декабрьская поэмка

Эпиграф: «Вам тоже декабро?»
                Эллионора Леончик

Декабрь одинок, и на всех
один: на кротов, на Икаров,
на юных, на зрелых, на старых
на стаи, на пары
(пусть пара лишь с тарой) -
его остужающий смех.

Спрямится любая кривая
его гололедом основ,
где плетью (приемчик не нов)
в кроссвордные клети вбивает
ферзей и слонов...

О нет, он не путает игры,
метельных прирученных тигров
всевластия - не обокрав.
И милует он и карает,
а пешки готовы до края,
и даже за край...

Под пенье идет пополненье
в сраженье, где пленным
и прочим позорам не выть...
Пусть небо неистово машет
полотнищем кипельно-пенным -
привольно завьюженным  маршам
над панцирями Невы!

Гранитный страхует торосный,
торосному поздно
о темной своей глубине
выкладывать глыбами повесть...
и в моде кроссвордная косность
и кости на дне...
Игральные или не очень,
они артефакт между прочих
свидетелей  драк,
а если покуда не так -
греби как веслом или кролем
свободою выбора роли
сквозь общий бардак

снегурочно-дедоморозный -
по пробкам почти коматозным,
слыви неприлично серьезной
за непоклоненье зверью…
И с орденом звездной занозы
пойми, наплевав на курьезы,
что маршей милей Декабрю
мотив Лакримозы...


Он знает, что скованной рядом
Невы излиянья вредны,
и профи в интригах и ядах
умрет от воды,
невписанный в чрево ковчега,
(там только для парных). Плачевно
для царствующего старика…

Все это потом, но пока
он белый король против тени
своей на другой стороне…
Победа желанна вдвойне,
ведь те, кто якшался не с теми,
исполнят троянских коней
в ладьях неподкупных харонов
и тоже заполнят неровно
кроссвордный его манускрипт
в котором без них уже плотно…
(чем больше, тем крепче оплот, но
несмазанной доблестью нотой
чуть слышно скрипит
ночь зимнего солнцеворота).

Названья ложатся крестами
неважно – из плоти ли, стали…
Желающим что-то отсрочить
сквозь шкуры и шубы до почек
достанет норд-ост семихвостый.

Шуршащая поступь
всего, что имеет шипы,
шипасто шипит
помехой попсовой фанере…

Надежда одна спасена -
«Капризом», исполненном на
последнем непорванном нерве.

Декабрь... и конечно, декабро...
и цель его арбакадабры -
в щель межгодового разлома
от главного вдаль закружить:
что смять в леденящей горсти
возможно не душу, не слово,
а только бумагу и жизнь..
за это и мстит.