Покоящий прах под последним дном

примкни к груди моей. там ещё что-то бьётся?
я не уверен, что смогу твой ответ услышать
ранение сквозное... и нутро не соберется
хотя и лёгкие ещё недолго дышат
и тихо дуновенье ветерка, колышащего струи
тела упавшего не смог он удержать, боль от паденья сократить
себя ругать ушёл, меня покинув, всуе
чтоб глаз беспомощных не мочь взор ощутить
кто-то спешит ко мне с от меня разных сторон
их крики слышны где-то там, где-то издали
не ближе всех ко мне из стаи мельтешащий ворон
стремится из меня вытащить что-то, недостойное любви
в миг будущего, что уже не станет прошлым
когда я был бы жив, сомкнется надо мной средоточений клетка
я встану уходить за вороном, пусть бы это невозможно
я встану уходить, чтоб не вернуться, коль это было редко
я чувствую тепло, но воздуха мне мало
немеющая кожа ощущает боль, отзовясь на грязные слова
в сознании мерцающем "я был", "я был", я был, меня не стало
и кто-то ропщет, чтобы моя ожила голова
секунды вытягиваются во время, словно нить
пороги отступают, но меня кто-то тащит вновь
скажи мне, почему, зачем, ну для чего я должен жить?
чтоб кто-то вдалеке не произнёс утаенных от меня когда-то слов?
чтобы я прятался в безумии различном
за стоном мёртвых древ загадки отгадав?
аль в крике из сна, таком обыденном, сколько и привычном
чтобы могла выплюнуть эта темнота?
нет. подобообразность сотрёт порезами детскую мечту
скрипы кушетки напомнят, что даже смертью я презрен
письма кому-то, робко-наивные, я, конечно же, сожгу
чтоб я лишь понял, что прошлое перегорело в тлен
но то ли буду я, о небыли писавший сказки?
и я ль тот свет сложу, за коим видна будет тьма?
но нет. моя мечта разодрана на клочья и на части
и после тьмы в мир этот потом пришёл туман
но не назвать мне это пробуждением
глотая воздух, всё тяжелей смириться мне со сном
ведь вот он я, лежащий в поту и заблуждениях
покоящий прах под последним дном