лишь для виду,
Тебе могу я слово дать!»
— «Во-первых, ваш свидетель Зависть,
Меня при всех оклеветал.
И просто я ему не нравлюсь,
Но правду он одну сказал,

Что, если кто-то Слово Божье
За свой закон не признаёт,
То не спастись он точно может,
И к христианству не придёт!
А Суеверие не знает,
Что вера твёрдая нужна
В Того, Кто свет нам посылает,
А без Него судьба страшна!

И истинное поклонение
Должно быть Богу одному!
Нет без Спасителя спасения,
Веельзевул ведёт во тьму!
Угодничество угождает,
При всех сегодня князю тьмы!
Оно совсем не понимает,
Что не избегнет он тюрьмы!

И вся его большая свита
Достойны ада и огня!
На этом речь моя закрыта.
Господь помилует меня!»
Судья к присяжным обратился:
«Что скажете вы, господа?
Сей человек на суд явился
Для справедливого суда!

Он в городе покой нарушил,
И вам его судьбу решать,
Свидетелей я всех послушал,
Его б камнями забросать!
Но, я считаю своим долгом,
Вас ознакомить нынче всех
Здесь с нашим городским законом,
Чтобы понять в чём его грех.

Ещё во время Фараона,
Любимый нами всеми князь
Воздуха, издал законы,
Чтоб мальчиков уничтожать,
Когда они исповедание
Другое людям принесут,
И это важное задание
Ещё в те годы принял суд.

Во дни царя Новохудоносора
Был тоже издан наш закон,
Чтобы без следствий и разбора
Немедленно был тот казнён,
Кто истукану золотому
Не станет поклоняться там.
Печь, раскалённая, любому
Грозит, кто выбрал Бога сам.

При Дарии закон был тоже,
В ров львиный тех бросать людей,
Кто призывает имя Божье,
И верен вере лишь своей!
Вот, господа, сидит мятежник,
Он все законы преступил!
Осудим же его прилежно,
Он, верно, смерти заслужил!»

Присяжные на совещание
В другую комнату ушли.
Хоть ясен приговор заранее,
Но свой закон не обошли!
(Вот имена их всех по списку):
Слепой, Враждебный, Интриган,
Неумолимый, Беспринципный,
Надменный, Злобный, Лгун... Им дан

Весь суд над бедным пилигримом.
Но это был не суд, а фарс!
(Но что поделаешь ты с ними?
Они частенько судят нас).
Слепой сказал: «Да он еретик!
И это видно сразу мне!
Не должен жить такой на свете!
По мне, так пусть сгорит в огне!»

— «Да, с вами тоже я согласен,
Такому не дадим мы жить!
И приговор ему мне ясен!
Закону будем мы служить!
— «Всё правильно!» — сказал Надменный,—
Сметём его с лица земли!»
— «Сожжём его!— сказал Враждебный,—
Мы в нём врага себе нашли!»

— А Лгун сказал: «Да он бродяга!
Ничтожество! И редкий плут!
Достоин смерти! Где бумага?
Я подпишу её, вот тут!»
— «Повесить будет его мало!
Глаза б не видели его!» —
Так Самомнение сказало,
Не понимая ничего.

— «Давайте кончим все дебаты!» —
Неумолимый подхватил.
И Верного живого брата,
Он к казни тем приговорил.
Продумав всё, чтоб ни на йоту
От буквы сей не отступить,
Жестокий взялся за работу
И стал бичами его бить.

Потом и копьями кололи,
И забросали, наконец,
Камнями, он стонал от боли,
Но выдержал всё, молодец.
Потом мечами изрубили
И на костре его сожгли.
Жестокими те судьи были,
Другими быть и не могли!

… Но я заметил, колесница
Небесная над той толпой
Стояла. Вам и не приснится,
Как Бог невидимой рукой
Забрал к Себе его на Небо!
И он попал в Небесный Град!
В том сомневаться мне нелепо,
И я за Верного был рад.

А спутнику Христианину
Другую долю дал Господь,
Его дорога была длинной,
Он смог преграды побороть!
Ему в тюрьму пришлось вернуться,
Но через пару-тройку дней
Бежал он! Чтобы окунуться
В чудесный край мечты своей.

Глава 14
«Христианин и Уповающий»

Христианин один недолго
Своим путём, однако, шёл.
Догнал его на той дороге
Тот, кто из Суеты ушёл.
От суеты он удалился
Быв тронут кротостью друзей.
Он речью Верного сразился
До глубины души своей.

Покинув дом, он в путь пустился,
Христианина чтоб догнать.
Он Божьим Словом возродился,
И стал на Бога уповать.
Там Уповающий, заметив
Христианина, закричал:
«Приветствую! Я вам поверил,
Пока брат Верный умирал!

И заверяю, что из пепла,
Восстанет много христиан!
И это так великолепно,
Иисус Христос нам Богом дан!
И, заключив союз с Иисусом,
Заверил друга, что теперь
Избавятся от мрака груза
Людей немало в Суете!

Тут на пути они догнали
Того, кто в путь из выгод шёл,
Его Извыгодом и звали,
Но он скрывал то хорошо.
— «А не земляк ты наш? Далёко
Ты держишь путь?» — один спросил.
— «Иду в Небесный Град до Бога,
А раньше в Красноречие жил.

— «А разве город Красноречие
Имеет праведных людей?
Я знаю, он всем обеспечен,
В гордыне все живут своей.
И как зовут тебя? скажи нам» —
Христианин его спросил.
Но опустил глаза Извыгод
И в своей речи заюлил:

«Мы с вами вовсе не знакомы.
А в Красноречие у меня,
Откуда вышел я из дома,
Очень богатая родня!»
— «А кто они? Тебя я смею,
Как их зовут, сейчас спросить».
— «Я знатный род, друзья, имею
И удостоился я быть

Богатым сам! Своё богатство,
Уже давно я приобрёл!
Мне не хватает только царства,
И я искать его пошёл.
Был боцманом мой дед любимый,
Всегда одно он говорил –
Другое делал! И из выгод
Красноречивым очень был.

А пастырь города, Двуличный –
Мой дядя, моей мамы брат!
Товарищ очень симпатичный,
И я общаться был с ним рад.
Лорд Вкрадчивый - мне брат по духу,
Непостоянный — мой кузин,
О нём всегда ходили слухи,
Что он у нас такой один.

Ещё есть мистер Чтоугодно,
Лицеприятный – младший брат.
Короче, род весь благородный!
Приспособленцев — целый ряд!
И город наш мы так назвали,
Чтоб всем приятно было жить.
Там все богатыми мы стали,
Умеем мы поговорить!»

— «А ты женат?» — его спросили.
 — «Конечно, добрая жена
Есть у меня, и сын есть милый.
Семья ведь каждому нужна!
Из рода знатного Притворство,
Себе жену я выбирал,
А сына своего – Упорство,
Себе на радость я назвал!

Изысканное воспитание,
Имеют мама и жена,
И я имею тоже звание,
Мне во всём выгода нужна.
Но, несмотря на всё богатство,
Мы не по правилам живём,
Свободно наше христианство:
По праздникам вино мы пьём.

И ревностны тогда, коль злато
Уже нам некуда девать,
Тогда мы можем небогатым
Подачки малые давать.
Мы любим, чтоб рукоплескали
Нам люди. Вот и все дела.
Теперь вы всё о мне узнали,
Всевышнему за то хвала!»

— «Мне кажется, что вы стыдитесь
Нам имя здесь своё назвать.
Вы городом своим гордитесь,
Скажите всё же, как вас звать?
Мне кажется что вы — Извыгод?»
— «Нет, это кличку дали мне
Те, кто искали во мне выгод!
Но благороден я вполне.

Я вынужден сносить всё кротко,
Хоть и не жалуют меня.
Людей полно любого сорта,
Но меня любит вся родня!»
— «Наверное, ты сам дал повод,
Чтоб кличку эту получить?
Не может ошибаться город,
Ведь от людей себя не скрыть!»

— «Нет, никогда! Я менял взгляды;
На обстоятельства смотрел.
Подстраивался там, где надо…
Короче, был всегда у дел!
И не проигрывал ни разу,
Так Бог благословлял меня.
И, видно, злые люди сразу
Завидуют, как вижу я!»

— «Я так и думал, ты тот самый,
О ком я раньше и слыхал!
Извыгод ты, дружок упрямый,
К тому же плут ты и нахал».
— «Ну, ты как хочешь, так и думай!
Не стану ссориться с тобой!»—
И глянув на друзей угрюмо,
— «Не отобрать вам мой покой!

Но если путь продолжим вместе,
То я беседу предложу
О нашей совести и чести,
Её я сложной нахожу».
— «О, если ты желаешь с нами
Путь этот до конца держать,
То объясним тебе мы сами,
Что должен правила ты знать:

Бороться с холодом и зноем
И никогда не унывать.
В пути мы никогда не ноем,
Учись на Бога уповать!
Ты должен верным оставаться,
В беде иль в платье золотом,
Не отступить от христианства,
Закованным в цепях, притом!»

— «Ой, не навязывайте взгляды
Мне здесь, и принципы свои!
Свободу мыслей, действий надо,
Всё направлять лишь по любви.
Только тогда пойду я с вами…»
— «Да, при условии, что ты
Пойдёшь лишь узкими путями
Из царства вечной темноты!»

— «Я ни за что не поменяю
Родные принципы свои!
И никому не помешаю,
Идите без меня, одни!
Я скоро встречу человека,
Кто будет думать так, как я.
Таких полно людей от века,
Что будут понимать меня!»

И вот, тогда они расстались.
Теперь друзья пошли одни.
Пред ними степи простирались,
Но вдруг заметили они,
Что сзади подошли к Извыгод
Три человека вдалеке.
И перед ними он стал прыгать,
Поклон отвесив налегке.

Один из них Мировладелец,
С ним раньше очень дружным был
И много этаких безделиц
Он другу своему дарил.
Другого звали Сребролюбец,
Тот серебро себе копил,
Хоть был в душе он сластолюбец,
Но ничего он не купил.

А Экономный – это третий,
Всё экономил на других.
И как я здесь уже заметил,
Извыгод очень любил их!
Они учились вместе в школе,
В торговом городе Барыш,
В губернии Алчность, в диком поле,
Для избранных и алчных лишь.

Директор был у них — Хватало,
Который, жадности учил.
И сделал он для них немало.
Своё там каждый получил!
Все довели до совершенства
Искусство деньги добывать
Обманом, подлостью и лестью,
Что впору школу открывать

Уже самим. Тут Сребролюбец
Извыгода о них спросил:
— «Кто эти двое правдолюбца?»
И в сторону их взгляд скосил.
— «Да это два провинциала,
Они идут в Небесный град,
Но понимают в этом мало,
От них избавиться я рад!

Их представления о жизни
Совсем другие, чем у нас.
Они верны своей Отчизне
И со Христа не сводят глаз!
Ты, если с ними не согласен,
Лишают общества тебя.
Их путь, по-моему, опасен,
Они живут, мир не любя!»

— «Да, это очень даже плохо! —
Заметил Экономный тут, —
Договориться невозможно,
Они своим путём идут!»
— «Ты не поверишь, но те люди
Сквозь бурю, стужу и туман
Идти бесповоротно будут
В любимый ими Ханаан!

Они своё исповедание
И на кресте не предают,
И нипочём им все страдания,
Они лишь верою живут!
И даже в жертву ради Бога,
Себя готовы принести.
Как не была б трудна дорога,
Не сходят с этого пути!

А я, друзья мои, считаю,
Что нужно жить лишь для себя.
И взгляды вовремя меняю,
Зачем мне жить всех возлюбя?
Я исповедую ту веру,
Когда богатство через край!
И в роскоши не знаю меру,
Но тоже попаду я в рай!»

— «Ты прав, приятель, так и надо
В Небесный Град нам всем идти! —
Мировладелец сказал радо —
Мы не свернём с тобой с пути!
И будем мы мудры, как змеи,
Зачем собою рисковать?
Мы, блага на земле имея,
Не станем их всем раздавать!

Бог одарил земным нас щедро,
Чтоб жили здесь в довольстве мы.
Мне нравится такая вера,
Когда не знаем мы сумы!
И Соломон скопил богатство,
И на земле роскошно жил,
И здесь его земное царство
Господь от бед всегда хранил!

И Авраам – отец евреев,
Имел бессчётно в поле стад.
Кого Бог любит, тех жалеет,
И нас обогатить Он рад.
А те на нас и непохожи,
Что строго держатся в пути,
Им Иисус всего дороже,
То пусть шагают впереди!»

— «С тобой согласны мы все вместе,
Оставим эту тему мы, —
Сказал им Экономный — лестью
Достигнем выхода из тьмы!»
Добавил Сребролюбец тихо:
«Не верит ведь Писанью тот,
Кто для себя лишь видит лихо,
Не понимая всех свобод.

А выгоды совсем не ищет
Только глупец и пилигрим!
Но будем мы идти потише,
Не позавидую я им!»
Извыгод к братьям обратился:
«Позвольте мне задать вопрос:
Из вас хоть кто-то научился,
Богатство получать всерьёз,

Любой ценой, и чтоб остаться
Порядочным и честным тут?»
 — «Давайте станем разбираться.
Нам хватит несколько минут.
Представим: есть на свете пастырь,
Достойный, умный человек,
Но не имеет он богатства,
Хоть и трудился целый век.

И вот ему дают богатство,
Но нужно поступиться тем,
Что открывает Божье Царство,
И проповедовал он всем.
Пред ним открыты перспективы
Земные блага получить,
Но должен он свои мотивы
Теперь немного изменить.

Он сможет многое позволить
Себе и всей своей семье.
Как поступить ему изволить,
Что скажете на это все?»
— «А почему бы нет? Законно
Земные блага нам иметь,
И поступиться тем резонно,
Лишь надо только захотеть!

А во-вторых, его желание
Заставит его лучше быть,
Приложит ведь он всё старание,
Чтоб этим людям угодить!
И в-третьих, если он в угоду
Всей своей пастве будет жить,
То в церковь множество народа
К нему ведь станет приходить!

И он возможности получит,
Побольше делать всем добра,
Да и других теперь научит
Иметь три пуда серебра!»
— «Второй вопрос. Себе представим,
Что пастырь этот торговал,
И сантименты тут отставим:
Навар совсем не получал.

Смог бы тогда он так удачно
Жениться? Или получить
Хотя какое-нибудь счастье?
Притом религиозным быть?»
— «Религия есть добродетель
И не зависит, чем она
Наполнена, ведь благодетель,
Всем людям угождать сполна.

И, если он религиозен,
И это выгодно ему,
То он хорош, вполне серьёзен.
Не поступить так, почему?
Я думаю, угодно Богу,
Чтобы богато жили мы!
Ну, искривим чуть-чуть дорогу,
Но выйдем всё равно из тьмы!»

— «Ученье Процветания – право!
Им Сребролюбец говорил,—
И каждый здесь имеет право,
Богатым быть, как бы ни жил!»
— «Служителем ради богатства –
Совсем не преступление стать!
Так делает всё наше братство,
Нас хочет Бог благословлять!»

И, наконец, они решили
К тем пилигримам подойти.
Те ещё рядом с ними были,
Чтобы ответ вполне найти.
Задав вопрос Христианину,
Все стали истине внимать.
А он открыл им всю картину,
Как с тем богатством поступать?

И он сказал: «Христианином
Стать ради мирских благ –
То беззаконно и противно,
Людей толкать на этот шаг!
Язычники Еммор с Сихемом,
Раз поступились ради стад,
Своей религией. И все там
Чужой исполнили обряд.

Вы помните, что с ними стало?
Погибли все они тогда.
Коль своего им было мало,
Бог все забрал у них стада.
Теперь скажу о фарисеях;
О них мы много говорим,
Они пожнут лишь то, что сеют,
Тогда не мало будет им.

Молясь подолгу принародно,
Чтоб обирать сирот и вдов,
Будут Христу они угодны?
Понятно с ними всё без слов!
Искариот Иуда тоже
За серебро продал Христа.
И чем он кончил? Кто же сможет
Сказать, что совесть их чиста?

А волхв Симон, желал за деньги
Святого Духа получить!
Но шарлатан он и бездельник,
Хоть попросил его простить.
И я уверен, кто желает,
Ради корысти с Богом быть,
Тот только ветер получает;
Не будет в Божьем Царстве жить!

Всем по делам там воздаётся,
И, кто что сеет, то пожнёт!
И глас небесный раздаётся,
Что землю Бог судить идёт!»
Молчание царило долго
И та компания ушла.
Не вынести ей суда Бога,
Коль здесь ответить не смогла…

А пилигримы наши вышли
В чудесный, благодатный край,
И привели в порядок мысли,
Здесь только пой и отдыхай!
Они ступили на равнину,
Что называется Покой.
Цвели там розы благочинно,
Даря им чудный запах свой.

А на другом конце равнины
Холм Выгода вдали стоял.
Красивей не было картины,
Он странников манил и звал.
И очень часто пилигримы
Тут изменяли узкий путь,
Не проходили его мимо,
Чтоб на руду его взглянуть.

Ведь этот холм сверкал на солнце,
В нём был серебряный рудник.
Но кто к руде той прикоснётся,
Проваливался в яму вмиг!
Была там почва под ногами
Так неестественно зыбка.
Там погибали христиане,
Пришедшие издалека.

На их пути вставал жестокий
И очень хитрый человек,
Он христиан сбивал с дороги
На этом месте с века в век.
И к ним он тоже обратился:
«Друзья, идите-ка сюда!»
Тут Уповающий смутился,
Христианин сказал тогда:

«Здесь многие уже погибли!
Ловушка этот холм для нас!
Не для того сюда мы вышли,
Чтобы погибнуть здесь сейчас!»
Он обратился к человеку:
«Скажи, нас здесь опасность ждёт?»
— «Ну что вы?» — тот соврал с разбегу.
Ведь нечестивый вечно врёт!

Христианин сказал собрату:
«Нельзя вставать здесь ни на миг!
Не будем лучше виноваты,
Уйдём скорей, ведь риск велик».
— «Неужто просто вы уйдёте
И не взглянув на красоту?
Такой красы вы не найдёте,
Пройди вперёд хоть за версту!»

— «Уйди! Ты враг пути Господня!
И все зовут тебя Димас.
Ты хочешь погубить сегодня,
Свернув с прямой дороги, нас!»
Но он заверил, что он тоже
Сын Авраама и пойдёт
Уже сейчас дорогой Божьей,
Коль его кто-то позовёт.

— «Не лги на правду! Я ведь знаю,
Что прадед твой Геезий был!
Ты пропадёшь, я уверяю,
Отец твой дьяволу служил.
И ты идёшь его стопами,
Иуда плохо кончил жизнь!
Ты не пойдёшь сегодня с нами,
Но на путях остановись!»

И пилигримы вновь пустились
В свой долгий и опасный путь.
А та компания явилась
И пожелала там свернуть.
Упали ли они там в яму
Или копали серебро,
Не знаю я, скажу вам прямо,
Но их не видел уж никто.

И вот я вижу, что долину
Под вечер странники прошли.
Их путь здесь был не очень длинный,
Но вот они к столпу пришли.
На нём вверху стояла надпись,
Но трудно было разобрать.
И древнюю, седую запись,
Едва сумели прочитать.

Тогда и вспомнили про Лота,
Про этот столп – его жену,
И если он смутит кого-то,
То помни истину одну:
Ты уходи, когда уходишь,
Назад, жалея, не смотри!
А всё, что впереди находишь,
С благодарением бери!

— «Ну, брат, не Божье ль провидение,
Что, мы с тобой не поддались
В долине той на искушение,
Чем сохранили свою жизнь!»
— «Да, хорошо! Но мне чуть стыдно,
Что я хоть на минуту мог…
И самому сейчас обидно,
Я мог бы превратиться в столп!

Я допустил мысль,там, в долине,
На холм хоть глазом посмотреть.
И мог бы там стоять отныне
Или навеки умереть!» —
Так Уповающий журился.
— «Ну что же, извлечём урок!
Столп на пути нам очутился,
Предупредить нас хочет Бог».

— «Пусть, — Уповающий добавил,
Её пример послужит мне,
Чтоб я путь Божий не оставил,
И не сгорел бы в злом огне!
Ты помнишь, как Дафан в пустыне,
А с ним Корей и Авирон,
С людьми своими все погибли,
Хотя он был предупреждён?

И вот я думаю, как могут
Такие люди, как Димас,
Сбивать людей, идущих к Богу?
Ведь этот столп есть знак для нас!»
— «Я их могу сравнить с ворами,
Что на глазах судьи крадут!
Они не понимают сами,
Что добровольно в ад идут!

Содомская страна прекрасной
Для жителей её была,
Но грех их погубил ужасный,
И милость Божья обошла!
Они гнев Божий заслужили
И Он на них огонь пролил.
Все жители в разврате жили,
Лишь Лот спасенье заслужил.

И все, кто думает греховно
Здесь на земле всю жизнь прожить –
В аду погибнут поголовно,
Господь придёт нас всех судить!»
— «Какое счастье, мы с тобою,
Избрали нынче Божий путь!
Назад смотреть, поверь, не стоит,
Чтобы с него нам не свернуть!»

Глава 15
«Замок Сомнение и Великан Отчаяния»

Смотрю, а перед их глазами
Течёт чудесная река!
Куда ни глянешь, берегами
Идут цветущие поля!
Красы невиданной повсюду
Саронской лилии цветы.
Трава подобна изумруду,
А на деревьях всех плоды!

Всё это круглый год не вянет
И дарит радость и покой.
Здесь отдохнут и христиане,
Чтобы продолжить им путь свой.
В реке вода слезе подобна –
Чиста, прозрачна, холодна
И жажду утолить способна
Любому путнику она.

Её назвал водой живою
Апостол мудрый Иоанн,
А царь Давид – Божьей рекою.
И воздух там целебный дан.
В отрадном месте пилигримы
Себе позволили уснуть.
Им отдохнуть необходимо,
Чтобы продолжить дальше путь.

Лишь здесь им было безопасно
И можно было отдохнуть.
И, подкрепившись здесь прекрасно,
Друзья отправились в свой путь.
И песня звонкая звучала
Над благодатною рекой:
«Сколько ни будь тут, будет мало!
Здесь радость, счастье и покой!

Река блестящими струями
Любому жажду утолит.
Поля с душистыми цветами
В вас радость вечную вселит!
А кто плодов чудесных вкусит –
Их не забудет никогда.
Сюда душа стремиться будет,
Чтоб поселиться навсегда!»

Едва прошли они поляну,
Дорога в сторону пошла
От той реки, и было странно,
Вся каменистою была.
Они изранили все ноги,
Боль поселилась в их сердцах,
Но шли вперёд по той дороге,
Надеясь не упасть в путях.

Христианин заметил – сбоку
Тропинку узкую, вела
Она к какому-то забору,
На нём и надпись там была,
Что там Окольная поляна.
Поляна шла вдоль их пути.
И стало ясно христианам,
Что легче будет ей идти.

Христианин пошёл к забору,
На ту поляну посмотреть.
И стало ясно, им без спора:
Не будут ноги там болеть!
Он предложил: «Давай брат, будем
Поляной этою идти.
И от пути мы не отступим,
И сможем к цели там пройти».

— «Ой, брат, а вдруг тропинка эта
Куда-нибудь нас заведёт?»
— «Ну что ты? Добрая примета –
Она вдоль берега идёт!»
И Уповающий, поддавшись,
С ним перелез через забор.
Путь, вдоль забора простиравшись,
Теперь лишь радовал их взор.

И тут их кто-то догоняет,
Самоуверенный такой,
Он пилигримов убеждает,
Что правильной идут тропой,
Что в Град Небесный и он с ними,
Там обязательно пройдёт.
Самоуверенный своими
Друзьями там их назовёт.

Они пошли за незнакомцем,
Но вскоре наступила ночь.
Днём путь их освещался солнцем,
Но мрак всегда уводит прочь!
Самоуверенный на ощупь
Шёл впереди, они за ним,
И не заметили, как в рощу
Завёл их этот пилигрим.

А там расставил враг ловушку –
Большую яму на пути,
Чтоб пилигримов простодушных
Никто не мог уже спасти.
А тех, кто был самоуверен,
Он в яму первыми толкал.
Ведь был безумец себе верен,
От Господа он отступал.

Самоуверенный разбился
На смерть. Они окликнули его,
Но только мрак ещё сгустился,
Неслышно было ничего.
Друзья тогда остановились
И поняли, куда пришли.
Во тьме, как дети заблудились,
И что искали, то нашли.

А тут гроза вдруг разразилась!
И в темноте нельзя идти.
Вода всё больше с неба лилась,
Они застряли на пути.
И Уповающий заплакал,
На что он только уповал?
Он в Град Небесный шёл, однако,
А под грозой, в ночи, застрял:

— «О, если б не свернул с пути я!»
— «Прости меня, мой младший брат!
Не смог тебя от зла спасти я
И очень в этом виноват!
И глубоко я сожалею,
Что я тебя уговорил
Пойти сюда, и лишь посмею
Сказать, что мне сей путь не мил!

Намерений я злых не ведал
И заблудиться не хотел,
Но верь, ждёт впереди победа!
Прости, что сбить с пути посмел…»
— «Я не сержусь. Пусть этот случай
На пользу нам двоим пойдёт.
Уроков не бывает лучше,
Что сама жизнь преподаёт!»

— «Мы не должны здесь оставаться,
Попробуем пойти назад.
Гроза не думает кончаться,
Теперь пойду я первым, брат!» —
Так Уповающий промолвил.
— «Нет! Я пойду, я виноват.
Коль там ловушек враг настроил,
Пусть я погибну лучше, брат!»

— «Да нет, я вижу, ты расстроен
И больше можешь наглупить.
Хоть первым ты идти достоин,
Но мне позволь сейчас решить.
Написано для нас с тобою:
«Вернись на истины пути!»
Послушать это сейчас стоит,
И к Богу сердце обратить!»

А между тем, вода по пояс
Их затопила от дождя.
Опасность всюду. Беспокоясь
О них, тогда подумал я:
«Легко с дороги верной сбиться
И трудно выбрать путь назад.
Беда всегда может случиться,
Коль ориентир теряет брат».

Найти дорогу ночью этой
Друзьям, увы, не удалось.
Когда льёт дождь, не видно света,
Куда идти? И всё ж нашлось,
В лесу том дерево сухое.
И ухватившись за него,
Рассвет решили ждать в покое,
И не секрет ни для кого,

Что лучше переждать опасность,
Укрывшись чем-то от неё.
Они заснули, это данность:
Не оставалось ничего!
А совсем рядом с этим местом,
ЗАмок Сомнение стоял,
И всем давно было известно –
Там жил огромный великан

Отчаяние. Пилигримы
Не знали, где же они спят.
И не прошёл он их там мимо,
А наказать был очень рад
За то, что спят в его владении!
Сердитым голосом спросил:
«Вы, кто такие? Без сомнения,
Я вас к себе не пригласил!»

Дрожащим голосом спросонья,
Они ответили ему:
«Мы пилигримы. Этой ночью,
Попали мы в густую тьму
И заблудились». – «Ах, понятно!
Вы виноваты уже в том,
Что было вам поспать приятно
Здесь, во владении моём!

Вы на земле моей валялись,
И истоптали всю её!
Откуда только вы и взялись,
Смутить спокойствие моё?»
Он их забрал с собою в замок
И бросил там в сырой подвал,
Который был холодный самый,
И даже хлеба не давал!

Стоял там смрад невыносимый,
Кругом была нечистота,
И приуныли пилигримы,
Себя ругая неспроста.
Особо горевал учтивый,
Что нет надежды никакой
Освободиться. Несчастливый,
Роптал в душе на жребий свой.

Христианин себя ругая за брата,
Всё осознавал,
Что был он очень виноватым
В том, что и брат сюда попал!
Скажу я вам, у великана
Была противная жена,
Она ворчала постоянно,
Была всегда раздражена.

Ей было Недоверие имя.
Когда ей великан сказал,
Что в их подвале пилигримы,
То даже сам не рад им стал!
Ведь Недоверие не веря
Ворчала целых три часа.
Потом туда открыла двери,
Смотрела прямо в их глаза.

Затем сказала великану,
Чтобы он их нещадно бил!
И встав однажды утром рано,
Он их дубиною избил.
Они сознание потеряли
И там валялись на полу.
А их садисты посмеялись
И, возводя на них хулу,

Ушли. Но следующей ночью
Жена ему дала совет,
Чтоб он внушил им, что и в очи,
Им не увидеть белый свет!
И пусть они с собой покончат,
Ведь им живыми не уйти;
Есть яд, петля и нож. Он ночью
Их должен мёртвыми найти.

Он так и сделал, но бедняги
Осмелились его просить,
Чтоб пожалел он бедолаг их,
И смог на волю отпустить.
Отчаяние заревело,
Как лев набросился на них,
Бил чем попало то и дело.
Наверняка, убил бы их,

Но его там схватил припадок
И руки судорога свела,
Стал этот час ему не сладок.
Так их болезнь его, спасла!
Он их оставил, а ребята
Задумались, что делать им?
А может лучше им и правда,
Здесь умереть сейчас, двоим?

Христианин сказал: «Послушай,
Нам лучше умереть, чем жить!»
— «Ты что? Мы ведь погубим души,
Бог заповедь дал: Не убий!»
— «Но лучше смерть, чем жизнь такая!
В могиле будет нам теплей!»
— «Нет! Кто себя сам убивает,
Тому не будет смерть милей!

Он навсегда погубит душу.
Наверно, ты забыл про ад?
Христианин, меня послушай,
А будешь ли потом ты рад?
Возможно, Бог пошлёт нам милость,
И этот страшный великан
Сам ляжет здесь в свою могилу.
У Бога есть для нас Свой план!

Возможно, он закрыть забудет
Однажды дверь в сырой подвал
И нам сбежать возможность будет?
Я не хочу, чтоб унывал
Ты брат! Отчаяние губит,
Но, верю я, что час придёт,
Нас вспомнит Тот, Кто людей любит,
И нас отсюда заберёт!»

Тут великан к ним вновь явился.
Что они живы, увидал.
И не на шутку разъярился.
Скрипя зубами, он сказал:
«Вам лучше было не родиться!
Теперь узнаете меня!»
И продолжая дальше злиться,
Ушёл, чтоб принести огня.

Христианин терял сознание,
А Уповающий просил:
«Брат милый, вспомни, как ты ранее
Таким отважным, сильным был!
Ты шёл Долиной Смертной Тени
И никогда не унывал,
В тебя я верю, без сомнений,
Ты очень много испытал!

Но, потерпи ещё немного,
Нельзя позорить христиан.
Ведь мы с тобою дети Бога,
И нам с тобой Спаситель дан!»
А Недоверие спросила,
О них у мужа своего:
«Ну, что отчаяния сила,
Убила их? Хоть одного?»

— «Да они глупы и упрямы!
Рук не наложат на себя!
Не страшен страшный Страх им самый,
Они живут Христа любя!»
— «Тогда возьми их завтра утром,
И им останки покажи
Всех тех, кого убил! Кому ты
Уже всадил в сердца ножи!

Заверь, что ты их растерзаешь
Ещё живыми на куски,
И, как больней боль сделать, знаешь!
Они завоют от тоски!»
Так великан всё там и сделал
И им останки показал,
И убедительно заверил,
Что их последний день настал!»

А вечером опять с женою,
О пленниках заговорил:
«Я от тебя жена не скрою,
Никто себя сам не убил…»
И Недоверие сказала:
«Они надеждою живут!
И вера их не раз спасала,
Что от тебя они сбегут!»

— «Посмотрим, доживём до завтра!
Я завтра с ними разберусь!
И не покажется им мало,
Самоубийства я добьюсь!»
А братья в том сыром подвале
Молиться стали, наконец,
И до утра в мольбе стояли,
Чтобы помог им Сам Творец!»

А только солнце засияло,
Христианин воскликнул вдруг:
«Ах, брат, ну что со мною стало?
Забыл я, что вручил мне друг
Обетование ключи все,
От всех Сомнения замков!»
— «Вот счастье! Открывай скорее,
Пусть всё откроет нам любовь!»

Они открыли дверь темницы,
Прошли во двор и воротА
Смогли им тоже покориться,
Ведь их любовь была чиста!
Но они их открыли резко,
И вдруг раздался страшный скрип.
А великан, сорвавшись с места,
Хотел догнать их, но прилип

Там, где стоял! Его припадок
Совсем не вовремя схватил.
Почувствовал он сил упадок,
Вернее, стал совсем без сил!
И наконец-то наши братья
Удел покинули его!
Смеялись, плакали от счастья,
Вкусив свободы торжество!

Дойдя до тропки, они стали
Между собою обсуждать,
Как сделать так, чтоб наши братья
К Отчаянию не могли попасть.
Они огромный взяли камень
И надпись сделали на нём,
Что тропка та ведёт к Отчаянию,
Сомнение – причина в том!

От радости они запели:
«Держитесь верного пути!
Мы уклонились, и на деле,
Нас только Бог сумел спасти!
В чужую землю не ходите,
Чтоб не попасть в сомнения плен,
И в послушании идите
В Край самых добрых перемен!»


Глава 16
«Отрадные Горы»

И так, в дороге напевая,
Дошли друзья до дивных мест,
Там птицы разные порхая,
Несли хвалу Творцу чудес!
Вот перед ними встали Горы
Отрадные. Вот – перевал.
И путников лаская взоры
Прекрасный вид пред ними встал.

По склонам гор стада овечек
Разумно пастухи пасут
И родники, стекая в речки
Им воды чистые несут.
Повсюду много винограда,
Пьянящий аромат садов.
Приятна горная прохлада,
Всё описать не хватит слов!

И отдохнув там, пилигримы,
Спросили: «Кто Хозяин Гор?
Простите, нам, необходимо
Узнать, чей край ласкает взор?
Кому принадлежат овечки?»
– «Владыка тут Эммануил,
А за овец Своих навечно
Он голову Сам положил».

– «Скажите, эта ли дорога
Ведёт людей в Небесный Град?"
И пастухи сказали строго:
«Да. Верный путь и без преград!»
– «А далека туда дорога?»
– «Ну, это, братья, кому как?
Кто жизнь свою отдал для Бога,
Тому Сам Бог ускорит шаг».

– «Скажите, путь туда опасен?»
- «Для праведников – вовсе нет!
Для нечестивых он напрасен,
Они падут на нём». Ответ
Понравился тем пилигримам,
Они добавили: «А нам
Так отдохнуть необходимо,
Чтоб ходить дальше по горам».

– «Владыка гор дал поручение
Всем этим добрым пастухам –
Оказывать расположение
Всем странникам, и, значит, вам!
Всё, что здесь есть, к услугам вашим, –
Ответили им пастухи,
Здесь подают всё полной чашей
Для тех, оставил кто грехи».

И поприветствовав их, снова
Познание – один из пастухов,
Сказал, что труд – его основа:
«Побольше дел, поменьше слов!»
А Опытный тогда добавил:
«Мой опыт пусть поможет вам!»
И он шатёр свой предоставил
Для отдыха своим друзьям.

А Бдительный всё понял сразу-
Они пришли издалека!
Принёс друзьям он фруктов вазу,
Была щедра его рука!
И Искренний был рад безмерно
И попросил их на ночлег
К себе в шатёр. Служил им верно,
Навстречу руки распростёр.

Там с благодарностью огромной
Остались братья ночевать.
Вели себя как дети скромно,
А утром все пошли гулять.
Рассвет в горах всегда прекрасен,
И все залюбовались им.
Вид сказочный! И день был ясен –
Звал к приключениям своим.

Они поднялись на вершину
И были в край удивлены –
Она была крутой и длинной
С одной отвесной стороны.
Вниз с ужасом они смотрели
На груду там разбитых тел.
– «Что это значит? Мы хотели
Узнать бы, кто это посмел

Столкнуть вниз этих пилигримов?»
  – «А разве не слыхали вы,
Как называется вершина?
Здесь не сносить тем головы,
Кто был введён на Заблуждение.
Все, кто от истины ушли,
Имели глупо поражение,
Что к бездне близко подошли.

Филит со старцем Именеем
Их в заблуждение ввели,
Что мёртвые уже воскресли,
Но смерть они здесь и нашли».
– «Теперь пойдём на ту вершину,
Там тоже поглядите вдаль.
Предостережение картину
Откроет в полноте вам даль».

Они увидели бродящих
Людей между могильных плит.
Слепых, куда-то вдаль «глядящих»,
Но там плутать им предстоит.
– «О, объясните, что я вижу? –
Спросил, смутясь, Христианин,
Давайте, спустимся пониже,
Я не люблю таких вершин!»

– «Все эти люди с пути сбились,
Отчаяние их ослепил,
И всё чего они добились –
Ходить слепыми меж могил.
Они когда-то перелезли
Через внушительный забор,
В ловушку великана влезли,
Вот и слепые с этих пор».

Тут странники переглянулись.
Признаться стыдно было им
Как и они на том споткнулись,
Идя сюда путём своим.
Они спустились все в долину,
Где вглубь горы виднелась дверь.
Открыв её наполовину,
Те удивлялись вновь теперь.

В нос им ударил запах серы,
И стоны стали там слышны.
– «Кто там?» – «Те, кто от веры,
Были грехом отлучены.
В преддверье ада попадают
Все лицемеры и лгуны,
Кто жизнь свою на тлен меняют:
Гадалки, ведьмы, колдуны.

Кто, как Исав за миску супа,
Сам первородство продаёт.
Как Александр, как Иуда,
Против Иисуса восстаёт».
Тут Уповающий спросил их:
«Они в Град Божий тоже шли?
И на каких отрезках жизни
Они за эту дверь вошли?»

– «Каждый по-своему. На разных.
Но всё же это в основном
Кто шёл сюда дорогой праздной,
Не видя света даже днём».
– «Нам тоже нужно постоянно
О силе Божией взывать,
Чтобы нам поздно или рано
За эту дверь не попадать!»

– «О, да! Вам сила пригодится!
Её придётся применять,
Чтоб до конца с пути не сбиться
И в искушениях устоять!»
Теперь, поднявшись на вершину
Горы, что Ясная звалась,
Они хотели пилигримам
Путь точный к Граду указать.

Отсюда можно и ворота
Уже в бинокль разглядеть,
Но пилигримы отчего-то
Их не сумели рассмотреть.
У них дрожали сильно руки
От всех увиденных чудес.
Их поразили злые муки
Тех, кого сбил с дороги бес.

Однако всё же показалось
Им то, что видят вдалеке –
В глазах Иисуса отражалось
Когда простил их на кресте!
Они, отправившись в дорогу,
Вновь свою песню завели:
«Когда шагаете вы к Богу,
Чтобы с дороги не ушли –

Идите к пастухам скорее,
Они откроют тайну вам
Как в Божий Град попасть быстрее,
В пути не сбиться к Небесам!»
В дорогу нашим пилигримам
Советы дали пастухи,
Чтоб не прошли тот Город мимо,
Учили с Библии стихи.

Познание описал маршрут им,
А Опытный предостерёг
Соблазнов береглись, чтоб мудро,
Чтобы хранил их всюду Бог.
А Бдительный сказал им строго
Не засыпали, чтоб в пути…
Не Очаровывались много,
Чтобы с маршрута не сойти.

А Искренний сказал им: «С, Богом!»
На том проснулся в тот час я.
Им предстоит ещё дорога,
Но то забота не моя.

Глава 17
«История Маловерного и пребывание
в Очарованной Стране»

Я вновь заснул, и снова вижу,
Как пилигримы сошли с гор.
Их цель была уже поближе,
И, продолжая разговор,
Они увидели тропинку,
Она со стороны к ним шла.
Там Самомнения в низинке
Большая местность пролегла.

Оттуда шёл какой-то парень,
От радости светился он.
Был, видно, Богу благодарен
И думал, что уже спасён.
На что была его надежда,
Не ведал, видно, парень тот,
И звали все его Невежда…
Не знал он никаких забот.

Христианин спросил Невежду:
«Куда ты, парень, держишь путь?»
— «Иду, друзья, я в Град Небесный!
И на ваш путь хочу свернуть».
— «Но, как же ты войдёшь в тот Город,
Коль через Тесные Врата не проходил?»
— «Войду, как все! Я смел и молод,
И жизнь достойную прожил!

Я соблюдал посты, молился
И десятину отдавал.
И радостью всегда светился,
Когда я бедным помогал.
Свой долг я выполнил пред Богом
И людям должное отдал.
Короче, сделал очень много,
И путь теперь туда избрал».

— «Но, ты окольными путями
Сейчас идёшь в Небесный Град!
И перед самыми вратами
Тебя скорее обвинят,
Чем пред тобою их откроют!»
— «Я, господА, не знаю вас!
И я того от вас не скрою:
Вы неприятны мне сейчас.

У вас религия другая,
А я пойду путём своим!
И пусть мне Бог мой помогает,
Я Ему верный пилигрим.
До Тесных Врат идти не буду,
Ведь это очень далеко,
А здесь красиво так повсюду,
Дойду свободно и легко!»

Христианин тогда подумал:
«Невежественный человек!
Но надо дать ему обдумать,
Куда он попадёт навек?
Он мудр в своих глазах, а это
Лишь означает, что глупец!
Но и на глупого надежды,
Есть больше даже, наконец!»

Пошли вперёд. Невежда сзади
Шёл теперь молча. Губы дул.
Ему б прислушаться к ним надо,
А он упрямый словно мул!
Возможно, только постепенно
Ему мы будем объяснять,
Всю истину, то непременно
Он сможет, что-нибудь понять…

Тут неожиданно попали
Они в густую темноту,
Но, приглядевшись, увидали,
Увы, совсем не красоту!
Семь бесов тянут человека
К двери, где сера и огонь!
Верёвкой толстою связали
Они Отпавшего того.

Его в грехе блуда поймали
И осудил его Господь.
Ведь блудники все понимали,
Что надо страсти побороть.
А Уповающий увидел
Записку на его спине:
«Распутник!» — что греха не видел,
Хоть был уже на самом дне.

Шли дальше. Стало посветлее.
И вспомнил тут Христианин
Историю, где Маловерный
Чуть не погиб в беде один.
Он был хорошим, добрым малым,
И в Искренности местной жил,
Но, как не раз уже бывало,
Он малой верою служил.

Однажды, там, где та дорога,
Подходит к нашему пути,
Он отдохнуть решил немного.
Сел на обочине стези,
Да и заснул. А та дорога
Идёт прям от Широких врат.
На ней убийств было так много,
Что и подумать страшно, брат!

В то время шли по ней оттуда
Три очень дюжих молодца
Из грешного, простого люда,
Не признающих власть Творца.
Один из них был Необуздан,
Другой Назойливый вконец,
А третий был Виновный, будто.
Попавшему к ним в плен – конец!

А Маловерный пробудившись,
Уже собрался вновь идти,
Но стал им лёгкою добычей –
Они смогли его схватить!
И там ограбили беднягу,
Забрав мешочек с серебром.
Тот завопил, но бедолагу
Они ударили дубьём.

Он без сознания свалился,
А те три молодца ушли.
Ведь на дороге появился
Владыка Неба и Земли.
Но это так им показалось,
На самом деле Милость шла.
Им ничего не оставалось,
Как убежать в свои края.

Когда же малый тот очнулся –
Ползком уже продолжил путь.
В пучину страха окунулся,
Но всё же смог там не свернуть.
Его ограбили конкретно,
Но не успели отобрать
Те драгоценные каменья,
Что не имел прав продавать.

Ещё свидетельство на право
Войти ему в Небесный Град,
Он тоже хорошенько спрятал
И этому был очень рад.
Но, не имея больше денег,
В пути пришлось поголодать,
Ведь всё, что было драгоценно,
Он права не имел продать.

Но голод, говорят, не тётка –
Он милостыню стал просить.
И стал худым он, как селёдка,
Совсем непросто было жить!
Теперь он только унижался,
Стонал, и плакал, и вздыхал,
Что трудный путь ему достался,
Но драгоценность сохранял».

— «А почему бы один камень,
Ему, бедняге, не продать?
Ведь люди выбирают сами,
Как дальше путь им продолжать?
Исав когда-то первородство
На миску супа променял.
Все забывают благородство,
Когда злой рок в пути застал!»

— «Исав мечтал наесться только –
Плотскую похоть предпочёл.
А Маловерный убеждён был,
Что правильной дорогой шёл.
Хотя и маленькая вера,
Но в сердце у него жила!»
- «Да, да, она ему наверно,
Продать духовность не дала!

Однако, эти три злодея
Трусливы были! Ведь они
Убрались от него скорее,
Услышав Милости шаги!»
— «Их трусами, мы, называя,
Все забываем об одном,
Что им на помощь мог хозяин
Их подоспеть, ведь дело в том –

Они наёмные убийцы.
А их хозяин — лютый враг!
Тебе такое не приснится,
Какой он сеет в души Страх!
Я на пути своём столкнулся
Однажды с ними, и хотел
Их победить, но подтянулся
Хозяин их, а он как лев,

Стал нападать! И я погиб бы,
Если бы Милостью Отца,
(Сказать Ему нужно спасибо!)
Не защищён был до конца».
— «Но, ведь они же убежали,
Не поняв даже кто идёт?!»
— «Не раз они так поступали,
У них ведь тоже жизнь не мёд.

Даже с хозяином, бывало,
Им приходилось убегать,
Коль Милость Божия вставала
За пилигримов, словно рать!
А подданные Иисуса
Не все способны вступить в бой.
Тебе сказать не побоюсь я,
Что не горжусь я и собой.

Не каждый мальчик Голиафа
В бою сумел бы одолеть!
И лишь Давид, не знавший страха,
Смог защитить Господню честь.
Одни сильны, другие слабы,
И вера разная у всех,
Все побеждали бы, когда бы,
Не царствовал в сем мире грех!»

— «Жаль, что не встретились те трое
С Великой Милостью Творца!
Ведь он Его отличный воин –
Смог победить бы до конца!»
— «О да, великий воин Милость
На расстоянии меча.
Но в его жизни получилось,
Что он изранен весь сейчас!

Ты вспомни, эти три злодея
Заставили стонать не раз,
Кто был отважней и сильнее,
Чем христиане все сейчас!
Давид не раз скорбел и плакал.
Езекия, певец Еман,
С великой верою… однако,
Им искушений час был дан.

Апостол Пётр их испугался,
Когда отрёкся от Христа.
Крик петуха тогда раздался
И отступила темнота.
Враг душ силён, и, наступая,
Он тоже может побеждать,
Ведь в страхе силачи теряют
Брони Господней благодать!

И потому должны мы помнить:
Нельзя щит дома забывать!
Ведь без него сразясь с драконом,
Жизнь можно даже потерять!
Ведь только щит могучей веры
От дьявола нас защитит,
И раскалённые все стрелы
Лукавого он отразит!

А во-вторых: должны в молитве
Как можно чаще пребывать,
Ведь только с ней мы в любой битве,
С врагом сумеем устоять!
А если с нами наш Хранитель –
Бояться нечего в пути,
Ведь Всемогущий наш Спаситель,
Всегда способен нас спасти!

Когда я был с врагом тем в схватке,
Лишь только Милостью Отца
Я не погиб! И всё в порядке
По воле Вечного Творца!
Нас ждёт опасностей немало,
Но Бога Вечного любовь
Всегда нас от беды спасала
И будет нам опорой вновь!»

Христианин запел. Ведь с песней
Всегда приятнее идти,
И жить намного интересней,
И даже легче крест нести:
«Бедный, бедный Маловерный,
Ты избит, ограблен был,
Но Отец Благой и Верный
Сам тебя освободил!

Укрепляй же свою веру
Словом Божьим и мольбой,
И тогда враг лицемерный
Не расправится с тобой!»
   Так и шли вдвоём, а сзади
Шёл Невежда, слыша всё.
И под ноги себе глядя,
Делал вид, что крест несёт.

И дошли так до развилки –
Две дороги разошлись.
По какой идти, не видно,
Растерялись – что за жизнь?
Долго думали – решали
Наши добрые друзья,
А минуты пролетали,
Проходило время зря.

Тут неведомо откуда
К ним подходит господин:
«Что вы думаете, люди?»
За собой их пригласил.
Мол, идёт он в Град Небесный,
И дорогу знает он.
Голос был его чудесный,
Но с акцентом – баритон.

Был он с виду чернокожий,
А одежда так бела,
Что на Ангела похожей
Внешность вся его была.
Пилигримы согласились,
И за ним пустились в путь,
Но в силках вдруг очутились.
Видно, в том была вся суть,

Что они неосторожно
Жизнь доверили тому,
Кто всегда всех учит ложно,
По лукавству своему.
Белые одежды сбросил
Соблазнитель, то был он.
Так и нас порой заносит
Невнимательность и сон

В эти дьявольские сети.
Горько стало на душе,
Что доверились, как дети,
И не выбраться уже!
— «Это что за наваждение? —
Простонал Христианин —
Вновь попал я в заблуждение,
Да ещё и не один!

Нам ведь пастухи давали
Описание пути!
Мы по глупости попали
В эти страшные силки!»
Пилигримы горевали,
Лёжа на сырой земле.
Делать что, они не знали,
Погибая в этом зле.

Вдруг приблизился к ним Кто-то,
Чудным светом окружён,
Но в руках держал Он плётку,
И был строгим с виду Он.
— «Кто вы? Как сюда попали?» —
Этот Некто их спросил.
— «Мы идти, куда не знали,
И с пути нас кто-то сбил!

Бедные мы пилигримы,
Путь держали на Сион,
В Град Небесный и любимый,
Довести хотел нас он.
Но в сияющей одежде
Пришёл чёрный человек.
Мы поверили в надежде,
И пропали здесь навек!»

— «Лжеапостол Соблазнитель
Вас, ребята, соблазнил,
Он на то и искуситель,
За собой вас заманил!
Он, как будто Ангел света
Перед вами там предстал,
Хитрою уловкой этой,
Многих уж он соблазнял!»

Разорвав большие сети,
Он друзей освободил:
— «Есть путь истинный на свете,
Чтобы каждый им ходил!
А теперь, за Мной идите!
И к развилке их повёл —
Где вы ночь ту проводили?»
— «На верху Отрадных гор!»

— «Пастухи маршрут вам дали?»
— «Дали. Но забыли мы,
Посмотреть на описание
И попали в сети тьмы».
После этого заставил
Он друзей на землю лечь,
Плетью больно их ударил,
Чтоб они могли беречь

В чистоте путь… и добавил:
«Бью Я тех, кого люблю.
Лишь сынов Я обличаю,
Отступлений не терплю!
Будьте ревностны, покайтесь
И идите снова в путь.
А совет не оставляйте
Пастухов, в нём соль и суть».

Пилигримы благодарно
Поклонились там Ему,
И отправились обратно
По маршруту своему.
Вновь в дороге напевая:
«Посмотрите все на нас,
Мы, совет пренебрегая,
Не погибли чуть сейчас.

Ложный путь привёл нас в сети
Врага душ! Услышьте нас,
Чтоб Господь не бил вас плетью,
Верны будьте всякий раз.
Будет это всем уроком,
Уважайте пастухов,
Это правильно пред Богом,
А Он зря не тратит слов!»

Через время, повстречали
Атеиста там друзья,
От него они узнали,
Почему он шёл назад.
Что широкою дорогой
Хорошо ему идти,
Можно жить совсем нестрого,
И не горевать в пути.

— «А куда же вы идёте? —
Пилигримов спросил он.
И о чём вы песнь поёте?»
— «Путь мы держим на Сион!
Оттого душе поётся,
Что идём туда не зря –
Ждать недолго остаётся,
И увидим мы Царя!»

Атеист расхохотался:
«Как невежественны вы!
Двадцать лет я сам старался,
Бога вашего найти,
Но Его не существует!
Ни Сиона, ни Царя!
И любой вам растолкует –
Его ищете вы зря!

Надо жизнью наслаждаться,
А не верить в миражи!
И пора вам возвращаться,
Отступить от этой лжи!»
Странники переглянулись:
«Нет! Уверены мы в том,
Что мы здесь не обманулись,
Идём истинным путём!

Мы не станем тебя слушать,
Верим, ко спасенью душ!
И тебе бы было лучше,
Обратиться к Богу уж.
Ослеплён ты богом мира,
Это он отец всей лжи!
У него полно кумиров,
Вот, они-то миражи!

Мы увидим славу Божью
В Царстве нашего Царя,
Устоять Он нам поможет,
Мы идём к Нему не зря!»
Атеист расхохотался
И пошёл своим путём.
Не спасённым он остался,
Но то выбор его в том.

Наконец, друзья попали
В одну странную страну,
И сперва не понимали,
Что же клонит их ко сну?
Уповающий промолвил:
«Давай ляжем и вздремнём».
— «Ни за что! Ведь безусловно,
Навсегда мы здесь уснём!»

— «Что ты! Сон так освежает,
После долгого пути.
Сил он новых добавляет,
Легче будет нам идти!»,
— «Ты опять забыл советы
Наших добрых пастухов!
Сон – особые приметы
Тех, кто духом нездоров.

Мы в стране Очарованье,
В Очарованной стране!
И скажу тебе заранее,
Это не по нраву мне.
Будем бдительны и трезвы,
Нам не стоит рисковать,
Чтобы мы в беду не влезли.
Здесь нельзя нам, братец, спать!»

— «Да, ты прав! Один бы точно
Я уснул в этой стране,
Но и в спутники нарочно,
Бог тебя дал, видно, мне!
Нам мудрец сказал однажды:
Вместе братьям хорошо!
Должен бдительным быть каждый,
Чтоб до цели он дошёл!

И тебя Господь за это
Лучшей славой наградит!
Не забуду я советов
В том пути, что предстоит».
— «Чтоб не спать, давай-ка лучше,
О Христе поговорим,
И о Царствии грядущем!
Мы должны стремиться к ним.

И давай скорей расскажем,
Кто, как к Господу пришёл.
А, вернее, скажу даже,
Как Он нас с тобой нашёл».
— «Хорошо, но я сначала
Песню новую спою:
«Как бы жизнь нас ни качала –
Против сна я устою!

Когда жизнь христианина
Вдруг начнёт клонить ко сну,
Проходите скорей мимо
Эту сонную страну!
И послушайте беседу
Пилигримов, что в пути
Одержали тут победу,
Чтобы к Господу дойти!

Всегда общество святое
Побеждает силы зла!
Будем бодрствовать с тобою,
Нас любовь Христа нашла!»
— «Расскажи-ка мне теперь ты,
Что заставило тебя,
Господу Христу поверить,
И пойти за Ним любя?

Этот путь для нас опасен,
И порою так тяжёл,
Но и мил, и так прекрасен!
Как тебя Господь нашёл?»
— «Раньше жил я, наслаждаясь
Просто радостью земной,
В Суете своей купаясь,
Грех пил кружкою большой!

Я ценил богатства мира,
Лгал, курил и воровал.
Множество имел кумиров,
Другой жизни не желал.
Но тебя увидел с Верным
В нашем городе тогда,
Понял, что живу я скверно,
И, что ждёт меня беда...

Что расплата скоро будет
За подобные дела.
Божий гнев грозит всем людям,
Если жизнь в грехах прошла.
Непокорных, непослушных
Вечной смертью поразит
Грех, а чистых, простодушных
Бог с любовью защитит!»

— «И так сразу ты проникся,
Этой истиной святой?»
— «Нет! Я сразу усомнился,
Не хотел признать грех свой!
Совесть я свою старался
Заглушить, не слышать слов.
Света Божьего боялся,
Больше, чем греха оков!

Во-вторых, любил грешить я,
Люб мне был мой сладкий грех.
И никак не мог решить я,
Отойти от грешных всех.
В-третьих, я не мог представить,
Что оставлю я друзей.
Трудно было мне оставить
Круг компании своей!

А в-четвёртых, беспокойство
Это доставляло мне,
Ведь разбуженная совесть
Мне мешала и во сне!»
— «Ну а что же побуждало,
Тебя грех осознавать,
Ведь минута та настала,
Когда должен был решать?»

— «Да. Во-первых, ты и Верный!
Были вы примером мне.
Я увидел – живу скверно
И уже на самом дне.
Во-вторых, то Божье Слово,
Что звучало с ваших уст,
И Учение Христово:
Обличал меня Иисус!

В-третьих, иногда болел я,
И мне было тяжело.
И особенно жалел я,
Что кому-то сделал зло.
А в-четвёртых, когда слышал
Погребальный звон порой,
Думал, что пока мы дышим,
Изменить бы жребий свой.

Ведь когда-то же умру я,
Суд мне Божий предстоит.
Хоть и совесть заглушу я,
От Суда, кто защитит?
Я, конечно, гнал те мысли.
Только совесть не убьёшь!
Измениться решил в жизни.
Ты меня, мой друг, поймёшь.

Стал греха сам избегать я,
И друзей стал избегать,
Чтобы избежать проклятья –
Книги умные читать.
Стал поститься и молиться,
Плакать над своей судьбой,
Но не мог я защититься
От греха, он был со мной».

— «И тебе было спокойней?»
— «Ненадолго, знаешь сам,
Хоть и стал я жить достойней,
Но покорен был грехам».
— «Что же было не в порядке?
Как исправился тогда?»
— «Понимал я, что несладко
Жить так, в этом и беда.

Главное, меня смущали
Из Писания слова,
Что Законом не спасались
Люди в мире никогда.
Самоправедность погубит
Очень многих на Земле!
Ведь Закон только осудит
Грешников. Весь мир во зле!

И поэтому нелепо
Самому мне достигать,
Самоправедностью Неба
Что-то нужно поменять…
Если ты кому-то должен
И свой долг не отдаёшь,
То жить честным будет сложно,
Ведь внутри тебя есть ложь.

Провинившись перед Богом,
Я в себе грехи ношу,
И уже довольно долго
Я прощенья не прошу.
Даже если я исправлюсь –
Мои старые грехи
Кто искупит? Как оставлю
Их, они ведь так лихи!?

И потом, я вновь смущался,
Что в себе я находил
Новый грех. Как ни старался –
Я его не победил!»
— «И какой нашёл ты выход?
Что предпринял ты тогда?»
— «Я Евангелие услышал
Про Спасителя Христа!

Верному открыл я душу,
И он всё мне объяснил,
Я внимательно послушал,
И с тобой уйти решил.
Верный мне сказал, что прежде
Должен быть оправдан я,
Ведь подобен я невежде,
Коль надеюсь на себя.

Словно грязная одежда
Самоправедность моя.
Лишь в Спасителе надежда,
Им спасён быть должен я!
И оправдан быть могу я
Иисусом на кресте!
Перед Богом не солгу я:
Не поверил в простоте,

В то, что на Голгофе умер
За мои грехи Иисус.
О себе я плохо думал,
Так, что вспоминать боюсь.
Я ведь был там первый грешник!
И пойти к Христу не мог.
Но мне объяснил всё Верный,
Что спасти всех хочет Бог!

Верный Книгу подарил мне
И велел её читать,
Чтоб мне душу озарила
Неземная благодать!
В этой Книге всё весомо,
Даже буквы лишней нет!
И всем тем, кто с ней знакомы,
Она дарит дивный свет!

Это Библия святая,
Надо всем её читать!
Дух Святой в ней открывает
Истину, что нужно знать!
Но тогда спросил его я:
Как, же мне к Христу прийти?
Ведь не знаю я покоя,
Как спасенье мне найти?

Что Христу могу сказать я,
Утопающий в грехах?
Ведь на мне лежит проклятье,
Меня давит боль и страх.
И тогда меня молиться
Друг наш Верный научил,
Перед Господом склониться,
Сокрушённо и без сил.

Много раз эту молитву
Я за Верным повторял,
Думал, что вступил я в битву
Со грехом, но я не знал,
Что всем разумом я должен
В сердце Господа позвать,
И что только Духом Божьим
Я могу Его принять.

Да, не раз, не два молился,
А просил бессчётно раз,
Чтоб мне Дух Святой открылся,
Но, я помню, как сейчас –
Божий Сын не отвечал мне».
— «Что же сделал ты тогда?
Не отчаялся случайно?
Удержало, что тебя?»

— «Я уверен был, что знаю:
Всё, что слышал о Христе –
Истинно! И понимал я,
Что стоять мне на Суде.
И я продолжал молиться,
Чтобы мне помог Творец
Никогда не усомниться,
Что Он Бог мой, и Отец!

Чтобы Он открыл мне Сына
И я сердцем мог понять,
Как мне с Вечным стать единым,
Как принять мне благодать?»
— «Как же это всё случилось?
Расскажи мне, наконец!»
— «Так однажды получилось:
Я расстроен был вконец.

Никогда таким я не был:
Нет надежды никакой...
Для меня закрыто Небо,
И не слышит Дух Святой…
Задавал вопросы Богу:
Неужели Ты меня,
Здесь оставил? Плакал много,
Что же должен сделать я?

Вдруг мне будто показалось,
Что Христос мне говорит:
«Будь мне верен, даже в малом!
Вера Небеса дарит!
Веруй в Господа Иисуса,
И спасётся весь твой дом!
Я воскликнул тогда грустно:
Грех сидит в сердце моём!

Я ведь величайший грешник!
Как же Ты простишь меня?
Я живу законом здешним,
В чём же праведность моя?
Он ответил: Благодати,
Хватит на тебя Моей!
Должен лишь её принять ты
Верой крепкою своей.

И тогда я только понял,
Что идти к Нему — одно,
А другое – всей любовью
Положиться на Него!
И Христа в слезах спросил я:
Кто Ты, Господи, ответь,
Если в немощи вся сила,
Перед ней отступит смерть?

Как надеяться посмею,
Принятым Тобою быть?
Ничего я не имею,
Чтобы праведно ходить!
— Я омыл вас Своей Кровью, —
Иисус мне говорит —
Искупил тебя любовью
И воскрес, чтоб ты мог жить!

Тут душа моя воскресла
И запела гимн хвалы
Господу! И эта песня
До сих пор во мне звучит!»
— «Слушая тебя, я верю,
Что Тебе открылся Бог!
Не останешься за дверью,
И тебя спасти Он смог!

Ну а жизнь-то изменилась,
После этого всего?»
— «Всё меняет Божья милость,
Я живу лишь для Него.
Жизнь свою отдать готов я,
Ради Господа Христа!
Всей люблю Его любовью,
И любовь моя чиста!

А весь этот мир порочный,
Под проклятием лежит.
Мир безумный и непрочный,
В бездну страшную спешит.
Без Евангелия гибнет
Эта грешная Земля.
Нужен каждому Спаситель!
Это точно понял я!»


Глава 18
«Невежда»

Путь свой, дальше продолжая,
Уповающий взглянул,
На Невежду, тот шагая,
На пути чуть не заснул.
Шёл он сзади, избегая,
Общества, наших друзей,
Специально отставая,
Хоть и мог идти скорей.

А ему полезно было,
Рядом с ними бы идти,
Но ему было не мило,
Их общение в пути.
И тогда они решили,
Подождать его чуть-чуть,
Ведь не всё обговорили,
Продолжая верный путь.

А когда он поравнялся,
Уповающий спросил:
«Почему ты задержался?
Иль наш путь тебе не мил?»
А Невежда им ответил:
«Я люблю ходить один. —
А потом ещё заметил, —
Я простой христианин.

Вы мне вовсе не по сердцу,
Мне приятней одному,
Для меня вы иноверцы,
Я вас даже не пойму».
Но Христианин, однако,
Очень дружески сказал:
«Это может служить знаком,
Что Христа ты не познал.

И живёт ли в твоём сердце
Бог? Ответь скорее нам!»
— «Я надеюсь, да! И верю,
Что и в этот миг Он там.
Ведь прекрасные стремления,
Дарит Он с любовью нам.
И в пути мне утешением,
Его служит благодать».

— «А какие же стремления,
Носишь ты в своей душе?»
 — «Ну, во-первых, помышления,
Все о Нём, и о стране,
Часто думаю, Небесной!»
— «Да и дьявол всё о Нём,
Думает с врагами вместе,
Но сгорят в аду живьём!»

— «Но, я думаю, желаю
Царство Божье обрести!»
— «Понимаю, понимаю.
Но захочет ли спасти,
Бог тебя? Ведь все желают,
В Царство Божие попасть!
Только одного не знают,
Что трудиться надо всласть!

Ведь ленивые желают
Тщетно, что-то получить,
И лишь попусту болтают,
Что с Иисусом хотят жить».
— «Ради этого оставил
Я всё только, что имел!
И всегда Иисуса славил,
Даже в нашем хоре пел!»

— «Сомневаюсь. Всё оставить
Дело трудное, дружок,
Да и в хоре Бога славить,
И неверный даже мог!»
— «Но моё большое сердце,
Всё подсказывает мне!
И на чувства опереться
Я могу сейчас вполне!»

— «Человеческое сердце,
Так обманчиво порой,
И годами может греться,
Лишь надеждою пустой!»
— «Но живу я гармонично,
Образ жизни мой такой,
Себя чувствую отлично,
И в душе моей покой,
 моё сердце…»

 — «Опять сердце?
Неразумный человек!
На Христа лишь опереться,
Можем мы из века в век!
А свидетельство другое,
Просто тщетно перед Ним!
Зря находишься в покое,
С заблуждением своим».

— «Я живу благочестиво,
У меня нет мыслей злых!
И умею я красиво,
Говорить в речах своих!»
— «Вещи разные – стремиться,
И благочестивым быть!
Можно очень ошибиться,
Если чувствами ходить!

Мысли разными бывают,
Когда судим о себе.
Только Слово утверждает,
Что должны мы жить в борьбе!
Потому, что по природе
Люди очень уж грешны!
И мы все в своём народе,
Перед Богом жить должны.

А все наши помышления —
Зло от юности людской!
Во Христе лишь есть спасение,
Мир и радость, и покой!»
 — «Извините, я не верю,
Что во мне есть столько зла!
Не останусь я за дверью,
Благодать меня спасла!»

— «Если только все стремления,
И все действия у нас,
Совпадают, без сомнения,
Что Христос уже нас спас!
Только вера в Иисуса,
В Его Жертву на кресте,
Избавляет нас от груза,
И спасает в полноте!

А понятия о Боге,
Согласуются лишь с тем,
Что о Нём есть в Божьем Слове,
То тогда мы без проблем.
Бог ведь знает наши мысли,
Знает все наши грехи,
Что не видим сами в жизни,
Хоть они, порой, лихи.

Самоправедность — лишь мерзость,
Навсегда в Его глазах!
Он Один лишь видит сердце.
Мудрость в сердце – Божий страх!
Не отдаст Он Своей славы
Никому и никогда!
И воздаст Он всем по праву,
За поступки и дела!»

— «Неужели ты считаешь,
Что того не знаю я,
Что меня не оправдают,
Ни поступки, ни дела?
Мне достаточно поверить
Просто в Господа Христа,
Жизнь поступками не мерить,
Ведь она и так чиста!»

— «Как же веришь ты в Иисуса,
Если непорочен сам?
Не принёс к Нему ты груза,
Не сложил к Его ногам?
Ты не понял всю греховность,
Всю испорченность души,
И не осознал виновность,
К покаянию не спешил.

А Иисус Христос находит,
Лишь разбитые сердца,
Кто в слезах к Нему приходит,
Ищет милости Творца!
Он спасает только грешных,
А не праведных людей.
И не любит Он беспечных,
Поспеши к Нему скорей!»

— «Говори мне всё, что хочешь!
Вера – правильна моя!
На меня ты зубы точишь,
Но уверен в себе я!
Соблюдаю я обряды,
Ритуалов миллион,
И меня Бог оправдает,
Буду я Христом спасён!»

— «Но твоя такая вера,
Мнима, только лишь тобой!
Как у франта Лицемера.
Ты внушил себе покой!
Ничего со Словом Божьим
Общего в ней вовсе нет!
Ты насквозь пропитан ложью,
Даже днём не видишь свет!

Только праведность Иисуса
Может оправдать тебя,
И сказать не побоюсь я,
Не надейся на себя!
Иисус закон исполнил,
За грехи все пострадав!
Навсегда теперь запомни,
Умер Он, чтоб жизнь нам дать!

И воскрес, чтоб мы воскресли,
К новой жизни во Христе!
Спасены мы будем, если,
Ему верим в простоте!»
 — «Вы считаете, страданья
Его, могут оправдать?
И без нашего деяния,
Нам спасенье могут дать?

Да тогда грешить мы можем,
Сколько вздумается нам,
Если праведностью Божьей,
Он спасёт не по делам!»
— «Да, и правда, ты – Невежда!
Имя правильно твоё!
На себя твоя надежда,
Тебе гибель принесёт!

Если бы крупица веры,
Была в сердце у тебя,
То любовь к Христу без меры,
Оправдала бы тебя!
Через Божьи откровения,
Можно лишь Христа познать,
И тогда Его спасенье,
Называют – благодать!»

— «Извините, вера ваша,
Это вовсе не моя!
Лопнула терпенья чаша,
Вас не буду слушать я!»
— «Ну, позволь добавить только,
Что познать можно Христа,
С позволения лишь Бога,
В Нём спасенья полнота!

Даже веру принимаем,
Мы лишь милостью Отца,
В дар её мы получаем,
От Премудрого Творца!
Ты оставь высокомерие,
Осознай всю нищету,
Осознай своё неверие,
Иди к Господу Христу!

И помиловать прошение,
Положи к Его ногам,
Там получишь избавление,
Коль поймёшь всё это сам.
Только праведностью Божьей,
Будешь ты тогда спасён,
Ничего здесь нет дороже,
Потому что Бог сам Он!»

— «Вы идёте быстро слишком!
Проходите-ка вперёд!
Не хочу вас даже слышать!
Мне ваш путь не подойдёт!»
И отстал от них Невежда,
Снова сзади стал плестись,
На себя его надежда,
Может всю испортить жизнь!

— «Жаль мне юношу «слепого» —
Вслух сказал Христианин,
Кончит плохо он, коль Слово,
В сердце сам не растворил!»
Уповающий заметил:
«Да, увы, таких людей,
Очень много есть на свете!
И на улице моей,

Целые живут семейства,
Что слова лишь говорят,
А внутри полны злодейства,
Всех их ждёт, конечно, ад!
Представляешь, сколько много,
В городе Невежды их?
Ведь не слепы, а у Бога
Их считают за слепых!

Неужели эти люди,
Никогда и не поймут,
Что за грех их Бог осудит,
И куда потом пойдут?»
 — «Если их такие мысли
Посещают, то они,
Их скорее отгоняют,
В суете живут все дни.

Страх на дне души таится,
Но они своим путём,
Продолжают вдаль стремиться,
В заблуждении своём».
— «Этот страх полезен очень,
Ведь бывает иногда,
Сердце вдруг закровоточит,
И пойдут они тогда,

На Сион искать спасение».
— «Если истинный их страх,
То тогда, лишь без сомнения,
Они будут в Небесах».
— «Как ты страх тот понимаешь,
Что от Господа идёт?
Истинным страх называешь,
Что же он душе даёт?»

— «Ну, во-первых, осознание,
Всей греховности своей.
Во-вторых, даст понимание,
Поискать спасение ей.
Ну, а в третьих, порождает
Поклонение Творцу.
Душу нашу побуждает,
Поспешить скорей к Отцу!

А в-четвёртых, он смягчает,
Наше сердце до того,
Что оно покой теряет,
Без спасенья своего.
И боится оступиться,
И Дух Божий огорчить,
От Иисуса отступиться,
Чтобы вновь врагу служить.

И даёт благоговение,
Перед Господом Творцом,
Чистое даёт стремление,
В Небесах жить со Христом!»
— «Да, ты прав! Но, скажи, скоро
Мы пройдём эту страну?
Отдохнуть бы было в пору!
И когда я отдохну?»

— «Ты устал от разговора?»
— «Нет, мы всё идём, идём,
А так хочется мне в Город,
Где покой мы обретём!»
— «Я сам думаю, что скоро,
Выйдем мы, из сей страны,
Но продолжим разговор мы,
Ведь понять мы всё должны.

Кто не знает Слово Божье,
Тот не ведает того,
Что лишь страх Господень может,
Привести к Христу его!
А проснувшаяся совесть,
О грехе в них говорит,
Дух Святой Своей любовью,
Побуждает спастись их.

Но они не понимая,
Заглушают Божий страх,
Тень невежества слепая,
Повергает душу в прах.
Люди эти полагают,
Что внушает страх им враг,
Сумасшествием считают,
Сделать к Богу первый шаг!

И стараются работой,
Это чувство заглушить,
Развлечения, заботы,
В суете дают им жить.
А сердца ожесточают,
Против Господа Отца,
Унижением считают,
Страх Великого Творца!

С каждым днём самодовольней,
И уверенней встают
К жизни грешной, своевольной,
Тем и Бога предают!»
— «И мне кажется, что это
Я сам в жизни испытал.
Был такой же я невежда,
Страха Божьего не знал!»

— «Но, оставим мы Невежду,
Я хочу тебя спросить,
Знал ли ты когда-то прежде,
Временного? Он мог жить,
С Перебежчиком под крышей,
В Непристойном городке?»
— «Как же, ну конечно слышал!
Он жил раньше налегке,

А потом, свою греховность,
Будто бы и осознал,
У него была готовность
Каяться, и он в слезах
Забегал ко мне раз десять!
Я надежды возлагал,
Что пойдёт со мной он вместе,
Но, он временно искал

Путь к спасению, а после,
Познакомился с одним
Спасусьсамом, и в ту осень,
Навсегда остался с ним!»
— «Почему такие люди,
Отпадают от Христа?»
— «Осуждать мы их не будем,
Ведь причина то проста!

Совесть их хоть и проснулась,
Но холодных их сердец
Изменение не коснулось,
За началом их конец!
Рабский страх пред людским мнением,
Им свободу не даёт,
Встать на путь без сожаления,
С теми, кто к Христу идёт.

И потом, позор, которым
Люди верующих клеймят,
Их уводит очень скоро,
На свои пути назад!
Свою совесть заглушая,
Подавляют Божий страх,
И сердца ожесточая,
Гибнут на своих путях!»

— «Хорошо мне объяснил ты,
Отчего и почему
Их сердца не изменились,
Я вот только не пойму,
Как они так поступают,
Что однажды выбрав путь,
Ко Христу, его теряют,
Умудряются свернуть?»

— «Ну, во первых, отступая,
Они гонят мысли прочь,
О Христе, о смерти, рае,
О суде, как ни пророчь!
Во-вторых, они теряют
Бдительность перед грехом,
И молитву оставляют,
И не ходят в Божий Дом!

Христиан тех, избегают,
Что для Господа живут,
И отсталыми считают,
Тех, кто свет Христа несут.
Равнодушие к Слову Бога,
Их уводит от Христа,
И тернистая дорога,
Кажется, им нечиста.

С наслаждением подмечают
Слабости всех христиан,
И служителей ругают,
Говоря, что за обман.
Удовольствие находят
В развлечениях пустых,
Дружбу с этим миром водят,
Пересуды — конёк их.

А когда совсем отходят,
То личина их видна,
В бездну их, их грех приводит,
И несёт их, как волна!»


Глава 19
«Последнее испытание
Небесный Град»

Вот вижу я, как пилигримы,
Из Очарованной страны,
Вошли в другую. В край любимый,
Обетованной стороны!
Дорога здесь была прекрасной,
И воздух чистый, как бальзам!
Светило в небе солнце ясно,
И виден Град Небесный там!

Сюда стекались все святые,
Чтоб сочетаться с Женихом.
И золотые мостовые,
Сияют, словно солнце днём!
Шли, молча, только наслаждались,
Красой садов и трелью птиц,
Ни в чём они, здесь не нуждались,
Всё в изобилии без границ!

И чувство радости глубокой
Их переполнило сердца,
В стране когда-то так далёкой:
Увидят своего Отца!
Здесь, в Сочетание, прекрасной
Стране, они идут вдвоём!
И уже даже видят ясно
Цель в чудном блеске золотом!

Здесь солнце светит днём и ночью,
И виноградники кругом,
Домов фасады, между прочим,
Сверкают горным хрусталём,
Кругом каменья дорогие,
Видны ворота в Дивный Град,
Фруктовые сады большие,
И всюду спелый виноград!

Дорога мимо проходила
Благоухающих садов,
Аж, голова у них кружилась,
И не хватало даже слов,
Чтоб описать красу такую!
Но вот садовник к ним идёт,
Им показав лозу святую,
Их в виноградник он ведёт.

Там всюду царские аллеи,
Беседки, лавки, цветники,
И ничего им нет милее,
Чем чувство искренней любви!
В одной беседке пилигримы,
Остались переночевать,
Им отдохнуть необходимо,
Прежде чем в Город тот вступать.

Они во сне наговорили,
Больше, чем в истинном пути.
— «То виноград они вкусили!» —
Садовник людям объяснил.
Проснувшись, дальше в путь пустились,
Но блеск опять слепил глаза,
Чтоб не ослепнуть, взять решили
Кусочки тёмного стекла.

Вдруг видят в золотых одеждах,
Двух юношей, а лица их,
Светились ясным светом нежным,
Как солнышко в лучах своих.
Они подробно расспросили,
Что пережить пришлось в пути,
Чем утешались, ели, пили,
И как сюда смогли дойти?

Всё пилигримы рассказали,
А юноши сказали им:
«Хотим, чтоб вы ещё узнали,
Пред встречей с Господом своим,
Одно препятствие осталось,
Его вам нужно одолеть!
И чтобы вам не повстречалось,
Вам надо мужество иметь.

Мы будем с вами, но, поймите,
Должны вы сами победить!
И только верой победите,
Всё, что ещё вам предстоит".
Вдруг, неожиданно предстала,
Пред ними бурная река!
Она дорогу преграждала,
И была очень глубока.

На ней моста нигде не видно,
И путники смутились там,
Им было горько и обидно,
Что должен каждый решить сам,
Как перебраться, через реку?
Они спросили, есть ли мост,
Чтобы пройти здесь человеку,
Но был ответ на их вопрос:

«Для вас иного нет пути,
Должны пройти вы через реку,
Чтобы в Небесный Град войти.
И не было, друзья, от веку,
Чтоб, кто иначе мог пройти!
Лишь двое — Илия и Енох,
Прошли туда другим путём.
И больше ни одно колено,

Не удостоилось Христом.
А глубина реки зависит,
От вашей веры глубины.
Проверить вы слова и мысли,
Здесь перед Господом должны».
Им ничего не оставалось.
Как в реку бурную войти.
Христианину показалось,

Что там конец его пути!
Он стал тонуть в водАх глубоких,
И громко другу закричал:
«Я видно, не увижу Бога!
И в своей вере слишком мал!»
А Уповающий ответил:
«Мужайся брат! Здесь дно твердО!
Я это сразу же заметил,

И здесь совсем не глубоко!»
— «Увы, мой друг, весь ужас смерти,
Здесь моим сердцем овладел!»
Ему казалось, злые черти,
Влекут его в другой удел!
И в памяти его всплывали,
Все его прежние грехи,
Они, как львы его терзали,

Дела совсем были плохи!
А Уповающий пытался,
Его духовно поддержать,
Но тот, слабея, погружался,
Всё глубже, и лишь мог стонать.
— «Брат, ободрись! Врата я вижу,
Там уже нас хотят принять!!!»
— «О, лишь тебя! А я всё ниже...

— Христианин мог отвечать, —
 Ты уповал всегда на Бога,
Меня же больше не спасти!
Была трудна сюда дорога,
Но страшен мой конец пути!»
«Нет, брат, скорее только вспомни,
Что за тебя погиб Христос!
Он не оставит! Ты достойно,

Пройдёшь, через долину слёз!
Надейся на Христову милость!
Мужайся, смерти не страшись!
Кровь на Кресте за нас пролилась,
По вере, нам дана Им жизнь!»
И вдруг Христианин воскликнул:
«О! вот Он! Вижу я Его!
Он говорит, что Он со мною,

Чтоб не боялся ничего!»
Итак, на берег невредимы,
Выходят братья и друзья.
Всё победили пилигримы!
И очень рад за них был я.
А те два юноши их ждали,
Уже на этом берегу.
Они к вратам сопровождали

Друзей и были начеку.
Нужно заметить, Град Небесный,
Там, на крутой горе стоял,
Но с лёгкостью они все вместе,
Преодолели перевал!
Кроме того, друзья нагими,
Вышли из бурных вод реки.
И были счастливы, что ими,

Побеждены все их враги.
Два юноши сопровождали,
Друзей и говорили им:
«Вот и Сион! И перед вами
Небесный Град Иерусалим!
Вы скоро в рай святой войдёте,
Там скорби нет, болезней нет!
В нём только радость вы найдёте,

И вечный негасимый свет!
В виссон вы чистый облачитесь,
От древа жизни вкусив плод,
И встретит вас Христос Спаситель,
Он слёзы с ваших глаз отрёт!
Ведь прежнее всё миновало!
А там вас вечность счастья ждёт!
Перенесли вы бед немало,

Но претерпевший всё, живёт!
Увидите вы Авраама,
И ещё много праотцов,
И праведников лучших самых,
Из всех народов и веков!»
— «А что в таком священном месте,
Самим нам делать предстоит?»
— «Вы будете в Краю Небесном

Царю Небесному служить!
Венцы дадут вам золотые,
За всё, что выдержали вы,
Любить вас будут все святые,
Ведь перед Богом вы правы!
И ваши уши, станут гласу
Царя Великого внимать!
Откроется всё Царство сразу,

Вы славу сможете принять!
Плоды молитв своих пожнёте,
И примите любовь Царя,
Ему вы славу воспоёте,
Всё претерпели вы не зря!
И на суде Он даст вам голос,
Вы будете судить врагов,
Царя великого Престола,

Которого зовут любовь!
И Сам он примет вас сердечно,
В Обитель Дивную Свою,
С Ним там пребудете вы вечно!
В прекрасном, солнечном раю!»
Вот у ворот они предстали.
Их вышли Ангелы встречать,
А один Ангел их представил:

«На сих мужах Христа печать!
Он нас послал туда за ними,
Чтоб мы сюда их привели,
Чтоб эти оба пилигрима,
Узреть лик Господа смогли!»
Небесный хор песнь в честь их грянул,
И затрубили трубачи,
Пир приготовлен для всех званных,

В виссон пришли их облачить!
А Ангелов, так было много,
Что невозможно сосчитать!
Служители Живого Бога,
Стремились им всю честь воздать!
Вот, у ворот они! Велели
Им в те ворота постучать.
И возгласы вокруг летели:

«Готовьтесь славу принимать!»
На стук мужи вышли святые,
Енох, Илья и Моисей,
Те им свидетельства вручили,
Их отнесли Царю царей.
И Царь велел открыть ворота:
«Войди искупленный народ!»
Их облачил в одежды кто-то,

Сверкающие, словно лёд.
Вручили лиры золотые,
Надели на чело венцы,
И пели радостно святые,
И Ангелы, и праотцы!
Они песнь чудную запели:
«Честь, слава нашему Царю!»
А их сердца благоговели:

«Благодарю, благодарю!»
 Пока открыты те ворота,
Я туда тоже заглянул,
А Город, как большое солнце,
Весь в свете дивном том тонул!
Там херувимы, серафимы,
Взывают : «Свят, свят Саваоф!»
Чудесней не было картины,

Всё описать не хватит слов!
Но, тут врата уже закрылись...
И, жаль, мне было, что теперь,
Мы с пилигримами простились.
Мне ещё рано за ту дверь.
Но,  я тогда к реке вернулся,
И там Невежду увидал,
Он от меня сам отвернулся,

И на плоту переплывал,
Ту реку, без своих усилий,
Его паромщик подобрал,
Напрасноуповающий, бессильный.
Никто его и не встречал…
И сам на гору он поднялся,
В сам в ворота постучал,
Но голос за стеной раздался:

«Ты кто? Тебя никто не звал!»
— «Я ел и пил с Царём Небесным!
И Он нас в городе учил!»
— «А есть свидетельство?» — «Зачем вам?
Я праведно пред Ним ходил!»
И замолчал. Те доложили,
О нём Небесному Отцу!
А после Ангелы схватили

Его, и понесли к концу!
Ему связали руки – ноги,
Не понимал он почему...!
Таким будет конец дороги,
Для тех, кто больше любит тьму!
Тогда я понял, что в ад, можно,
Попасть от самых райских врат,
Тот, кто шагал дорогой ложной,

Тот сам во всём и виноват!
Тут я проснулся и всё понял,
Что это был всего лишь сон!
Но я прошу: «Мой друг, опомнись,
Покайся, если не спасён!»

Конец