С новым годом!

Призыв в армию был в год ввода наших войск в Афганистан. Командование считало, что солдаты с высшим образованием в далёких южных краях поднимут боеспособность армии. Служить после института, где не было военной кафедры по закону, нужно было полтора года. Вот и собрали в отдельную роту учебного подразделения военнослужащих с высшим образованием с тем чтобы через полгода им присвоить звание сержанта и отправить в Афганистан в действующую армию или отравить служить дальше по гарнизонам военного округа. То, что государство затратило на подготовку специалистов огромные средства, то что у многих уже были семья, дети, командиров это не волновало. Ради защиты интернационального интереса страны это во внимание н принимается.

Воинская часть, куда я попал по распределению после учебной части, стояла в центре города Новосибирска. Зима в это год казалась особенно суровой. Стояли трескучие морозы, но было снежно. И снега было по колено. Как только выпадал снег, так с самого утра, с подъёма выделялись люди на очистку территории. Особенно хорошо очищали плац. «Плац должен быть чёрным!» - так говорил нам старшина при распределении территорий для уборки. И эта ранняя уборка снега засчитывалась за утреннюю физзарядку. Зато на завтраке горячая каша с круглешком сливочного масла и с белым хлебом казалось очень вкусной.

Так и в этот день все было как по расписанию: с утра уборка территории после обильно выпавшего снега, потом завтрак, развод караулов на плацу, и дальше занятия по расписанию. И это не смотря на то что был день 31 декабря. Это был последний день уходящего года. Года, в котором мы были призваны в армию. Года, который перевернул всю нашу жизнь, и из мирной она стала армейской, по Уставу разложенной, и по утверждённому плану проводимой.

Солдаты в предвкушении ожидания нового года, как бы вспоминая гражданские привычки, радовались этому светлому празднику. Кто-то надеялся вернуться со службы домой в этом году, кто-то считал ещё долгие месяцы до своей демобилизации, но все одинаково радовались, что наступает Новый год.

Командование воинской части во избежание самовольных отлучек из гарнизона приняло предупредительные меры. Кроме усиленных патрульных нарядов, которые курсировали по периметру воинской части, роте разведки было приказано в белых маскировочных халатах залечь в снег и дополнительно наблюдать за тем, чтобы солдаты не могли самовольно оставить расположение воинской части. Такие приказы могли прийти в голову только нашим военным.

У нас в подразделении проходил службу лейтенант. Он пришел к нам не из военного училища, а после окончания института, где у них была военная кафедра. Ему присвоили воинское звание лейтенант и отправили на два года служить  в армию отдавать долг Родине. Службы он не знал, служить, естественно, не хотел, и относился к службе без рвения, с прохладцей. И вот когда выдалась эта предпраздничная суета, он под шумок, когда командование уже начало «расслабляться», переоделся в гражданскую одежду и оставил свое подразделение без командира. Пожелав при этом нам счастливо встретить Новый год и не попасться роте разведчиков, которые окружили нас плотным кольцом. Разведчики тоже, наверное, радовались, что Новый год встретят в снегу в масхалате в обнимку с автоматом, а не с девушкой, или, по крайней мере, с горячим чаем и тротом, на худой конец.

Мы тоже были расстроены такой встречей Нового года, хотя запасы у нас были. У одного нашего сослуживца сестра училась в институте в городе и жила в студенческом общежитии. Мы планировали под Новый год в это общежитие и  отлучиться, чтобы весело встретить в компании студентов этот Новый год. Но наш лейтенант нас сильно расстроил, сказав «секретную» информацию о том, что мы обложены разведчиками. И нам никак не прорваться через этот заслон. При этом с довольным видом он говорил, что он-то, как белый человек, будет встречать Новый год в цивильной компании, а вы, ребята, в казарме. Это кому как повезёт в жизни.

После ухода лейтенанта у меня созрел простой и дерзкий план. Не нужно было никак прятаться, не нужно было опасаться замезающих в снегу разведчиков. Я предложил ребятам переодеться в форму патруля. В патруле было два солдата и офицер. Солдаты во время нахождения в патрули надевали белые солдатские ремни вместо обычных черных. Такие ремни у нас были в каптёрке.  Оставался только один вопрос: как быть с офицером?  Но это то и было самое важное. Лейтенант то оставил своё обмундирование, а сам ушел в цивильном. Значит можно было воспользоваться его формой. Я знал, что в конце службы нас должны были собрать на офицерские сборы, после которых присваивали офицерские звания. Поэтому я решил не дожидаться этого светлого дня, а ускорить этот процесс присвоения офицерского звания на один день, вернее, на одну ночь. Ребята подобрались рисковые, и мы в составе офицера наряда, двух патрульных, нескольких арестованных, переодевшись в патрульный наряд открыто пошли по территории части и вышил за её пределы, прихватив с собой несколько пшеничных тортов объемом по пол-литра. И такой стройной колонной мы отправились прямо в студенческое общежитие к сестре одного из наших товарищей, где нас уже с нетерпением ждали.
 На столах была вставлена закуска, салаты, нарезки и прочая снедь. В тесной компании расселись за большой накрытый стол. К нам стали подтягиваться с этажа из соседних комнат студенты. И вот среди этих студентов оказался один, который только что демобилизовался полгода назад из армии. А так  как мы были в военной форме, то он к нам подсел. И вдруг он увидел человека в офицерской форме. Глаза его налились кровью. Он дико взревев, полез со мной драться. Его попытались унять, но он вырывался и что-то нечленораздельно кричал о том, что все офицеры сволочи, и что они в армии над ним издевались. Теперь то он отомстит за всё то унижение от офицеров, которое он натерпелся. Ребята скрутили ему руки за спину и стали объяснять, что офицер не настоящий, что мы в караульном маскараде пришлю сюда на встречу Нового года и чем мы все очень сильно рискуем. Наконец до него дощло, что я такой же как и все остальные, что мы простые солдаты, и что вся злость, которая у него накопилась за время службы, должна быть погашена налитым крепким напитком за этим праздничным столом. Он с этим согласился. Мы обнялись с ним как старые друзья, и начали встречать наш любимый праздник.  Больше за столом никаких эксцессов не происходило. Веселье было бурным с танцами, с веселыми разговорами и шутками. Уже ближе к утру мы собрались и благополучно вернулись в расположение нашей воинской части.
Не знаю как встретили Новый год разведчики, которые лежали в снегу вокруг нашей части, может быть тоже как-то не совсем прозаически, Но у нас всё прошло без сучка, как говориться, без задоринки. Никто в воинской части нас не хватился. Всё прошло ровно и без происшествий.  Впереди у нас у каждого была своя жизнь.

Наш командир батальона капитан Богданов, мастер спорта по боксу, всё пытался попасть на учёбу в Академию, но там места были для генеральских детей, а простым служакам было туда трудно попасть. В конце концов, он на всё это махнул рукой и подал рапорт на перевод в действующую армию в Афганистан. Наш командир роты, сын генерала старший лейтенант Борзаковский, который уже пришел из Афганистана с контузией и орденом Красной звезды, был в Новом году, с подачи отца, переведён в кадрированную часть с повышением. Такие части имели мало личного состав. Там служили, в основном, офицеры, и они нужны были на случай мобилизации. В нашей части офицеры генеральского сынка постоянно в чём-то обвиняли, то ли из зависти, что он прошел Афганистан и был награждён боевой заслуженной наградой, то ли из-за того, что он сын генерала и имел большие возможности, а у них этого не было. Но на полевых выходах, когда мы выезжали, он всегда ставил свою кровать в солдатской палатке и спал вместе с нам, в отличие от других офицеров, которые жили в отдельной палатке и там же пьянствовали вдали от солдатских глаз.
Нас ждал «дембельский» год. Наши сослуживцы из учебной части, где мы служили до того, как нам присвоили сержантские звания, командой из тридцати человек были отправлены в Афганистан, как и планировалось. И они тоже в этом году ждала демобилизации, если кто доживёт до неё. Но так или иначе, но Новый год мы встретили, и у каждого продолжалась своя новая жизнь со всеми её горестями и радостями. И какая бы серая и невзрачная была солдатская жизнь, но и в ней бывали свои особые случаи и свои маленькие радости.
***