Красное кимоно и серый волк. Японская сказка

У подножья дивной Фудзиямы,
Где прекрасной сакуры сады,
Хижина красивая стояла,
В ней жила семья КабиКаби.

Дочь у них была луне подобна,
Как тунец, прекрасна и нежна.
В красном кимоно всегда ходила,
Днём ходила, в нём же и спала.

Обожала кушать сукияки,
Занималась иногда сумо.
Ела рис слегка зеленоватый
И пила сливовое  вино.

Звали её Красная Аяка,
Маму звали просто Тошико.
Бабушка двойноё взяла имя,
Бабушка Наоки Набуко.

И вот как-то мама ей сказала:
— Надо бы Набуку навестить.
Будет скоро праздник «Старой Гейши»,
Надо нам бабулю угостить.

Отнеси ей роллов разных триста,
И сакэ три литра отнеси.
Пирожки с лососем и минтаем,
Да смотри не съешь всё по пути.

Кимоно свое надев красиво,
Палочки взяла и Доширак,
Собралась Аяка в путь далёкий,
Прихватив ещё с собой нунчак.

Серый волк, известный в лесу ниндзя,
Пытался сделать из капусты макраме,
Серой лапой молча ел вассаби,
Запивая с грустью всё сакэ.

Тут из-за кустов идёт Аяка,
Красный кимоно как будто флаг.
Волк от удивления опешил,
Но затем он сделал первый шаг.

— Вот те раз, вот это покемончик!
Слива на заснеженном холме!
— Старое, облезлое создание,
Перестань мой разум щекотэ.

Подскажи мне, где живёт бабуля,
 И спокойно дальше созерцай
 Красоту  лесов наших прекрасных,
Или, может, тебе врезать невзначай?

— Иди прямо до усталой сливы,
Там налево, вправо повернёшь.
Будет поле  ячменя и риса,
И за ним бабулю ты найдёшь.

Обманул дитё коварный ниндзя,
Видно, в голову дало ему сакэ.
Захотел он завладеть жилищем,
Слопав бабушку и внучку Аяке.

Он рванул быстрее Митцубиси,
Да в обход, чтоб первым подоспеть.
Коварен план, коварны его мысли.
Стучится в дверь он: «Дома кто-то есть»?

Изобразил иероглиф почтальона,
Что людям пенсии приносит прямо в дом.
Такой иероглиф каждый рад увидеть.
Взглянула бабушка в глазок одним глазком.

— Всё вроде так. Иероглиф как иероглиф,
Наверно, пенсии дают перерасчёт.
Но нет, был это вовсе не иероглиф!
А старый страшный ниндзя — Серый волк!

Но поздно к бабушке вернулся разум,
Волк проглотил её как ролл из кабачка.
И кимоно её с трудом напялив,
Улегся возле чайного стола.

А вот и  внучка —  Красная Аяка,
Подходит к дому и стучится в дверь.
— Входи скорее, внучка, не стесняйся, –
Сказал наш Волк — коварный подлый зверь.

Она вошла, присела возле волка.
Она ведь бабку не видала никогда.
Волк смог коварно обмануть ребёнка,
Прикинувшись иероглифом добра.

—Зачем тебе четыре больших глаза,
    Хотя  б одну причину назови?
— Четыре глаза — это острова четыре,
Что русские нам до сих пор должны.

—Тогда зачем тебе такие уши,
 Что можно вантузом их смело прочищать?
— Люблю я слушать шум волны прибрежной.
А внучка продолжала вопрошать:

—Твой нос как северокорейская угроза,
Торчит пугающе он прямо из лица.
Зачем? Ответь, бабуля, не стесняйся!
— О, этим носом я ловлю тунца.

—Зачем чем же рот тебе как кратер Фудзиямы?
Такое видела я разве что в кино.
— Чтоб съесть тебя, прекрасная Аяка.
И проглотил её он вместе с кимоно.

И в животе Аяка и Набуко
Запели песню «Одинокий самурай»,
Бабуля вспомнила тут молодость лихую
И крикнула: Банзай! Банзай! Банзай!

Как Джеки Чан, они мутузили желудок,
Да так, что у волчары всё свело.
По айкидо был черный пояс у Набуки,
А у Аяки был зелёный по дзюдо.

Они успешно вырвались наружу,
И волк почти остался невредим.
Побив его, затем его простили,
Сакэ и суши поделились с ним.

Волк носом теперь ловит в море рыбу,
По осени озимый сеет рис.
Лишь иногда в период полнолунья
Тихонько воет, жалуясь на жизнь…