С любовью

1.
Я не пишу уже так давно, трудно волной удержать пера.
Слышишь, родное? Ты далеко, даже сошло бы за чужака.
Все, что осталось мне — это взгляд, я изучило тебя точней
Чем Кеплер, Хаббл и другие взгляды людей, блуждавшие много дней.
Я изучило тебя, ты тоже знаешь о каждом кусочке дна...

Грозой ты доводишь меня до дрожи: вот твоя злость и моя волна,
Вот твоя тень и мой рев могучий,
Можно ли — свет твой и тишина?
Рассвет тот мне помнится самым лучшим, рассвет тот тысячи лет назад...
Рассвет тот: ты — точно из опала(скажи, что сказки те все ж не врут),
Я гальку нежно так целовало, вокруг же злато и перламутр...

Сейчас такое порою тоже приходит к нам, дорогое, но
Ты знаешь, трудно дышать так коже моей нежнейшей и голубой.
Ты тоже чувствуешь этот пластик, я вижу точащий тебя дым.
Ты мне рассказывало давно так, я же прошу тебя повторить:
Что Земля сильная, что потом все вновь станет чистым и молодым...

Милое Небо, мне страшно, веришь?
Все, что могу я — тебя любить.


2.
Редкие письма — то ничего, мы с тобой вместе молчим века.
Тоже скучаю, родное, но слишком выматывают дела.
Звезды шумят до безумья, а люди, мои разорвав слои
Снова пытаются куда дальше, снова пытаются к ним идти.

Ты извини за дожди и грозы, бури и прочую ерунду:
Злит меня многое. Я все помню, только рассветы сейчас не могу.
Можно ну разве что лишь закаты или сходить вместе чай попить.

Милое Море, я так устало, после я буду тебя любить,
После — все ночи и все секунды, звезды не выколят тишины
Все будет так, словно два безумца в сказку ворота свои нашли.

Слушай, родное, пока я звезды просил научить меня косы плесть, они говорили:
В далеком космосе, таком, что отсюда не разглядеть,
Укрытые тысячами туманностей, есть голубейшие из планет.
Шептали: там горы, леса и реки, и мы с тобой(только не любим) — веришь?
Они напевали, как чисто, сказочно и как красиво средь тех миров
И утверждали, что мы там счастливы...

Но это сказки, мое родное.