Остров Сахалин

 Чехов А.П. 160 лет со дня рождения
            I
Писатель, Антон Чехов, великий гражданин
Задумал, непременно, увидеть Сахалин.
Чтоб написать про климат, а может быть, роман,
Но главное не  это – про ссыльных, каторжан.

Так  из  Москвы, в апреле, отправился он в путь:
Где поездом,  на  лошадях, не раз мог утонуть…
Через Сибирь шёл к цели – он много увидал:
Тяжёлый труд неделями, как люд  здесь выживал.

Заметок вышло девять: Сибирский тракт, разлив,
Ужасные дороги. Что очерк – негатив.
Амуром восхищался. А дни бегут вперёд…
И вот уж Николаевск. Всех ждёт здесь пароход.

Через пролив Татарский «Байкал» повёз народ.
И Чехова, и ссыльных – такой вот переплёт.
Причалили. На острове у главного поста
В пяти местах горело. В дыму всё. Суета.

На Сахалине Чехов не праздную жизнь вёл:
В новейшую историю рассказы ссыльных вплёл.
Работал плодотворно – три месяца подряд.
В двадцати трёх главах –  весь каторжный расклад.

Есть перепись всех ссыльных, тюрьма, кандальный звон,
Питание, лечение, их быт, и труд, и стон.
Про беглых, наказанье, суды, крестьянский труд –
А слёзы и страдание травою зарастут…
           II
"Хождение" по острову с севера на юг
Далось ему непросто: его сразил недуг
Физический, моральный – с трудом он перенёс.
О ссыльной жизни правду нельзя читать без слёз.

Обратно добирался – Гонконг и Порт-Саид,
А там, вдали Одесса через Суэц  стоит.
В Москве он появился в начале декабря,
И сразу сел за книгу, чтоб не пропал труд зря.

Печатал текст по главам, чтоб исключить повтор,
И эти части книги произвели фурор!
Когда писалась книга, настрой был волевой.
И подвиг оценили – гражданский, трудовой.

Читатель с интересом в историю вникал:
Про орочей, японцев впервые узнавал.
Правительство читало, как обстоят дела,
Про край с его богатствами, про жизнь, что там была.

Прошло уже столетие, как был написан Труд.
Здесь изменилось многое, здесь поезда идут.         
А можно самолётом за несколько часов
Добраться из столицы сквозь пену облаков.

Совсем другим стал остров и тот Сибирский путь,
Которым только Чехов добраться мог рискнуть.
Мечтал, что жизнь наладится, исчезнет ссыльных стон.
И поплывёт над родиной лишь колокольный звон.