С Царём в голове и сердце

Этот цикл стихов посвящается светлой памяти двух самых близких к Царской Семье людей - Григория Ефимовича Распутина и Анны Александровны Танеевой-Вырубовой. Я публикую его в 102 годовщину со дня жестокого убийства Григория Распутина. Не было такой клеветы, какую бы не воздвигли на этих людей враги Царя и Отечества. Невинно пролитая кровь и незаслуженные комья грязи - вот расплата за верность Государю. Но время всё расставляет по своим местам...

                Г.Е. Распутину
По Тобольску мела позёмка,
А по Питеру кралась стужа,
Тонкий месяц, как плач ребёнка
Надломился в кровавой луже.

Поднимался, как зверь из бездны,
Хаос, лютой войной гонимый.
От подвала, от муки крестной,
Матерь Божья! Укрой любимых!

Он пошёл за Царя на плаху -
Новый мученик за Россию,
Под мужичьей простой рубахой
Тяжесть наших грехов носил он.

Как расплата за честь и верность,
За молитвы и исцеленья -
Вероломство, позор, надменность
Безнаказанного преступленья.

Скоро-скоро орёл Отчизны
Потеряет свои короны.
Пировали на Царской тризне
В полночь лондонские вороны...

Среди торжищ и перебранки
Не заметили бесы злые,
Как сияли со дна Фонтанки
Ясным светом глаза России.

За Царевича, за голубя, за Сына
Помолись, помолись, Марина!

                Анне Вырубовой
1.
Катятся-катятся слёзы рябины
Падают в мартовский снег,
Белою скатертью, снежной равниной
Прошлый кончается век.

Тихо опустится пух лебединый
Ночью на станции Дно.
Спи, мой единственный,
Спи, мой любимый,
Милый, желанный, родной.

Холодно как, до рассвета далече,
Только в предутренней мгле
Я зажигаю каминные свечи,
Чтоб тебе стало теплей.

Будет любовью моею согретый
Ясен и светел твой путь.
Я тебе вышью счастливое лето,
Чтобы ты смог отдохнуть.

Выберу самые яркие нити,
Как наши прошлые дни.
Спи, мой прекрасный и ласковый Ники!
Боже тебя сохрани...

2.
С той поры, как погасли родные глаза,
Как топтали его сапогами,
Потускнела, померкла небес бирюза,
Даже храм не блестит куполами.

Собрала я в котомку печали свои,
Горьким пеплом посыпав дорогу.
Матерь Божья! Сердечную боль утоли,
Помолись обо мне перед Богом.

Всей земли эмигранты счастливей меня,
Даже пепла погибшей любви не осталось.
Так позвольте ладони согреть у огня,
Это так неприлично - выпрашивать жалость.

Может кто-то моими путями пойдет
И заплачет моими слезами,
И в молитве святой на колени падёт
На уральские горькие камни.
Может кто-то положит в далёком краю
Полевые цветы на могилу мою.

3.
Стучала во все ворота -
Не вняли.
И просто за то, что чиста,
В грязи изваляли.

Кормили толчёным стеклом
Без хлеба,
Отчаянье било крылом
В пол-неба.

Спускалась в холодный подвал
По звёздам.
Пустых сожалений слова -
Всё поздно.

На финских крутых берегах -
Чужбина...
Ах, как они были тогда
Любимы!

Осталась лишь едкая соль
Да память.
Ах, не приподнять эту боль
Руками.

До стона, до хруста мне послан с небес
Екатеринбургский тяжёлый мой крест...

4.
Аликс плюс Ники равнялось любви.
Таяли свечи, мелькали столетья,
В чахлом, больном петербуржском рассвете
Соединили вы души свои.

Нет, не судьба, а судьбе вопреки,
Логике всей вопреки и расчётам,
Звёзды срывались назло звездочётам
Прикосновением лёгкой руки.

Путь на восток - обнажённая рана.
"Аликс плюс Ники" - стучат поезда,
Там, на сосне запеклось навсегда:
Аликс плюс Ники, и Аликс плюс Анна.

В шахте заброшенной дымный костёр
Предвосхищал все пожары Треблинки,
Но подхватили моленье о Ники
Тысячи братьев моих и сестёр.