Вещее слово, под чёрным небосводом

       Вещее слово,
    под чёрным небосводом.

Вещее слово,под чёрным небосводом,
Падает с дрожащих губ.
Я с псом одним племенем и родом,
И потерять мне суждено,свой острый зуб.

Мать умерла,в очах чернеющих,
Я видел лишь того кто был пред ней.
Она ладонь,всех чувств уж тлеющих,
Лишь пожелала быть сильней.

Ходи ко мне не топтаной тропинкой,
Там есть венец,кроссы моей.
Ты не споткнись,живой могилкой,
Она одна лишь примет,чувств огней.

И ягода малина,красным озаряет,
Крест тот,что я держу в своей груди.
Там только там,звезда сияет,
Ты только ты,всё будит впереди.

Трава колючая,мечты схоронит,
Не познана гульба,с молодых ногтей.
И толька я,моя рука притронит,
И молвит,ты живи скромней.

И на кресте том ворон,чёрный,
Обронит слово,горького завет.
И тлен могильный,мира непристойный,
Будит мальчиком,седым воспет.

Честна его порочная,могилы слава,
В ночном пиру,свирепствующих псов.
И будит псами устлана канава,
И прослезятся те от сердца раненого слов.

Мой боже,день минующий,
Был адским ворохом,пыток и любви.
Моим отрочеством,в страхе именующий,
Он молвил то,что словом ты теперь живи.

В словах хондра,горя материнского,
И нищете и дикость голода родных.
И слёзы тихие,улыбка близкого,
Лишь от того,что ласка есть в углах ночных.

Слова придут с рассвета,рваным рёвом,
В тот день,когда одна мечта проч уйти.
Лишь присмирев от смерти,зажжемся словом,
И лишь увидим как мечта,захочет увести.

Она протянет руку,голой ласки,         
И крепко так сожмёт,у распахнутой груди.
И взором намекнёт,без всякой брат опаски,
Что рай и все родные,в веселье впереди.

Тлен слов,радушно распахнёт глубины,
Где все воркуют,на перу пылающей крови.
Пуст все придут на  проводы и те годины.
И ты охапкою букет,колючих трав нарви.

Краса венца,чернеющего на восходе солнца,
Цветов угода,чёрствых слов.
Я не когда не брошу здесь червонца,
Покуда здесь,прибежище поэта снов.

Он разведёт руками вверх к небесным сферам,
И крест вонзённый,в глуб земных оков.
Вдруг колыхнётся,утренним и свежим ветром,
И я поэт могил,узнаю цену слов.

Она воспрянет в праве утреннего зноя,
И расхрабрится,в памяти родным.
А я во обнимку с нею,на могиле стоя,
Вдруг к смерти в ласке,стану в раз слепым.

Могила долг,последнего поэта,
Нашедшего кольцо,впотьмах ночи.
Он шол по зову,могильного завета,
Где все лишь спят а он,вдруг слышит ты кричи.

Одень кольцо,мордашку измаравши,
Цветок примерь с венца,могильного креста.
И тихо чуть подумав ты,вовсе присмиревши,
Начнёшь пет песню,что жизнь чувствами пуста.

Запахнет цвет на голове кудрявой,
Терновник грянет из щедрот земных.
И ты молвою волк,могильной славой,
Осветишь мглу могил,огнём святых.

Они прольют слезу,потехи праздной,
И повенчают лишь тебя с русскою душой.
И ты про воеш зверем,словно бы в парадной,
О тм что стал своим,пылая радостью большой.

И дождь пролёт из сукровицы,озаряя тучи,
Слезой мирской,о моя всех кто пал.
Что мне бранится видя эти кучи,
Я здесь ведь тоже ночь провёл и спал.

Я бессловесный мальчик мира,
Сорвал цветок с венца могил.
И вот проснулась вещая души,немая лира,
И мне теперь прах умертвлённых мил.

Я пальцем поведу,по мокрой глине,
Свидетелем войны,что пожалела псов.
Я здесь один в праведных доров долине,
И умереть рядом с вами я готов.

Слеза моя поныне будит кровью,
Тщедушной падали,пустых существ.
И прогремевши воем,зажгитесь вы любовью,
Лишь для того,кто был веной торжеств.

Они пройдут гремя по миру храпом,
Чужим босяцким,днём хулы.
Кто мне по верит,напавшему на храпом,
Ко мне прижмётся тот,как вдоль сколы.

Что тянется на лоне бога,
В доль пропасти,живых миров.
Вам не люди,откроется дорога,
И я вам пожелаю,воплощенье снов.

Да,я боль не мог унять терпеньем,
Как это делают,мёртвые в грабу.
Я восхожу босым,могильным откровеньем,
И вам пародию ската,в веряю девственно судьбу.

Луч солнца,дождь закрапал,
И вон ногова,воплощенного мечтой.
Я бёдра девы,робко лапал,
И понимал то,что в мире я слепой.

Не ушто не нужна,потеря миру бога,
В своём обычно не уёмном торжестве.
Я заломаю первую,жертву слога,
И проклят буду в пошлом торжестве.

Я изнасилую убогова в потёмках чрева,
И натаскаю доблестно,узами гнилой крови.
Дарую выбить душу,зверствам права,
И поцелуем в лоб,шепну реви.

Дано изрыть могилы,в предутренних потёмках,
И освежать тела,набитые тряпьём.
Мы нас и бога узнаём,в падали потомках.
И с нечестью могил,добро споём.

Живите голося,о солнце в лапах божьих,
Не смея возвращаться в глуб могил.
Простив себе обиду,телом тощих,
Вы по нужде сорвёте,цвет ползя бес сил.

Пора уж солнце полыхает,ярким зноем,
И бьётся травами,чужая боль веков.
Мы с вами новый мир,отрочества откроем,
И сможем даровать,отраду слов.

Могила свежая,чиста трава проросшая,
Венец чернеет,правдою любви.
То боль души,беспутство превозмогшая,
Ты в памяти стихов,век людской живи.

Ах!утро вещего,безумного восхода,
Где люди молвят то,что сходят поглядеть.
То босоногие лежат,из нищих рода,
И то лишь могут,рядом посидеть.

Коснитесь молча,цвет могильный,
У правды есть лицо,закопанных в земле.
О где ты был мой бог всесильный,
Я был отыскан по словам,в кладбище мгле.

К ним подойти,орава полупьяных,
Свидетели не мого торжества,беды.
Восход смеётся,в лучах багряных,
И молвит то,что вы все этим может быть горды.

Ладонь держала падал кладбищенского леса,
И обтереть её,нет смысла впопыхах домой.
Я во преки всему теперь,отродьем повеса,
И вас дождался,воспитанный родины сумой.

Прочту слова,отысканные в мареве ночлега,
Пророк речей,загробных кущ.
Я подарю вам кость,ради оберега,
И отыщу вам для покоя плющ.

Свидетели пропажи,мира похотливых,
Вы все вернётесь,с гнева волшебством.
И доблесть ваших глас,пугливых,
Будит правдой,миру баловством.

Креститесь в мареве,красного восхода,
Все здесь услышали меня во мгле щедрот.
Вы все увенчаны огнём,людского рода,
И я вам завещаю жить,закрывши рот.
***