Басня о рождающемся цыпленке

Сегодня в день 25 декабря, День католического, но все же христианского, Рождества, и в День Рождества света, который будет с этого дня только расти вплоть до Дня летнего солнцестояния, я хочу опубликовать басню, посвященную Рождеству.

Одна цыплятница, куриная наседка,
Тепло даря для будущих деток,
День на семнадцатый ввязалась в разговор,
Который из яйца цыпленок вдруг завел:
- Как темен стал мой мир, как тесен стал, как душен,
Как одиноко мне, как Бог мой равнодушен...
Сквозь скорлупу неслись птенца стенанья,
И мать решилась поделиться знаньем:
- Мой милый, потерпи, мир скоро станет светел
Родишься вскоре вновь - так Бог судьбу наметил
Всем нам. И я в яйце была
                и мне грустилось,
Пока со скорлупой навеки не простилась.
- О чем ты говоришь, мне голос неизвестный?
Как можно бросить мир, пусть одинокий, тесный,
Но жизнь дающий мне, какую-никакую,
Здесь буду я тянуть свою судьбу лихую!
- Ко-ко да рас-ко-ко! - наседка рассмеялась. -
Не выйдет ничего, не долго уж осталось,
Тебе во тьме яйца сидеть мой несмышленыш
Всему на свете срок всегда выходит. Вот уж
И трещинка одна на скорлупе возникла!
- Зачем погибель мне? В чем виноват я, милый,
Мой голос темноты?! - цыпленок испугался...
Ну а яйца сосуд вдруг взял да и поломался!
Цыпленок прыг назад, но нет былого дома,
Ну а вокруг светло, но страшно незнакомо.
- Беги ко мне малыш, - проквохтала наседка. -
Согрею я тебя, моя родная детка.
Цыпленок глас узнал, в наседки перья вжался,
А про яйцо забыл, как будто и не знался.
И также человек, когда дряхлеет тело,
Боится как бы вдруг душа не улетела.
Он прячется внутри, леченья принимает,
Но время все равно то тело разрушает.
И входа нет назад, душе, коль есть такая,
Весь мир, как скорлупа, лишь видимость смешная
Лежит. И только Бог - и только в нем надежда,
Когда придется снять все тело, как одежду.