Жанна

В клочьях седых туманов
Стены стоят печалью,
Эхом звенит ключами
Чопорный кастелян.
Вас нарекали Жанной.
Что же Вы замолчали?
Очень уж Вы упрямы,
Даже попав в капкан.
 
Тени бегут по крышам
В серый крысиный сумрак.
Молитесь? Вас не слышат,
Только горит фитиль.
На тротуаре нищим
Плачет мессир безумный,
В вечности правды ищет,
Чтобы себя простить.
 
Вы королям служили —
Преданы королями.
Ворон искал поживы,
Был филигранен план.
Мы же тянули жилы
И не таким смутьянам.
Ересь глупа и лжива.
Вам здесь не Орлеан.
 
Вы — как песчинка в море,
И без короны пешка.
Разве с костром поспорит
Ваш горделивый вид?
Без суеты и спешки
Примете неизбежность.
Будет толпе потешно:
"Жарче пускай горит!"
 
Небо гневит раскатом,
Дышат огнем закаты.
Для индульгенций поздно.
Наш инквизитор рьян.
Кровью ржавеют латы
В темных ночах прелатов.
Где-то в предместьях звездных
Снова цветет каштан.
 
Сердце открыто настежь.
Насмерть закрыто небо.
Только слова причастий
Плетью сбивают с ног.
Ей бы к дубовой чаще,
Хоть босиком по снегу.
Только совсем пропащих
Добрый не любит Бог.
 
Так увлечен игрою
Черным по белым клеткам.
Нынче не хватит зрелищ —
Завтра — голодный бунт.
И монотонным строем
Люди приносят ветки,
Чтоб саламандрой пело
Пламя ее минут.
 
И бесполезно плакать.
Медленно тлеет хворост,
И три десятка острых
Взглядов поймали в плен.
Смерть напросилась в гости.
Смерть подождет, не бойтесь.
Вы облачились в шоссы?
Это дурной пример.
 
Словно проказу, страхи
Город несет на спинах,
А под церковным нефом
Холодно, как в гробу.
Для Орлеанской Девы
Проще взойти на плаху,
И на манер старинный
Вызвать на бой судьбу.
 
Выбрав удел героя,
С гибким, как ива, станом —
Будешь двором обласкан
С маскою палача.
Кадрами из историй
Страшные пишут сказки.
В небе танцует Жанна
На острие меча.