Грешники и проказники

                ГРЕШНИКИ И ПРОКАЗНИКИ

         Первый утрешний автобус по неизвестным причинам запаздывал от своего расписания уже минут на пятнадцать. Волнующиеся на конечной остановке пассажиры считали, что причиной опоздания маршрутного автобуса явился вчерашний вечерний снегопад, щедро засыпавший снегом город, а дороги к утру ещё не везде успели прочистить. Волнение и поёживания на холодном сыром ветру мало-помалу стало перерастать в лёгкое роптание, ведь нужная пассажирам электричка уже только что ушла со станции, до которой минут десять езды, и того и гляди, они опоздают и на следующую. В большинстве своём все пассажиры давно уже были знакомы друг с другом, и лишь одна девушка сегодня для всех была них незнакомой. И тут баба Таня, худенькая, сморщенная и сгорбленная старушка, ежедневно ездившая к внучке посидеть с правнуком, пока внучка будет учиться в институте, вроде бы негромко, будто размышляя, беззубо прошамкала так, что её всё равно ясно расслышали все:
        – Не иначе, кто-то из нас нонче уже успел нагрешить, раз автобус-то так сильно припозднился. Очень уж интересно мне, и кто же это тута такой грешник?!..»
        Задав вопрос, баба Таня этак подозрительно посмотрела на всех, обведя каждого колючим пронзительным взглядом старой ведьмы или прокурора-обвинителя. Но сама тут же и призадумалась: « А можа я  сама и согрешила? Так, вроде, и не грешила я вовсе. Подумаешь, у соседки сверху из почтового ящика втихаря вытащила интереснейший журнал. Так ить ихний ящик не закрывается. И вообще, неча свои вещи разбрасывать по всяким почтовым ящикам! Хе-хе, так я же ещё и подслушать успела, о чём балакают соседи, старательно приложив ладошки к двери. А как без ладошек-то?! Ить не слышно будет ихний негромкий разговор. Всё-таки, это – я грешница старая… Да чего уж там, я ить и молодой была грешницей, да ещё какой грешницей, вспомнить стыдно, не то что рассказать кому-нибудь!..»
        Бывший милиционер-полковник, а нынче – начальник службы безопасности в солидной компании, Пётр Иванович после слов бабы Тани переключил свои мысли о беспокойной работе на свои последние полчаса жизни: «Любопытно, сто грамм, принятых с утра, налитых из заначки, старательно припрятанной от всезнающей супруги – это грех? Получается, что раз обманул жену, то это – грех как бы. Да, по всей видимости, я – великий и ужасный грешник…»
        Ученица девятого класса Вика, решившая сегодня прогулять занятия в надоевшей ей школе, и вместо уроков наметившая съездить к бабушке с дедушкой, захлопала длинными пушистыми ресницами, ещё толком не знающими туши: «Ах, зачем я разбила ногами красивого снеговика во дворе?! Ребятня вчера вечером так старалась… Это всё из-за вредности моей. Переходный возраст, как говорят взрослые. Сама не понимаю почему, но всё делаю наперекор своей совести. А это – большой грех, поди. Надо у бабушки будет спросить, грех это или нет, она разбирается в религии… Жутко, не хочется как-то гореть в геенне огненной…»
        Студент Михаил, протерев сначала уголок одного глаза, а затем и другого, подумал: «Полночи честно переписывал чужую курсовую работу. Как пить дать –  нагрешил. Теперь хоть бы на лекцию ещё не опоздать, а то на допуск к защите курсовой отразится… Я хоть и не единственный, кто списал чужую работу, но не все ведь наши списывали, большинство сами корпели над расчётами, но за свои грехи каждый отвечает сам. Ой, как спать хочется, а тут ещё совесть стала грешника мучить!..»
        Мамаша с пятилетним сыном вспомнила: «Накричала на сына, что он медленно одевается. Потом опять накричала, что он рукавички долго найти не мог. Надо всё же ему резинку на них пришить, ведь собиралась же сделать это вечером, да со старинной подругой по телефону протренькала на полчаса больше обычных. Сама и нагрешила, получается, а хотела всё на сыночка свалить, крайним его сделать. Мама называется!..».
        Её сын Игорёк насупился: «Я капризничал… и ещё ковырялся в носу… А ещё я зубы плохо почистил. Ой, как я сильно нагрешил! Вот теперь из-за меня автобус и не пришёл, и все взрослые из-за одного меня опаздывают. Больше никогда не буду так плохо поступать!..»
        Главный бухгалтер, солидная Галина Семёновна, забеспокоилась: «Господи, я ведь любимую кошку так и не покормила. Надо было всё же вернуться, когда вспомнила об этом, закрывая входную дверь, затратила бы всего минутку. Так ведь нет, не хотела потом в зеркало смотреться и суеверно плеваться через левое плечо из-за возвращения. Дура ленивая! Вот теперь и стой тут да не скули, грешница проклятая! Оставила пушистую Божью тварь без еды. Прости меня, кошечка! Вернусь, накормлю тебя до пуза!..»
        Профессор университета Андрей Валерьевич, поправив на переносице оправу очков и погладив свою академическую бородку, стал вспоминать свои многочисленные утренние грехи: «Майку надел шиворот-навыворот – поленился переодеть. Капельку кофе пролил на светлые брюки – жене стирать теперь. Мусор… не вынес! Точно не вынес. Забыл я совсем про него с этим пролитым кофе. Жена вечером опять стонать будет. Как же мне эти скандалы надоели уже! Так сам и виноват в своей греховности, да и в многочисленных ссорах с женой из-за пустяков, если честно, тоже есть моя вина, а не только её …»
        Девица лёгкого поведения с красивым именем Снежана, а по паспорту – Нина (это та, которую никто из присутствующих на остановке не знает), криво усмехнулась: «Понятное дело, что это я тут, среди всех этих святош – самая большая грешница. С моей-то профессией не грешить – грешно. Ну да, взяла-то без спросу лишнюю тысчёнку из портмоне богатого храпящего клиента-импотента. Жить-выживать как-то надо. Надо на что-то сыночка внебрачного кормить, одевать, обувать… Кто же всё-таки тот подлец, что умудрился мне его заделать, несмотря на все предохранения?!..»
        Наконец-то подрулил автобус. Баба Таня первой вошла в автобус и укоризненно вновь прошамкала в пустом салоне, кивнув на столпившихся сзади пассажиров: «Ох, кто-то из нас нонче после полуночи, аль прямо с утреца больно нагрешил, автобус-то эвон как запоздал Ох, уж мне эти грешники!.. Товарищ шофёр, нам как-то теперича надыть поспеть на ликтричку-то, а то ить следующая мимо моей станции едить!..»
        Водитель автобуса отвернул своё лицо от бабы Тани в сторону окна, тихо вздохнул и согласился с ней (мысленно, естественно): « Ещё бы не согрешить! С утра в парке не простукал колёса, а одно оказалось спущенным. Не успел отъехать от парковки, как машину повело. Пришлось срочно менять это чёртово колесо, вот и потерял двадцать минут. Теперь премии лишат, сволочи. Детишкам своим на Новый год хороших подарков не куплю. Грех, грех, грех!..»
        Наполнившись пассажирами, автобус двинулся в путь… На следующую электричку все успели, и даже баба Таня, медленно поспешавшая до станции. Всю дорогу до электрички она продолжала думать: «Всё-таки, наверное, это я изо всех тут – единственная виновница и грешница, а остальные – так, мелкие проказники». Почти такие же мысли вертелись в головах и у всех остальных пассажиров. И лишь водитель автобуса успокоился и совершенно перестал считать себя каким-то там грешником: «Да не, не грех это с моей стороны, а так – очередной небольшой технический недосмотр…»
         К вечеру уже все пассажиры уже и забыть забыли о своих утрешних согрешениях, и лишь Игорёк маялся, помня о своих. Он дал себе слово, что сегодня ляжет в постель по первой команде родителей, утром не будут капризничать и хорошенько почистит зубки. Только вот не ковыряться в носу – это для него ну, очень сложно. Воспитательница в детском саду ему сегодня разъяснила, что ковыряние в носу – это не грех, а просто некультурное поведение; ковырять надо лишь там, где тебя никто не увидит. И теперь перед Игорьком стоит дилемма: что же лучше – быть некультурным или быть грешником?!..

                13.12.2018г.