Из сборника Черновик

El Drama

Мой печальный мужчина, подойди, посиди у костра разлуки.
Чайки оплакивают утонувший день в горле моря,
ветер - песнь о скорби.
В моем взгляде боль, что проплакал ты на чужом плече,
секунды твоих заблуждений,
которые обошлись нам в целую жизнь.
Расстояние заноза, глупый мужчина.
Нам больше никто не споет песнь пробуждения,
в мире никто не проснется вчерашним.
Сейчас, когда поцелуи исчезли, как дым-
я верю в бренность мира,
я познаю бесконечность в путешествии памяти.
Мой печальный, печальный мужчина,
из за любви никто больше не прыгает с мостов,
никто не пьет боль отчаяния в кабаках,
сейчас никто не улыбается искусству страдания,
все смело проносят с постели в постель,
просыпаясь утром незнакомыми на одной подушке,
с мечтой о других.
Мой постаревший мужчина, подойди, присядь у костра разлуки.
Мы сейчас уже можем смотреть друг на друга прямо.
Ты печалишься, что на веру мою опустился снег,
я молчу о твоих грехах
и жалею, что мы не умрем в тот же день.
Мой печальный, печальный, печальный мужчина,
завтра в мире никто, никто не проснется вчерашним,
давай потанцуем на краю обрыва
и поверим в то, что сбросились с моста
из за самой сумасшедшей любви:
глупый мужчина,
это самое роковое расстояние,
что разбилось между нами навечно,
это лишь история - как не следует жить.

*

Куда уплывают корабли, отец?
и почему нам остается лишь железо смеха?

Этот вечер печален, отец:
с неба падают ангелы, у которых нет слез,
земля опускает свой взор...

Меня и тебя никто не ждал, как мама,
мы никогда не сможем быть людьми настолько,
насколько она является Богом.

Вчера, говорят,
летающая тарелка воспоминания разбилась о стену боли,
и каменная грусть рассыпалась у порога нашего старого дома:
я не забываю, отец,
шаги уходящих...

Мы проживаем еще одну осень -
ты - на скалах взгляда своего,
которым смотришь на мир,
я - на колючей проволоке тишины:
я влюбилась в зеленого парня, отец,
у которого сердце - поезд...

Ты оплакиваешь понедельник тоски,
я все больше осознаю, что не возвращаются ушедшие:
куда увозят корабли утро моей веры, отец?
и почему мы так неисправимо дарим преданность тем,
для кого наше сердце всего лишь перрон...

*

Я размышляю о старых кораблях,
которые потерялись в тебе.
Печальное, очень печальное воскресенье.
Внутри нас рухнули все города:
ты прокричал свою боль,
я - ушла в скалы.
Поэзия уже не война и не пуля:
я ни на миг не умерла,
когда убили меня.
В улыбке моей есть стекла,
на венах - степные колючки:
для того, чтобы быть счастливым
не надо выдумывать богов,
или верить в возвращение последнего героя:
рана - это скульптура преданности,
на которую мы смотрим
через шрам взгляда.

Я размышляю о старых кораблях,
что больше не живут во мне...


Перевод с армянского
Маргарет Асланян