Памяти Володи Белова

Про него теперь в книгах – страницы, а когда - то кричали: - Нахал!
Вспоминаю, как часто в больницах, землячок мой подолгу лежал.
Не любил принимать он лекарства, как боец, он стоял на своем,
Словно звездочка, искра бунтарства, точно помню, светилась огнем.

Я всегда навещал его в среду, приносил ему кучу стихов.
Он мечтал: - Как в деревню приеду, угощу всех своих мужиков.
Как по нотам, разыгрывал сцену: - Я куплю себе шляпу и трость.
И костюм самый модный надену, буду выглядеть, как  важный гость.

Из  такси  выйду твердой походкой и нырну, в тихий омут, - в сельмаг.
Брошу деньги, скажу: - Ящик водки! И закуски еще для ребят! -
Продавщица достанет головки, сосчитает на них козырьки,
И вдруг ахнет: - Да это же Вовка, про меня сочинявший стихи.

Будто столб соляной, вдруг я стану, вспыхнет память - горячий огонь:
- Таня! Танечка! Милая Таня! Неужели ты стала другой? -
Часто слушал я эти рассказы, угощая Володю хурмой
И всегда меня ранила фраза: - Ах, как хочется, братец, домой!

Как к галере, был к койке прикован, но на жалость он сроду не бил.
Среди хворых, казался здоровым, теплым солнышком  людям светил.
Как в сугробе, тонул он в подушках, он стихами во сне говорил.
И терпеть он не мог равнодушных, кто пути ему к славе закрыл.

В нем всегда верховодило чувство, был Белов – настоящий Поэт.
Словно в Бога, он верил в искусство, говорил: - Ничего выше нет!-
Не достиг своего перевала! Не дошел до заветной черты:
- Жаль, однажды Володи не стало, как Христос, умер он в тридцать три.

Опустела больничная койка, атмосфера вдруг стало другой.
До последнего часа друг стойко, со своею сражался бедой.
Закрываю я толстую книгу, про Володю в ней много страниц:
- Неужели Белов был великим и за стенами сельских больниц?