Кто во что горазд

Былое с теперешним стачать, —
Мартышкин труд, хоть использовать
Что лучшее, — вовсе не зачать
Новое, — объединив, являть.
Былое, что лучше, известно.
Но вот с наблюдений нынешних, —
Редко оставят, чаще — тесно,
Если только выбор из двоих.
И не от злобы да корысти.
Сегодня, что каждый, то — ручей,
Да вытекающий не вместе,
А с целого врозь, и не кучней.
Сегодня ведь и на площадке
Жилдома-то годами живут,
Шапочно знакомы, из кадки
Вкусненькое, в любви, не жуют,
Как бывало недавно, вместе.
А уж во поле да во садах,
Возделываемых совместно, —
Время-то иное, господа.
В пище иное да в одежде.
И с насмешками пытаются
Как бы понять привычки прежде,
Наши, русских, изгаляются,
Не постигая умом куцым,
Может быть, однако, норовя
Куснуть, смешные, боднуть бутсом.
Тема-то уж больно не нова.
Тренер Туктамышевой, и тот:
«У нас, как в СССР, — секса нет?»
Невежда, хоть тренер, — обормот
Дремучий. Его вопрос, ответ
Подобным ему: животного,
Инстинктивного, не более, —
Был и такой, — естественного
Знать не пришлось, видно, долею.
Так и живем, да все более,
К сожалению, ухудшаясь,
Беря, волею-неволею,
Чужое, чуждое, не таясь,
Где-то и гордясь, что приняли
Может и вопреки здравому, —
«Надоели воспитатели-
Цензоры», — смыслу, чтоб по-уму.
А цензоры-то, — родители
Да учителя, хотящие
Своих младших увесть от мели,
Опыт, знанья имеющие.
Чтобы, от добра к добру, помнить:
Встречают лишь  по одежке-то.
Остается не дивить, блажить.
Наносное, лишнее  сойдет.
Вот и ныне, диво во Перми.
Коллективное письмо несут
Родители с учителями
В Минкульт, следуя, как на редут,
Узаконить форму школьную,
Свободную (кто во что горазд),
Серьги в ушах мальчиков, сбрую
В носу, ногти, в общем — маскарад.
Неужели и родители
Ныне разуверились в себе,
Растеряли слова, жители
Руси с краю в край и до небес?
Учителям, в дальней Индии,
Ученики ноги целуют.
Боюсь, девочки платья свои,
Что очки, — мартышки, предпочтут
Повседневному усердию
Побеждать высоты тех  наук,
Без которых фильмы-серии
Жизни нашей означат каюк.