12. Заключение

Дверь отворилась, неподвижным глазам,
Предстал восхитительный вид
Я не верил мечтам и снам,
Но здесь звук красоты - ядовит

В самой глубокой впадине,
В ужасном, зловещем Аду,
Наливались теплом виноградины,
В его огражденном саду.

Прошли мы немного и дом небольшой,
Предстал перед нашим взором,
Манящий, маленький, живой,
Глядел... Как будто с укором.

Был тут и сад и река и просторы,
Насколько хватало глаз,
Луга, водопады и горы,
Не хватит бессмысленных фраз.

Тихий, приветливый голос живой,
Позвал нас скорее на чай.
Пропитан искренней душой,
Которой не нащупать край.

Вошли, пред нашими глазами,
Красивый стол, посуда, скатерть,
Старик, что чайник подогрел,
Хотело сердце только плакать.

Не понял я зачем,
И почему, ведь все прекрасно,
Хозяин Ада нас встречает,
Не безобразен, не ужасен.

Но страх проник и дальше,
Мы много так прошли,
Что видели повсюду фальши,
Но не увидели души.

Мы усомнились, тихий гогот,
Пронесся по телу,
Услышал старик нашу злобу,
Он души вскрывать умел.

И завел от себя разговор:
"Чем я тревожу, пугаю?
Что ж я, разбойник, убийца и вор,
Кого жажда до крови питает?

Мой слуга все донес,
Вы пришли ко мне с болью. И пришли воевать.
Но вот вопрос.
Кто хозяйничать вам позволит? Поверьте, я умею желать!

Что же, я совершил все грехи?
Все безумия воли и фальши?
Был от природы душевно нагим,
Но я не наивен, меня не обманешь."

Увидели в миг, загорелись глаза,
Скорбная, злая улыбка,
Мужская скупая слеза-
В том была наша ошибка.

Сильный, израненный злобою дух,
Явило нам провидение,
Мы для него лишь скопище мух,
Недостойные для спасения.

Выпал чайник из старых рук,
Нас ослепило вмиг,
Он - хозяин смертей и мук,
И слышен адский крик.

Тотчас пронеслась вся история нам,
Все письма, слова и вирши,
Так много хотел он добра,
Что внутри стал суше и тише.

Годы прошли, в процессе создания,
Созидая, он рушил себя,
Да и как в миллионах стенаний,
Обрести покой бытия?

Годы его обглодали,
И святая великая цель,
Отныне души не питает,
Одинокий и загнанный зверь.

Остатки святого духа,
Остатки его мечты,
Кому же сейчас он нужен,
Злые-презлые цветы?

Один, одинокий и брошенный,
Остатки отринул себя,
Владыка Ада неспрошенный,
Изменит ход бытия.

Мечта доконала его,
Бросила в плен иллюзий.
Не знал о людях ничего,
Но пост судебный труден.

Теперь грехи его работа,
Теперь грехи его душа,
И звуки боли как по нотам
Он слышать рад был, чуть дыша.

Он сделает крики громче,
Пусть льется и льется кровь,
И больше, и больше, и больше,
Мучает души вновь.

Что мы сделали? Что натворили?
Отчего все стало таким?
Почему нас сюда поместили?
Казался наш голос немым.

"Вам меня не убить, я боле собой не владею.
Мой дух осквернен, я не знаю больше путей.
Сражался я много лет, но сейчас бороться не смею,
Пусть огонь накажет людей.

Я смысла иначе не вижу.
Рай для всех - это новый Содом.
Услышьте меня, я грехи ненавижу,
Ни укроют мой взор ни леса, ни дом.

Вы пришли за моей головой.
Я оставлю вас здесь навсегда.
Я снова поверил, старик тот слепой.
Вам не выбраться никогда."

Вдруг его взгляд поблек,
И тихий голос прошептал:
Я все ещё человек,
Но посмотрите же, кем я стал!

Последние добрые силы,
Он все же в себе собрал,
Минуя багры и вилы,
Обратно домой отослал.

Остался он в царстве теней,
Царство мора и страха,
Мир, где не помнят ценности дней,
Дом боли, крови и мрака.