На горке

       
       Зима. Февраль. Снега так много, что куда не взгляни, всё кругом белым- бело. На старом карагаче у дома снег лежит на ветках, как вата на новогодней ёлке в нашем клубе. На крышах домов огромные белые шапки. Канавы, ямы, дворы - всё засыпало и выровняло. У заборов огромные плотные, жёсткие сугробы, поэтому я смело иду по самым гребням. Лёгкие саночки скатываются, но я держу их за прочную верёвочку, которую привязал мне отец.
       На  горке соседский мальчишка в коротком пальто, в шапке-ушанке, в валенках, давно уже катается и  ждёт меня. Без лишних слов мы наперегонки несёмся под гору. Не всегда спуск бывает удачным, иногда санки заносит юзом и я заваливаюсь на бок. Снег обжигает  лицо, попадает в рукава, за шиворот, а санки  налегке  скользят далеко вниз. Не вставая на ноги, поджав под себя руки, кубарем скатываюсь ниже, но до санок ещё далеко.
       Небо становится темнее, зимнее солнце уже зацепило край горизонта, из печных труб повалил дымок. Усиливается ветер, сметая с сугробов колючий снег и закручивая на них гребешки. Мальчишка ушёл. А я после каждого спуска с горы, говорю себе: «Это последний!». Но снова вскарабкиваюсь и бесстрашно лечу по крутому склону замёрзшего пруда, рассекая холодную ночную тьму. После очередного падения долго лежу на спине, слушаю как завывает  ветер, далеко лают собаки. С трудом поднимаюсь и иду за санками. Верёвочку уже задуло снегом, я легонько толкаю их и она змейкой выползает из сугробика.
       Кое-как дохожу до дома, в окнах горит жёлтый, тусклый свет. У крыльца, голыми красными, как лапы у гуся, руками обметаю  полынным веником, забитые снегом, обледеневшие валенки. В таком же состояние  шуба. Варежки намокли, замёрзли и стали похожи на боксёрские перчатки, только маленькие. Захожу домой. От печи идёт тепло и пахнет хлебом. Я не столько  замерзла, сколько устала, но это не значит,  что завтра я не пойду снова…
       Из цикла рассказов " Из детства"