Когда крысы бегут

Станция, вечер, не очень-то людный перрон
Юноша на скамейке чем-то похож на Пьеро
И вездесущие ромалы, дело за малым
Позототи ручку, яхонтовый. - Я не верю в судьбу
- А я не о ней, а о том что думают крысы когда бегут
И советская трешница ложится в сухую кисть
Год восемьдесят шестой, для Пьеро путевка во взрослую жизнь
Купюра исчезает в юбках, цыганка входит в раж
Трижды ее возлюбишь и трижды предашь
В первый раз, когда все будут говорить ты будешь молчать
Расставание с детством - это большая печаль
Печаль по ненужным уже качелям в твоем дворе
По кумачам, когда не надо идти на уроки в ноябре
А потом как прорвет и ты соберешь багаж
Но не уедешь, хотя все равно предашь
Второй раз ты влюбишься во француженку как присветлый бард
Будет любовь сумасшедшей, Россия - Мон Мартр
И ты опять соберешься чтобы уехать в страну мечты
И уедешь, а через восемь лет вернешься, не выдержав пустоты
Ты не предатель, ты возвращенец, но на таких косо глядят
Соседи по коммуналке тебя точно уж не простят
И будут сыпать гвозди в бульон как будто ты виноват
Что только по-русски думает твоя голова
В третий раз ты погибнешь уже совсем
Повстречав одноклассницу, что осталась при школьной косе
И эта косичка, реснички, качели, ноябрь...
И родится девочка а вслед за ней младший брат
Они будут расти, привыкая к компьютеру с пеленок
Их аура будет голубой и зеленой
Но однажды в ней добавится черного - взрослая грязь
Влезет в дела и твоих детей и ты возненавидишь ту мразь
Ты выкинешь телевизор и занавесишь окно
Но если остаться тут, они придут все равно
И третий, последний раз, полный ненависти и тоски
Ты выйдешь на молчаливый марш, на дубинки и на штыки
Ты любил ее всей душой, всю жизнь, Родину, чтоб ее
Но наглые морды, подонки и их кумовье
Сделало так, что ты - изгой на своей земле
Ну что, Пьеро, стоило ли мое слово трех рублей?
Впрочем, говорят, что пророчеству не сбыться если убить колдуна
Я все равно старая, я никому на нужна
Скрути мне шею без интиллигентских соплей
И на ведись на деву с Елисейских полей
Не рожай детей, уезжай в Аргентину, а не в Париж
Ну что, Пьеро, все молчишь и молчишь?
Значит по моему быть. Добрый ты, но дурак
А знаешь чем там все закончится? Ты подымешь кулак
И врежешь по наглой гвардейской морде как по мешку
И морда испугается и ты увидишь как крысы бегут
Сколько вас, добрых, больших дураков
Из ненависти возрождающие любовь
Но Бог на вашей стороне, он точно за вас
Ты еще влюбишься в эту страну, но это будет в последний четвертый раз