vers libre s 2

Объявляю добрый час всему прогрессивному психоделичеству. На кого только я ни наезжал при случае за объяснить разницу между прозой и неметрическим верлибром. А вдруг здесь получится вкурить тему. Короче, вот текст опубликованный на Стихери с жанровой пометой "стихотворение в прозе". Верлибр ли это?

ЖУРАВЛИК

сказочный прогон для совершеннолетних

«Слова – те же. Музыка – та же. Смысл – совсем другой».

Из комментариев к песне барона Унгерна про Жёлту Шапку.

«Вы послушались в ежедневную радиопередачу «Учение Истины Аум».
До встречи завтра в таком же времени советуем вам
не отрываться от земли и верить только в то,
что можно потрогать руками».

Наглухо прищуренный Витёк
с усилием поднял чашку остывшего чая
и запустил процесс её сближения с собственной головой.
Разумеется, этот мудак по пути пролил половину.
И не куда-нибудь,
а точно в голый динамик вживлённый в радиоточку.
Тот громко встрыкнул и заглох.
Витя от неожиданности уронил чашку на стол
и в изумлении уставился на расползающуюся лужу.

– Перестууукин, ну ты мудааак! –
очнувшийся Вадум благодушно потянулся всем существом.

– Чо я?

– Ты не чо, ты – мудак.
Чо мы теперь слушать будем.
Магнитофон же какой-то мудак вчера пивом залил, –
сокрушённо констатировал хозяин оттяжного стационара Лёха.

– Пацаны,
всесторонне порицая мудацкую природу Перестукина,
напоминаю уважаемым нам,
что лучше стучать, чем перестукиваться,
и предлагаю немедленно постучать папиросной гильзой
о ноготь большого пальца вадумовской левой руки.
Вадум, постучи, а мы послушаем, –
Василий, как обычно, оказался многословен,
но убедителен и конкретен в своей правоте.

Перестукин, со всей дури тараща смотровые щели,
принялся старательно впитывать лужу
рукавом своего драного тельника.
Лёха основательно заморочился со свежим чаем.
Вадум неспешно развернул пакет ганджи.
Василий средним пальцем поправил очки,
настраиваясь на прогон.

– Да… жаль музыки нет,
я б щас марлеевского «Журавлика» послушал.

– Это которого Пугачёва пела?
Его разве Марли сочинил, –
Вадум на клетчатом тетрадном листе размял шишки.

– Конечно нет.
Это народная растаманская колыбельная
для особых случаев.
Пугачёва её облажала изрядно.
Ну и перевод, конечно…
Хотя перевод как раз почти в жилу,
только её помедленнее надо петь раза в три,
чтоб смысл дошёл.

– Чо там за смысл такой?
Не, песня понтовая без базара,
но лёгонькая без наворотов вроде… –
Леха в гигантском буром заварнике
залил с полплитки прессованного грузинского чая.

– В общем оно конечно да,
особых наворотов там нет, всё просто.
Только эту простоту ещё просечь надо.
Короче вспоминаем слова по порядку
и точно по смыслу въезжаем в каждое.

– «Улеглось в лесу под вечер
многозвучье птичьих стай,» –
бормотнул Вадум, откатывая из пакета семена.

– Толкуй, Вась!

– Всё просто,
типа тихо, никто никого не напрягает,
солнышко клонится к закату,
приличные птицы закончили самовыражаться и мирно залипли.
«Мать журавлика целует
"Поскорее засыпай".
Он на маму смотрит нежно
и качает головой…»
Тоже без непоняток.
Нормальная мама делает сынуле баиньки,
а он имеет возражения – качает головой.
То есть, если чувак соглашается,
то по идее не качает головой, а кивает.
Так?

– Базару нет, –
Перестукин кивнул и выпотрошил папиросину
в наполовину заполненную табаком трехлитровую банку.

– «Я хочу увидеть небо,
голубое, голубое,
я хочу увидеть небо,
ты возьми меня с собой».
Въезжаете, други?

– Во что? –
Вадум взял изрядную щепоть драпа на ладонь
и стал плотно заколачивать подготовленную Витьком казбечину.

– В то! Типа пацанёнок в курсе,
что мама его вечером укладывает, а сама торопиться,
пока солнышко не село, и не стемнело,
нарезать кружочек-другой над лесом,
изнутри которого всего голубого неба не видать,
только клочки промеж листьев.
Мама ж не зря малого торопит:
«Поскорее, засыпай, сын», –
ей полюбасу надо поправиться всем небом перед закатом.
Сына она не брала с собой ни разу,
потому что он малой и летать не умеет.
Но он тоже птица
и очень хочет поправиться всем небом перед закатом.
Однако, не пора ему. Логично?

– Логично, –
Вадум залечил гигантский плотный костыль.

– А дальше? –
Перестукин завис чайником на пол-пути к чашке
и голосом кастрированного Боба Марли выдал –
«Прилетел залетный ветер
на зеленых парусах,
спел он соснам корабельным
о приливах и штормах.
И журавлик несмышленый
вновь качает головой
"Я хочу увидеть море,
голубое, голубое,
я хочу увидеть море,
ты возьми меня с собой".

– Ну про ветер на зелёных парусах мы тут все сразу поняли, –
весомо констатировал Вадум и взорвал косяк.

– Сразу, но не всё.
Ветер тут никакой не залётный.
Пугачёвой совковая цензура запретила спеть здесь настоящее слово.
Это мы, как лохи траву курим ради дури,
а для настоящего растамана
воскурение ганджубаса – священнодействие,
совершаемое в молитвенном сосредоточении таинство.
Так что здесь беспонта петь залётный.
Здесь – священный ветер на зелёных парусах.
Это Дух Джа прилетел,
а не просто случайно ганджубасом откуда-то потянуло.
Перестукин, продуй паровоз!

Перестукин единым духом продул паровозы
по очереди Василию, Вадуму, Лёхе и напаснулся сам.
Задумалось.

– Ой, други, у меня вруб, –
Перестукин отвалился в плоскость пола
и, всматриваясь в потолок, изложил концепцию, –
Это ж выходит, малой помолился, чтоб Джа его с Собой забрал.
Вась, а чо там дальше?

– Дальше, Джа забирает малого с собой,
на что мама реагирует соответственно:
«В новь любимый улетает
за ветра и за моря,
он увидит, он узнает,
как рождается заря.
И в минуту расставанья
я пою ему: "Родной!
Я хочу увидеть землю,
голубую, голубую,
Я хочу увидеть землю,
ты возьми меня с собой!"»
В новь – это в новую жизнь, значит.
Понеслась журавлёнкина душа в рай.
Маму не взял. Не пора ей...

Повисла длинная пауза.
Вдруг что-то несколько раз громко встрыкнуло и запело:
Улеглось в лесу под вечер многозвучье птичьих стай.
Мать журавлика целует: "Поскорее засыпай".
Он на маму смотрит нежно и качает головой:
"Я хочу увидеть небо, голубое, голубое,
Я хочу увидеть небо, ты возьми меня с собой".

Прилетел священный ветер на зеленых парусах,
Спел он соснам корабельным о приливах и штормах.
И журавлик несмышленый вновь качает головой:
"Я хочу увидеть море, голубое, голубое,
Я хочу увидеть море, Ты возьми меня с Собой".

В новь любимый улетает за ветра и за моря,
Он увидит, он узнает, как рождается заря.
И в минуту расставанья я пою ему: "Родной!
Я хочу увидеть землю, голубую, голубую,
Я хочу увидеть землю, ты возьми меня с собой!"

ЗЫ:
Мы слушали такого «Журавлика» по радио зимним вечером 1992 года.
Сегодня я правлюсь на старом месте,
Вадум - на ПМЖ под Мадридом,
Василий умер от передозировки героином в две тыщи третьем,
Лёха повесился в десятом.
Всем спасибо.
Все свободны.

Павел Бетач   21.12.2018 09:39   •   Заявить о нарушении