От автора
Меня одно смущало,
Ещё будет смущать
Что лично мои чувства
Другой будет читать.
Уважаемый читатель!
Мне приятно, что кому-то, может, нужны стихи, но у меня есть и наброски рассказов. Можно сказать мемуаров из жизни сибиряка.
Зовут меня Анатолий Прокопьевич Копылов, с 1957 года рождения, машинист электровоза на железной дороге, где иногда находится время и настроение писать стихи под стук колес. Всю жизнь от рождения я провёл в Кузбассе. Окончил МГСТ. Работал на Сибиргинском, Междуреченском, Черниговском разрезах, МПТУ, в локомотивном депо Красноярской железной дороге и в подменном пункте «Междуреченск» Западно-Сибирской железной дороги. Служил в армии на Дальнем Востоке на пограничной заставе на Курильских островах. Любитель путешествовать по России. Пишу стихи со школьной скамьи, но печатаюсь четыре года. Состою в клубах «Литератор» и «Полифон» города Междуреченск. Печатался в сборниках «Радуга сердец» в разных выпусках. «Междуреченск стихотворный» к 50 летию города. «Лит клуб» г. Москва, Альманах «Озарение» г. Новокузнецк, в сборниках г Прокопьевск.
В периодической печати города и области. Дорогой читатель!Ошибок и опечаток в тексте очень много! Не судите строго, что я не писатель. Может эти записи и послужат написать книгу.
Закрыли все окна решётками,
Опасно ходить даже днём,
Закрыли кружки и театры -
В свободной России живем!
С уважением к вам
Не всем известный поэт.
А. П. Копылов.
Анатолий Копылов.
Как время летит быстротечно! Меняются люди, мода, ценности. В начальных классах, в школе нас заставляли торговать книгами, которые поступали в школу, и мы распространители культуры должны были их нести в массы.
Книжные магазины были, но мы должны убеждать народ, что чтение книг – это самообразование. И люди брали эти книги, может из жалости к нам или, прочитав ее, использовали на растопку печи, но в то время выписывали и журналов, и газет на ползарплаты. По телевизору можно увидеть, или по радиоприёмнику можно услышать, но не понять. А прочитанный текст можно прочитать дважды или трижды, но понять его смысл. Мой отец много читал ночами и вечерами нам пересказывал когда-то прочитанные интересные книги. Меня заинтересовала в это время книга «Граф Монтекристо».
Я долго искал эти книги, и когда их находил – хранил как драгоценности. Это книги: Онере де Бальзака, Роне Старший, Беляева, Дюма, Жуль Верн. Когда человеку говорят найти и прочитать интересную книгу и делает краткий образ – мы её ищем и вчитываемся в эти строки по нескольку раз. Любовь к чтению – это большое наследие народа. Развитие мышления, видение прочитанного – это на много выше, чем экранизация этой книги, даже с известными актёрами. «Джейн Эйре» Шарлоты Бронте по фильму и прочитанные книги много раз с разными переводами сильно отличаются и этим интереснее, чем фильм. Заставить себя, нарисованных в воображении героев книги, воспринимать как живых. Ощущать холод и тепло, боль и ласку, воспринимать как будто всё на себе. Кино это не даёт! Люди, которые не читают книг, перестают любить. Переживать за чьё-то горе и за чью-то радость? Их жизнь, как чёрно-белый телевизор – всё видится в холодном расчётливом взгляде на жизнь. Может это и правильно в нашем обществе, но такой человек не вправе говорить: «Я люблю, тебя, жизнь!»
03.12.09г.
Каменный Ключ.
Десять лет, как закончилась Великая Отечественная война. Много мужчин не вернулись с той войны… Каждый мужчина в посёлке был на вес золота…Вдовы погибших с завистью смотрели на семьи, у которых рождались дети, не знавшие времени войны… Это росло новое поколение мирного времени…Так сложилось, что из семьи моей матери, на фронт уходили только отец Койнов Степан Михайлович и старший брат Койнов Александр. Их забирали в военкомате в Заринске в Алтайском крае. Брат мамки моей, Александр, вернулся домой с наградами и живой … А отец после госпиталя снова на фронт, не отпустили в Сибирь на побывку, после очередного боя пропал без вести… Много солдат в те времена просили своих товарищей по оружию не писать о своей гибели, а дать весточку, что пропал без вести… Оставить жену с пятью детьми моему деду было тяжко… В госпиталях часто было, что с части высылали похоронки о гибели, а их выхаживали санитарки и снова отправляли на фронт. Во время войны все работали в селе от мало до велика с утра до вечера… И как-то бабушкина семья вся пережила эти страшные годы… Иван и младшенький Григорий держались вместе и этим казалось было легче… Самая младшенькая, 34 года рождения, Валентина в основном хозяйничала дома. Больше всего доставалось моей мамки Марии 26 года рождения. Она была за старшую и за всех в ответе и у всех была на виду… Заслуги её в эти годы отмечались не только грамотами и наградами, но давались с большим трудом… Она понимала, что где-то там на фронте её отец и старший брат. Комсомольский билет был тогда не просто красной книжицей… Паспорта тогда в деревнях не было, а комсомольский билет уже был.
Моя бабушка Усольцева (Койнова) Мария Михайловна (отцы молодожёнов были тёзками) часто приезжала в Каменный Ключ помочь старшей дочки (моей матушки), названной в честь её Марией… Они были немного похожи, а с годами ещё больше… Война их потрепала на лесозаготовках и колхозных полях в эти годы изрядно… Голода в Сибири большого не было, но всё отдавали на фронт… Спасала тайга и её богатство… Грибы, ягоды, и даже охота на дичь, спасали от вымирания… Иван и Григорий в поле петлями ловили сусликов… Продразвёрстка выметала все запасы, но что-то удавалось утаить и прокормить пятерых детей… В основном готовили на общий стол, на бригаду и каждый нёс что-то из дома. Эта практика готовить в поле и для всех очень долго была сохранена на полевых станах… Будучи совсем маленьким меня таскали старшие брат Виктор и сестра Галина в поле покормить, что осталось после рабочих… За это мы помогали мыть посуду и так по мере возможности. Но что я тогда мог – сам держать ложку и кружку. Отец мой, Прокопий Иосифович, после службы в Армии был не простым рабочим. В Каменном Ключе главный электрик… Это все пилорамы, все дизельные подстанции, всё, что связано с электричеством… В то время для не грамотного сибирского односельчанина – было чудо… В каждый дом по желанию (вероисповеданию) приёмник из куска рубероида (толи) натянутый на круг из проволоки и катушки, намотанной вручную, и поводком для регулировки громкости (реостатом, переменным резистором) …
- «Проньша! Ты бы зашёл и убавил прыть сковородке! Орёт шибко!» - просили одни односельчане…
- «А мне наоборот добавь… Слишком тихо!» – просили другие…
Каждый пытался позвать и угостить отца, попросить поменять лампочку, поставить выключатель или розетку, приёмник отремонтировать, купленный в городе и поиском станций радиопередач, работающий от напряжения розетки…
Сто граммов самогона имелось каждый день, но в основном всё было по-соседски по всему посёлку… Первое время жили в конторе в одной из комнат, где отец изготовил самодельный коммутатор и провёл всем желающим (кто сумел где-то купить телефонный аппарат или кому присылали с района) …
Но вот в апреле завезли с тайги промороженный лес, а в сентябре всё село праздновало наше новоселье в большом красивом доме с верандой, построенным сельчанами… Отец уходил в тайгу, а односельчане строили дом, когда и никого там из родных не было… Просто приходили к матери и говорили, что они там сделали… Мать угощала всех, что было у нас на столе и конечно бражкой или самогоном. Деньгами не брали в основном, как и отец также помогал селянам чем мог. Однажды меня искали всем посёлком. Далеко я не уходил. Бабушка Мария отвлеклась с соседками и не заметила куда я исчез. Уже стало смеркаться, когда я проснулся и стал плакать. На месте строительства дома были брёвна, а я залез между брёвен и уснул, пригревшись на солнышке. Место широкое между брёвнами, а я маленький и запах опилок, срезанного дерева действовало как успокоительное и снотворное…
Основная связь в селе – радиорубка… Отключали, когда радиоприёмник и включали микрофон для всех радиорепродукторов по селу…, срабатывало такое новшество в воспитательной системе как очень действенное… Не цензурная брань проскакивала, но все понимали, что в посёлке есть дети… Собрания в новом клубе и в конторе могли транслировать… Даже интересные художественные фильмы могли слушать временами для тех, кто не мог прийти в клуб. Почётные наши места для руководства села – редко кто занимал в зале… Всё воспринималось, как должное.
Но как все в деревне – ходил отец в рабочей форме, только в праздничные и выходные дни одевал галифе с сапогами, кителем и фуражкой… Знаки различия и награды не одевал, да их и не было… Когда их вернули из Кореи, то корейская форма с наградами осталась в воинской части… Вообще отец подписывал бумаги о не разглашении воинской тайны и на селе все знали, что служба была у отца не простая… Его и выгнали с Новокузнецка за 48 часов, что он применил знания военные при нападении на наряд дружинников с милиционером, его двоюродным братом, когда остался один против десятерых… Он их убивал голыми руками… Сообщили в военкомат и его забрали сразу. Милиции как правило в посёлке не было, но если и приезжали – вызывали отца… Внештатным милиционером считали, и при каких-либо раздорах и ЧП приглашали его… Односельчане приглашали забивать домашний скот… Маленького роста, чем-то похож по фигуре на корейца, резал годовалых боровов один и тот не успевал даже завизжать… Корову или быка валил один привязывая просто верёвкой как обычно к забору… Даже те, кто отбыл срок наказания в этих местах и оставался работать по окончанию срока –побаивались его… Был один на селе, кто выкормил волка и пугал им всё село… Однажды он спустил его на подвыпившего отца поздно вечером… Одним движением отец свернул шею волку и не получил даже царапины…
Не каждый человек может вспомнить, что было вчера. А если прошли годы или десятки лет. Что может помнить деревенский ребёнок в 3 – 4 года? Из всего запомнилось ожидание матери с хлебом, за которым приходилось за несколько километров идти в непогоду на станцию и купить за деньги. Что такое голод и какая радость, стоя возле матери пить молоко из кружки подоенной прямо из-под вымени коровы. Но запах парного молока и его вкус, преследует нас до конца жизни. А что такое первое потрясение в детском понимании? Что такое, за короткий срок, потерять всё и магическое Слово – «Погорельцы». Пожар соседского дома Юровских, подожженного их же детьми. Шалость со спичками и этот ужас, для людей и меня останется на всю жизнь. Нас увели из дома в дом напротив, и мы смотрели на большой огонь, пожиравший нажитое добро. Казалось, что жаркое пламя может достать и меня и наш дом. Я маленький и беспомощный с ужасом глядел на пожар через широкую улицу. Воду подвозили на подводах лошадьми и вёдрами из «колодца – журавля» расположенного на краю улицы, замерзающего зимой и пересыхающего летом. Трагедия одной семьи была трагедией не только села, но и всего района. Не просто оказаться без жилья в суровых сибирских условиях. Даже у малого ребёнка после увиденного, меняется отношение даже к игрушкам. Поэтому мне запомнилась первая моя изготовленная отцом игрушка – пожарная машина из чурочек с деревянными колесами из кругляка и лестницей, из толстых прутьев покрашенной половой краской. Я за верёвочку её тянул за собой и упал в тазик с бельём, который только что сняла с печи моя мать. Я не кричал и не плакал, даже когда одноногий сосед, потерявший ногу на фронте, смазывал спину гусиным жиром. Вторая его нога на костыле была как у пирата Флинта из книги – «Остров сокровищ» Я боялся, что отнимут у меня машину, и нечем будет тушить чей-то дом, если он загорится.
В леспромхозе отцу выдан был жеребец, который слушался только отца. Был, какой-то праздник зимой и отец, хорошо выпив, уснул дома. Чтобы его не будить, друзья решили сами отвести коня на конюшню. Прокатил же он их с ветерком в разнос. Вмести с санями через жердевый забор, перелетели в загон и там остановились.
Был в посёлке племенной бык со стальным кольцом в ноздрях. Однажды, увидев брата Виктора, в пёстрой рубашонке, он поднял его на рогах и перебросил его через спину. С тех пор он долго заикался. Этот ужас от домашнего мирного зверя не укладывалось в детском понимании. И любое неожиданное проявления страха перед неизвестным на всю жизнь откладывает свой след. Летом, когда родители пилили дрова, втроём отправились с местными ребятишками поглядеть на ружья, поставленные пирамидой как будто пиратами скрывающимися в местном лесу. Это лесничество садили вдоль дорог кедры и сосны… А чтобы их не ломало снегом, закрывали обрезками от досок в виде пирамидок... Не успели мы дойти до леса, как оттуда выбежало стадо коров, гонимые большими мухами – паутами (оводами). Сколько было визгу по деревне. Родители с ужасом смотрели на убегавших детей, за которыми бежало стадо. Галина, с Виктором взявши под руки, волоком, разбив мне все коленки до крови, дотащили до дому, мужественно без единого возгласа, терпевшего боль. Что потом было старшей сестре и брату, можно только догадываться. Скоро в семье появился ещё ребёнок… Сестра Татьяна младше на три года и денег стало не хватать.
Только через 50 лет я побывал на малой Родине, не нашёл своего большого, построенного за одно лето всем посёлком дома даже по фотографии, где я стою на крыльце дома. Но нашёл фундамент конторы на берегу пруда, где стояла первая телефонная станция, в которой мы жили и, где моя мамка телефонисткой соединяла штекерами пользователей первых телефонов, с крутящими ручками с боку, где я родился. В стране РСФСР, Кемеровской области, Киселёвского района, разъезда Каменный Ключ, по старой карте и, в России Кемеровской области Прокопьевского района посёлка Каменный Ключ по современной карте. Страны такой, района и разъезда вы на карте сегодня не найдёте. Паспорт мой и сестры Татьяны с такими разными адресами, а разница дней рождения в этом же посёлке, только в три года. Приезжали и уезжали родственники и звали в город… Междуреченск закрытый город, где военные охраняют заключённых из лагерей, который в основном и являются строителями… Но на шахты и разрезы нужны специалисты для работы на электро-агрегатах… Здоровье загубленное в тайге на лесоповале и доставке для погрузки в вагоны с каждым годом становилось хуже. Отца уговаривали и односельчане… Что когда отец провёл высоковольтную в 6 тысяч вольт линию электропередач и по этим же проводам телефонную связь, жизнь не чем не хуже городской. По окончании школы дети в основном остаются на селе и находят свою рабочую профессию. Отсыпали хорошую автодорогу и многие связали свою жизнь с железной дорогой, которая начинает работать на электровозной тяге…
Молодой Междуреченск
Летом 1961 года отец решил переехать в строящийся с 1955 года молодой перспективный угольный город Междуреченск, где по тем временам были высокие заработки, и легче было как-то прокормить большую семью. Купили дом на Притомске на берегу Томи по улице Панфилова № 4. Во времена правления страной Никитой Сергеевичем Хрущёвым ходили по домам комиссии и проверяли, чтобы скот не кормили хлебом и крупами, и налагали большие штрафы. С утра 3-х литровыми банками мы ловили рыбу и гольянов в реке, которой хватало поросятам, курам и на пироги к домашнему столу. Утром свиньи визжали, заслышав звон банок и стук вёдер.
Работать отец стал так же, как в леспромхозе Каменный Ключ, в тайге в Чебалсинской геологоразведочной партии – обеспечивая ЛЭП и связь с буровыми установками. Дорогим подарком считал подарок от зайца - лесные ягоды в бутылках, которые отец нарывал в лесу, где было много грибов и ягод. Застывший хлеб и мёрзлая калина с ветки, весной колба (черемша) на голодный желудок, болотная вода летом - отразилась на здоровье отца.
Сколько радости и гордости было за нашу Родину, когда отец принёс первый черно-белый телевизор «Спутник» и ведущий Виктор Баборыкин передавал новости, на которого приходили посмотреть и послушать все соседи. В последствии на кинескоп привешивали рентгеновскую плёнку. Она была окрашена полосами голубым, зелённым и красным цветом, отчего небо, природа и земля, казалось, были цветными. Первые косолапые Татры с деревянными кабинами, как у наших грузовых машин ЗИС-5, стали заменять железными МАЗ с медведем на моторном отсеке на носу машины. На Волгах красовался бегущий олень. Появились первые автобусы и большегрузные 25-ти тонные МАЗ (четвертаки) без гидроусилителя руля управлялись им было можно только стоя в кабине, и мой личный Москвич с сидением, педалями и батарейкой для фар, таксофоном как на старинных машинах было прогрессом в машиностроении. Отцовский мотоцикл ИЖ-49 и Ковровец с сидячими зайцами с боку бензобака, было началом выпуска серийных ИЖ Юпитеров, ИЖ Планет и Восходов. Уже вместо пихтовой жвачки и гудрона, мы грызли чёрный фруктовый чай в плитках и какао, прессованное кубиками, но запасались хлебом на случай наводнения (прорвало дамбу только 9 мая в 1977 году).
Часто под черёмухами возле курьи с нами играл - сосед друга Калашникова Сергея - Сергей Кротов. Мать его часто била за то, что он не хотел называть отцом своего отчима, который работал на маневрах на паровозе серии «Л» и покупал ему всё, что только он желал. С ним мы ходили на вокзал носить обед для его отчима, и на переезд смотреть на проходящие составы с паровозами, не догадываясь, что в будущем, сам буду водить здесь же на электровозах тяжеловесные в шесть тысяч тонн поезда. Мои мечты сбывались одна за другой надо только верить и стремиться к ней, во что бы то не стало. Ходил по мосту с бабушкой Марией пешком по этой же линии в посёлок Чебалсу к матеренной сестре или к брату. Я и впоследствии гонялся за ней, куда бы она не пошла и не поехала. Была странная, казалось, ревность к бабушкиным сокровищам, которые она от нас прятала… Это были денежные купюры с портретами царей или царицы или просто без них… Хранила она и облигации СССР с картинками заводов и паровозов, рабочих и крестьян… Может и сегодня посчитают глупостью, что я храню облигации СССР перестроечного периода 1990 года, купюры бумажные СССР и переходного периода, монеты… Только это сегодня храню я, как коллекцию, нумизматику... Но у бабы Марии среди них была и бумага казённая, где было написано, что дед Койнов Степан Михайлович пропал без вести… Похоронка с фронта была пожелтевшей может быть и от слёз как говорила мамка, но скорее от времени… Это был ценный документ для неё и за него ей начислили пенсию в 10 рублей, по причине потери мужа в Великой Отечественной Войне… Только в то время руководящие власти относились к таким бумагам с недоверием… Может дед не погиб, а скрывается от власти, и был может в плену… В городе Междуреченска было много немецких военнопленных и тех, кто им помогал в эту войну, как предатели Родины… Сестра Ягунова Валентина жила на берегу горной реки Кийзак, из которой её муж Анатолий за ночь двумя корчажками «мордушками» ловили два ведра рыбы. Течение было не большое, но я боялся в прохладной реке купаться и утонуть. Сейчас это сточная канава шахты Томская, Сибиргинской автобазы и Междуреченского угольного разреза. В зрелом возрасте, будучи кандидатом в депутаты городского управления, я в своей программе предлагал сбросовые мазутные воды использовать как гидра-вскрышу пород на разрезах. Вместо дорогостоящих экскаваторов использовать не дорогие насосы, которые используются на других разрезах Кузбасса. Только сейчас не Коммунистические времена, и управление городом и управление производством сильно разделяются. Кругом шлагбаумы и личная охрана, никому не подчиняющая.
В ограду «лёльки Вали», как в детстве звал тётку, к домашним курицам прилетали рябчики и глухари. Собака на цепи ловила зайцев в ограде, за огородом бродили рыси и ловили домашних кошек, как лёгкую добычу. Брат матери Койнов Григорий («Роднулька», в кругу знакомых, - имел в разговоре так обращаться к людям), жил на горе на другой стороне реки Кийзак рядом с тайгой, которая его кормила: сено для коровы, грибы, ягоды, травы, орех, охота на медведей, которые часто нападали на домашний скот. Лоси выходили на дорогу посмотреть на людей.
В морозные годы на дорогу к шахте Распадской выходил лось на дорогу и не пропускал утренний автобус, пока ему не дадут хлеба. Об этом писали в газете «Знамя шахтёра», но кто-то из охотников его застрелил. Рысь набрасывалась на автобус, запрыгивала на крышу, который следовал по дороге на разрез Междуреченский. Её тоже застрелили.
Дикая природа была не пуганая человеком, но ревностно относилась к нарушителям целостности их территорий. Работал дядька кочегаром на паровозе серии «СО». Позже, когда мы жили так же в Чебалсу, на велосипеде, на весь день приезжал кататься на паровозе. Мне нравилось ходить по деревянным тротуарам в старом Междуреченске и слушать крики журавлей с болот (сейчас там площадь Весенняя и ДК Распадское). Кто знал, что под старость куплю квартиру посреди этого отсыпанного болота, где в непроходимую топь уходили скот и люди, дикие животные… Другие засыпанные болотистые места ещё долго выпускали болотный газ метан, и на некоторых домах сегодня можно увидеть трубы вдоль стен для отвода газа… По бульвару Медиков долго горел отходной газ, как вечный огонь. Любил первое, мороженное в бумажных стаканчиках и газированную воду на разлив в стаканах, и в автоматах прямо среди улицы в любое время дня и ночи. Чебалсинскй автомобильный и Притомский железнодорожный мосты были под охраной военных со служебными огромными собаками потому, что город строили заключённые под стражу – зеки. Они могли спокойно передвигаться по городу и по объекту наравне с местным населением. Проезд или проход разрешался при наличии с собой паспорта – паспортный режим. От тяжёлого труда зеки умирали, и поэтому пускались в бега. Их ловили и загоняли на лесозаготовки, где труд был ещё тяжелее. Много людей осталось жить и работать и по окончанию срока наказания. Они заводили семьи, и живут здесь по настоящее время, считая себя первыми строителями города, шахт и разрезов. Имеют сегодня многие из них, правительственные награды.
Не много забегая вперёд, могу добавить, что в кругу моих знакомых были те, когда-то перешагнувшие закон, отбывшие здесь наказание и остались здесь работать… И такие люди водили поезда со мной в одной кабине, и многие на должности машиниста электровоза… Как правило судимых не принимали в цех эксплуатации электровозов, но эти были как исключение, как грамотные и дисциплинированные кадры… Сегодня они живут в нашем городе и получают заслуженную пенсию…
Весной 1963 года отца готовят на операцию с язвой желудка, а мать одна управляется с хозяйством, с четырьмя детьми, и подходит срок рожать пятого ребёнка. Двухэтажная больница, построенная немцами военнопленными, стояла на берегу Усы. Больные, как обречённые на смерть ходили одинаково в полосатых «зековских» костюмах концентрационных лагерей. Операция по тем временам сложная и выжить после неё было мало шансов. Утром 24 мая 1963года, мы дома сидели тихо в дальне спальне и слышали только стоны матери, не понимая, что происходит. Может отца уже нет в живых? Ещё удивительнее нам показалось, мяуканье какой-то чужой кошки. Наша кошка сидела мирно на наших руках. Наша мамка родила Людмилу дома прямо в тазик с водой. Старшая сестра Галина убежала через дорогу к соседке – матери её одноклассницы Любы. Высокая, чем-то похожая на цыганку тётя Валя Калашникова, когда, выпивши, говорила быстро и не понятно. Из всего сказанного было понятно «Тям, тям, тям». Что это обозначало – было никому не понятно, поэтому скорая помощь приехала не скоро. Мать уложили врачи на самодельный, обшитый брезентом, диван в зале. Она подписала бумагу, что отказывается от госпитализации. Родилась девочка полненькая и курносенькая – Людмила. Желанная или не желанная, но должна быть людям милая. Врачи уложили плачущую, легко завёрнутую в простыню на столе девочку и будто забыли про неё, занимаясь только мамкой. Что будет, если пятеро детей останутся без отца и без матери… Самой смелой оказалась Галина. Она как куклу схватила новорождённую сестрёнку и проскочила к дивану.
- Она замёрзла и хочет кушать! - утирая слезы одной рукой, с упрёком на взрослых, положила рядом с мамкой плачущего ребёнка.
Даже врачи не поняли, что произошло, и как оказался ребёнок рядом с матерью. Она так и не отошла от дивана, сколько её не просили врачи. Теперь только вытирала пухленькими ручками не только свои, но и слёзы матери. Операция отца была сложной! Кроме желудка оперировали и двенадцатиперстную кишку. После операции и реабилитации отец перешёл работать на монтаж экскаваторов и буровых станков на Томусинский угольный разрез, где вместе с мамкой работали до самого отъезда в Подунку Промышленского района. Забегая вперёд событий, хочется отметить, что горная и болотная местность (Ольжерас и в переводе с местного шорского – как место, где чёрт слезу обронил) пагубно отражалась на здоровье отца. Врачи рекомендовали покинуть эти места, чтобы жизнь не оборвалась так быстро… Мы уезжали на 4 года, чтобы сюда вернуться… Только жизнь у отца оборвалась в 52 года, не дождавшись пенсионного возраста и заслуженной пенсии, за его не простую, но достойную судьбу… Я пережил этот возраст отца и не хочу покидать этот мир так рано… Каждый год уезжаю на отдых и снова возвращаюсь сюда, чтобы остаться здесь, где сегодня моё будущее в детях и внуках и моё прошлое кого с нами сегодня нет…
Возвращаясь в те шестидесятые годы двадцатого столетия, город менялся как по волшебной палочке. Рос не по дням, а по часам...
Для отсыпки дорог и для строительных площадок, и для возведения заградительной дамбы вдоль бурной весной реки Томь, по которой круглое лето леспромхозы сплавляли лес, требовалось много гравия. Для этого вдоль реки строительными экскаваторами рыли ямы, впоследствии заполняемые грунтовой и дождевой водой. Получалась маленькая курья или озерко. Название курья наверно появилось от понятия лужи глубиной курам покалено или курам на смех. Когда весной уровень воды в Томи и Усе повышался, то повышался уровень и в их притоках и озёрах. Перед нашим домом была такая курья, и служила свалкой со всех ближайших улиц. Над ней кружили стрекозы и мухи. В ней не было рыбы, но в изобилии лягушки, пиявки, конский волос, водяные пауки и червяки, и прочая гадость. Весной в полноводье, когда вода доходила из «курьи» до самого порога – на руках появлялись болячки (цыпушки), к голым ногам присасывались чёрные пиявки. В одном из рукотворных озёр я тонул, играя обломком доски забора, как корабликом, который поплыл на середину ямы. Сестра Галка бросилась меня спасать, не умея плавать. Её вытаскивала подружка Люба Калашникова, а она крепко держала меня. Научился плавать только в шестом классе, будучи в пионерском лагере «Зарница», на турбазе Фантазия. Все отряды лагеря разбили на «зелёных» и на «синих». Необходимо было сорвать погоны бумажные у противника, и ты уже считался убитым. «Синие» окружали меня и прижали к болоту, небольшая болотная курья. Спасаясь, бросился в воду и стал махать руками и поплыл. Понял, что надо не выпускать воздух из себя и вода сама тебя вытолкнет. До этого случая на мелководье у меня получалось лежать на воде с надутым животом и полными лёгкими. Здесь спасая честь солдата, я бросился в воду и победил даже самого себя. Не мог и представить тогда, что когда-то буду пришивать настоящие зелёные погоны и гордиться тем всю оставшуюся жизнь… И глубина того озера мизерная по сравнению с глубиной того Великого Тихого океана, где нёс службу. Но именно с этого озера не стало боязни водяной глубины. Вода в озёрах прогревается быстро весенними лучами солнца. Первые пробные заплывы начинались с конца апреля. Уже в мае детьми мы сбегали на озёра со школьных уроков всем классом. Бреднями вылавливали щуку и карася и ведрами носили домой. Когда были малоснежные года с сильными морозами, озёра промерзали. Рыба гибла, задыхаясь без воздуха. Весной её собирали носилками и ваннами, и кормили домашний скот, да и сами употребляли в пищу. Но в основном снегу наваливало выше крыши, и на заднице на бумажных мешках катались прямо с крыши дома. На столбах вдоль улице висели огромные шапки снега потому, что ветров между гор никогда не было. Это сейчас, когда вырубили лес, разрыли горы, осушили земли по всему городу, вода в реках летом резко упала, а озёра стали засыпать городскими строительными отходами. Нет в городе болот, значит, нет журавлей и комаров, и мошки. Всё реже прилетают скворцы.
Будучи отцом, я начинал учить держаться на воде своих дочек в ванной, в квартире. Учил не боятся воды и не выпускать из себя дорогой воздух, который вытолкает тебя с любых морских глубин… В пятилетнем возрасте они спокойно плавали в бассейне детского сада. Возил в Алтайский край на солёные «Завьяловские озёра» и показывал, как вода выталкивает человека, когда она солёная, и рядом щелочные озёра, и какая разница между ними. В школьные годы они спокойно плавали вдоль и поперёк большого озёра на бывших щебня добывающихся карьерах на «Барадино». Не каждый взрослый решался переплыть это озеро с глубиной до двадцати метров, со дна, которого бьют холодные родники. Самоё большое и глубоководное считается озеро на Сосновке, бывший участок угольного разреза «Ольжерасский» с уступами и глубиной до восьмидесяти метров. Искусственные озёра Романтики, Фантазии и Сержантское озеро получились за счет постройки платин, перегораживающих лога с ручьями и родниками. В этих озёрах разводили дорогостоящую искусственно выращенную рыбу и сроятся дома отдыха. В последнее время чаще появляются раки занесенными чайками с Обского моря, искусственно возведённое человеком. Но вернёмся в те детские годы… Брат, моей спасительнице на воде, Любы Калашниковой, Сергей – был мой одногодок и моим первым другом, с которым мы собирали сломанные игрушки, комбинировали новые, ходили с ним колоть вилками налимов и бычков под камнями на перекатах реки и мелководье или просто с отражателей. Отражатели, это сбитые узкие плоты из брёвен. Сбитые между собой как тротуары из досок по всему городу, и закреплены за трос, который закреплён крепко за берег. Они служили для того, чтобы плывущий лес, заготовленный в тайге зеками, не выбрасывало на берег. В «Абогуре-лесном» этот лес вытаскивали такие же зеки, распиливали на доски, брусья, и грузили в вагоны прямо на зоне особого режима.
Моя мамка стола бледной и только молча рукой манила нас на берег, когда мы прыгали со льдины на льдину, которые качались под нашим весом, пытались перебраться на остров реки, как дед Мазай, спасать зайцев. Их будто видел там Сергей ещё летом, когда по отражателям можно было спокойно переходить речку на другую сторону. Попало не только старшим, но по полной программе с ремнём и углами для всех. Не был оценен наш патриотизм, по спасению погибающих где-то там зайцев…
Жутко просто было смотреть, как солдаты кричали на заключенных (расконвойка), которые стаскивали выброшенные водой на берег брёвна лесосплава. Над рекой слышался зычный хриплый голос команд вперемешку с нецензурной бранью даже порой на не понятном нам языке, но всем понятным надрывистым кашлем. По пояс, стоя в холодной воде, с ранней весны до поздней осени, с утра до вечера, каждый день, зеки разбирали завалы из скользких брёвен. Они скользили и падали на песчаном или каменистом дне, уходили в холодную, с большим течением реки, под воду с головой. Их мокрые головы и роба была не понять от чего – от пота или от реки. Когда были большие заторы, - на помощь пригоняли специальные трактора – трелёвщики. За свежие огурцы и помидоры, солдаты давали подержать настоящий автомат ППШ военных времён. Я стоял высоко над землёй на дамбе, всматриваясь вдаль реки, чувствовал себя пограничником, разделяя неприятеля с одной стороны дамбы и мирных жителей по другую сторону дамбы. Через каких-то полтора десятка лет сбылась моя мечта. Я стоял на наблюдательной пограничной вышке, на Малой Курильской гряде на острове Юрий, и всматривался вдаль Тихого океана. С одной стороны, японские реваншисты, требующие Курильскую гряду, и где-то там за вулканом Тятя Яма, мирные граждане СССР. Только в руках у меня был настоящий автомат АКМ, который передал мне такой же солдат с моим именем и фамилией Анатолий Копылов одного 1957 года рождения, только с Алтайского края, где малая родина моих родителей… Позже выдали и совсем новый с завода АК-74, когда перевооружали весь пограничный отряд… Только тот мой первый на пограничной заставе с номером 5719 (почти годом моего рождения) останется в памяти на всю жизнь.
А гости с Алтая приезжали очень часто. Отец их водил в тайгу и возил на мотоцикле «Ковровец» (на бочке мотоцикла два сидячих зайца, а позже был уже один бегущий заяц) на экскурсию показать разрез и шахты. Угощал таёжной свежениной и покупал им колбасу, которой в мясном крае почему-то не было. Край вроде и богатый, но люди там жили бедно: голодно и холодно. Через начальство выписывал уголь и машинами с алтайскими номерами отправлял на родину. Гости привозили с Алтая самокатные валенки, шубы, унты, мёд и продавали на городских рынках – барахолках. Тогда наш дом превращался в перевалочную базу. Бартера тогда не существовало, но за такую деятельность можно было угодить под статью за спекуляцию.
Первый Лёлька остался в посёлке «Каменный Ключ» где я родился, его смутно помню, и только, скорее, по рассказам, что был он фронтовик и домой вернулся без одной ноги. Вместо ноги у него был клином выстроганный костыль, как у пирата из кинофильма. Это он мне смазывал ошпаренную кипятком спину гусиным жиром, когда мать с плиты сняла тазик с бельём для стирки.
Вторая Лёля – была тётка Валя (младшая сестра моей мамы). И вот с мужем её Ягунов Анатолий они переезжают дальше на восток в Хакасию. Хакасский посёлок Верх Аскиз Красноярского края лежал за хребтом гор Алатау. Пройдя по тоннелю через хребет, как в сказке про «Хаврошку и чудное ухо коровы, из заснеженной таёжной Сибири попадаешь в Хакасские степи – холодные и бесснежные. Ветра выдувают весь снег, оставляя разбросанные зеркала льда по промёрзшей земле на озёрах и лужах. В километре от железной дороги, у подножья без деревьев лысых сопок наравне с домами, расположились бараки – жильё для геологов. В этих местах обнаружили залежи редкого материала для авиации и ракет – голубого асбеста. Каждая скважина геологов бетонировалась, чтобы после туда не попадала вода и не портился дорогостоящий асбест, которого на всей нашей планете обнаружено очень мало. Это стратегический военный запас. Тётка писала письма, начиная строкой: «Горы, степи, снега нет. Из Хакасии – привет!» Самобытность хакасов скотоводов резко отличаются от сибирских шорцев охотников, но язык общения Тюркский почти один и тот же. Самобытность же хакасов скотоводов и алтайцев скотоводов почти идентичный, но Тюркский язык резко различим. Я часто приезжал в Хакасию в гости с родителями или бабушкой, где днями изучал прелести окрестностей, РТС (ремонтная тракторная станция), высокого магазинного погреба, пилорамы и бегал на переезд помахать рукой приближающимся паровозам. Они гудели при приближении к переезду, а может и мне так же махали рукой. Мне сразу покупали ящик сгущённого молока по тридцать пять копеек, потому что у них не было своей коровы, но разрешали съедать не более одной банки.
Позже, через каких-то трёх десятков лет, проезжая мимо на электровозах, глазами искал себя, бегущего к переезду. Но там уже не было РТС, пилорамы, бараков и меня, тётки и дядьки на мотоцикле со странным тогда мне названием «Козёл». Остались только все те же старые дома с высокими заборами для скота, вокруг посёлка бегающие беспризорные худые свиньи и собаки. Хозяин с трудом, мог ответить какой поросёнок в той стае свиньей лично его. Когда приезжали мы за мясом в Хакасию, хозяин так и говорил:
- Выбирайте любого, какой понравится. Там из них точно два или три моих. Мясо будет самое свежее – высшего класса.
- А пожирнее есть поросята?
- Но такие только по стайкам сидят. У них мясо не такое вкусное и их чем попало кормят. А эти на вольных пастбищах вмести с коровами и баранами. После стрижки приезжайте за барашком или к осени бычки подрастут…
Однажды поздней осенью к нам в посёлок «Притомск» приехали гости с Алтая и попросили проводить их в Аскиз. Проводить было некому, и им объясняли, что с посадочной платформы надо пройти немного до переезда и по дороге через РТС к бараку и выведите. Я вызвался их проводить до дому своей тётки - Лёльки. Днём с посёлка видно и посадочную платформу и железную дорогу с дымящими паровозами, где в поезде в основном гружёные вагоны углем, железной рудой или лесом. Пассажирский поезд Новокузнецк – Абакан в Аскиз прибывал ночью. Когда вышли из вагона, в темноте казалось, высадили в голую бесснежную чёрную степь. Со страхом, доверяясь пятилетнему ребёнку, прислушиваясь к каждому шороху, шли молча.
- Толя, а мы не заблудимся?
- Идите за мной и не заблудитесь, а если заблудитесь, то вас волки съедят.
Какое же было у них облегчение, когда показалось очертание ворот РТС. На столбе, с единственной лампочкой по всему посёлку, качался на ветру фонарь. Без освещения посёлок был будто придавлен темнотой к мёрзлой земле. Деревянные двери барака были заперты изнутри мощным запором. Я побежал к окну и стал тарабанить изо всех сил.
- Кто там? - сонно спросила моя тётка.
- Открывайте же скорее! Свои!
- У нас все свои спят давно!
- Ты что, лёлька, до утра меня на улице держать будешь?
Не веря своим ушам, откуда я взялся среди холодной дикой степи в ночи, со страхом открыли нам дверь, и ещё долго не могли прийти в себя. Вот так в пятилетнем возрасте я привёл ночью пятерых гостей.
****
Алтайский край
Если кто скажет, что я знаю этот край, то могу с ним не согласиться! Вроде он одинаково плоский с красивыми восходами и не повторимой красотой заката с огромным заходящем солнцем. В городе, среди шумных улиц и пятиэтажных домов со своими скверами и парками, где много собак и кошек, но нет бродячего скота, свиней и водоплавающей домашней птицы и куриц. Исключением были голуби, и как не странно, воробьи вместо бойких и ярких синичек. В Кемеровской области, наоборот, синичек много, а воробьишек мало. Вроде солнце и небо одно с дождями одно, но в чём различие, я не мог понять, пока не прошёл сильный дождь. Большая разница в запахе. Именно этот запах мне дал это понять, чем отличается Алтай… Запах молока, полыни, разнотравья и пыли вперемешку с запахом тополей. Стоит выехать за черту города и все запахи увеличиваются и, кажется, с пылью от дорог твоя одежда уже не отстирывается от этих ароматов, к которым добавляется запах повсеместного аромата навоза и разлитой солярки. Казалось ею мыли не только комбайны и трактора, но и весь транспорт от мотоциклов, машин и автобусов с пыльными салонами, что нечем дышать. Лай собак, мычание коровьих стад, визг бродячих свиньей – это как заезжая пластинка с записью уже всем надоевшие песни под кукареканье петухов. Сегодня можно создать искусственно такой шум деревень и посёлков с помощью компьютера, но запах Алтайского края через года я, наверное, не спутаю с другим краем…Это всюду поленницы колотых дров из берёзы и тополя и свежескошенной травы. Даже пауты и огромные мухи имели этот устойчивый запах, который не мог смыто хороший и проливной дождь с молнией и громом. Пауты-слепни. Как вы поняли, не только оводов в народе называют паутами. Слепней, которые любят питаться кровью млекопитающих, именуют порой также. Что же это за насекомые? ... Для справки! Опасны слепни и пауты тем, что являются переносчиками опасных инфекций. Треск молнии и раскаты грома без далёкого эха, как в тайге. Вроде приехал в соседнюю область или край, а чувствуешь, что ты пересёк эту не видимую (если не смотреть на буквы на номерах техники) и видимую плоскость полей и лесополосы. Даже сама дорога тебя не желает пропускать к себе и поднимается перед тобой вертикально вверх к небу на суд Божий за нарушение границы, тебе дозволенного землевладения. Но когда ты приближаешься, дорога вроде жалеет тебя и ложится ровно перед тобой, как побеждённая перед твоим упорством. Почему-то я сравнил это со срубленным деревом, которое медленно падает со своим шумом проклятия, что ты загубил его жизнь.
Этот стон тайги под визг пилы и резкого ругательства топора напоминает поле боя между человеком и лесом, который поил родниками и кормил дарами леса – сегодня погибает от не благородного предательски человека. Почему-то вспомнилась эта похоронная процессия этих деревьев трупов, которых волоком таскали до реки Томь. Обрубали всю красоту дерева и уже как закрытые гробы, ударяясь друг об друга, мёртвые издавали стон от боли и ран, что нанёс ему предатель-человек, который ворвался в нетронутую и заповедную тишину тайги. Кто этого не видел и не слышал, наверное, меня не поймёт. В Алтае уже не трактора и трелёвщики нарушают покой земли, а безобразные, как дикобразы и монстры уже врезаются в землю, снимая последнюю зелёную майку превращают земной покров в кровавое (чёрно-коричневое) месиво. Человек в Алтае давно победил леса окончательно и ему награды и поощрения премиальными и наградами. Но эти награды и медали за трудовой фронт, но человеческая память помнит и боевой фронт войны. Эта война уже между людьми, за каждый клочок многострадальной земли, которую резали траншеями, взрывали снарядами, но именно не тут, а на далёком Западе. Земля поднималась до неба, чтобы пожаловаться Всевышнему, что человек творит с ней, чтобы очистить землю от этой напасти. И Всевышний жалел красоту земли и в отместку человеку, забирал людей сотнями и тысячами. Миллионами! Кто-то из людей вместе со смертью земли погибали на месте и его забирала земля, не оставляя даже места и метки о человеке, который просто считался Пропавший без вести. Сегодня многих выплёвывает при раскопках поисковиками, но всё чаще сегодня – это безымянные воины, от которых остались только кости. Кость в горле земли вместе с железом и взрывчаткой, которую снова взрывают на этой израненной с зарастающими ранами – земле. Моего деда по линии матери, может где-то откопали, а может и не отыскали его останки…Даже если и отыщется, то то сообщать уже стало некому. Его жена, моя бабушка Усольцева – Койнова Мария Михайловна – давно ушла в Мир иной, как и его дети…Его внуки и праправнуки так и не узнают где земля прячет солдата Койнова Степана Михайловича или то, что от него сохранилось… Может их души спустя десятилетия, и встретятся там в ином мире, если Тот свет существует. Внуки и их уже внуки так и будут считать , что солдат погиб не за грехи перед Всевышним, что уродовал землю, а за благородный поступок, который вернул Родине русскую землю, но сегодня она не принадлежит простому человеку, а продана в частные руки олигарха… Многих земля забрала, многих и помиловала и вернула к родным и близким, только многих вернула больными и инвалидами, как и сама земля. Покалеченные инвалиды, которые почувствовали боль и лишенья, мучения, как и земля ещё долго зализывала свои раны… Человеку в инвалидах ходить только несколько десятков лет, а земле жить придётся тысячелетия…
Вот и двоюродному брату моей мамки, по имени Иван, посчастливилось вернутся вроде целым и невредимым… Вот только осколок в спине возле позвоночника застрял, и стопа раздробленная заживо гниёт… Что можно в госпиталях повытаскивали из солдата, а эти болячки оперировать, не предоставляется возможным… Государство не оставляла инвалида в беде. Назначило достойную пенсию, дополнительные продовольственные пайки и даже инвалидные мотоколяски с ручным управлением…
Сам Иван был не высокого роста, как и весь наш род, худощавый и впалыми щеками…Цвет волос и бровей определить было сложно из-за сплошной седины, но по словам матери в довоенные годы, он был белобрысым… Спал он в доме в отдельной комнате от жены, потому что ночами стонал и часто кричал от боли. Выпивал немного, но спиртное действовало на него как снотворное и совместно с таблетками и уколами, он мог проспать и целые сутки. Баба Нюра была полноватая крепкая, но не расплывчатая от полноты… Её волнистые до плеч волос были завистью для молодёжи на селе, но уже появились пряди седины, и она не стеснялась её и не подкрашивалась. Иван не ревновал её к мужикам, но, когда она неумело подводила губы помадой – был не ласков и что-то бубнил недовольно. Свой огород и хозяйство давало о себе знать… Своего мужа она носила на руках в прямом и переносном смысле… Наверное сильно любила его и смогла родить ему двух сыновей и дочку… Дети выросли и разъехались по городам, а если и приезжали ненадолго, то как-то сторонились родителей… Может не хотели нарушать идиллию стариков, боялись языков односельчан, что прикрываются заслугами отца… Даже внучата будто жалели деда и боялись сделать ему больно…Может запах гниющего мяса ноги, когда снимал сапоги (другой обуви он не мог носить) как-то отталкивало их… Но необходимость этой ежедневной процедуры для обработки ноги и смены бинтов была традиционно необходима… Он мужественно терпел боль и просил врачей хирургов ампутировать конечность, но они боялись за тот осколок в позвоночнике и за его жизнь…
Лягушка – мотоколяска, покрытая брезентом видавшая виды по алтайскому бездорожью и в руках не всегда трезвого водителя уже стояла под навесом и ждала, когда её увезут на металлолом. Вторая выданная мотоколяска жестяная коробочка также была битая не раз, но ещё подавала жизненные признаки, чтобы съездить за очередной бутылкой вина или по праздникам водки… В руках нерадивого водителя была помыта, но техническое состояние было плачевным, но ещё служило как средство передвижения… Отбирать у воина победителя коляску не однократно грозились, но под честное слово и под чутким властным управлении Бабы Нюры, разрешали снова стать водителем. Иван ждал, что через год или даже полгода ему выдадут настоящий автомобиль «Запорожец» и он сможет выезжать из села до города, навещать детей и внуков…
Два солдата
«Я знаю – город будет! Я знаю – город есть, когда такие люди в стране Советской есть!» Этим плакатом встречал город Новокузнецк пассажиров на привокзальной площади. Звонки и перестук колёс трамваев, и рычание моторов автобусов и машин создавали свою музыкальную визитную карточку города. Жизнь большого индустриального города отличалась от префектурных малых городов и городов спутников из периферии. Когда выбирался в Новокузнецк, мне нравилось езда на трамвае. Это что-то напоминало езду на колхозных конях верхом или на телеге по деревенским дорогам. Так же трясёт и шумно и главное не так быстро. Можно в окнах рассматривать витрины магазинов, своеобразные дома и памятники известных и неизвестных мне людей. Я садился с одного трамвая на другой и катался весь день. Вечером я показывал бумажку с адресом и мне люди помогали сесть на нужный трамвай и сойти на нужной остановке. Помню первую встречу с тёткой Дусей. Отцова родная сестра (Копылова) Генералова – (Матюшинская) Евдокия Иосифовна работала продавцом в продовольственном магазине. Мне казалось, торговать таким богатством и всякой вкуснятиной может только богатый человек. На стене большой плакат с Новым годом с очень старым Дедом Морозом и маленькой снегурочкой, и маленьким космонавтом на груди с красными цифрами 1961год. Мне показали, что эта шустрая полная и краснощёкая тётенька, с блесками на голове как на ёлке, и есть твоя тётя. Подойди и спроси, чего ни будь и дали бумажный рубль. Я встал в очередь, и когда подошла моя очередь – тётя спросила:
- А тебе чего мальчик?
- Мне хлебушка на всю денежку.
- А ты унесёшь всё?
- Вы же мне поможете?
- Мне нельзя уходить с работы!
- Тогда мама и папа понесут к вам хлеб.
- Почему ко мне? И где твои папа и мама?
- Вон там стоят. Мы к вам в гости приехали.
Розыгрыш родителей удался, а я не понимал над, чем все смеются. Денежка была настоящая и хлеб люди так же покупали. После мы ездили в Абашешево где жил дядя с таким же именем Прокоп, как и звали моего отца, только фамилия Звонков. Ездили и к другим братьям с такой звонкой фамилией. Мне сказали, что это фамилия папиной бабушки, а папину маму зовут Копылова (Сортокова) Агафья Гавриловна. Но для тебя баба Аганя. У этой худощавой бабушки всегда были настряпанные пельмени, где вместо мяса – варёная колбаса и чего-нибудь добавлено. Этой приправой могла быть картошка, капуста, копчёное сало, грибы или просто лук. Главное колбаса была разная и разный вкус. Мы чаще стали приезжать с отцом к бабушке, и она для лечения после долгой дороги наливала в стаканы лекарства «Бурдамицин». Но почему-то пили все взрослые вмести, после чего пели песни, и всем было весело. Я не понимал, почему наливают дяди Толи и тёти Вали. Они не ехали с нами, а жили вместе с бабушкой, и называли её мамой, и фамилия у них была Творожкова.
И был однажды осенний холодный день. Ночью выпадал снег и сразу таял, превращаясь в слякоть под ногами торопливых прохожих. На привокзальном рынке отец встретился с мужиком немного похожим на цыгана, который обещал найти настоящий аккумулятор для отцовского мотоцикла ИЖ49. Отец ездил на мотоцикле на старых ржавых аккумуляторах из железнодорожных фонарей, и их чаще надо было ставить на зарядку. Они о чём-то спорили, но в конце переговоров в холщовой авоське блестел новый, чёрный лаковый, предмет отцовской мечты. Рядом с вокзалом через площадь красовался продовольственный магазин с высокими потолками, с большими витринами и нарисованными на плакатах достижениях СССР и продовольственной программы ЦК КПСС и ЦК ВЦСПС. Вот только пол в магазине был хуже, чем в мойке на Томусинском разрезе, где переодевался отец в рабочую пахнущую жидким мылом робу. Там же и работала мать и следила за чистотой плиточного пола, выложенного из разного цвета плиткой. Её начальница Петровна была строгой, но справедливой и часто выписывала премию не только как многодетной матери, но и за добросовестный труд, как было написано на красочных почётных грамотах. Я часто ночевал там, на ящиках, когда мать работала в ночную смену. В магазине, наверное, давно не делали ремонта, и народа в нём было много, и все переносили и ставили на пол для передышки тяжёлые ящики и чемоданы. Перевозили на тележках с железными колёсами деревянные ящики с продуктами, с молоком и кефиром, и с водкой. То там, то тут слышалось: Посторонись! Дорогу! В такой толкучке чаще работали «Щипуны - карманники» освобождая приезжающих и отъезжающих от тугих кошельков.
И тут мне на всю жизнь запомнилась эта нелепая картина торговой жизни. Посреди широкого прохода на коленях стоял худощавый старик старше моего отца, лет на двадцать. Рядом лежала разбитая чекушка «Русской водки». Под его коленки была подстелена бумага от бумажного мешка, чтобы не замарать офицерские аккуратно наглаженные брюки, и пытался, разлитую водку пить с ямки на бетонном полу. Затем дрожащими высохшими руками стал отщипывать от булки хлеба кусочки и макать эту жидкость и дугой чистой стороной прикладывать к дрожащим губам. По его морщинистым щекам текли крупные капли слёз и падали на отглаженный костюм в широкую полоску. На его груди красовалась полосками орденская планка его побед. Его справа и слева, кто с сочувствием, а кто брезгливо, обходили посетители магазина. Никто не пытался поднять его с колен. Когда это увидел отец, то его лицо побагровело, будто он принял двойную норму «Бурдомицина». Отец резко приподнял как упавшего в лужу ребёнка, и стал его трясти.
- Ты что отец? Так нельзя!
- Она разбилась! Разбилась! Я её уговорил дать на опохмелку, а она разбилась!
- Перестань ныть как ребёнок. Ты солдат! Смирно!
Этот убитый горем, сгорбленный старик вдруг выпрямился, высоко поднял подбородок, и застыл как на почётном посту.
- Слушай команду! Кругом! Шагом марш!
Люди расступились, сделав коридор для прохода до самого выхода. За дверью магазина отец опять же громким командным голосом приказал:
- Стой! Раз, два! Звание? Фамилия? Доложить обстановку!
Я никогда не видел, как разговаривает офицер и солдат, пока не пошёл служить в армию, но здесь мне было не понятно, что мой отец был лишь старшиной и то за границей в Корее, а по военному билету он рядовой солдат. Перед солдатом стоял бывший офицер разведки и отчитывался как новобранец перед генералом.
- Лейтенант в отставке Перетятькин! В миру Сан Саныч кличут.
- Вольно! Что же Вы товарищ лейтенант Советскую Армию позорите? Какой пример подаёте молодому поколению?
И показывает рукой в мою сторону. Опять я увидел не солдата великой и победоносной армии, а жалкого спившегося старика.
- Моя бабка, ну вторая жена, забирает у меня все деньги, что бы я их не пропил. Она Нинка баба хорошая, следит за мной, любит, наверное. Она похоронила друга, фронтовика моего – её мужа Кольку, а я год спустя, свою жинку Любушку. Запил я с горя, так она пожалела меня и приняла к себе жить. Сильно болею я с похмелья!
- Так живи и радуйся, солдат! Следуй за мной!
Куда девалась воинская офицерская выправка, командный голос? Он семенил за отцом и продолжал свою жалкую историю:
- В моей-то квартире её сын с семьёй, а я к ней переехал. Перед войной своих-то детей не успели, а после победы уже не смогли. Загубила своё здоровье Любушка на лесозаготовках в тайге ради победы, чтобы я вернулся живым. На сердце носил её иконку.
Отец вначале шёл будто злой, но на кого я не мог понять. Перешли через площадь, и зашли в вокзальный ресторан. Народу в утренние часы было немного, но стоял запах перегара и дыма от ночных пассажиров и провожающих. Отец заказал каких-то салатов и водки, хотя у него лежала бутылка в холщовой сумке рядом с аккумулятором, чтобы «обмыть» долгожданную покупку. Есть казённую пищу после бабушкиных пельменей не хотелось. Выпили, по одной, не чокаясь.
- Ну, так засекли фрицы, в 44том, нас в разведке, когда по рации передавал. Накрыли миномётами. Не бросили, донесли меня солдатики. Много крови потерял. Выжил, будь она неладная! Победу в госпитале встретил! Долго выковыривали осколки. Кусок металла фрицев, возле позвоночника и по сей день таскаю. Будь она неладная! На иконке, на груди аккурат вмятина осталась, а сердце моё живёхонько. Эту иконку я Любушке в гроб положил, чтоб она её сохранила для меня, когда там встретимся. Пропил бы я эту иконку. Слава богу, вовремя Нинка медали у меня забрала, все целёхоньки. На груди только планка весит, чтобы эту проклятущую без очереди взять.
Отец уже открыл свою бутылку и, оглядываясь, подливал в графин. Себе наливал больше, но не пьянел. Старик почти не пил. Ему отец наливал понемногу, так чтобы пить не одному.
- Ты то, мил человек, какого звания будешь? Поди, майор по плечам гляжу? Выправка служивая? Где воевал?
- Воевать – воевал, но не с фрицами, а пострашней зверь! У меня отец Восточный Фронт и рация, и форма чужая! До старшины разведроты дослужился. Но это там, где нас не было. В России я солдат – рядовой Копылов Прокопий Иосифович. Осколки домой привозил не металлические – прозрачные даже под рентгеновскими лучами не увидишь. Долго выходили.
И снова, откуда взялась сила в старике. Резко встал, лёгким движением накинул на голову клетчатую фуражку и вскинул руку под козырёк, как будто перед ним сам тот Иосиф. Отец тоже встал и, положив руку на плечо, усадил лейтенанта в отставке на обшарпанный стул ресторана.
- Наша война кончилась. Сегодня другой, трудовой фронт. Нам надо добиваться трудовых наград.
- До войны я здесь, на КМК сталеваром работал и её, будь она неладная, в рот не брал. Добровольцем пошёл, хоть и бронь была, а там боевые наркомовские сто граммов. Сперва на сахар её менял, затем на махорку, о там и сам пригубливать стал. Будь она неладная! Пенсию в сто двадцать рублей назначили, но Нинка всё до копеечки забирает. Даже в ЗАГС сводила, чтобы ей мою пенсию отдавали. Хорошо мне с ней! Ищет уже меня, наверное, давно и ни за что не поверит, что я с тобой Прокоп в ресторане был. Сколько живу, а здесь в первой – первый раз зашёл.
- Ты отец закусывай, подальше от греха и от твоей Нинки. Опять что-то заказывал для меня и для закуски.
- Благодарствую тебе, сын Иосифа! А коли ты радист ответь!
Его худые пальцы бойко что-то отстучали о край стола. Отец в ответ что-то простучал своими пухлыми мозолистыми пальцами намного тише, и казалось быстрее и проворнее. Теперь их разговор проходил молча, и только перестук их пальцев и мимика лица говорили об их беседе, на понятном только им двоим языке. За этот день мне досталось испробовать несколько порций мороженного не в бумажных стаканчиках, а металлических тарелочках на длинной ножке и с разными сиропами. Мы пропустили утреннюю и дневную электричку, но нельзя было пропустить последнюю вечернюю. Старика немного штормило, а мой отец шёл ровно, как будто весь день пил только газированную воду «Буратино» из моей бутылки. Когда мы втроём вошли в вагон, я поудобнее уселся у окна. Отец вышел в тамбур покурить и попрощаться с новым другом. Электропоезд двинулся с места. Отец стоял у открытых дверей тамбура, как проводник пассажирского поезда, а Сан Саныч остался на перроне по стойке «Смирно», с приложенной костлявой рукой к клетчатой фуражке. Это снова был боевой солдат, но только по его морщинистым щекам текли крупные капли слёз и падали на отглаженный костюм в широкую полоску. На его груди красовались полосками орденская планка его побед: За Родину! За Иосифа Виссарионовича Сталина!
- С тобой малолетний сын, а ты? Какой пример ему подаёшь? - встретила мать у порога.
- Вырастит и поймёт всё сам, а сейчас я хочу спать!
Я долго не мог уснуть, вспоминая бабушкины пельмени, мороженное, этого лейтенанта и мужика продавца, который продал отцу долгожданный аккумулятор, который стоял на окне и уже не так блестел в лунном свете.
13.01.12г. (Новогодняя, гадальная, пятница 13).
Ташкент
Дальняя дорога в Узбекистан для детей шести лет – целое испытание, но для меня это было забавой. Всю дорогу я свободно гулял по плацкартному вагону и был забавой для пассажиров. Меня угощали все, кто, чем мог. За это я пел песни: «А путь далёк и долог…», читал детские стишки, и даже исполнял, что-то похожее на танцы под хлопанье в ладоши пассажиров и песенку «Жил был в Лондоне стиляга…». Я мог спокойно подойти к стройной, красивой девушке с маникюром на руках и сделать замечание: «Если ты не отстрижешь крашеные ногти, то там заведутся черви, которые попадут в живот. Потом они будут выползать на попку, и их твоя мама будет выковыривать ваткой на спичке. Иди, подстриги их и помой руки с мылом. С такими руками нельзя работать на огороде и доить корову. Я не буду водиться с тобой червивой. Ты меня тоже заразишь червяками». Все смеялись в вагоне, а девушка краснела и шла стричь ногти и показывать, как школьница санитарам в классе, чистоту рук. Я плохо помню глинобитные чайханы, которые будут разрушены землетрясением, но помню автостанцию Солдатского района, где я совсем маленький сторожил чемоданы, когда бабушка стояла в очереди за билетом до колхоза имени Энгельса. Позже, когда спустя годы, я приезжал в Ташкент, то тех глинобитных домов я не увидел… Это был Ташкент заново отстроен всем Советским Союзом по самым разным проектам, но сохранённым традициям Узбекистана. Можно с уверенностью заметить, что московские кварталы бледно выглядели по сравнению с теми новостройками… Даже сегодня российские города старых построек выглядят убого по сравнению с городами республик СССР и их столицей… А города Сибири в России и Дальнего Востока можно сказать стоят времён гражданской войны…
Помню, как седоволосый дядя Саша закричал на весь автобус: «Пропустите – там моя мать», - пробиваясь с задней площадки автобуса на переднюю. Страшным казался подвесной мост через канал с мутной рыжей водой, по которому перевозил двоюродный брат Володя на велосипеде на раме, как цирковой трюкач. Там за мостом рос, высотой казалось до неба, камыш. Его называли "Кинап". Это единственный колхоз по всему Советскому Союзу, где его выращивали, мяли через специальные барабаны, чтобы получались отличные крепкие ремни для парашютов. Жена дяди Саши тётя Шура работала там, на заготовках с утра до вечера. Рубила кинап коротким мечом - секирой под корень, оставляя коротенькие колючие пеньки. Она держала в ежовых рукавицах, не только сыновей Володьку и Бориса, но и муж фронтовик орденоносец подчинялся ей безоговорочно. Володя бережно хранил знак отличник погранвойск и тогда я решил, что также буду служить на границе и иметь знаки доблести… Борис расчерчивал картинки на клеточки и переносил на холст. Затем каждый четырёхугольник вырисовывал карандашом и затем раскрашивал масляными красками… Таких картин у него было много, и он выставлял их на выставках в школе, и в клубе… Я попробовал что-то нарисовать сам на бумаге, но у меня не хватило терпения и прилежности… Я не ходил ещё в школу и усидчивости мне также хватало.
Работал как не странно он на свиноферме… Мусульмане не едят свинину и ею брезгуют… Мне рассказывали, что когда-то давно голодное войско с голоду наелись жирной свининой и пили грязную воду с арыков… Началась диарея и дизентерия, от которой войско потеряло боевую мощь. Это Аллах наказал, что нарушен запрет на жирную пищу, которую подсунули им неверные… Только в Ташкенте много было других национальностей и мясо пользовалось большим спросом… Кроме свиней в фермах были и коровы, кони, ослы… В этом ауле (колхозе) он был почётным жителем, не только как участник войны, но и соблюдал все традиции узбеков… Говорить мог и на их языке, участвовал в праздниках.
Страшным показался глубокий арык, в который я упал, следуя за бабушкой, и не мог кричать, чтобы меня вытащили. Боялся, что на мой крик поползут везде снующие змеи, которых ловили узбекские дети и играли ими. К нам в гости приходили узбекские знакомые, и друзья дяди Сашины познакомится с его мамой из далёкой и лютой Сибири. В ответ бабушка угощала их кедровым орехом, чаем с высокогорной черникой, и таёжной «Душмичкой», и горячими только испечёнными пирогами с таёжной маринованной колбой с яйцом. Тем, кто плохо знал русский язык, переводчиками были другие узбеки или тётя Шура сама начинала говорить на их языке. В ответ гости приносили фрукты и хлопковый текстиль, что было в изобилии в те времена. Я не мог поверить, что на траве растёт аптечная вата, из которой ткут тонкие разноцветные ткани. Узбеки подарили мне красивые рубашки, и когда меня привели после поездки домой, я заболел и не мог кушать.
- Какая красивая на тебе рубашка – спросила врач в поликлиники.
- В Ташкенте мне подарили! – не без гордости ответил я, не понимая, что диагнозом уже было моё загорелое лицо с жёлтым оттенком. Проехали через карантин.
Вместо того, чтобы положить в стационарную больницу, меня привезли домой. Вскоре приехала скорая помощь, обрызгали все стены жёлтой пахучей жидкостью и с рёвом увезли меня в больницу. Через два дня привезли и моего брата. Он заразился этой болезнью, желтухой, от меня. Нам ставили капельницы в ногу, от которых нога становилась в два раза толще. Я просил у родителей жареных пирожков, но это было запрошено врачами. Тогда через форточку на бинтах мне помогли поднять на второй этаж в авоське, как сеть сплетённой в клеточку. Долгожданный груз, я сразу стал жадно поедать и умолк. Медсёстры хотели хоть как-то утешить плачущего ребёнка, заметили, что я быстро затих. Каково их было удивление увидеть уплетающего за оби щёки пироги и упрёком голодного волчонка взглядом. Ещё не успевшие отойти от окна мои посетители утешители, как им вслед полетели их гостинцы с красноречивой не печатной бранью.
Предан, предан друг
Между огородом и курьёй стоял курятник. Рядом в будке на цепи сидел Рекс. Ему нравилось сидеть в тени черёмух и слушать пение скворцов в скворечниках, которые были развешаны по разным деревьям. Вроде черёмуха по берегу курьи располагались одинаково, а время созревания и вкус ягод были разными. Часто одна семья скворцов занимала два скворечника и рьяно их охраняла, от чего всегда стоял гомон разъярённых птиц. Не выдержав шума, Рекс часто на них лаял и те на время затихали. Не заметно, весна сменяет знойное лето, а лето осень. Граблями собирали опавшие листья на подстилку свиньям и в курятник. Зима была лютая, морозы за сорок градусов. Из будки Рекса шёл пар, как из медвежьей берлоги. Когда его кормили, вылезал большим комком в инее. К весне стал меньше кушать и, не дождавшись теплых дней, окоченел. На больших санях мы вывезли на почерневший снег на реке, и укрыли веточками распускающей вербы. Вскоре треск с эхом пронёсся по реке. Лёд тронулся. Льдина с нашим другом дёрнулась, будто хотела его разбудить и тихо поплыла. Мы прибежавшие на шум реки стояли на дамбе и махали ему вслед руками. В каком месте он достанется кормом для налимов, мы не знаем, но знали и после смерти он будет кому-то нужен.
Мой старший брат Виктор подобрал возле магазина щенка. Тот бежал за ним и скулил, наверное, от голода и холода. За кусочек хлеба, откусанный от булки хлеба и подаренный ему в спасение, стал верным другом и бежал за ним до самого дома невзирая на усталость и малый возраст. Тузик, названный так за его доброту, почти не лаял и вилял хвостом каждому прохожему. Наверное, на всю жизнь запомнился первый холод и голод. Весна взяла свои права. Корову в стадо ещё не отдавали, но выгоняли на дамбу, где на солнцепёке появились жёлтенькие цветки «Мать и мачехи» и уже сочные ветки вербы и тальника. Я с братом, как настоящие пастухи изготовили плетки и играли с Тузиком. За нами с огорода напротив, наблюдал такой же пацанёнок, как и мы. Его родители убирались по огороду, что не успели доделать осенью. Наш Тузик радовался солнечному тёплому дню. Ему кидали палочку и по команде «Апорт», он приносил и оставлял возле наших ног. По щелчку от плётки он вставал на задние лапы и водил ушами. Когда ему давали держать плётку, он её держал и бежал рядом, не отпуская её. И тут пацанёнок начал кричать, как будто в него попали камнем. Прибежали его родители и, узнав, что хочет их отпрыск, подошли к нам.
- Мальчики, чей пёсик?
- Мой! – не без гордости ответил брат.
- И что ещё он может? Какие команды?
- Сидеть! Лежать! Ко мне!
- Мальчик, продай собачку!
- Друзья не продаются!
- А если десять копеек на два билета в кино?
- Это мало за собаку.
Их отпрыск стал орать ещё громче и топать ногами, как будто просился на горшок. Его мама пыталась успокоить его, но дитя не унималось.
- Мальчик, а сколько ты хочешь, за собачку?
- Рубль! – пытаясь не прогадать, выпалил брат одним духом.
В конце переговоров брат получил свой рубль, а балованный
отпрыск, грязный от того, что катался по земле в истерике, когда ходили за деньгами, получил Тузика. На следующий день радостный Тузик бегал у нас по ограде с обрывком цепи и не догадывался, что его преданность стоила всего-то один рубль. Вновь пришли родители со своим отпрыском и увели навсегда преданного, но преданного друга.
Вместо Тузика привели рыжего пса Рыжего, который был сторожевым и никого не подпускал к дому. Он был тупым и ленивым, но службу свою доблестно исполнял, как прапорщик на складе в армии.
13.01.12г. (Новогодняя, гадальная, пятница 13).
Первый класс
В 1965 году 8ми лет без 2ух месяцев, пошёл учиться в первый «Б» класс Междуреченской средней школы № 4, переболев золотухой (Болезнь Боткина), привезённой с далёкой страны - Узбекистана. С моим другом Сергеем Калашниковым попали в разные классы. Позже, когда мы уезжали из города, я узнал о трагической смерти друга. На автобусной остановке стали играть в догонялки с Гудковым Колькой и не заметили из-за угла Ольжерасской автобазы приближающийся автомобиль КрАЗ, гружённый гравием, который всеми задними колёсами проехал по голове моего друга. Хоронили без головы. Вместо неё была ватная подушечка с фотографией, как писала в письме бабушка из Чебалсу, когда приходила на похороны. Первую учительницу не помню, и учителей до 5го класса. Одно хорошо запомнил, что все были лысыми, чтобы из школы не приносить вшей. У девочек не у всех разрешали иметь очень короткие волосики, но носить гребешки – «вшиво-гонялки». В классе выбирали санитаров, которые проверяли чистоту ушей, головы и рук. Грязных учеников отправляли в туалет и из умывальника мыться. Вшивых не пускали в класс, а дома вшей и гнид травили дустом, а головы мыли керосином. Общих классных фотографий, по тем временам дорогих, у меня не было. Может и сохранилась у кого общая фотография, но, как правило, когда подрастали, их рвали из-за того, что все были лысыми, как зеки на лесосплаве на реке Томь. Сохранился только мой портрет в школьной (похожей на мою первую железнодорожную или пограничную) фуражке. Она закрывала лысые головы. Я в форме серого, как мышь, света, которой у меня никогда и не было. Вместо портфеля была брезентовая - кирзовая коричневого цвета сумка, наподобие большой сумки почтальона, с которой я проходил до 4 го класса, которую потом отдали цыганам – просящим «милостыню», а мне купили жёлтый брезентовый ранец с картонными стенками внутри. С большой сумкой в 1ый класс, в вельветовой курточке сшитой позже из юбки матери, вместо костюма, нашёл выход, как справиться с тяжёлой сумкой. Ремень от сумки через голову набрасывал на поясницу, и через голову на плечи перебрасывал её за спину. Получался ранец шире моих плеч, но руками я мог стягивать «лямки». Но поэтому были самые неприятности, - переворачивалась чернильница – «не проливай-ка», заливая тетради и учебники чернилами, ломались карандаши и перышки на простых ручках. Может от того, и остался мой скверный подчерк. В классе я впервые увидел двойняшек, которых не мог различать.
Школьный костюм был один на двоих с братом, и я его ждал со школы. Сестра зимой тоже его ждала, чтобы забрать валенки, которые были у них одни на двоих. Помню бледное лицо матери, когда она боялась кричать, чтобы мы не остановились, а мы бегали по затору льда реки, пытаясь пройти на другую сторону реки спасать, как дед Мазай в стихах Некрасова, промокших зайцев как показавшихся видевших их Сергеем Калашниковым. Мы собирали фантики от конфет, которые покупали на деньги за проданное оставленное коровье молоко матерью, когда уходила на работу нам надень. На эти деньги и покупали игрушки.
Самым сладким кушаньем мамкой готовился «Хворост». Из нарезанных лоскутков раскатанного сдобного теста делались узелки, которые опускались в кипящее растительное масло. Когда они поджаривались и желтели, опускали в сахарный сироп и посыпали сахаром. Однажды масло заканчивалось, и меня послали в магазин купить ещё растительного масла.
В продовольственном магазине:
- Мальчик, тебе чего?
- Масла! – протягивая банку.
- Подсолнечного? Сколько?
- Нет, мне другого масла надо! Забыл!
- Другого масла нет! Иди рядом в хозяйственный магазин.
В хозяйственном магазине:
- Мальчик, тебе чего?
- Масла! – протягивая банку.
- Тебе какого масла? Для чего?
- Пирожки стряпать мамка будет!
- Растительного масла?
- Да! Да! Я забыл просто название.
- Иди рядом в продовольственный магазин.
- Там такого нет масла.
- Странно! Я утром заходила – было!
Вернулся я ни с чем. Объяснил просто:
- Растительного масла нет в магазине.
- Как нет? Нет разливного, значит, есть в бутылках?
- Продавец сказала подсолнечное масло в бутылках и на разлив есть. А с другим названьем масла нет. Я сам уже читать умею!
Все смеялись надомной, а я и не знал, что это одно и то же. Это сейчас разнообразие названий из чего и где сделано, а в детстве мы знали только одно растительное подсолнечное масло из соседней области с Алтая.
Волки.
После окончания первого класса меня отдали в семью материной сестры Ягуновой Валентине. Они раньше переехали в колхоз «путь к Коммунизму» в посёлок Васьково Промышленного района Кемеровской области, и куда позже переехала наша семья в рядом лежащий посёлок Подунка, так как болотный таёжный климат города Междуреченск был вреден для отца после операции. От их дома до школы было расстояние более 5 км, которое я проходил за 2часа. Половина 12 го выходил из дома и к 2 ум часам я приходил в школу, а вечером также возвращался домой, но старался идти не один, в компании. 10 км. в день за знаниями во 2ой класс. С первого класса и до окончания школы, я всегда был самым маленьким и худеньким, даже среди девчонок. Всю ночь два посёлка искали, не пришедшего со школы, плохо знающего местность, в тумане заблудившегося и где-то замерзающего второклассника. Сигналили машины, гудели паровозы, обшарили все лога и весь берег реки Иня. Однажды по осени, не выучил какое-то стихотворение, и учитель оставил меня после уроков. Стемнелось. На дворе лужи покрылись корочкой льда. Уроки у старших классов ещё не кончились. «Техничка» - пожилая женщина помыла полы в других классах, увидев меня сидящим на окне, не зная, где я живу, выставила за дверь, чтобы я быстрей бежал домой. Дороги было две. Одна проходила через новое кладбище и была хотя с меньшим количеством оврагов и новее, но не много длиннее. Вторая дорога, через старое кладбище, была короче, но с крутыми оврагами, грязь налипала на ноги, идти тяжело. От старых гнилых покойников я решил, сумею убежать, но на всякий случай подобрал не большую круглую палку. Палка, решил, пригодится отбиваться и от собак, которые меня ещё не знали. Днём и не один я ходил по этому кладбищу, с потрескавшейся землёй и провалившимися могилами. Старшие ребята говорили, что из этих щелей и выходят привидения умерших. Они даже днём вы лазят погреться и обсушиться после дождя, и парят над своими могилами, а ночью их лучше видно, потому что они как фосфор светятся. Начал ложиться вечерний туман. Становилось жутко от того, могу не заметить, как они подкрадутся сзади и утащат меня. Кругом тишина и вдруг где-то в тумане рядом зарычали волки или собаки. Дерутся между собой за добычу или с мертвецами. Я увидел сверкающие в темноте глаза и потом не помню 2ух километров дороги назад, как снова оказался на окраине села. Мне казалось, за спиной, я слышал бряканье костей (карандашей в сумке за плечами). Украдкой проскочил в свободный, помытый класс, не включая свет, спрятался на последней парте, и стал ждать последнего звонка с уроков. И тут произошло неожиданное. «Техничка» - женщина, убирающая в классах, запирает дверь на ключ. Напрасно я кричал и барабанил дверь, когда прозвенел последний звонок с уроков. Из-за шума в коридоре меня никто не услышал. Когда все ушли, и школа опустела, включил свет, сделал уроки, заданные на дом, выключив свет, одетый один в темноте в пустом классе, один во всём здании крепко заснул. Несколько раз подъезжала машина к школе с потушенным светом в пустующих классах, проверили класс, в котором я учился, но, никто не догадался проверить другие классы. Какое же удивление было, когда утром меня нашли спящим и не чего не понимающим ото сна. На руках вынесли из класса и поставили в кабинете директора, который тоже всю ночь искал меня. После такого случая я не помню, чтобы меня оставляли после уроков, даже когда переехали родители на станцию, и от нашего дома до школы было не более 1 км. Зимой, из посёлка Васьково в посёлок Подунка, детей возили в деревянной избушке – теплушке с печкой буржуйкой на огромных санях, которую волоком тащил трактор ДТ-75 четыре раза в день.
Тузик.
В те времена животные были как будто добрее. Домой я принёс щенка дворняжки и дал имя Тузик. Выросла дворняжка добродушной собачкой, и казалось, не умела лаять – всем виляла к верху загнутым кольцом хвостом. Вот тогда, ошибочно, я решил обучить её лаять и хотя бы предупреждать о приближении чужого человека. Сначала с ним бегал отгонять коз и телят от посаженных вдоль ограды саженцев - деревьев. Бежавший за мной радостный, оказавшись, атакованный защищавшимся перепуганным животным, мой Тузик сам пугался и начинал тоже принимать меры к самозащите хотя бы робким гавканьем. Затем я усложнил условия. Садился с бревна или другой возвышенности на велосипед, который для меня был ещё велик, на котором, набив не одну шишку, научившись кататься, натравливал на одинокую корову. Пёс и это, в будущем к моему огорчению, усвоил. Это потом, я понял, что таким образом тренируют собак – пастухов. Каждой весной пастухи ходили по домам и делали перепись скота на выпас, приходили и к нам. Когда пришёл домой отец с работы, его радостно встретила четырёхлетняя дочь Людмила.
- Папа! Папа! К нам дяденьки приходили!
- Какие дяденьки?
- Всех на бумажку писали!
- И кого писали на бумажку!
- Корову, быка, и телёнка! Овечек писать не стали, а только одни головы.
Пастухи отказывались пасти молодых телят не преученых к стаду, поэтому каждый хозяин по очереди ходил пасти своего телёнка и других в стаде. Когда дошла наша очередь, то пошёл я со своей собакой, которая на одинокую корову и телят, и загоняла их в стадо. Когда пастухи увидели, на что способна собака, то просто договорились с отцом, что всё лето будут пасти наш скот без оплаты, если отец отдаст им пса. Отец смог убедить меня, что так надо сделать для всего села.
Деревня Кучаниха.
На следующий год, мы переехали в деревню Кучаниха Тогучинского района Новосибирской области. Справа от дома, куда мы заселились, была пустошь, а далее развалины старого двухэтажного кирпичного здания. Летом, когда мы приехали, мне было интересно смотреть с высоты второго этажа, стены которого были почти разрушены. Я будто солдат отвоёвывал неоднократно это разбитое фашистами здание, стреляя из тонкой штакетины от ограды. Стоял насмерть, отбивая атаку за атакой прохожих. Однажды, я даже не заметил, что мне зашли в тыл обороны. Передо мной стаяла девочка в чистеньком платьице.
- Ты новенький, Толя? А во что ты играешь, один?
- Я охраняю свой дом вон тот! Мы отремонтируем его и будем в нём жить! Откуда меня знаешь?
- А здесь в деревне всё про всех знают. Тебя матушка звала кушать, а я слышала.
Она прикрыла ладошкой лоб, чуть касаясь платочка, завязанного как на Алёнке на обвёртке шоколада, закрываясь от солнца, как будто смотрела, не зовут ли меня из дома. Посмотрев на мои запачканные сандалии и запачканные коленки, со вздохом продолжала.
- До этого там другие недолго жили, и уехали. В этом доме долго не живут. Он старый и холодный. Вы тоже потом уедете?
- Не знаю! У нас другой дом остался, где мы жили. Он тоже старый и холодный. А ты откуда знаешь про дом?
- Нинка подружка там жила. А меня Светкой зовут! Мой дом напротив вашего дома. Ты с девчонками играешь?
- У меня сестрёнки Галя, Таня, и Люда есть! Я с ними играю и с братом Витей, он с отцом в поле поехал, а меня не взяли.
- А я в семье один ребёнок. Чем охранять эти развалины, ты меня охраняй. Я тебе озеро наше покажу, и где ягода растёт красная и сладкая. Здесь не далеко.
И не дожидаясь ответа, схватила меня за руку и потащила вниз па бетонным ступенькам. Я даже про свой «пулемёт» забыл. Она была меньше меня, и идти куда-то без разрешения матери не хотелось, но сладкая ягода взяла верх. Озеро, а правильнее пруд, оказался совсем близко, и от дома его закрывал чистый березняк, в котором было много земляники. На другой стороне старая бабушка посла коз сидя на берегу и опустив ноги в воду. Чуть дальше деревенские ребятишки с разбегу прыгали в озеро, держась за верёвку привязанной к наклонившейся берёзе.
- А у вас было озеро там, где вы жили? Ты умеешь плавать?
- Там, где ещё раньше жили – широченная река была с железными мостами, высокие горы с ёлками, и много речек и озёр. И город назывался Междуреченск. В одном большом озере я однажды тонул, поэтому не умею плавать.
- Врёшь? Так не бывает? Зачем тогда в деревню приехали из города. У нас мальчишки меньше тебя, а умеют плавать по-собачьи. Я тоже не плаваю.
- Я тоже научусь, потом! Из города уехали, потому что отец заболел, и мы продали там дом и поехали искать, где его вылечить можно деревенским воздухом.
- Опять врёшь? Все врачи в городе живут! Мой папа ездил зуб лечить в город зимой, а меня не взял город посмотреть. Маленькая ещё сказал, а я большая – уже в первый класс пойду! Я плакала, а он всё равно не взял. Я город и реку видела только на картинках. А ты меня в город с собой заберёшь? Я хорошей женой тебе стану! Такую же, как я, девочку тебе рожу.
- Не знаю! Мне ещё учиться надо, чтобы на паровозах по железной дороге ездить по разным большим городам, где большие больницы есть и много врачей.
- Зачем снова врёшь? Железных дорог не бывает! Твердые дороги как пол в клубе, говорят, делают, а железные кто будет делать? Скользко?
А она не вся железная, а как лестница на сеновал. Только длинные прутья железные для колёс, а под ними толстые брёвна, чтобы колёса больших телег вагонов как в грязи не проваливались. По этим длинным предлинным лестницам, что на земле так лежат, катаются от одного города до другого. Я даже в другую страну ездил, где говорят не по-нашему. Вот выучусь, заработаю много денег и поеду в тот город, где много денег зарабатывают. Может, и тебя возьму.
- Воздухом может, и лечат, но в деревне много денег не зарабатывают. Все в город учится, и работать уезжают. У нас школа совсем маленькая.
Так и сидели долго на берегу, и я рассказывал про город, лес и реки, пока нас не нашла моя мать. Она испугалась, что я пошёл на озеро и не один. Ей сказали деревенские мальчишки, что меня там видели. Сильно не ругали, но отлучаться от дома без разрешения пока мне настрого запрещалось. А Светка по всей деревне растрезвонила, что нашла себе городского мужа и никому его не отдаст.
В деревне была начальная школа до 4 го класса. Одна учительница одновременно вела урок у 1 и 3 или 2 и 4 классов в деревянном доме – школе, отапливаемой простой печкой самой учительницей. Вместо парт стояли столы в один ряд и к каждому старшекласснику подсаживали ученика классом меньше. Старшие школьники ходили за несколько километров в соседнее село. Зимой, так же как из поселка Васьково в посёлок Подунская, детей возили в теплушке с печкой буржуйкой на огромных санях, трактором ДТ-75. Светка первоклашкой сидела со мной за одним столом с третьеклашкой потому, что и жила напротив нашего старого дома с русской печкой, и учительницу попросила сама, объяснила ей, что будет со мной дружить и что боится больших собак. Мы малые дети, когда наступали холода, взбирались на русскую печку, спали и грелись ночами и днями. Приходила и Светка к нам играть с Татьяной и Людмилой. Объясняла им, что они будут роднёй после нашей свадьбы. В деревне над нами смеялись, а она вроде на полном серьёзе. Что будущего ребёнка вместо куклы будет носить в школу в портфеле.
В этой деревне, будучи учеником 3 го класса, я впервые получал в кассе сельсовета первую заработную получку в размере 30 рублей, за работу в поле на картошке, и на заготовках веников на корм колхозным коровам. Подвозили к скирдам и зародам копна сена на волокушах сидя верхом на лошадях. Это при ценах билета в кино деревянного клуба 5 копеек и килограммовой булке хлеба в 13 копеек. Такую сумму денег в месяц выплачивали колхозникам – пенсионерам. С этих денег матери купил цветной ситцевый платок и какие-то предметы для кухни. Утрами я не хотел идти на работу, потому что кто-то плевался в меня из-за кустов, не понимая, что это пузырьками сок слетает с ветвей тальника. Мать поднимала и уговаривала, что это нужно всему колхозу и все мои знакомые школьники работают там.
Отец сутками находился на работе бригадиром, в подчинении которого находились доярки, телятницы и пастухи. Ночами подолгу сидел над составлением отчётов, и это самая тяжелая для него была работа. Его лошадь «Красотка» часто оставалась дома вместе с коровой в нашей стайке. Чаще всего я отгонял её на конюшню, сидя верхом без седла. Лошадь была спокойной, но у меня при маленьком росте, была проблема сесть на неё, и для этого я подводил её к заборам или к другим предметам или просто кучам.
Ходил с такими же подростками в ночное, помогать пасти коров колхозных, сидя у костра, печь картошку или сорочины яйца, набранные в гнёздах на лесополосе, запивая молоком из фляг, которые стояли под навесом в большом роднике, которые потом утром увозили на лошадях на молокозавод. Однажды я перепутал фляги и вместо холодных сливок выпил молозиво от отелившихся коров. Оно было предназначено для корма недельных телят. С тех юных лет и до старости я никогда больше не пил молоко, кроме сгущенного с сахаром и молочных продуктов, но, чтобы не было запаха коровы. Милиции в деревне не было, но все боялись объездчика полей Михея. Когда подростки забирались на гороховые или кукурузные поля, он на лошади, гонял их наравне с домашним скотом плёткой. Он и в клуб, и на танцы приходил с ней наводить порядок. И самое интересное, никто не мог на него жаловаться, но все были злые на него. Даже баню его говорят, сожгли по злобе. Но одна была радость на деревне, когда приезжали заготовители и обменивали тряпьё, бумагу, кости, шкуры, цветной металл на воздушные шарики, пистолетики, свистульки, платки и калоши. Это настоящие коробейники, которые созывали народ криками, свистульками и трещотками.
Подунка.
Денег для семьи с 5ю детьми сильно не хватало, и семья опять возвращается жить в тот же дом, который не успели продать, в посёлке Подунка Промышленного района. Отец и мать устраиваются работать в «Загот-зерно» на элеватор, куда свозили зерно со всех близлежащих колхозов, сушили и отправляли вагонами на станцию Подунская и далее в область. Зимой, когда не было работы на элеваторе, мать устраивалась на работу кочегаром в котельную, которая была в подвале школы. Я часто приходил на всю ночь и, выполнив уроки, там же засыпал на деревянной скамье под стук воды в трубах, прижавшись к горячей стенке как к грелке. Просыпался тяжело, может оттого, что в подвале не хватало чистого без дыма воздуха, но теплее, чем дома. Утром у порога в доме, в большой алюминиевой бочке замерзала вода, в которую на санках флягой её возили из колонки. Чаще вёдрами на коромысле носили воду с ближайшего колодца. Уголь был мелкий и давал мало тепла. Домой отец выписывал со станции такой же уголь, который засыпали в печь предварительно залив водой, чтобы он спекался. Меркой одной тонны был деревянный короб без дна, уложенный на телегу, запряжённой лошадью.
Баню топили не часто из-за плохого угля, поэтому мать водила меня на работу в баню на элеватор. Мужчины и женщины мылись отдельно, а дети и подростки в основном с женщинами. Когда в речке купались мы детьми нагишом, это было нормально, а в бане при встрече с одноклассницей, живущей от нас через два дома в кирпичном доме Любкой Тарбунаковой, почему-то её стеснялся. У неё был старший брат Славка, и мы часто вместе играли на улице или просто друг у друга в гостях.
На элеваторе было, много голубей, которые портили зерно, и за их уничтожение, как и за уничтожение сусликов в поле, платили деньги. Мясом сусликов и голубей кормили поросят, но люди сами ели. Жирное мясо элеваторного сизого голубя я пробовал, но мясо полевой крысы - суслика, питающейся только чистыми семенами и росой вместо воды, я так и не сумел себя заставить. Старый пенсионер, бывший военнопленный немец по фамилии Цемерман имел, колхозом подаренную лошадь с телегой и бочкой, днями отлавливал сусликов, которыми кормил домашний скот и всю свою большую семью, которые в доме говорили на немецком языке.
Соседская одноклассница старшей сестры – Галина Гетманец, приглашала смотреть фильмоскоп, по тем временам, что-то схожее с видеомагнитофоном в наше время.
Её бабушка, баба Оля была грузной, но доброй женщиной килограммов сто пятьдесят. Под ней всегда ломались табуретки. Поэтому она могла присесть только на мощные скамейки, или кресло специально для неё изготовленное.
Дальше от нас жила худощавая как соломинка старушка со своей древней такой же матерью, в землянке, на половину вкопанной в землю, которая умерла оттого, что кто-то в шутку (или просто на дрова) принёс деревянный крест со старого кладбища и поставил к ним в ограду. Мы, приходили помогать этим бабушкам, как «тимуровцы», но не от школы, а просто после прочтения книги А. Гайдара «Тимур и его команда». В те годы люди были намного добрее и человечнее. Считалось очень плохим поступком не подать милостыню бродячему старцу или даже цыганке или просто голодному человеку. На этом я сам убедился, когда с реки Иня в посёлке Васьково, куда ходили мы купаться в мутной, желтой воде от глины, мимо пекарни, где покупали горячий хлеб. Выпеченный на дровах в русской печи, когда находились деньги, он съедался мгновенно. Чаще денег не было и, подавляясь слюной от запаха хлеба, голодные бежали домой что-нибудь покушать. В те времена не было холодильников и морозильных камер, и еда, приготовленная с вечера матерью, ушедшей рано с утра на работу, портилась. Вот тогда мой дружок Николай Котельников, поделился секретом, как найти покушать. Он повёл меня на новое кладбище, где летом собирается много народу. Видя нас, что мы с речки голодные, зная, что родители на работе, нас кормили, свежей горячей полноценной едой на открытом воздухе и как наготавливала мать только на праздники. На кресты и памятники ложились монетки, и мы с Колькой их собирали, кланяясь памятнику, будто брали не у покойника, а у живого человека. Там же лихо промышляли сороки и вороны, таская не только оставленную еду, но и монетки с фантиками от конфет. Это только позже сменилось отношение к этим местам, и по настоящее время я не могу принимать пищу на кладбище. А сорочины гнёзда мы разоряли, не только полакомится яйцами, но и отобрать ворованные у людей блестящие вещи. Среди вещей находили монетки, бижутерию, и кто-то хвастался, что находил часы.
Когда мы вернулись с Новосибирской области обратно в Падунку, Котельниковы уехали жить в район, а в их дом приехали из Новосибирской области многодетная семья Кобылиных. Пошел Вовка учиться в мой класс, где посадили за одну парту с Лошидским Витей, (два коня за одной партой). В их семье почему-то вместо сочетания слов покупать, что-либо где-то, произносили – «куплять». Никогда не видели колбу (черемшу), которую нам привозили из Междуреченска в мешке, и мы угощали всех соседей окрошкой из первых таёжных витаминов.
На станцию осенью ставили цистерны с патокой, которая самотёком стекала в яму, потом из которой её увозили в колхоз на корм скоту. Мы ходили за этой патокой и брали домой из цистерны, но она была с запахом жженой свеклы, и в основном её брали для получения самогона. Это была «жидкая валюта», заменявшая деньги, и шла на привоз сена и дров, на обмен на комбикорм или зерно, из которого получали муку грубого помола и пекли дома хлеб.
Время двигалось как будто быстрее. Отца избирали депутатом сельсовета. Мне запомнился этот год выпуском первого советского юбилейного рубля после денежной реформы 1961 года. Появились первые шариковые ручки, но нам запрещалось пользоваться в школе, так как не надо было бы, держать ручку направлением в плечо и делать нажатий пёрышками на ручке, для правильного написания буквы старого правописания алфавита. В старших классах разрешали пользоваться авторучками, чтобы не стучали ручки в чернильницах, писать им приходилось на много больше. Дорогими ручками считались с поршневыми заправками, а не с пипетками. Самой дорогой была авторучка «Золотая рыбка» с позолоченным пером за 7 рублей, которую можно было выиграть в денежно - вещевую лотерею за 30 копеек, или лотерею ДОСААФ за 50 копеек наравне с выигрышем мясорубки, мотоцикла ИЖ, Москвича, или Волги. Я держал такую ручку однажды в руках. На верхнем колпачке была прозрачная колбочка с прозрачной жидкостью, в которой плавала маленькая золотисто красная пластмассовая рыбка.
В школе я вступил в ряды ЮДМ (юный друг милиции), и мне выдали первое в моей жизни книжечкой удостоверение квадратной формы с фотографией, по которому в дневные сеансы нас пропускали в клуб для того, чтобы мы поддерживали порядок во время сеанса. С этим удостоверением я ездил на съезд в район - (в посёлок городского типа) в п. г. т. Промышленное.
Летом 1968 года родился младший брат Валера в простой одноэтажной поселковой больнице вместо роддома, которого в посёлке не было. Мамка его показывала нам через окно.
В моём классе учились брат с сестрой Коля и Аня. Их воспитывала набожная мать одна и работала с утра до вечера в колхозе. Одеты были в перештопанной с чужого плеча одежде и не всегда с подшитыми белыми воротничками, как требовали в школе, (почти как в армии). Разрешалось выпускать воротничок светлой рубашки поверх воротника костюма, тогда подшивать воротничок было не надо. У девочек разрешали вязанные из белых ниток воротнички самодельные или купленные в магазине. Однажды я побывал у них дома, если вырытая в земле землянку с маленькими окошечками под потолком, можно назвать домом. Такой нищеты я никогда больше не видал. Но запомнилось другое. Из отстроганных прутиков и щепочек, как из настоящих брёвен и досок, они с сестрой делали макеты домов, какие я позже видел в музеях изготовленные взрослыми мастерами на станках. Исполнилась их мечта строить дома или нет, я никогда не узнаю, потому что мы в 1969 году вернулись жить в город Междуреченск в посёлок Чебалсу.
Солдат и рубль.
Понятие для человека - родится заново… Должно что-то произойти в жизни или когда тебя спасли от гибели, твой героический поступок… А бывает простой выход в жизни – это смена обстановки… Правда говорят от себя и судьбы не сбежишь, но что-то можно изменить… Изменить, если что-то не устраивает тебя сегодня, если тебе что-то угрожает… Отцу моему солдату интернационалисту казалось ничего не могло угрожать, а вот другого врага (здоровье после операции), никто не мог ожидать… Врач на вид не старый, но средней полноты и уже с белой от седины головой, посмотрев медицинскую карту со всеми анализами так и сказал:
- Если, мужик, хочешь ещё жить, то убегай! Не жить тебе в Междуреченске, где горы, болота и тяжёлая тайга!
- А куда мне ехать, у меня семья мало-мала меньше… Работа есть хорошо оплачиваемая… Жена не согласиться уезжать из этих мест.
- Ты родился в Алтае, на просторах и равнинах… Ты сын полей и огородов, а у таёжника другая нагрузка и тяжёлый труд. Перепад высот и перепад давления для тебя подобно смерти… Давление 250/110 считается предсмертным, а оно у тебя держится почти постоянно… По лезвию ножа ходишь… В общем медкомиссию ты не прошёл. Инсульт или инфаркт может тебя подкараулить за любым углом и тогда тебе никуда не деться от гибели… В какой-то степени и я несу за тебя ответственность и не стану портить свою репутацию. Операция у тебя была сложная… И что хирурги у тебя резали несколько часов – сам знаешь. Ответ для тебя один – Тебя спасли, а теперь друг мой, спасай себя сам. Для меня было не понятно, кто такие Инсульт и Инфаркт, но они угрожали моему отцу, который был слабее после больницы и даже стал более худым по сравнению с врачом… Уезжать и мне не хотелось, что я заимел друзей в школе, мне дали звёздочку с Лениным, и я стал школьником – октябрёнком.
Но вот и другое место жительства! Я заимел новых друзей и меня приняли октябрята в свой класс и в свою октябрятскую звёздочку… Приходилось в школу ходить из Васьково на станцию Подунская, где жили дядя Толя и тётя Валя Ягуновы, а отец с матерью ехали в грузовом крытом вагоне вместе с мотоциклом и коровой и теми вещами, что забрали с нашего дома…Ехали они почти целый месяц, а пассажирский поезд меня с бабой Маней привёз за одну не полную ночь. Намаялись они изрядно в этом вагоне… То курицы на станции какой-то пытаются сбежать на травку, то свинья кричит, когда вагон сильно качает при езде, того и смотри загородку сломает… А ещё на печке из нашей бани, надо что-то покушать сварить. Какой аппетит покушать в вагоне-стайке, где все вместе? Дом уже присмотрели в посёлке Подунская не большой, но старый… Как я был рад и этому дому и то, что родители снова со мной рядом… Самая большая радость, что ходить до школы не четыре километра, а какой-то всего один и то, что с одноклассником Николаем Катальниковым, даже в мороз добегали за полчаса… Он многому меня научил, как дети живут в этих местах и чем развлекаются… Отец устроился работать на РТС (ремонта тракторная станция), что между Васьково и Подунская по новой дороге мимо нового кладбища, куда с Колькой бегали пособирать монеток с крестов и памятников, чтобы купить горячего хлеба из пекарни по пути на речку Иня, или просто хорошо покушать, когда нас подзывали люди приходящие к своим усопшим проповедовать, чтобы мы помянули их.
- У вас кисель или чай? – спрашивал всё знающий Колька.
- Есть и чай на траках. Есть и кисель! А компот есть у тех людей в том углу. Сходите к ним!
- Спасибо за хлеб, соль!
И ловко, у него получалось, перекрестившись, мы бежали к другим. Люди понимали, что родители наши на работе и дома, как правило без холодильников и электроплиток – продукты быстро портятся… Похоже все его знали по имени, и его мать работала в школе учительницей в старших классах, а на меня смотрели как на новенького, и кого Николай с собой привёл… Денежку брал с памятника или с креста тоже со своим ритуалом сперва перекрестит его возьмёт денежку и после перекрестит себя и поклонится.
- Зачем ты крестишь и крестишься? Ведь никого рядом нет! Спросил однажды я у Кольки…
- У покойников души, не в земле, а здесь где-то рядом с нами. Они смотрят сейчас на нас и просят своих родственников, чтобы для нас они денежку оставили. Это они когда им дома ночью приснятся. Слышал ли ты о душах мёртвых…
- Мне показывали на старом кладбище, после дождя из трещин и ямок провалившейся земли выходит пар. Это говорили души, промокшие на солнышке, сушатся… Только пар и не только на кладбищах бывает…
- Когда к ним никто не приходят, они начинают везде ходить. В реке помоются и над рекой ложатся греться… После дождя в реке вода поэтому теплее. А если души обозлятся на людей, то становятся приведениями и селятся в заброшенных домах, замках… Не любят, чтобы им кто-то мешался. Но, если их задобрить, они покажут, где свой клад спрятали. В книгах много об этом пишут, только все они злые… Души добрых людей и после смерти добрые… В церквях рассказывают их Бог к себе забирает на небо в свой замок – Рай, но они оттуда нас видят и часто помогают, как Ангелы хранители… Но мы их не видим, потому что они нам кажутся как пар, как тучки. Вот и грядки с огородом они помогают нам поливать и помыть те злые души, приведения, которые прячутся и боятся, что эти души станут чище… Такие души космонавты видят сверху над землёй, только людям эту тайну рассказывать нельзя… Много плохих людей на земле, и они начнут уничтожать чистые души – белые облака… А тёмные тучи – грешные души и они часто в небе дерутся, но мы видим только гром и молнию, и добрые души там пытаются отмыть грязные души…
- Не правда всё это! Об этом бы давно учёные написали, и в школе бы на уроках это рассказывали…
- Я раньше боялся грозы и в детстве так напугался, что заикался долго, когда дерево сломало молнией… Там на дереве чёрная душа пряталась. И людей молния убивает! Только одна молния от добрых, а другая от злых… Поэтому, когда гром раздаётся – люди крестятся! Вот чтобы я не боялся грома, мне родители об этом рассказали… Они много книжек читают, но эту тайну мне рассказали… Ты тоже не рассказывай нашу тайну, что мы об этом знаем… Мне нравится бегать под дождём, чтобы наши души помылись. Знаешь древнюю бабушку возле вас живёт? Вот она меня от заикания лечила… С добрыми душами разговаривала!
- Мне тоже нравилось бегать верхом на ветке, как на коне по лужам и с шашкой из веточки… Девчонки те сразу плакать начинают, если и стегнуть её не больно, но надо защищаться уметь своим прутиком.
- Души солдат, что погибли за Родину, охраняют нас и могут помогать нам в трудное время…Они и в наше время воюют с грешными душами врагов наших. Но мы только слышим гром и видим молнии, а души их только тучки…
Колка много чего знал, о чём я и не подозревал… Его отец и мать учили всему, что знали сами и уделяли ему много времени… Может, что он у родителей был один, а у нас пять детей… Какая помощь от маленьких? Пока дети вырастут – они будут древними пенсионерами, как баба Маня. За Колькой одним большой присмотр, поэтому он хорошо учится, красиво пишет и в школу ходит опрятно в новеньком и чистеньком…
Только я его так и не понял, что ему одному видите скучно и не с кем баловаться… Столько игрушек и скучно? Да ему родители баян подарили, чтобы он играл как артист... У моего отца только старенькая гармошка, а у него школьника дорогой инструмент, и он уже начинает наигрывать песенки… Как жалко, что нашей дружбе не долго было существовать… Денег для такой семьи было мало и негде заработать, а кормить чем-то надо… Мы поехали в деревню Кучаниха, а мой друг Колька в район Промышленное, где родителям было предложение более высокое место и более высокие зарплаты…И зачем им столько денег для одного Кольки, когда ему не было отказу не в чём… На память друг подарил четыре одинаковых, но разных по цвету ручек, которые писали разным цветом, как цветные карандаши… В школе запрещали писать такими ручками, и мы носили ручки в пенале с пёрышками со звёздочками и чернильницами в мешочках. Мы уезжали раньше, и я просил Кольку кормить нашу кошку, которая родила котят и забрать её родители отказались. Я тоже ему сделал подарок – коробку круглую от конфет леденцов, в которой отец аккуратно прорубил топором полоску, чтобы проходили монетки… Сколько там было монет я не знаю, но я копил их почти всю зиму… Окна дома закрыли ставнями и заколотили досками. На двери повесили замок… Ключи от дома отдали соседям с не русской фамилией Гетманец, чтобы по возможности продала дом или просто присматривала за ним, если мы вернёмся снова сюда. О том что нам не по живётся, и мы снова вернёмся никто не знал.
Но вот мы вернулись, а Кольки друга нет. В их дом заехала большая семья из шести детей Кобылиных и этот дом превратился в конюшню…
Вернулся в свой класс и туда же пришёл Вовка Кобылин, но это был увы, не такой как Колька Котельников… Это был полное противоположность по характеру, как кривое зеркало… Учительница с трудом и скрепя сердцем ставила ему тройки… О духовности и о прекрасном, об искусстве не было даже намёка… Что-то цыганское было у них в семье в крови и одно как что ни будь "куплять" вместо покупать и где бы денег взять, но потом не отдавать. Вроде дети были все трудолюбивые, но своего хозяйства не было, кроме того, что им подарили соседи или продали за чисто символическую цену… Дружбы с Вовкой как-то не получилось и был для меня он скорее одноклассник. Подсмеивался, что больше стал дружить с одноклассницей Любой Торгунаквой, чей дом был через два дома от нас. Она была простой весёлой девчонкой, как и все в нашем классе, и больше ей нравилось играть с моими сёстрами, чем болтать со мной о чём-то серьёзном… Училась она чуть хуже меня, а я тянул на твёрдую четвёрку… Просто по старой памяти об Кольке, который учился на четыре и пять, так же ходила со мной купаться нагишом в реке Иня, мутной от глины и не видно, что мы нагишом… Ходили на лесополосы разорять сорочины гнёзда, где было в гнёздах всякого рода пробок и блестяшек... Говорили, что кто-то находил женские часы. Мы набирали их яйца и варили в больших банках из-под повидла или всякой всячины взятых возле магазина или простое в ведре… Сильно разжигать костёр запрещали, и мы отходили подальше ближе к оврагам или увалам… Лазить высоко было страшновато и птицы нападали, пытаясь сбить и обгадить своею гадостью… Мы уже подросли и готовились стать пионерами. В школе нам выдали значки "Юный друг природы" в виде зелёного листочка и пристыдили, что мы разоряем гнёзда… Но сороки воровки заслуживали такого наказания. Они и с кладбища воровали монетки, и я точно находил несколько почерневших копеек. Наши мамки водили нас в баню в мойку при "Заготзерно" и там меня начинала стесняться…
- Ты почему вчера в бане на меня так посмотрел?
-Это как я на тебя ещё посмотрел? У меня и сёстры есть и на речке мы купались вместе. Там других много было тёток, которые мылись…
- Мы большими становимся и будем пионерами… Не ходи мыться с мамкой своей, а ходи с отцом… Мой брат Славка с отцом ходит в баню, а он всего на несколько лет старше нас… Вот возьму и учительнице пожалуюсь и не стану за одной партой с тобой сидеть. Дружить с тобой перестану тогда…
Вот как-то так мы чуть не рассорились, но ещё долго ходили на речку нагишом купаться, покупать хлеб в пекарне и встречаться в детском саду, куда она ходила сама, а теперь мы водим наших младших сестрёнок в оду и ту же группу… Больше в баню ходить с мамкой категорически отказался. Вместе вечерами встречались у Гетманец Галки, чтобы по очередь читать строчки фильмоскопа, и даже создали свою Тимуровскую команду… Помогали бабушке в 60 лет по соседству, и её древней матери под 80 лет, которая часто в хорошую погоду выходила на скамеечке возле своей калитки… Она плохо видела, но хорошо слышала и выспрашивало, кто рядом проходит по дороге и про всех почти всё знала… Что в молодости была учительницей и у неё хорошая память.
Детский плач новорождённого младшего и шестого по счёту Валенки, изрядно достаёт. То у нег что-то болит, то часто мочится и у него всё преет. Старшая бабушка в 80 лет, иногда приходит к нам и даёт разные советы, какие-то наговоры, обряды с растопленным воском и тарелочкой с водой от испугу, то мы из-под пней набираем жёлтых гнилушек, сушим на печке, мелко мельчим в тряпочке и посыпаем этим все прелые места (это сегодня всякого рода присыпки и памперсы) Вот и сегодня мамка как может пытается успокоить малыша. Суёт под нос пухлую и переполненную молоком свою грудь, но он крутит своей головой, выплёвывая не большой красненький сосок мамкиной груди, обливаясь брызгами жирного сладкого молока и ещё сильнее начинает кричать. Я пробовал из кружечки это сладкое молоко, но оно мне тоже не понравилось… Мамка этим молоком заливала печенье и накладывала в тряпочку марлю, чтобы давать брату ночью вместо соски пустышки… Печенье с мамкиным молоком было мягкое и вкусное и я был не прочь его доесть. У нашей коровы Зорьки, молоко было не так сладкое, но на много приятнее и вкуснее с запахом травы и даже иногда с горчинкой полыни… Почему коровы поедают горькую полынь, мне было не понятно, и может как у взрослых распитие спиртного браги или самогона с отвратительным запахом и вкусом… Пастухи объясняли, что коровы этим лечат свои желудки и от всех паразитов и болезней, вместо таблеток и микстур… На полях, где они пасут коров – полыни нет, но когда их гонят домой по улице, они как алкоголики бегут за водкой, на заброшенные участки и с жадностью коноплю и полынь поедают… Вот вы хозяева, и вырывайте вдоль забора своего эту гадость. У конопли вкусные зёрнышки, когда их пожаришь вместе с пшеницей молодой, а от полыни долго руки воняют и даже если с мылом помоешь… Вдоль забора люди пытались садить саженцы деревьев и елочек, но их ломали дети, кони, коровы… Даже трактора, что зимой чистили дорогу не жалели выжившие саженцы. Да и весной и летом машины объезжая лужи и канавы ломали их.
К непогоде, старые люди жалуются на здоровье, но и маленькие грудные дети чувствуют эти перемены…Животные и кошки с крысами (которых пытались отгонять и травить полынью) тоже чувствуют не только землетрясение, но и как крысы бегут с тонущего корабля, чувствуя беду… Сегодня долго сидел за уроками домашнего задания из-за того, что крики брата не давали сосредоточиться и от чего больше устал было не понятно… Мама проверила выполнение примеров по арифметике, решение задачки… Проверила ошибки по русскому языку…Чтение она прослушала, когда я пытался перекричать брата, громко читая рассказ. Сидеть дама в таком шуме мне не хотелось, но я единственный в доме, кто может что-то подать или принести… Одной ей трудно справляться с распоясавшемуся Валеркой, а для наказания поставить хотя бы в угол – он ещё маленький. А меня или старших у неё получается отхлестать полотенцем или мягким шлангом от новой круглой стиральной машинки… Но сегодня я был послушным и заботливым сыном, и мамка пожалела меня, чтобы я прогулялся не далеко до магазина.
- Вот возьми последний наш рубль и сходи за хлебом! До получки ещё два дня, а денег больше у нас нет… Отец с работы и дети приду со школы и все голодные, а у нас нет хлеба. Купишь две булки хлеба и больше деньги не трать, а то останемся два дня голодными.
- Я быстро сбегаю и куплю две булки хлеба! Я понял, что больше ничего не покупать! Сдачу с хлеба принесу домой.
Взял сетку-авоську для хлеба и выскочил на улицу из душного дома.
- Деньги не потеряй! Крикнула вдогонку мамка, как будто хотела перекричать сороку, и застрекотала, усевшись на забор не далеко от куриного корыта, засыпанного отрубями, привезёнными с Алтая родственниками, взамен колбасы, которую покупал для них в его рабочем магазине на территории "Заготзерно" …
- Не беспокойся! Не потеряю! Я быстро сбегаю!
Бумажный рубль аккуратно положил в сетку-авоську и весело побежал по тропинке вдоль забора и разбитой уличной дорогой с глубокими лужами и камнями. Бежал весело и крутил сеткой-авоськой, которая подсвистывала, будто мне подпевала. Чего эта сорока за новость на хвосте принесла, я уже далеко отбежал от дома, а она ещё стрекочет… К дождливой погоде, так и без неё видно, что ветерок гонит дождевые тучки и будет дождик из добрых душ, чтобы полить и помыть грешную Землю. Отруби отец выписывал и на работе, где работал главным электриком и от него зависела работа всех двигателей транспортерных лент, которые подавали в вагон и ли разгружали из вагона зерно… Если работы было много, то двигатели могли нагреваться и даже сгореть, если сильно нагружать ленту… Но если работа была не срочная, то двигатели работали в холостую и нарушали характеристики тока по разным подходящим проводам… Предприятие за неравные нагрузки по проводам, платили не малые штрафы… Отец называл – "Искажение по фазам косинус фи" , но для меня это было ещё тёмный лес… Из Васьково мужики привозили зерно из комбайна вместе с мусором и тогда отец брал на работе веялку на конской телеге и если крутить барабан в ручную, то получается ветер и тогда зерно падает в низ, а шелуха ветром относится дальше… Такое зерно увозили в район на частную мельницу, где получали муку крупного помола… Пекли дома из него серый хлеб, который был вроде лучше… Мне нравился белый с тремя горбами хлеб, но для дома мы покупали только серый хлеб Вот и сейчас надо купить две булки серого хлеба…Отец на работе уважаемый человек. Чтобы не платить штрафы, придумал, как от них избавиться… Он из металлолома сварил сваркой большой бак и в него три стержня к которым подключил все три провода, которые шли от подстанции. В этот бак залил простой воды и токи разные по проводам стали выравниваться, но и нагревать воду до кипятка. Этой водой стали мыться рабочие после работы, отапливать всю контору, и котельную отремонтировали и побелили, а после закрыли на замок на всякий случай, если не будет электричества. Кочегары сперва были очень недовольные, что остались без работы, но их успокоили, что они будут числиться кочегарами, но будут выполнять не тяжёлую другую работу… Отцу за это дали целую дополнительную зарплату и грамоту… И это было не один рубль, а целых сто! Я захотел посмотреть на этот рубль, но запнулся об камень на тропинке и полетел кубарем в полынь. Запачкались чулки, поцарапал руки и лоб, но это можно было терпеть, как будущему солдату, и гордому, что мне доверили семейный последний бумажный рубль, который два дня будет спасать всю семью от голода… Не только меня, мамку, братьев и сестёр, но и уважаемого отца на работе. Только сейчас я заметил, что того заработанного таким трудом бумажного с гербом нашей страны в сетке не было. Кто посмел забрать его у меня в такой ответственный момент моей жизни. Почему-то вспомнил ту сороку, которую спугнул с куриной кормушки, может ветер проказник через дырочки в сетке вытащил и спрятал в кустах полыни… Неужели будет гроза и сегодня много грязных душ пришли биться с чистыми душами… Тут я закричал, как будто мамка меня ударила резиновым шлангом от стиральной машинки и даже громче (шланг тот был мягкий и не больно, а тут очень обидно) Я кричал ветру, тучам, искал ту сороку и просил вернуть у меня сворованного рубля. Слёзы текли ручьём, но я рвал голыми руками и полынь, и колючки с крапивой не переставая плакать и кричать не понятно кому для прохожих. Я каждому почти объяснял, что меня ограбили ветер, сорока и те грязные тучи… Спрятали где-то рубль бумажный последний семейный, что наша большая семья будет сидеть голодом два дня, до самой получки отца, который с работы придёт голодный. Вроде они пытались меня успокоить и вернуться домой, но домой пойти я не смел… Этот рубль должен быть где-то здесь, который убежал, когда пролез через дырочку и ветер спрятал его где-то в траве. Знакомые и не знакомые люди пытались мне помочь в поисках, но пожав плечами уходили домой… Уже стало темнеть, но я продолжал рвать траву и сильнее плакать… За этот рубль можно почти каждый день, целый месяц, покупать билет в кино по 5 копеек и просмотреть все фильмы и даже не по одному разу сидя на мягких креслах нового клуба. Силы рвать траву и плакать, кажется, кончались и я присел на этот камень, из-за которого меня ограбили… Сквозь потока моих горьких слёз, показалось что сверкнула зарница или это золотника от дорогих шоколадных новогодних конфет, от доброго сказочного Деда Мороза… Но где ему появится, когда до новогоднего праздника ещё так далеко и нет снега… Тогда что же тогда прилетело с неба от доброй души? Я глазам своим не верил, но на меня смотрел солдат, погибший и спасший девочку. На одной руке была та девочка, а в другой он держал меч. Это он пришёл тайком, когда стало темнеть и принёс этот новенький с его портретом рубль, чтобы спасти нашу семью от голода целых два дня. Я закричал ещё громче, как будто меня ударили палкой при драке. Вспомнил Кольку Котельникова, несколько раз перекрестил портрет солдата, как будто он на памятнике на могилках, крестил небо и того не видимого солдата, крестил себя и кланялся, как будто бабушка соседка, когда лечила Валерку, чтобы он не кричал и не болел. В магазине народу почти не было.
- Мне хлеба две булки! Дома в семье голодные сидят! Меня ограбили! Вот солдат с девочкой с большим ножом. С неба скинули воле камня! Рубль бумажный последний забрали! Сорока с ветром! Вот солдат с большим ножом и девочка. Там на углу улицы камень. Руки поранил и плакал!
Народ как бы отошёл от темнеющего проёма двери, ожидая кого-то с ножом… Зачем ограбили маленького мальчика и издевались над ним? Почему мальчик не плачет больше и чему радуется с пораненными руками, весь в пыли и грязь по всему лицу от слёз, почему так торопится домой?
- Ты толком объясни! Кто с большим ножом? Какая девочка? Кто так тебя так вымазал?
- Солдат с ножом, вот с неба сбросил. Он на войне погиб! Камень там и трава. Я рвал траву с полынью и плакал! Из сетки-авоськи рубль бумажный забрали у меня… Ветер и сорока там! Скоро темно станет! Меня дома ждут все голодные!
Продавщица пожилая полная женщина поняла только, наверное, с третьего или четвёртого раза, где солдат и девочка, кто меня так побил и измазал, и где рубль, и кто его у меня отобрал… Казалось она сама готова была отдать последний бумажный рубль, из-за которого большая семья где-то сидит голодная и ещё будет сидеть два дня. Куда-то меня завела и умыла моё зарёванное лицо, помыла руки и чем-то смазала все ранки, перемотав чистыми кусочками бинтика.
- Возьми хлеб в сетке, вот завёрнутую в бумажку-записку сдачу, положи в карман и иди домой. В сетку больше денежку не ложи, а то сороки опять утащат… Они всё блестящее себе в гнездо прячут.
- Когда я вырасту большой, я обязательно стану солдатом и буду также защищать всех обиженных, и стареньких, и маленьких.
Я поблагодарил продавца и уже счастливый шёл домой. С братом Витькой встретился уже возле того самого камня… Он испуганно на меня смотрел и не мог понять о каком солдате с большим ножом и девочке я ему рассказываю, кто меня побил и отобрал бумажный рубль, и причём зарница в небе. Он торопил мня домой, что все меня ждут с хлебом голодные и злые. Он боязливо оглядывался, где солдат с ножом… Дома меня встретили с недоверием и только мамка, прочитав записку, написанную мелким не понятным мне подчерком, передала её отцу. Отец, как и полагается боевому солдату от того солдата по имени Алёша и от себя лично поблагодарил меня за службу, как героя, что я спас семью от голодной смерти и пожал как взрослому руку. Пока меня не было мамка нажарила картошки с салом, а отец достал соленья из подпола и даже пропустил пару рюмок самогонки. Напившись молока с хлебом, я спокойно не мог заснуть, вспоминая того солдата, который пришёл мне на помощь. Значит и правда, где-то над нами летают чистые души в виде облаков видимые и не видимые…
На следующий вся школа знала о героизме того солдата с большим мечом Алёши и девочке у него на руках, которую он спас, а сам погиб. из моих рассказов… Многие смеялись надомной, а многие пожимали плечами и где-то завидовали свалившему с неба рубль, на который можно почти неделю ходить в школьную столовую по 20 копеек. Учительница в классе успокоила меня…
- Ты Толя, хороший мальчик и за упорство тебя наградила добрая душа и не только солдата, а может и чья-то другая… Вот и ты должен быть внимательным и отрывчатым, к тем людям, которые нуждаются в помощи! Может вырастишь постарше и поймёшь, что с доброй душой можешь жить и на земле… Запомни этот случай на всю жизнь! У тебя очень добрый Ангел-хранитель и тебе предстоит прожить долгую, интересную и счастливую жизнь.
Она не вспомнила, и не высказала того случая, когда два посёлка Подунская и Васьково искали меня новенького приезжего второклассника, который не побоялся один идти в темноте через старое кладбище, но испугавшись мирных собак вернулся в школу и меня ничейно закрыла уборщица в пустом классе… Что её могли исключить из членов партии, что допустила такое моё поведения и я мог погибнуть. Что не побоялся один всю ночь проспать в тёмном классе, сделав домашнее задание, и слышать, как стучат батареи отопления от воздушных пузырей от котельной… Они даже днём пугали её и детей в классе, а этот стук мог испугать меня сонного среди ночи… Она не припомнила другого случая, рассказанного мной, после этого случая, что когда я был совсем маленький и только начинал ходить по двору, залез между штабеля брёвен и мирно спал, наслаждаясь запахами смолы, когда всё село искали меня уже по тайге… Снег в апреле подтаивал и могли брёвна просесть и раздавить в любую секунду… Она смотрела на меня как на чудо созданного природой и верила в моё счастливое будущее и даже может завидовала, белой завистью, что я увижу тот Коммунизм и изобилие, до которого ей не дожить.
- Я обязательно стану хорошим солдатом и буду заступаться за обиженных!
- Можешь и не быть отличным солдатом, чтобы погибнуть, а просто постарайся жить долго и быть хорошим и добрым Человеком!
За толстыми её очками, я увидел снова, как тогда, когда сонного меня нашли в классе и принесли на руках в кабинет директора, крупные капельки слёз.
- Но я же даю слово! Честное Пионерское! Я буду хорошим Человеком! Меня примут же в пионеры?
- Обязательно примут! И снова улыбнувшись, как тогда в кабинете у директора, и уголочком белого платочка смахнула нежданную слезу…
Дружбы 15
Чтобы поднять на ноги даже мёртвого человека в русских сказках требовалось достать «Мёртвую и Живую воду». Мертвая вода – это перекись водорода, которой обрабатывают загноившиеся ранки и к этой категории подходит болотная вода. Живая вода – утоляет жажду, взбадривает, придаёт сил человеку. Это родниковая проточная вода. Она чистая, в основном безо всяких солей и прочих осадков. Такую воду пьёшь и не напиваешься. Одна вода без другой воды – не приносит пользы.
Когда строился город Междуреченск, то коренное шорское население упрямилось и называло это место, где чёрт слезу уронил – гиблое место. В магазинах шорские продавцы продавали своим коренным жителям «из-под прилавка», а новым и приезжим русским часто не хватало купить даже хлеба. Первый каменный магазин был в Сыркашах, где в основном были шорцы. Открытие разрезов и шахт, постройке железной дороге и снабжению были рады, но не любили приезжих и пытались держаться подальше от разно национального народа приезжающего, где уникальные природные запасы топлива из подземелий, природные богатства тайги, дикого зверья, птиц и красота мест. От шума техники, взрывных работ на разрезах сегодня вся дичь и зверьё ушло далеко в тайгу, реки загаженные людьми губят рыбу, осушение болот и изменение климата данной местности вытесняют коренное население, которые желают пользоваться всеми благами, но не желают работать вместе с прибывшим народом. Браконьерство - основная деятельность этого народа привело к сокращению численности природных богатств, всё более изощренными способами. Разводить домашний скот, обрабатывать огороды и просто работать на предприятиях наравне со всеми – не каждый умеет, и нет желания. Проще забрать у богатой природы, богатство тайги пушнины и торговать. Многие настоящие шорцы ушли вглубь тайги, и живут своим миром, только уже не желают жить в той бедноте без благ цивилизации. Всё больше шорцев, которые не желают учить родной язык и разговаривать на своём наречии тюркского языка. Два шорца с разных мест «Горной Шории», могут не понять друг друга из-за разного диалекта, на столько народ был разрозненный, не общительный. Этот, бубнящий под нос себе, шорский язык - не похож на хакасский, более мелодичный и певучий. Это не хакасы, которые занимались скотоводством и этим жили и сегодня живут.
Почему дали название Междуреченск, а не Двухреченск и не Томусинск по названиям рек Томь и Уса? Может Пяти-реченск, потому что не две, а пять рек – Томь, Уса, Чебалсу, Кийзак, Ольжерас сливаются одновременно в нашем городе! А сколько полноводных безымянных ручьёв с каждого лога? Вот поэтому это место имеет называние Междуреченск (Много-реченск) – между многочисленных рек, речушек и ручьёв! Их видно из окна моего дома. Эти реки – смесь Живой и Мёртвой воды. Под этим понятием скрывалась их уникальность. Вода это и наводнение как стихия и спасение от засухи в летний зной и водопой! Самое страшное и самое доброе в одном понятии – «Вода»! Вода сегодня – дороже нефти!
Посёлок Чебалсу с рекой Чебалсу имеет уникальное название в переводе с шорского языка, переводится как плохая вода и это обозначает не что иное, как «Мёртвая вода». Когда мой отец выбирал место жительства, то нашёл дом на небольшой горе с прекрасным видом на город, на реки, на горы до середины лета со снежными вершинами – по улице Дружбы 15. Почему птица – там, где водица? Да потому, что там, где водица и птица – есть, чем излечится и поживится! Напортив дома посреди улицы, водокачка, где из скважины брали «Живую воду». Сейчас этот участок земли принадлежит мне. Водокачку перенесли в лог, чтобы не загораживала улицу и этой живой водой снабжают уже несколько улиц. За огородом, по улице Островского, протекает ручей, который начинается с родника – колодца! Что сделали люди, проживающие там? Загадили его до не узнаваемости! Впадает этот в сточную канаву, которой была река «Кийзак» с большим обилием рыбы! Мне 52 года, но я взял этот участок земли. Если не хватит сил, то хочу передать его своим детям, чтобы они воплотили мою мечту в жизнь!
Каким вижу этот клочок земли в 30 – 35 соток земли с большим двух или трёхэтажным зданием с номерами спальнями для гостей. Там, где протекает ручей большой закрытый бассейн с сауной и банькой, в которую поступает родниковая и болотная вода по трубам. Получая эту Живую и Мёртвую воду, как в сказке о коньке горбунке, можно простых людей превращать в царевичей! Таким способом, как всем известная в этих местах «Баба Пана», подняла на ноги не одну сотню людей! Приобретённое здоровье самое дорогое у человека и самое дешевое, когда его не ценят и им разбрасываются! Придут ли ко мне люди? Придут!
Вера, Надежда – Любовь!
Юность
Какое сладкое и беззаботное слово – детство. Оно приходит один раз в жизни, но мы его торопим, хотим быстрее от него избавиться и стать взрослым. Оказывается, стать взрослым не так сложно и не так интересно, когда детство и юность забирается обстоятельствами, упущенным впустую временем, а порой и нежданной трагедией. Взрослая жизнь она сама по себе придёт и проскочит к старости, но упущенную юность и счастливое детство, увы, не вернуть. Счастлив тот человек, кто надолго задерживается в юности. Вы спросите, как её удержать? Путей много! Первым делом – это учёба! Славные школьные годы, студенческие годы, служба в армии. Школьные годы чудесные – прямо как в песне. Первые попытки дружбы на улице Дружбы с Валентиной Шмаковой. В классе её звали – Башмачок. В классе первая парта, но она сидит с моим одноклассником Колей Кожухарь в первом ряду, а я в третьем ряду с девчонкой, которая должна переехать в город и поменять школу. Первая любовь. В этот 5"Б» класс прибыл из другой школы и из другого района области. Что такое стоять на уроке по физкультуре рядом с девчонкой самыми последними в ряду и всегда она мне доставалась парой в любых соревнованиях! Самое приятное было то, что я чувствовал всегда её локоть и даже не только в строю, но и когда мы шли в месте со школы домой на одну улицу, которая так и называлась – Дружба. Конечно, кто-то скажет: Какая глупость для пятиклассника? До этого класса я поменял за пять лет пять мест жительства и пять разных школ. Что же меня затронуло именно в этой девчонке? Живёт на одной улице по соседству со мной? Вместе ходим в школу в один класс? Помогаю решать задачки по арифметике? Каждый вечер встречаю на завалинке, на водокачке возле своего дома? Да нет же! Мы опять составляем пару для любых игр на нашей улице и всегда вместе. Нас так и прозвали на улице: жених и невеста. В классе в школе и произошла ссора между Николаем и мной.
- Я с ней за одной партой сижу, и это значит моя девчонка!
- Мы живём на одной улице, и я всегда с ней рядом, и она мне нравится!
После уроков возле школы назначили поединок. Смотреть этот бой с новеньким одноклассником без правил собрался весть наш класс и другие классы. Бой до первой крови, судил брат одноклассника Цебер Вадима, но он на два класса старше нас. Кто победил? Конечно же, он мне разбил нос до крови всего лишь, но я ему исцарапал лицо, и он неделю ходил со следами нашего поединка. Победа или проигрыш меня уже не волновал. Главное я вступил в борьбу за свою подругу. Она устроила ещё мне проверку на смелость с Шалухиной Валентиной проверку на смелость, когда вечером позвали посмотреть в ближайшем доме "приведение". Уже темнело, и самые маленькие разошлись по домам.
- Ты смелый, и ничего не боишься? – спросила и улыбается, предугадывая ответ.
- Не знаю! Только глупость и смелость это не одно и то же. Смелость была на войне, за идею! Глупость – это прыгать с окна дома, когда есть лестница. Прыгать на рога у быка, как тореадор. Смелость должна быть с подвигом в любом месте!
- А ты у Гоголя «Вий» читал, там такие страхи! Жуть!
- Враки там всё! Сказки. Домовые, черти, привидения – это же сказочные герои, как сказка про Буратино.
- Нет! К Шалухиным вечером приведение приходит! Хочешь посмотреть? Это дух умершего Вовки Овчинникова, наверное. Он ищет в кого вселиться снова, чтобы отомстить за свою смерть. Его похоронили, а дух остался и бродит. Его надо прогнать!
- Враки всё это. Он от воспаления лёгких умер, и ему некому мстить! Если кто лазает, то милиция нужна. Если поймаем, то в милицию сдадим. Медали дадут. Пойдём и посмотрим хоть сейчас.
Я шёл между двумя Валентинами, и можно было загадывать желания. Свою одноклассницу я держал за руку, а соседская девчонка с длинною косой шла рядом. Меня привели одного и посадили в зал, а сами пошли на кухню что-то готовить. Внезапно свет погас, но с улицы светились окна соседних домов. Из-под занавески на дверях пошёл пар из чайника, снятого с плиты и поставленный в проём двери со снятой крышкой. Под игрушечную шарманку, брата Валентины Шалухиной – Анатолия, в комнату вошла «привидением» маленькая Валентина укрыта простынёй и ещё сверху тюлевой занавеской.
В полумраке по походке и по поведению я сразу понял, что это моя подружка и без боязни подошёл и обнял её. Из рук её забрал кружку и свечку.
- Ну, что привидение, попалось? Вот сейчас в милицию и сдам тебя. Где моя награда? Валентина! – позвал через дверь подругу, неси верёвку! Вязать будем.
Вот так стал её другом навсегда. Что такое друг для пятиклассника? Все игры на улице вместе. Билеты в кино в очередях пролазил и доставал – я! Танцы – только со мной! Первые цветы в лесу первым приносил только для неё. Может уроки дружбы Светки Чиркиной из деревни Кучаниха была тем умением по-детски ухаживать за девчонками. Одноклассницы только завидовали нашим отношениям. Не долгим оказалось наше счастье. Увезли её родители в Киргизию в посёлок Ивановка не далеко от города Фрунзе. Письма и стихи друг другу писали каждый месяц. Эти письма я давал читать Надежде Митрошиной с кем я сидел на третьей парте среднего ряда. Только что это было? Может ошибка моей жизни? Первые слова о любви? Ревность к бывшей однокласснице? Ах, какая глупость эти первые порывы любить и быть любимым. Я копил деньги и мечтал встретить первую свою влюблённость и получил в ответ удар без ответа. Когда я приехал к ней в город Чолпом-Ата, где она работала в магазине – она готовилась стать невестой местного жителя этого города. Этот удар ниже пояса я думал, не вынесу. Своему другу однокласснику Вовке Щетинину дал слово, что останусь холостяком, пока не стану богатым и состоятельным. А он гулял направо и налево с любой девчонкой. Однажды, когда я пришёл к нему для переписывания лабораторных работ по химии, то удивился, что в его кровати была Светка З, которая безо всякого стеснения прошла раздетая полностью возле меня и пошла за самогонкой для нас. После этого во мне оборвалась та нить высокой нравственности и любви к противоположному полу. Пошлое отношение к девчонкам его друга Сашки почти однофамильцы Светки, с которыми он познал прелести постельных утех, убили во мне самое дорогое – чистоту любви. Дружил и с одноклассницей Татьяной Б, и с другими девчонками нашего класса, но чувства любви из книжек, и той чистой первой влюблённости мне не давали покоя ни днём, ни ночью. Я был уже студентом МГСТ и имел стипендию, на которую мог прилично одеться и пригласить девчонку в кино, но моим одноклассницам уже этого было мало. Они готовы были пойти в ад за человеком, у которого всё есть. Даже та девчонка, красавица в классе, которую напоили и использовали как куклу, вышла замуж по расчёту за состоятельного шахтёра. Её свадьба была на моей улице в один день с моим другом Володькой Щетининым, но не на Светке З, а на другой. Светка З вышла замуж за другого парня в этот же день. Эти три свадьбы в один день на всю жизнь дали отпечаток. На всю мою сознательную жизнь. У меня три сестры и родная мать. Я не хотел верить в те великие чувства, которые можно променять на не любимого человека! Татьяна Б сказала, что не хотела бы иметь мужа, такого как я. Чтобы будущий муж имел уже все, и она пойдёт на всё готовое. А любовь её не интересует. Встречал я её через десятки лет. Всё имеет: машину, сыновей, работу и квартиру, но о любви ответила не многословно. Сегодня её нет с нами. Надежду встречал дважды спустя двадцать и тридцать лет. Также она была красива и счастливая. Нашла то, что искала, и я могу только порадоваться за её успех. Нашла любовь в брате моего друга, студента нашей группы по МГСТ. А у него жизнь с первой женой не удалась. Было время студенческое, когда за эту Надежду был бит местным «уркой», но не побеждённым. Были синяки под глазами, и рубашка без пуговиц осталась, но я объяснил, что это моя бывшая одноклассница, с которой я сидел за одной партой, и не позволю её обижать. Конечно, жаль, что она отвергла мою дружбу в школе. Отвергла, и когда я был студентом, потому что читала все письма из солнечной Киргизии, и которые я хранил до своей свадьбы со своей женой. После службы в Пограничных войсках, когда вся грудь в медалях, я, перед тем как подать заявление, встречал ее, и она однозначно ответила – Нет. Вот тогда я понял, что любовь приходящая и уходящая. Надежда бывает несбыточная. Её можно ждать и не дождаться. Всей жизни не хватит. Только вера в свои силы, без какой-либо помощи можно достичь своей цели. Счастлив ли я? Конечно, счастлив! Я достиг того уровня, к которому стремился. Имею то, о чём даже не мечтал. Кто помог достичь всего этого? Я благословляю своего всевышнего за то, что послал мне Веру. Жену Веру. В ней воплотились: моя надежда на счастливую жизнь и любовь до последнего моего вздоха. Отыграла музыка на нашей серебреной свадьбе, разошлись гости и выпито горькое вино, но осталась сладость тех чувств, что жизнь продолжается. Отгуляли серебряную свадьбу и не за горами золото. Золотая свадьба.
Амёба нильского крокодила!
Не надо подшивать историю! Может без этого Карла Ивановича Подшивалова с его историей вместо твоих родителей были бы экспонаты, полученные после ядерно-химических и других биологических испытаний, в лучшем случае. А вместо тебя какая ни будь, была беспозвоночная амёба, полученная скрещением макаки-обезьяны и Нильского крокодила, который широко раскрывает пасть. Но живёт крокодил и не сдыхает от зубной боли только потому, что когда он зубоскалит, то маленькая птичка чистит его поганую пасть от всякой нечисти. Поэтому не трогай историю, амёба нильского крокодила!
Иногда драгоценное, дорогое, утерянное украшение или вещь на дороге вместо того, чтобы ими восхищались, во время дождя порою или после поливочной машины, вместе с грязью попадает в канализационный колодец и пропадает безвозвратно навечно от взора человечества.
Вещь драгоценная – когда она у людей на виду и ею любуются. Если она недоступна – то это просто литосфера нашей земли – грязь! В лучшем случае, даже залежи драгоценных материалов, без предварительной обработки тем же человеком, только полезное ископаемое – часть нашей литосферы земли!
16.04.09г.
Мы студенты
Кто не был студентом, тот не знает, что такое счастливая жизнь! Вроде совсем на короткий срок собираются кончить с разных школ и мест в одно общее учебное заведение, где скрытое школьное – становится явным при студенчестве. Наша группа 3 ГЭМ 73 – третья горных электромехаников, зачисленных в 1973 году, и была собрана с выпускников разных школа. В ней собрались из Чебалсу – 3, с Притомска – 5, с посёлка Ольжерас – 3, и даже с других городов – Мыски и Новокузнецк – 3. Но как не странно группа была дружнее и завоёвывала призовые места по учёбе и по общественной работе. Определённых кланов, как в других группах, как и девчонок, предмет раздора между парнями, не было. Группы ОР (открытая разработка) – девчонок было больше. Группы БУХ (бухгалтера) – состояли из девчонок. Может поэтому, что мы разномастные и казались самые дружные. Поэтому успеваемость и дисциплина была на высоте. Завоёвывали неоднократно призовые места и получали преимущества для получения вознаграждений. Никого не тянули за уши в успеваемости и те, кто не хотел учиться, как-то быстро ушли из группы. На лето все разъезжались по своим местам, кто не хотел в ССО (в студенческие строительные отряды). Николай Тенешев (шорец по национальности) с параллельного класса нашей школы на всё лето уходил заготавливать в тайге «золотой корень» и на этом зарабатывал не плохие деньги. Володя Щетинин, избалованный родительским вниманием, гонял по посёлку, не видевшим виды ремонтов, стареньким «Восходе», да загорал на берегу Томи. У него вдоль ограды протекала речка «Кийзак». Вода в ней была грязная из-за сброса в неё откаченной воды из выработок шахты «Томская» и Междуреченского разреза. Когда-то эта река была чистая и полноводная, и в неё заходил хариус и даже таймень. Сейчас караси и пескари, которые Вова ловил с крыльца у дома, не хотели, есть его коты. Только куры таскали рыбёшек, брошенных им под ноги, по вытоптанной мелкой траве по ограде. Часто к нему приходили девчонки, и до позднего вечера и визжали под его смех под окнами. Учился Вовка не плохо, и даже родители покупали ему путёвку в школьные годы в пионерский лагерь на Чёрное море в Артек. Поэтому все его правды и не правды с девчонками я не принимал всерьёз. Так как у меня было 3 сестры, и я бы не хотел, чтобы с ними так поступали, пусть и преуспевающие, но не серьёзные парни. Уже где-то на втором курсе у него появилась подруга, которая спала у него в постели, когда её родители были пьяные и не интересовались её жизнью. Она припрятывала у них спиртное и приносила нам, и сама пробовала, хотя училась ещё в школе. Если не принесёшь самогона, будешь спать не со мной, а на диване. И она безропотно уходила и приносила в бутылках или в баночках питьевую алкогольную жидкость, но чтобы поспать в чистой постели без одежды, которая была как будто на вырост с мамкиного плеча. Мне было больно смотреть, как человек может пойти на такое, чтобы жить. У меня не было мотоцикла, не было хороших вещей, и довольствовался вещами старшего брата. И самое главное у меня не было денег. Стипендия в 42 рубля и 55 копеек, была повышенная за хорошую успеваемость, вместо 37 рублей, как обычная.
Поэтому мне приходилось откладывать на «чёрный день», на книги, на бумагу, на авторучки и карандаши. Вовке предложил пойти в ССО, а он только посмеялся надо мной. Уговорил директора техникума, чтобы меня записали в стройотряд курсом выше, так как мне уже исполнилось 16 лет. Зарплата была больше, и я не гнушался никакой работы, только бы получать наравне со старшекурсниками. Идти в горы с Николаем Тенешевым я не мог. Там нужна была выносливость и хорошая закалка, а я рос болезненным ребёнком, после воспаления лёгких. Тайга любит сильных людей, а я был не настолько силён. Позже, я преодолел себя и ходил с ним за этим корнем, за 120 километров пешком, переходя студёные горные ручьи, быстрые и стремительные. Ходил с ним на лыжах, оббитых шкурой в тайгу на охоту с ружьём отца Николая. После на накопленные деньги ездили и на заготовленный «золотой корень» в Алма-Ату, во Фрунзе, в город Чолпом-Ата на берегу озера Иссык-Куль, где жила моя первая подруга одноклассница из пятого класса, которую я хотел видеть в будущем своей женой. Но эта была первая чистая дружба, которую я не забыл до сегодняшних дней. В ССО Николай не хотел, так как не терпел не справедливости. Не по годам сильный и ещё на год старше меня – мне казалось, он мог двигаться по тайге, не замечая подъёмы и спуски, загруженный мешками с орехами или грибами. Знал, как ориентироваться в местности даже ночью и в тумане. Даже такие разные мы с одной школы, но в группе держались вместе и не давали в обиду друг друга.
В очередной раз выиграли конкурс и заняли первое место по курсу. Нам выделили деньги на поездку в Академический городок в Новосибирск, с посещением Обского моря, зоопарка и культурных центров. Прогулка по Оби на теплоходе «Мария Ульянова», проживание в гостинице Обь на берегу с пляжем. Кроме выданных денег, взяли и свои летние стипендии, выданные перед поездкой. С нами в гостинице этажом ниже расселили девчонок с Алтайского техникума. Гостиница была переполнена эмоциями и похождениями друг к другу в гости. Там было всё, от спиртного, до объяснений в любви с первого взгляда, ночёвки на разных этажах и в разных комнатах. Классные руководители, ответственные за нас, сходили с ума, собирая по этажам. Совместные походы – совместные проблемы! От отвергнутой любви кто-то пытался спрыгнуть с теплохода. Кто-то разбил дорогие фужеры в кафе, кому-то было плохо от лишне выпитого вина. Ночью двери гостиницы закрывали до утра. «А кто не успел – тот опоздал!»
- Где там наша «Мымра», спит уже? – голосили у парадного входа.
- Да не сплю, а жду, когда вы нацелуетесь! – как бы невзначай отвечали сверху.
- Нас не пускают в гостиницу. Откройте, пожалуйста, нам дверь.
- Вот где гуляли, туда и идите!
Экскурсии проходили «весело»!
В зоопарке кидали еду в клетки, а охрана ругалась. В церкви стреляли с детских пистолетов пистонами, нарушая тишину и молебен. Ну и таинство вероисповедания, комсомол (нагрудные цепи с крестами и комсомольские значки) выглядело кощунством. Такое сочетание наших руководителей вводило в шок. С комсомольскими билетами тогда были шутки плохи. И у меня была история.
Уже на 3 курсе, прямо с занятий меня вызвали в кабинет к директору.
- Что, не хотите закончить учёбу в нашем техникуме? Как успеваемость?
- Да, нет! Повышенную стипендию получаю! Замечаний по посещаемости и взысканий – не имею! Вроде у меня всё в норме?
- А это что? Как Вы смотрите на себя, как не ответственного руководителя на производстве в будущем? – и протягивает открытый мне комсомольский билет, где вместо фотографии оторванной нарисована голова чёрта с рожками.
Фамилия, имя, отчество – твоя? Это подобрали возле горкома ВЛКСМ!
Я из внутреннего кармана достал студенческий билет со своим комсомольским и протянул директору.
- А этот тогда чей билет?
Я узнал сразу, что это билет принадлежал моему старшему брату, который пришёл с Армии и вовремя не встал на учёт. За такой проступок он должен явиться на комиссию в горком, и понести взыскание, а может и исключение из рядов ВЛКСМ, так как он не устроился ещё на работу и не платил комсомольские взносы.
Брат никогда не относился к нему так рьяно, и платить ещё деньги и выслушивать порицания – считал полный бред. А вот мой отец был коммунистом с большим стажем и этим гордился. Ходил на все партийные собрания, субботники, на все демонстрации и дружинником в вечерние часы по поддержанию порядка на улицах города, да и вообще, где впереди были коммунисты.
- Как можно так относиться к документам, полученным таким трудом и бросить в грязь? Мне звонили из горкома, что бы ты явился туда сам, а я уже подготовил приказ о твоём отчислении и хотел тебя с ним ознакомить! Знать вышла ошибка.
Завернул в чистый лист А-4 и протянул мне.
- Может ты сам, отнесёшь его Лямину в горком? И объяснишься?
Я с удовольствием согласился погулять во время первого часа пары занятий и отвести беду от себя и от опроса преподавателем. У студентов говорили не первый или второй урок, а первая или вторая пара уроков. На первом часе (в 45 минут плюс 15 минут перемена) пары, как правило, вели опрос пройденного материала. На втором часе (в 45 минут плюс 15 минут перемена) пары – давали новый материал для изучения. Так преподаватель успевал провести опрос и выдать что-то новое для изучения. Была и большая перемена в 30 минут для приёма пищи в буфете или в ближайшей столовой.
Явился куда следует, сверил свой билет, но билет брата, не вернул. Сказал, что оставил у директора.
Когда принёс домой и показал брату, он рассмеялся и бросил в печь на кухне.
- Где ты его подобрал? Я же его выбросил и оторвал фотографию?!
- Меня чуть из технаря не турнули из-за тебя!
- Что у вас не комсомольцы – не учатся?
- Есть и не члены ВЛКСМ, по каким-то причинам, проступкам и верованиям, но не так цинично! А у тебя политикой пахнет! Директор сказал, что и уголовное дело могут завести за такое художество!
- Вот сгорел и не пахнет. А чёртика я не рисовал! Это кто-то уже там постарался!
Позже, когда устраивался на работу, у него спрашивали про комсомольский билет, даже запрос делали в горком партии. Но нет карточки, нет билета – значит, не числится в комсомольцах. Заново вступать не хотел, что он не достоин звания, быть комсомольцем, после утраты комсомольских документов, которые пронёс по службе в Армии. Да и в начале своей трудовой деятельности, и по жизни до смерти своей – не усердствовал в общественной работе. Ответ был один – за это мне не платят зарплату, а свои заработанные деньги мне самому сгодятся!
Каным
Сборы были не долгими. Не большой рюкзак для сменной одежды, ветровка не продуваемая, да лёгкая, твёрдая обувь. Самые хорошие для похода подходили кирзовые ботинки, чуть большего размера для нескольких носков. Такие выдавали моей матери на работе, что бы можно было ходить по мазуту и лужам при экипировке тепловозов и ОП (однофазные переменного тока), обтирочным материалом, маслом и соляркой. ОП - одна секция тепловоза ТЭП10, а вторая электровоза ВЛ80т. Специальный локомотив, выпускаемый специально заводом НЭВЗ для работы на разрезах с пониженным напряжением в контактной сети до десяти тысяч вольт, вместо двадцати пяти у локомотивов МПС. Ботинки, когда новые, скрипели и цокали твёрдыми не высокими каблуками. В таких ботинках я в школу ходил и начищал, как солдатские сапоги, которые служили мне не один год и самое главное – не стаптывались, как простые покупные ботинки.
До рабочего посёлка возле белка горы Каным, можно было добраться двумя способами: Вертолётом с аэропорта Камешков (нужен билет за деньги и пропуск), и можно на автомобилях с высокой проходимостью колёс, которые ходили 2 или 3 раза за лето и привозили в основном туда топливо – солярку для буровых установок и тягачей-вездеходов. Надо было ждать и договариваться и тоже не бесплатно. Третий способ самый простой – пешком! Но 120 километров по таёжным разбитым дорогам лесовозами, через горные холодные ручьи и безымянные речки, так как мосты в основном разбиты и размыты весенними паводками. Часто дорога, перекрытая каменными реками – «курумниками». Если идти через «зэковский» посёлок «Чексу» (там сидят заключённые под стражу и под конвоем их водят на заготовку леса) от шахты «Распадская» - то можно дойти за два дня по безлюдной лесной дороге, где кроме не пуганой дичи и зверья – нужны были на всякий случай палатки.
Второй путь через переправу на пароме (самодельная баржа с трактором С100, а вместо гусениц большие колёса, как у первых пароходах). До парома ехать до Мысков, а там, через посёлки, где в основном заключенные – «раз конвойка» и возят лес на лесовозах до зоны «Абогур лесной», где заключённые со строгим режимом. С ними можно заехать далеко в тайгу. Там пассики, где добрые люди дают место для ночлега, и мы меняли водку на медовуху. В городе у нас водку продавали по 3 рубля и 62 копейки, а там, где зоны с заключенными и закрытые геологоразведочные посёлки, цена возрастала до 25 рублей. В таких посёлках располагали и ЛТП (лечебно-трудовые профилактории) – где лечили от алкоголизма. Конечно, они там употребляли и медовуху, и брагу с самогоном, да и «Тройной» одеколон или «Шипр» были общедоступны. Мы с собой взяли ящик водки, для всякого рода расчётов – жидкая валюта, которую могли конфисковать солдаты из числа охраны. Пасечники давали нам собственно выпеченный хлеб, медовуху. За это мы обещали поработать в охотничьих домиках по пути следования (донести свежие сухари, поколоть дров и сложить в поленницу, заменить тушенку и сгущёнку на новые банки, проверить ящики с крупой и мукой, спички). В общем, за 3 дня, со всеми прелестями похода (ловили рыбу, загорали и сушились у касторов после очередных переправ горных, холодных и безымянных речек) мы спокойно добрались до посёлка «Каным». На северной части горы красовался ледник, как бы надломленный кусок белого сыра, из-под которого вытекал полноводный ручей. Прежде я не видел ледников и представлял его как лёд на реке. Но в натуре это прессованный снег в мелкую крупу. Стоять на уклоне в простой обуви опасно и страшно, если покатишься на ногах или заднице как на санках. Высота белка с нижней части доходила до 15 метров, где под ним был «курумник» и острые камни. Мы пришли не только любоваться природой, но и набрать «золотого корня» (радиола розовая) – по свойствам такая же, как и корень «Женьшень». Поселились у Колиного дяди в бараке. Он там работал снабженцем при столовой. Основное его занятие, это охота и рыбалка для нужд посёлка. Самого большого тайменя при нас, поймал на 42 кг, это когда мой вес был 57 кг. Он его даже не вытащил его на берег, а пристрелил из ружья, когда-то поймался на мыши (самодельно кованые крючки, на шкурке от оленя). На тонком тросе привязал корягу и только через два дня нашёл измученного на перекате и пристрелил, чтобы вытащить из воды. В посёлке были и карабины для охоты на крупную дичь. Охотничьи собаки лайки могли просто хватать зайчишек и приносить под ноги охотнику без единого выстрела. Белые куропатки (пёстрые в летнее время) подпускали к себе на расстояние брошенной палки, а то и просто кидались под ноги, защищая свои гнёзда с полосатыми, как бурундуки, птенцами. Дикий олень, грандиозно и красиво передвигался через огромные валуны, порой по величине с легковой автомобиль (курумника). Это каменные реки, сдвинутые с вершины горы камни при снежных лавинах. Забросив на спину красивые рога, он быстро ушёл от погони. Он чуткий к запахам и к собачьему лаю, если собака плохо обучена. Лось не так осторожен, но опасен своею мощью. Величиной больше лошади, может просто убить человека рогами или затоптать ногами. Одного лося, при помощи собак загнали в расщелину лопнувшего ледника шириной около 40 метров в начале, а затем поднялись второй группой на ледник сверху и расстреляли почти в упор. Мясо разложили в нишах, вырубленных в леднике, и в мешках весь месяц носили малыми порциями в посёлок. У Николая были договора с лесхозом на заготовку и сдачу золотого корня. Не первый год он промышлял им и мог себе позволить купить новый мотоцикл «Восход 2», первый переносной катушечный магнитофон, заказать костюм из дорогого материала «Бостон». У меня была магнитофонная приставка к приёмнику «Рекорд», которую я купил за две летние стипендии, и брюки заказные из офицерского материала, но так шиковать в группе техникума мог только он. Можно сказать, в 15 – 16 лет, он был в равноправном финансовом положении, но не равноправном членом в его семье. Ходить по горам для меня было тяжеловато. Давало о себе знать двух стороннее воспаление лёгких во время наводнения, когда выносили из дома вещи на крышу дома Володи Щетинина. К нему мы прибежали ещё пешком, а обратно нас вывозили на лодке. Это было 9 мая 1972 года, и ещё на воде был пригнанный водой с верховья лёд. Я поскользнулся и попал в эту воду. С техникума с температурой меня на скорой помощи, спустя три дня, отправили в больницу. Самогонка, выпитая сразу после купания, не принесла успеха.
Но здесь на вершине гор, когда смотришь вдаль и видишь барханы огромных гор, как волны в океане во время шторма. Когда под тобой идут грозовые тучи с молниями, и когда лога, укрытые кусками тумана. Когда гора «Чёрный ворон» с куском белоснежного белка ниже тебя – понимаешь, как высоко может подняться человек над землёй. Под ногами тебя качает мох с цветущими цветами «Эдельвейс» – просто это надо увидеть и прочувствовать один раз и на всю оставшуюся жизнь.
Можно вид передать по видео.
Можно звук передать по записи.
Но объём передать вам видимо,
Не смогу, как и запах, и зависти…
Всё чаще меня стали донимать мозоли между пальцами и на пятках ног. Я не привычен к москиту, который пролазил под одежду, и мне не помогала защитная москитная сетка. Тело горело как от крапивы. Николай не стал донимать меня своими насмешками, и за бутылку водки приобрёл для меня посадочный билет до Камешков на вертолёт, который мы помогли разгрузить на обратный рейс. С собой я взял только свои вещи и вещевой мешок золотого корня. Мне не нужно было его в таком большом количестве, но я снабдил им всю родню не на один год. Настойки на водке, да и просто кипяток, даже дозой столовой ложки, подымали тонус до максимального значения. Снимали любые боли, повышали аппетит, придавали больше сил в походах по тайге и любой работе в городе и на покосах. Тайга – это кладовая, у которой казалась не исчерпываемые запасы. Грибы носили на жердях мешками (две длинные палки и сменная часть материала от матраса). Кислицу, малину, смородину носили вёдрами и размером не на много меньше, чем садовая ягода. Я любил даже один бродить по лесу и не для промысла, а с фотоаппаратом «Вилия», который купил с очередной стипендии. Позже мать выслала его мне и на заставу, когда пошёл служить на границе. Отошли те времена, когда я выклянчивал 10 копеек на кино, на покупку стаканчика мороженного, и просто на обед в столовой. Как правило, на большой перемене, в киоске возле техникума, покупали беляши.
Женька – самый баламутный в нашей группе. Учился не важно, но не унывал, и везде его выручали затеи.
- Я могу съесть 16 беляшей по 16 копеек! Спорим!
- Если не съешь, 16 дней будешь нам покупать 16 беляшей!
- А если съем, то ваши денежки я вам не верну! А не съем, то не 16 дней, а два дня буду покупать вам по беляшу.
На большой перемене между второй и третьей парой занятий, скинулись и купили все 16 штук. Десять он съел вроде свободно, но последующие пришлось ему силком проталкивать себе в рот. На последнем его вырвало. Но спор посчитали, что он выиграл, только после этого, долго на них не мог спокойно смотреть.
Сибргинский разрез
Студенческие годы – время шуток и начало полезного труда, начало трудовой деятельности, если громко сказать на благо Родины. Но любовь к Родине нам прививали с первого класса в школе, принимали в октябрята и появились первые обязанности и права. Право быть хорошими. Студентом быть, это не просто почётно, но и трудно. Не все закончили в группе учёбу. Их просто отчисляли, не называя громко – выгоняли за неуспеваемость. Мне повышенная стипендия в 42 рубля и 55 копеек давалась нелегко, закончить месяц без троек. А кто-то совсем не получал в 37 рублей и вечно вытягивали на троечку по сложным предметам. Учителя – преподаватели иногда понимали и шли навстречу студенту, если видно было его старание. Это в институтах просто ходят на лекции только слушать, а в техникуме вели опрос студентов как в школе на уроках… Женька Распопин – самый весёлый студент нашей группы за троечку в журнале был готов на все условия, но получить стипендию для карманных денег. Родители его щедро обеспечивали деньгами, но только чтобы не бросал учёбу…
- Женя, в этом месяце не получается у тебя тройка по предмету, а ты ещё балдеешь на уроке и отвлекаешь других… – говорил учитель по горному делу Глушков С. И. Что будем делать?
- А можно я в углу постаю урок, и вы поставите трояк за месяц! – без всякой иронии весело отвечал Женя. Двойная польза, я не мешаю, и стипендия будет у меня. Стоя лучше, тема доходит, и слушаю внимательно.
- Ну, иди, если тебе так лучше.
Вроде смехом, а закончил обучение в техникуме на твёрдую тройку. Дополнительная работа к защите дипломной работе – раскрыть в тонкостях работу какого-нибудь аппарата.
Для меня и еще нескольких человек в группе, был расчет оборудования в кабинете НВП, сделанного своими руками в кружке по электромеханике, куда мы с удовольствием ходили. Взяли деньги 4 тысячи рублей (Жигули стоили 5 тысяч) на материал и оборудование и воплотили в этот кабинет начальной военной подготовки. А до этого в кружке изготавливали стенды, оборудование для лабораторных работ, и просто распиливали аппарат, чтобы показать его в разрезе… Просто нарисовать схему на обратной стороне клеёнки и получить плакат… Нам польза и зачёт в кармане…Женя наш, попросил, чтобы мы его взяли в свою команду. Брался за самую трудную и грязную работу, но ему нужен был диплом, об окончании техникума… Он пообещал ящик коньяка нам, после защиты дипломной работы (и сдержал слово) …Работы было много… Затемнение окон, как в кинотеатре от кнопок – пульте под крышкой в учительском столе, который закрывался на ключ. Там же плавное управление светом в аудитории, кинопроекторами и автоматическими "Плакатницами" (вид телевизора, но под стеклом менялись плакаты в рулонах). Доска представляла твёрдое стекло и выполняющее роль экрана. Аппараты стояли за стенкой и проекция через зеркало на доску, где писали на ней любого цвета мелом. Был и телевизор, но ручки громкости и регулировки выведены в учительский стол, под крышкой. Это Сергей Чижов занимался дома со своей аппаратурой и предложил здесь… Дома у него был сделан первый стереопроигрыватель по журналам, и мы впервые услышали стереозвук. Может это сейчас не интересно, но в те времена было что-то невероятное. Два идентичных усилителя, (проигрыватель пластинок), но на выходе разные частоты звука. Игла съёма звука с пластинки имела два пьеза элемента (вместо одного обычного). Каждый усилитель имел свой вход и от отдельного микрофона (круто по тем временам для студенческих концертов). Сегодня уже не удивляются объёмному звуку в кинотеатрах. Позже мы приходили на вечера встречи и в этот кабинет (аудиторию), где на табличке была гравировка " Дипломная работа, выполненная студентами группы 3-ГЭМ-73" и по алфавиту наши перечисленные фамилии. Ящик коньяка Женька купил и накрыл у себя дома, как сегодня говорят: "Накрыл поляну"… Конечно, столько мы не выпили, но каждый получил по одной бутылке на память. Мы их принесли после на выпускной вечер в ресторане «Бельсу», где сегодня торговый центр. К слову сказать, в Кемерово ресторан Солнечный возле центрального универмага - ЦУМ (откуда меня провожали друзья на службу на границе), сегодня так же переделан в торговый центр. Кто-то скажет, что пьянство у студентов было, то это не правда. За появление с признаками опьянения – отчисляли, как правило, сразу. Только на третьем курсе после сессии, начались студенческие свадьбы. "Сдал сопромат – можешь жениться" – гласила студенческая молва.
Кто-то не хотел уезжать по распределению в другие места по семейным обстоятельствам, а кто-то, наоборот, уезжали вместе с женой, где есть жильё и ясли. Куда по распределению уезжала невеста. Студенческие свадьбы не такие, как обычные. Скидывались со стипендии, покупали один крупный подарок, но с собой из дома каждый нёс, что будет есть и пить. Продукты (от картошки, мяса и сала до домашней засолки), самогонка, овощи и фрукты – было всего столько, что хватит молодым на месяц… Самогонка в наше время у родителей, была жидкой валютой для расчёта за дрова, сено, уголь, и всего, чтобы жить безбедно. Вот и Володьки Щ прошла свадьба. Закончилась его холостая жизнь. В этот день было 3 свадьбы. Первая у Володьки с Татьяной, которая приезжала из другого города. Вторая у его подружки Светки (она безумно любила Володьку), с которой проводил он долгие вечера и не один год. Третья свадьба на моей улице, у одноклассницы нашей Лариски В. Как не хотел он расставаться с холостой жизнью, но анализ из поликлиники показал, что у него будет ребёнок. Перед самой свадьбой за день, к нему явилась свидетельница Любочка (на три года младше его) и заявила, что лично желает убедиться, что он мужчина, и провела с ним предсвадебную ночь на сеновале. Уже когда изрядно выпили и закусили, наша свидетельница Любочка объявила, что такой завидный жених достался невестки. Чтобы такая страстная любовь была у невесты каждый день, которую она получила от жениха. Огромный скандал быстро закончился, как и начался. Жених торжественно поклялся, что будет верным и любящим до своей смерти. Что после создания семьи нет необходимости куда-то ходить налево. Где тот Володька – "Донжуан", которого мы знали? Попался в ежовые рукавицы семейного бытия. И даже, когда мы забегали к нему по делам, он всё делал, чтобы жена не повысила на него голоса. Может, ещё повлияло, что повесили на него условно судимость, а закончить учёбу надо обязательно. Учился он успешно (получал повышенную стипендию), даже проходной бал у него лучше, чем у меня. Даже в школе, где мы учились в одном классе, ему родители покупали путёвку в Артек на Чёрное море. Соседа-студента Сашку З, подельнику по уголовному делу, что учился на первом курсе, отчислили сразу. А третьим в деле был бывший наш одноклассник Т. Андрей. Во всём виноватая оказалась любовь к технике, к мотоциклам. У Володьки и у Сашки были мотоциклы старенькие Восход, на которых гоняли по улицам, поднимая пыль и недовольство соседей. Сашкин мотоцикл был совсем старый и часто ломался, а запчастей днём с огнём не сыщешь. Вот и приглядели новенький Восход в деревянном гараже в городе. Мотоцикл можно было уже в магазине заказать и купить, а запасные части "Посыл торгом" не всегда были доступны. Выдернуть навесной замок с деревянной двери – ума большого не надо, но гонять стали по улице на обновлённых мотоциклах куда больше. Сняли с того только дефицитные детали, а остальное утопили в реке. Чтобы закрыть дело, их родители бывшему хозяину того мотоцикла, купили новый и всё то, что как будто украли из гаража из рыболовных снастей.… Возместили все убытки, которые указал бывший хозяин того гаража… Этот мотоцикл Володька сам купить мог себе, как Коля Тенешев, с нашей группы… На производственной практике на экскаваторе, на разрезе можно было заработать на такой «Восход». Но пошли за чужим добром за компанию. Вот и огребли по полной неприятностей! Ни Сашка и ни Андрей долго не задержались на этом свете без образования, а Володька, уважаемый человек на производстве и семья большая хорошая. Одно только отложилось, что жена Татьяна хозяйка семьи и все подчиняются ей беспрекословно и даже их внуки. Настоящая жена и тёща.
Производственная практика проходила по разным разрезам и шахтам, по другим предприятиям, по желанию, и по распределению… Кто-то пошёл на буровые станки СБШ 200 (большие деньги там платили), кто на (механические лопаты) экскаваторы ЭКГ-4,6 или ЭКГ-8. У кого были знакомые хорошие, те на шагающие экскаваторы ЭШ-10/70 или даже на ЭШ-15/90… Тем студентам, кому не исполнилось 18 лет, отправили на шахты без права работ под землёй. Работа в цехах по ремонту горного шахтного оборудования. На экскурсиях от техникума нас водили и в забой, и на заводы в Новокузнецке смотреть на светящийся металл из домны. На коксовые батареи (изготовление кокса), на прокатные станы, где раскатывают железо на рельсы и арматуру для стоек городов и заводов. Но как блестят куски угля на солнце, миллионы лет не видевшие света, где отпечатки листьев доисторического леса…. Поэтому я без сожаления согласился работать на ЭКГ-4,6Б на погрузке угля в автотранспорт. В Белазы сорока тонн…. Семидесяти тонн в основном на вскрыше породы на уступах выше и с экскаваторами ЭКГ-8И, у которых объём ковша 8 кубометров и стрела выше. Ещё встречался МАЗ – автомобиль "Четвертак" с объёмом кузова 25 тонн. В основном его переделывали на поливочные машины автодорог. Неуклюжие на поворотах из-за отсутствия гидра усилителя руля (сегодня легковые машины имеют) и чтобы повернуть большой руль, надо было стоя приложить не малые усилия. Сосед по улице, Сергей Ш, закончивший техникум ранее, посоветовал прийти к нему на участок в свою бригаду. В "Бархатный" сезон (когда идёт заготовка угля населения на зиму), можно заработать не только на погрузки угля по талонам, но и тайком от большого начальства без талонов…. Все об этом знали и основные деньги уходили наверх. Но и на эти крохи хватало ежедневно покушать горячего с термосов, которые развозили по экскаваторам и буровым станкам из столовой. Сибиргинский разрез находился ближе к городу Мыски, чем к Междуреченску и туда ходили только служебные автобусы, проезжая по всему "Междуреченскому разрезу 7/8" с его видами и не надо покупать студенческий проездной билет за 2 рубля 50 копеек. На учебный год я часто покупал школьный проездной за 1 рубль и 50 копеек из-за своей малой комплектации, не вызывая подозрения… Летом школьники в школу не ездили, и пришлось бы брать по полной студенческой стоимости. После сдачи экзамена в промкомбинате на помощника экскаватора, мне дали опытного, не старого весёлого машиниста Николая М из посёлка Притомск ростом чуть выше метр двадцать, но крепкого телосложения… Мы часто переезжали с уступа на уступ, на вскрышу угольного пласта или спускались на добычу угля и погрузки в Белазы. Сидеть в кабине на одном месте, то затекали ноги. Когда гружёная машина отходила, то на её место под погрузку всовала другая. По времени это не так долго, но выпадала свободная минутка. Тогда Николай выскакивал на середину кабины и отплясывал, чему его научили в клубе, на очередных занятиях в кружке танцоров… Может это и смешно, но после этого он бодро продолжал работать. Рядом сидящего меня ночью, после пробежке "по улице" в забое, обогревшего от печи, клонило в сон. Чтобы я не спал, он доверял мне управление экскаватором… Сон проходил сразу при работе, да и он следил за каждым моим движением…. Потихоньку стало получаться. Он доверил и погрузку в авто. Когда я стал безупречно работать за рычагами, то работа пошла быстрее, и мы менялись местами. Уже на смену заказывали больше машин, и пошло выполнение плана с плюсом. Начальник участка шутил на планёрке, что «малыши» обгоняют «рослых». Мои сокурсники закончили практику и отдыхали, а мне подписали заявление, чтобы поработать до середины августа, до начала занятий. Машинист доверял мне полностью и иногда ночью мог часок поспать. Главный механик участка и начальник участка знали негласно, что я работаю самостоятельно. Но вся ответственность ложилась на машиниста. Однажды на вечерней планёрке мой машинист не приехал. Но все знали, что часто он на своём Восходе приезжал сразу в забой и утром сразу после смены уезжал мимо комбината и мойки сразу домой.
- Где твой машинист? - спрашивает механик на планёрке.
- Он задерживается и приедет сразу в забой.
- Как с планом?
- На две смены идём с опережением.
- Сегодня у ваших соседей поломка и все машины перебрасываем к вам. Справитесь? Там закончат, когда ремонт, то потом половину машин передадите им…
- Это хорошо! Значит, будем за двоих работать! Не подведём!
Только машиниста возле экскаватора не было. И приняв экскаватор, я отпустил бригаду на отдых. Забой был полностью и хорошо подготовлен. ТО-1 качественно выполнен и я, выполнив весь свой цикл, стал ждать машиниста и автотранспорт. Когда пришли первые Белазы, я стал вести отгрузку пароды в одно лицо. Ушли первые два десятка машин и спустя час с лишним появился и Николай. Вид у него был не рабочий. Уронил на бок мотоцикл и, шатаясь, поднялся в кабину.
- Всё, шабаш! Сегодня не грузим! Машины на соседний экскаватор отправляй!
- У них поломка! Все машины у нас! План перекрываем!
- Делаем техминимум, глушим экскаватор и ложимся спать.
- Я механику слово дал, что не подведём! Нам немного продержаться, а там часть машин заберут соседи. Надо грузить!
- Ну, ты как хочешь, а я сегодня не работаю!
Я отвёл мотоцикл подальше в сторону. Николай бросил на пол в кабине фуфайки и быстро заснул. Работа у меня шла бойко, сам подъезжал и подтаскивал сам кабель. В кабине трясло и его начинало тошнить. Он выходил в кузов и возвращался. Может и стеснялся за свой поступок, но не рассказывал, где гулял и с кем, и по какому поводу. По работе мне как помощнику надо было выходить и подправлять кабель питания при передвижениях и приходилось переступать через него. Тут ночью он вышел и не вернулся в кабину. Честно сказать я и забыл про него, увлёкшись, что за мной не следят и у меня здорово всё получается. Даже поворот экскаватора выполнял одновременно с подъёмом и опусканием коша (это было запрещено по правилам), но экономило время на погрузку. Перед самым обедом, когда часть машин ушли на соседний экскаватор, допустил ошибку и зацепил тонкий трос открывания ковша за большой камень, и он порвался. Чтобы перевязать его быстро и правильно, мне нужна была помощь машиниста. Вот только где он? Я посигналил «Вызов помощника» но его нет. Я подъезжал вперёд ближе к забою, по мере отгрузки без него. Мой испуг был истерический. Отключил экскаватор от питания, несколько раз оббежал ближайшие места… Мотоцикл на месте, а машиниста нет. Скоро привезут обед и увидят, что машиниста нет. Сразу докладывать по рации побоялся. Может, пошёл на соседний экскаватор, но это сам себя спалить для начальства. И тут я услышал храп моего машиниста. За агрегатом пяти - машинным, где противовес стрелы, он спокойно спит… Тряска там не вероятная, и залезть даже мне туда не просто, а это пьяному и во время работы двигателя и генераторов? С трудом разбудил и заставил вернуться в кабину. Пообедали, даже и не заметили работники столовой состояния машиниста. Иногда с ними ездили медики с начальством, проверять состояние бригады – мерили давление, пульс и усталость на работе. (Были случаи и пьяных на работе ловили). Трос ковша помогли перевязать мне шофера с Белаза, и я доработал до утра. Я не поверил самому себе, что норму за ночь сам один выполнил… Машинист, даже не дождался утром смены, и по темноте уехал домой. Трос потом сделала днём сменившая смена, когда он снова порвался (у меня не было навыков ремонта и плетения тросов). Своему машинисту пришлось объяснять, как такое случилось, и почему не сказал бригаде принимающей. Начальник участка и механик об этом даже не узнали (мы скрыли поломку и выполнили план ночной отгрузки). Начальник участка только пожурил, что можно было и перевыполнить этот ночной план. Но в этом месяце вся бригада этого экскаватора за выполнение плана получала премию. У других экскаваторов премия была меньше…
Была и возможность работать на ЭШ10/70… Правда, работа была только помощником третьим лицом. Сосед по улице, Сергей Ш, позвал к себе на несколько смен, на шагающий, кода у них в смене кто-то простыл и заболел. Он пошёл старшим, а я младшим на его место. Техника новая и дорогая – ответственная. Машинист, Сан - Саныч, с большим стажем и помощник должен быть опытным. А мы оба молодые, но с образованием. Вот что-то не всё склеилось у Сергея с машинистом – не хотел за рычаги управления садиться. Вот и приходилось работать машинисту всю смену самому. Стрела у экскаватора из труб, казалась такая хлипкая, что от неверного движения сложится как картонная. Случаи поломки при падении стрелы уже имели место. Ремонту стрела не подлежит, а только полной замене с завода. Даже при малом ветре при обслуживании верхних блоков без работы, стрелу качало из стороны в сторону почти на метр. Жутко немного, но в каске и пристёгнутым ремнём монтажника, давало уверенности в безопасности. А на такой высоте со шприцом промазать подшипники надо пошустрее, почти бегом…Сан Саныч покрикивал на Сергея, как на дитя малое, а ему это не нравилось. Вот и решил Сергей подшутить над машинистом.
Передвигается экскаватор только задом, когда стрела в противоположную сторону движения. Переставляются одновременно лыжи мощными двигателями и, приподнимая одну сторону опорной базы, волоком перетаскивает (шагает) весь экскаватор. У ЭШ15/90 с помощью мощной гидравлики. Такой вес прессует почву, как после катка на автодороге и даже сильнее, до блеска. Вот под «Лыжину» он кладёт два сапога заполненные землёй так, как будто это ноги человека, попавшего под этот пресс. Потом кричит машинисту остановку и показывает на полном серьёзе, что он задавил младшего помощника. Меня попросил перейти на другую сторону экскаватора. Лицо машиниста было бледнее его седых волос. Но когда я подошёл узнать, почему остановились на половине цикла движения, то крик его был сильнее молнии. Он упал на колени, чтоб выбрать камни побольше и, вскочив проворно, бросился за Сергеем. До конца смены я просидел, не выходя из кабины, не считая моментов работы по циклу, а Сергей просидел в другой кабине, довольный, что отыгрался на старике, которому до пенсии оставалось отработать чуть меньше пару лет. Понятно, что бригада распалась, а я снова вернулся на свой экскаватор. Мне хватило и этих ознакомительных смен, но я не стал сдавать на удостоверение помощника на шагающий экскаватор, потому что уже были выписано на ЭКГ 4,6 Б. А после окончания техникума, и смысла не было этого делать, так как мы получали дипломы и могли работать на любом экскаваторе по необходимости. Защита дипломной работы и получение долгожданного документа – это ещё не все прелести студенческой жизни. Главное распределение по разрезам, шахтам не только в нашем городе, но и далеко от области. Мне из многодетной семьи и хорошим проходным баллам можно было взять направление и в институт, и ближе к городу. Только мне виделось перспектива на новом разрезе, на новой технике и самое главное к областному центру. Вот и выбрал себе Черниговский разрез, где работали рабочие из города Кемерово, из города Берёзовский, и поселка Кедровка. Учится в институте города Кемерово, решил после службы в Армии. В областном военкомате был призыв в пограничные войска, и это меня подкупило окончательно. Я во сне видел себя на пограничной заставе с боевым оружием в руках. Совсем недавно прошли боевые и героические события на острове «Даманский».
На Черниговском разрезе попал сразу на сборку ЭШ 10/70. Обычно было принято, как себе подготовил технику, так и работать будешь. Такая техника была единичной сборки, по стране и не сравниться с большегрузными автомобилями или теми – же буровыми станками, которая, готовилась уже потоками на заводах. Здесь работа специалистов высокого класса. Вот к таким и относились мы, с записью в дипломе: «Горный электромеханик». На должность командовать старыми и опытными машинистами, честно не хотелось. Практика на Сибиргинском и дипломная работа на Междуреченском разрезе, давали только общие понятия. Руководители на разрезе были опытные люди, и занимать их места без высшего образования считал не правильным. Даже после выпуска из институтов все старались работать на технике и главное заработать «длинный рубль». Работать на ЭШ10/70 не попал, что там уже были старые бригады с высшим образованием и опытом, набранные с разных разрезов области. А работать предложили на новом, самом первом с завода ЭКГ 12,5 просто не успел. Мы его собрали почти на половину при монтаже на площадке, но работать не получилось из-за призыва в Армию. Были собранны четыре гусеничных блока, поворотная платформа с оборудованием и присоединена стрела с блоками. Оставалось поднять стрелу, подсоединить ковш и кабину, закрыть всё кузовом. К Великому Октябрьскому празднику 7 ноября планировали запустить в работу. Но уже 29 октября, 300 ой командой, со станции Кемерово, военный поезд держал маршрут на Дальний восток, где меня ждала государственная граница и пограничная застава. После возвращения со службы все места были заняты. Начальство сменилось на постоянный контингент после строителей и открывателей разреза. Документы мои были утеряны, и я не вернулся работать на разрез. Не стал первооткрывателем, работником от создания разреза до самой старости. Выбрал себе железный другой путь, но быть первооткрывателями новой техники с заводов и осваивать новые электровозы с именем Владимир Ленин – ВЛ-8, ВЛ-10, ВЛ-11, ВЛ-60, ВЛ-80, ВЛ-85. Путь железной дороги, где надо управлять более мощными электрическими агрегатами и всё большей скоростью движения. Сегодня там, где при нас были стройки вторых путей по перегонам, уже идут локомотивы на двух путных перегонах с простыми сочетаниями, никому не понятными буквами и цифрами, или со своими именами – «Дончак», «Ермак», «Синар», «Гранит». Мы были первооткрывателями новых, рождённых станций и новых путей, мостов и тоннелей. Мы свидетели смерти станций, названия которых исчезли с карт и поезда там идут безостановочно. Где по-новому поют свою песню поезда по красивым многопутным станциям с дворцами-вокзалами, мимо городов и селений, по «Бархатным» «без стыковым» рельсам перегонов, по таёжным местам Сибири. Эти уже неповторимые музыкальные произведения останутся только в наших сердцах. Каждый поезд мог иметь четырёх, шести и восьми осные вагоны, разной длины платформы. Имеет каждый вагон свою тональность от скорости движения, загрузки, от больших и малых ползунов на больных колёсных парах. Часто машинисты теряют слух в кабинах, но к этой музыке прислушиваются ради безопасного движения поездов и сохранности груза. От этой музыки просыпаемся мы уже, будучи на пенсии. Представляем, что вновь на работе, когда нарушается ритм (ритм сердца или песни души) в данном поезде.
02.02/2020 г.
Письмо домой
Здравствуйте мои родные! Папа, мама, братья и сёстры!
Во-первых, строках, моего письма, хочу сообщить, что у меня всё хорошо. Жив и здоров, чего и вам желаю – не болеть и не грустить, и надеяться, что скоро я вернусь домой. Прошу простить за моё молчание, но так сложились обстоятельства, что я не мог послать весточку о себе. Это письмо без обратного адреса я попросил незнакомую мне женщину, чтобы она переслала простой почтой. Всю почту тут проверяют КГБ (Комитет государственной безопасности) и накажут меня за такое письмо по всей строгости закона. Прошу простить меня, что скрыл от вас самое главное. Я не оправдал вашего доверия и не попал на службу в Советскую Армию Министерства обороны СССР, чтобы ровно через 2 года вернуться домой. Я скрыл от вас, что попал в "группу 300" дружков (как 300 спартанцев) и нас вычислили из всех призывников и забрали прямо из областного военкомата. Загребла нас служба КГБ за то, что мы пытались отказаться служить в Советской Армии и завели на каждого досье и дело. За это теперь грозит реальный срок лишения свободы… Нас из военкомата под покровом ночи, под охраной вывезли на вокзал, перетрясли наши пожитки и харчи, что разрешено, а остальное изъяли. Загрузили в вагоны с вооружённой охраной, повезли куда-то на Восток. Гражданских людей к вагонам не подпускают, и передать вам весточку о себе, я не мог. Вот так я и мои дружки попали в лапы КГБ. Высадили нас ночью на какой-то станции и толпой погнали под конвоем до зоны с высокой оградой и колючей проволокой в бараки с двухъярусными кроватями и тумбочками. Утром покормили какой-то баландой, обстригли наголо, как заключенных под стражу. Перетрясли ещё раз наши манатки, и погнали в баню и закрыли на карантин. Потом отобрали всю гражданскую одежду и выдали Х/Б робу и кирзовые сапоги. После повели знакомить с такими же осуждёнными, которые отбывают тут свой срок. Срок у них разный, и кого-то уже готовят, по окончании срока лишения свободы отпустить домой, а кто-то будет, находятся здесь 5 лет, 10 лет и пожизненно. Многие боятся, условно досрочного освобождения (УДО). Что на гражданке их ждёт позор за трусость и не способность терпеть все тяготы нахождения здесь. Над нами ещё молодые, но уже «старики» смеялись, что теперь вы будете до 50 лет под колпаком КГБ и если слаб духом – «вешайтесь». А, что здесь не хватает сытно покушать, то скоро привыкните голодовать и это войдёт в норму. Только появилась надежда, что от звонка до звонка честно оттрубим свой срок, а там и домой на гражданку. Нам обещали, что отпустят на условное досрочное освобождение, но поставят на учёте в КГБ. И мы решили дать клятву, что перенесём все тяготы и лишения нашего положения и держаться дружно вместе… Прошу прощения, мои родные, только отсюда уходят уже не те глупые мальчишки, а закалённые мужики-убийцы, которые могут не только кулаками и ножами отстоять свою честь, но и применить любое оружие. И вот сегодня перед своими дружками с гражданки, я дал эту клятву – присягу, что честно буду служить в пограничных войсках КГБ, по защите рубежей нашей Родины и до конца дней буду гордиться, что моё имя – пограничник. Ещё раз прошу у вас прощения, что скрыл от вас всю правду о своих намерениях быть на первых рубежах, ходить по последним метрам СССР и до последней капли крови выполнить свою клятву – присягу. Передавайте всем родственникам и знакомым привет с Дальнего Востока.
До скорой встречи! До свидания!
Ваш Анатолий…
12.01.19 г.
Призыв в «Пограничные Войска»
Быстро проходят студенческие годы. Проходит прощальный вечер с дракой в ресторане «Бель-су» по случаю получения диплома об окончании техникума. Теперь мы все взрослые дядьки с рабочими и ИТР профессиями. Пора по направлениям разъезжаться по чужим городам и предприятиям, где нас ждут, как ново испечённых профессионалов. Всей «чебалсинской» командой решили ехать работать ближе к областному центру и подальше от родителей под Кемерово на Черниговский разрез. Коля Тенешев уже давно самостоятельный и не зависимый от родителей решил перед работой отдохнуть в родной тайге и приехать позже, после открытия охотничьего сезона. Володя Щетинин решил перебраться ближе к тёще и брату его жены Татьяны, что бы была, какая ни есть помощь молодожёнам в городок Берёзовский рядом с разрезом. Мне выделили место в комнате в общежитии посёлка Кедровка. В комнате находилось пять кроватей, и на одной из них была лично моя. Со мной приехал и Валера Антонкин – худощавый выше меня ростом белокурый с нашей группы в техникуме. Вечерами могли посидеть и побаловаться жигулёвским пивом под баян попеть песни, которые Валера лихо подбирал на слух. Параллельно с техникумом он закончил и музыкальную школу и имел успех у всего общежития. Вот и обмыли первую зарплату. Работать в ИТР, среди пожилых и опытных тружеников горняков стремления не было. Решили, пока молодость позволяет присмотреться и попробовать в роли специалистов на экскаваторе. Начальник разреза предложил докончить сборку шагающего ЭШ 10/70 и начать сборку первого в Кузбассе экскаватора ЭКГ 12,5. На десяти кубовом шагающем и ЭКГ 4,6 на практике приходилось поработать на Сибиргинском разрезе, а тут четырёх гусеничный экскаватор, и объёмом ковша в двенадцать с половиной куба было заманчиво. Это же два ковша и полный семидесяти тонный «Белаз» грузится. Это, какие горы добычи или вскрыши. Длинный рубль для нас был выше амбиций. Монтаж «шагающего» и покраску уже через месяц закончили. Из блоков собирать, как из детских кубиков играючи. Но монтаж нового и не опробованного оборудования было ответственно и интересно, разбираясь в чертежах и схемах. Покраска чёрным лаком из распылителя, попадала и на наши лица, которые отмывали растворителем. Но глаза оставались подведенные чёрные, как у девчонок возле открывшегося нового клуба, прямо под окнами нашей комнаты в общежитии. Такие же глаза и у шахтёров, которые работают в забоях угольных шахт. Работать под землёй и не встречать рассвет и не провожать закат для меня не романтично. Пусть и профессия горного электромеханика звучит как шахтёра, но и на разрезах много горного оборудования. Местные поселковые девчонки и наши с общежития жили дружно. Весело и без боязно гуляли осенними вечерами. Два молодых разреза открывались рядом: Кедровский и Черниговский. Молодые специалисты съезжались со всей страны. Шло новое оборудование и техника. Новые синие автобусы с номерами одной серии сверкали, утром ожидая рабочих на площади Кедровки, на площади в городе Берёзовский, и на автостанции областного города Кемерово. И как-то торжественно отправлялись один за другим колонной.
Татьяна, выпускница местной школы, работать пошла сразу санитаркой в местную новую больницу санитаркой. Худенькая, но стройная девчонка, со смешной ямочкой на носу, не высокого роста, не по годам казалась взрослее. Я познакомился с ней в больнице, когда под дождём простыл на работе и мои перенёсшие воспаления лёгкие, снова меня уложили на больничную кровать. Она ухаживала за мной не столько, как за больным, а как за интересным молодым человеком. Даже строжилась с улыбкой и блеском в глазах.
Мать одна воспитывала её и часто уходила на дежурство в ночь. Мне понравилась её самостоятельность и какая-то бойкость. Когда я позже приходил к ней – быстро могла накрыть на стол и вкусно из ничего приготовить. То, какие-нибудь бутерброды, то пожаренный хлеб с куриными яичками и чем ни будь украшенными. И когда не хватало горячительного напитка, находился пузырёк со спиртом. Спиртом разводили сок, чай, или компот для запаха. Чаще стал оставаться допоздна у неё послушать пластинки и поиграть в карты на двоих. Девчонки с общаги знали, что мы часто вдвоём и приходили к ней в двухэтажный кирпичный дом на Новогоднюю улицу в доме №1 и в квартире №1. Название улицы было не привычное. Особенно если летом и на «новогодней улице», будто обдаёт прохладой от самого названия. Сейчас ещё только осень и приближение холода, но до праздника так далеко. Кроме склонивших голову фонарей под плачущим дождём, – никакой элиминации. Может косой свет от витрины магазина на первом этаже кирпичного пятиэтажного дома, такого же красного, как и наша двухэтажная общага. Или наклеенные бумажные плакаты на стене нового клуба из белого кирпича без подсветки, но его только открыли, а название улице дали раньше.
Друзья к нам приносили продукты и овощи, хоть я и так покупал всё необходимое. В общежитии мы скидывались и покупали рыбий фарш для котлет, лапшу, растительное масло и картошку – на весь месяц. Покупали маргарин и печенье для утреннего чая. Вставая чуть раньше по очереди, кипятили и заваривали чай в большом алюминиевом чайнике. Может то, что я вечером кушал у Татьяны, и так возмещали из общей кухни. Скорее им нравилось, как готовит хозяйка.
Мать Татьяны, Ижбулдина Клавдия Петровна, полненькая женщина с усталым лицом с такими же голубыми глазами и ямочкой на носу, и с редкой сединой, просматривающейся на короткой стрижке, как-то нелепо. Моё появление приняла настороженно:
- Я что-то не припомню ты чей?
- Мы группа молодых специалистов из Междуреченска после окончания вуза направлены сюда на постоянное место работы. Пока проживаем в общежитии, а дальше предоставляют нам отдельные квартиры. Если женимся, то и большей площади. Пятнадцатая очередь на получение квартиры как молодому специалисту. Вполне самостоятельный молодой человек.
- А Татьяне учиться ещё надо? Рано ещё замуж!
- Но, что Татьяна! Может заочно поступить в медучилище и по окончанию его, помогу без экзаменов подготовить к институту. Планов на свадьбу нет, так как надо подзаработать, могут и в армию меня забрать, а там время покажет.
- Оставь девчонку в покое! Не морочь ей голову! И в квартиранты не намыливайся! Однокомнатная у нас одна на двоих.
Пока живу в общежитии, о совместном проживании не будет речи. Пока просто дружим и присматриваемся. После одиннадцати вечера дежурные закрывают входные двери в общежитии, и опаздывать мне нельзя. Моя комната на втором этаже. Могу дать честное слово, что без свадьбы не трону дочку!
- Смотри у меня! Слово дал, потом забрал! Глупая она ещё! Возле клуба вон, сколько понаехало кобылиц, на выбор.
- А нам пока не до женитьбы. И дочку в обиду не дадим, она за мной в больнице ухаживала. А теперь я за ней ухаживать буду.
Но это случилось в середине октября, когда сидели вдвоём, а девчонки с общежития несколько раз приходили звать погулять по шуршащим листьям в парке, попеть песен и просто послушать рассказы и истории нашей молодости и детства. Я пытался сочинять для них четверостишья и вспоминать стихи других поэтов. Поэтому им нравилось быть рядом с человеком, который ничего не просит взамен. Гулять с Татьяной не пошли в этот моросящий дождичком субботний вечер. Мать ушла на всю ночь, на работу и тогда Татьяна предложила остаться у неё. Сказала, что устала быть одной ночами, когда за окном ветер качает ветки и бьёт ими по стеклу. Завтра выходной день и с утра можно будит, куда-нибудь съездить и сходить потратить её и мою выданную нам зарплаты. Раздвинул раскладной диван, разделся до трико, и решил остаться, а она прилегла рядышком и быстро заснула. Среди ночи раздался стук в дверь, который разбудил нас. На время на часах я не взглянул и решил, что девчонки снова пришли и зовут гулять. Подошёл к дверям, резко открыл дверь и полусонно с негодованием выдавил этот рык:
- Вы совсем обнаглели! Не даёте спать молодым!
- Что это? Где она? Удавлю своими руками!
Передо мной стояла Клавдия Петровна, с ужасом смотрела на меня и готовностью выполнить своё обещание! Что было высказано ею потом, не подлежит переводу, но во всех окнах в доме, показалось, включили соседи свет. Оказавшись между двух огней, исполнял невидимую, но надёжную неприступную крепость.
- Завтра у нас с Татьяной выходной день и мы решили поехать рано с утра в город и потратить часть наших денег, – пытался защитить её от оскорблений. - Просто я задержался, и в общежитии закрыли двери. Но если так вышло – то я сейчас уйду.
- Куда? – вскрикнула её мама, как будто я лез без очереди в магазине за дефицитным товаром. Ты сейчас же женишься на дочке!
- Это как сейчас? Вы о чём? Без свадьбы?
- Как спали вместе, так и женитесь!
- У нас ничего ещё не было! Я же давал Вам честное слово! Что свадьба будет, когда появятся пусть не большие деньги! Вы не хотите свадьбы дочери?
- Я не хочу позора для дочери! Ей учиться ещё надо!
- Так вот своим криком, вы позорите её в глазах соседей!
Татьяна сидела на диване и как малое дитё, заливалась слезами.
- Что ты мама на меня так накричала! Как мне теперь на улицу выходить и смотреть соседям в глаза? Опозорила! Ни чего ещё не было!
Может и подействовали мои слова и защита дочки, но мать быстро успокоилась и объяснила, что сменщица попросила подмениться для каких-то дел и что она хочет спать.
- Постели постель для меня на диване - выдавила из себя мать, не смотря, дочки в глаза.
- Так на диване мне постелила Татьяна, - попытался объяснить я.
- А вы, уж теперь ложитесь вместе на кровати и думайте сами, как из такого положения выходить будите.
Долго не мог успокоить Татьяну, но она успокоилась, и под утро, проснувшись, поблагодарила меня, что я оказался честным и верным другом. После этого случая отношение ко мне изменилось, и приходил я туда, как домой. Соседи воспринимали меня, как полноправного члена их семьи и даже обращались за помощью в бытовых делах. И вот в конце октября, после утреннего наряда начальник участка объявил, что утром мне необходимо быть с вещами в военкомате. Расчёт чтобы получил до обеда и отправлялся на службу. Я попросил, что бы отпустили моих товарищей со мной, и мы заказали столики на проводы в ресторане «Солнечный» в центре города Кемерово. Поздно вечером я пришёл к Татьяне уже лысо подстриженным, и объявил, что утром мне необходимо на сборы в военкомат. Это был гром, средь ясного дня. Ни мать, ни Татьяна не поверили, что так забирают на службу и надеялись, что вечером следующего дня ещё приду к ним. И что успеем сходить расписаться в ЗАГС. И что будет наша первая брачная ночь. Этот вечер, на Новогодней улице, больше был похож на похороны. Потому, что Татьяна плакала как малое дитё, а мать и я успокаивали её одну. Я тогда не знал, что больше ни разу её не встречу, не после службы, не до конца своей жизни. Татьяна не отпросилась с работы, и не поехала со мной. Я понял всё! Ждать она меня не будет! Её последние слова были пророческими:
- Уходишь? Ну и уходи! Забудь, что было! А у нас и ничего не было! Без тебя мне трудно быть одной! Я просто не смогу быть теперь одна, когда ты был всегда рядом! Ради меня ты не смог отказаться от Армии, значит, не любишь меня так сильно! Я тогда найду того, кто от всего откажется ради меня!
- Это мой долг! Я хочу идти служить! Мне обещали службу на границе! Оттуда возвращаются мальчишки настоящими мужчинами!
- Оттуда возвращаются грубые солдафоны! Без чувств и любви! Уже ты не будешь таким ласковым и нежным! Ты уже не вернёшься ко мне таким, какой ты сегодня! Уходи! Но я буду ждать от тебя письма! Если письма будут идти редко, значит, ты забыл меня!
В военкомате было много народу. Парни с девчонками в обнимку пели песни и кричали полупьяными голосами, что забирают нас в трёхсотую команду, а значит на границу на восток. Я был один и незнакомые кругом лица, которые угощали водкой и закуской, но мне было грустно. Я шёл на службу с парнями, которые на два года младше меня. Мои одногодки уже отслужили и заводили свои семьи. Вот тут я пожалел, что не имел связи с женщиной, как с женой. И вообще будет ли у меня в жизни женщина, с кем буду делить пастель и иметь детей. После первой влюблённости к однокласснице в школе, я не верил не одной девчонки. И снова дал себе слово, что, если Татьяна не будет меня ждать – я не вернусь в Кузбасс, на разрез, где друзья скоро будут испытывать новый мой экскаватор, в город, где для меня строят квартиру, и получить могу по окончании службы.
Женя Чернов, земляк по Кедровке, был уже подвыпивший.
- Чего грустишь, Толик! Я точно узнал, что прибыли покупатели с Дальнего Востока с зелёными погонами… Нас не будут разделять как земляков… Это точно я узнал у военкома! Наши папки вместе положили!
- Девчонка твоя рядом, а моя Татьяна сказала, что ждать не будет! Служи и обо мне не думай! А у меня кроме Татьяны знакомых не было. Я уезжал от родителей и знал, что не вернусь к ним жить. Что жизнь надо устраивать самому! А вернуться в Кедровку к кому? В Общагу, где и мест может не быть! Девчонки моих годов уже свадьбы отыграли, а я только вернусь к тем, каких никто не берёт в жёны! Я ведь старым буду для молодых!
- Да, что ты об этом грустишь? Ты оглянись вокруг, сколько девчонок! Ты же солдат и воин! Ну, хочешь, я прямо сейчас приведу девчонку, которая точно тебя будет ждать со службы? Отличная девчонка! Алёнкой зовут! Просила найти ей друга в Армии...
Он появился также быстро, как и исчез. За руку вёл девчонку, точно похожую на картинку с шоколадки…
- Вот, Лена, хороший парень для тебя! Анатолием зовут! Я тебе о нём говорил и показывал, а ты не веришь, что и он не прочь познакомиться с тобой! Ладно, вы знакомьтесь, а у меня там очередь в кабинет подходит…
- Ты, правда, идёшь служить вместе с Женей, и тебя никто не провожает? Я видела рядом женщину. А мне говорят, что ты один?
- Почему? Я не один? Здесь была тётка пожилая со стороны родни по материнской линии. Ульяна Койнова… Девичья фамилия моей мамы тоже Койнова. Представляешь 40 лет не виделись двоюродные сёстры и жили в одной области. Вот как попал в Кедровку, я нашёл её случайно за один день… Знал только имя и фамилию и живёт возле кирпичного завода, а их в Кемерово 5 штук… Один закрыт и уже не работает… Вот таксист мне и предложил съездить туда. Поиски вел по ближайшим почтам и там должны знать, куда и кому нести газеты и журналы … Но тут вышел и спросил у мужика, где почта и не знает ли такую женщину… Мужик ответил , что знает и у неё купил дом, а сама живёт по соседству с мамой своей… Заскочил к ним, а дома только древняя старушка… Объяснил кто такой и что пусть к вечеру, когда Ульяна придёт с работы, пусть ждёт гостей. Позвонил родителям, чтобы были готовые… Они ко мне в общежитие приезжали в гости и вернулся на этом же такси за ними. Проводов в Армию с родителями не проводили, а тут вроде и с этой женщиной без спиртного. С друзьями с нашей бригадой и нашей комнаты посидели в ресторане "Солнечный" возле цента ЦУМ за мои расчётные на разрезе, вот и всё. К спиртному я равнодушен, но за компанию могу и выпить немного. Не монах!
А Женя говорит правду, и у меня нет девчонки, которая бы обещала меня ждать со службы. В Кедровки я недавно, по распределению и знаком не со многими девчонками, которые или уже дружат, или ждут парней со службы. У тебя парень уже есть или был? Ждёшь кого с армии?
- Нет, такого парня у меня нет! Честное слово! Подружки хороших парней разобрали, а плохих и пьяниц - мне не надо!
Но Женя тебе что-то обо мне рассказывал? Что учёбу закончил, работа и профессия не плохая на разрезе. Что иду как специалист по распределению по окончанию вуза, и после службы у меня уже будет жильё и подъёмные деньги на обустройство жизни!
- Это вы с ним так договорились говорить про тебя? Он примерно так и говорил! Так и назвал – богатый жених!
- Ну, это он уже заливает, что богатый жених! Мне ещё надо отслужить два года, и вернуться сюда. Только если ты будешь меня ждать! Ещё ни одна девчонка мне не обещала, что хочет стать солдаткой и, верно, ждать друга со службы. От родителей мне ждать нечего… Наша семья многодетная – шесть детей у родителей... Вот поэтому я уехал в Кедровку искать счастье. А может и есть это счастье богатое в твоём лице… Говорят, что мужчины выбирают девушек похожих на свою мать или сестёр. Ты похожая на сестру старшую и на маму…
- Ты не похож на моего отца! Только у нас тоже семья. Есть братья и сёстры! Если и правду говоришь, то я согласна ждать тебя со службы. Но я мало о тебе знаю. Ты будешь мне писать письма?
- Тебе письма нужны, как талисман, чтобы парни не приставали? Я смотрю у вас в Кедровке, все так девчонки поступают. Начинаешь знакомиться, на танцах в клубе, а они письма показывают, как проездной в автобусе? Главное, что на танцы и с собой держат, знай, если что, с армии придёт и убьёт! Смешно как-то становиться. Я танцевать приглашаю, а не в ЗАГС. Лучше бы фотографию свою приносила, и дарила на память. У тебя солдатские письма или фотография с собой?
- Ты красивым и добрым кажешься девчонкам, и поэтому они тебе доверяют! Не может быть, что у тебя знакомых девчонок нет? Такие мальчишки – бабники. Ни писем, ни фото у меня с собой нет. Но, если подружимся – я вышлю фото, только когда ты вышлешь мне своё… Можешь не сомневаться!
- А я думал, что мы подружились уже? Тебе фото нужно, чтобы посоветоваться с подругами? Только могу тебя разочаровать. Фотоателье в армии пока не открыли. А на доску почёта, мне не скоро попасть. И куда я буду писать письма? На деревню к дедушке? Вот тебе тогда конверт солдатский, и сама пиши адрес на нём. А обратный адрес я напишу сам, когда попаду в часть. А лучше всего несколько подпиши, может и с дороги, что-нибудь напишу.
Вот так до самой отправки, Лена была рядом со мной. Весь день провёл в военкомате, оформляя документы, и ждал, что Татьяна приедет. Но чудо не произошло. Меня не отпустили больше до дому и в комнату в общежитие, где не успел сдать катушечный магнитофон, взятый на прокат под залог денег. Даже не успел собрать чемоданы, чтобы друзья отправили их моим родителям. Они просили, не беспокоится, что всё сделают и без меня. Вечером, на автобусе довезли до вокзала и посадили в проходящий воинский пассажирский поезд. Плацкартные вагоны были заполнены до отказа призывниками, которых охраняли мои одногодки и готовящие к окончанию службы, солдаты с зелёными погонами пограничных войск. Ближе к Владивостоку начали отцеплять вагонами для разных пограничных отрядов. Нас высаживали последними на станции Посьет. Дальше корейская граница. Карантин, переодевание в военную форму, учебный пункт в отдельном гарнизоне возле школы сержантского состава, где учили переговариваться с помощью азбуки Морзе. Принятие присяги, и служба в роте связи. Письма от Татьяны сначала шли часто. Подготовиться и поступить у неё не получилось и всё реже, и холоднее были строки сожаления. Только спустя год уже на пограничной заставе, я получил письмо, что выходит замуж и уезжает из Кедровки вместе с матерью. Новая знакомая Алёнка из сказки, казалось, и правда будет ждать городского парня, и даже выслала пару фотографий. Писем было несколько штук и каких-то сухих без любвеобильности… Мы мало что знали друг о друге… писал ей о службе, о красотах местности, какие-то четверостишья. Но служба однообразна и не похожая на гражданскую жизнь. Она писала о новых песнях и фильмах в новом клубе в Кедровке. Что ходит на танцы и носит фотографию, сделанную в отряде в клубе в кружке фотолюбителей (такой существовал и в основном, печатали и проявляли чужие плёнки сделанные офицерами). Значит и она ходила на танцы с моим пропуском в виде фотографии и писем. Так было заведено в Кедровке… Только наивно было верить, что это сбережёт её от парней, которые искали себе жён… В одно прекрасное время, после долгого молчания, получил письмо с незнакомым подчерком, в котором меня просили не морочить девчонке голову и что она выходит замуж… Последнее от неё письмо было самым коротким. Прости! Так получилось! Мне сказали девчонки, что такой красивый и самостоятельный найдёт подругу не с нашей деревни… Ты ему не пара! Отвечать на него не стал и ждал письма только от родителей. Один раз получил открытку с Новым годом от старшего брата и письмо от двоюродной сестры младше меня. Его мне принесли с пограничного наряда мои сослуживцы… Мешок, с почтой сброшенный с вертолета порвался, и письма разлетелись по кустарнику шиповника. Часто из-за непогоды вертолёт не мог сесть на вертолётную маленькую площадку из-за ветра или тумана. Надо думать о службе и дальнейшей жизни после службы. Оставаться на сверхсрочную, как многие делали, когда их переставали ждать девчонки дома, я не захотел. Старшина заставы Пастушок, когда узнал, что его невеста вышла замуж за его родного брата, поехал в город Алма-Ата в школу прапорщиков, чтобы не видеть родителей и родных, потому, что допустили дело до свадьбы. И тогда я сделал запрос и получил вызов в порт Петропавловск – Камчатский поработать на кораблях типа БМРТ с заходом в зарубежные порты. Дома меня никто не ждал. Желание создавать семью без любви не хотелось. Продажной любви в портах было много, и она ни к чему не обязывала. Моя мать выслала мне документы ценным письмом.
После службы на границе мне пришлось вернуться в Кедровку, чтобы восстановить свой паспорт и документы, утерянные во время службы. Без документов на корабль меня не возьмут, и никто меня там тоже не ждёт. И вот снова эта улица Новогодняя, этот дом и настоящий январский новогодний мороз. Шинель с зелёными погонами и лычками не согревали моё сердце. В общежитии живут новые жильцы, а старых постояльцев почти не осталось. Два дня пролетело, как мгновение. Восстанавливать диплом надо ехать в Междуреченск. Соседи квартиры, где жила Татьяна с матерью в основном, поменялись, а остальные с сожалением смотрели мне вслед. Лена тоже вышла замуж и уехала с мужем. Мать и сестра Лены встретили с каким-то испугом, напоили чаем из собранных трав и попросили не приезжать в Кедровку, если желаешь добра дочки... Не надо портить жизнь другим... Что такой умный и красивый парень с медалями на груди найдёт городскую ещё девчонку, которая будет любить всю жизнь. Это какой по счёту удар в спину от женской любви? Только как сложилась их жизнь, я, наверное, никогда не узнаю, потому что дал слово, что не буду мешать их счастью... Но надо жить! На службе было намного труднее. Остров на Тихом океане и надежда только на свои силы. Наша застава рассчитана была только на 30 минут боя и всё. Помощи было ждать неоткуда. Пушечное мясо при нападении. Реваншисты были готовы провести его в любое время, чтобы очистить остров от пограничников. А сейчас я иду с зелёными погонами и знаками, что я сдержал своё обещание, а кто-то нет.
Кедровка
Встреча на одноклассниках через 40 лет
И вот спустя годы и срока в сорок лет, седой пенсионер на страничке в одноклассниках получает приглашение в друзья… Фамилия не знакомая. Фотография маленькая - не разглядеть на фоне природы. Город Кемерово – областной, но туда я редко приезжал и все знакомые уже в друзьях давно на страничке. Не знаю почему, но я ответил согласием и спросил, откуда мы знакомы? В переписку в «личку» пришли вопросы о службе и учёбе и о Междуреченске… Я понял, что страничка моя стала доступной ей, и она много прочитала, что её интересовала. Она почти на сто процентов была уверена, что нашла того, кого искала. Тогда и я зашёл к ней на страничку и стал догадываться, с кем встретился спустя сорок лет… 29 октября 1977 год и сегодня 20декабря только 2018 года… Разница почти 41 год и два месяца.
Диалог в одноклассниках
20.12.18 г.
- Я не вернулся в Кедровку, потому что меня никто там не ждал после армии... Даже пятая очередь на получение квартиры уже не могла закрыть ту рану и боль, что я там не нужен... (квартиру на выбор Кемерово, Кедровка, Берёзовский) Эту боль пронёс через все годы... Был вызов работать на Сахалине и в «за гран-плаванье» ... Вся жизнь в разъездах по железной дороге... (но от себя не убежишь) ... Но дожил до пенсии... (4 пенсии разные назначили) ... Часто заезжал в Кедровку на машине позже...
- Я была домоседкой и не ходила гулять… Работа – дом – Работа… Мама боялась за мою замкнутость. Договаривалась с моими знакомыми девчонками, чтобы забирали меня с собой. «Сидя дома - счастья не найдёшь…» - выговаривала мама и гнала на улицу. Она видела тебя только на фотографии и не верила в рыцаря на белом коне. Это правильно с её стороны... Но как сложилась ваша жизнь?
- В городе Березовский живет мой однокурсник... Он приезжает ко мне, и я могу приехать к нему... Можем и встретиться... Даже странно! Не так давно видел тебя во сне, как ты обрезаешь деревья на аллеях... Может потому, увидел, что у нас в городе зимой обрезают деревья. Вспомнил про тебя! Да глупо расстались... Но я уже тогда был самостоятельный, и мог забрать тебя с собой, и на край света! На Курилах есть мыс с названием "Край света" Извини, что перешёл на «Ты»! Мы последний раз, когда виделись уже перешли на простое общение…
- Я не могу без слез... Я так часто вспоминала... Как бабушка сказала: - "Мы тебя по косе найдём.
Я же долго не хотела быть зависимой от этой игрушки. В сентябре была в городе Новгород у Ларченка! Она купила. Максик показал, что и как. Вот и результат. Спасибо им.
Честно ком с души... А про деревья – да, я работала с 78 по 81г зиму аппаратчиком ХВО в котельной за Горняком. А на лето благоустройство (обрезка деревьев, посадка, полив, и т.д.). Сон в руку.
- Это мама устроила встречу с будущим мужем...
Даже младшая моя сестра вчера вспоминала мамины слова. «Переписывалась! Ждала! Все могло сложиться по-другому». Я ещё и осталась виновата... В маминых глазах.
- Может, мне надо было быть грубым, но я был честным, а это плохо и в наше время... Но как судьба ваша сложилась? Как муж? Я его знаю? Как дети? Как внуки? Столько времени прошло... 40 лет! Спасибо тебе, что ты нашла меня? Значит, ещё пообщаемся... Наверное, и без меня ты счастливая! По любви вышла в молодые годы!
- Жизнь пролетела... Две дочки 38 и 32 года. Два внука,7, 9 лет и внучке 15лет. Разведена. После 30 лет за одним мужем. На пенсии. 8лет. Работаю на обогатительной фабрике в Кедровке. Насчёт встречи хотелось бы увидеться. Заранее спасибо! Тебе спокойной ночи! Прости...
21.12.18 г.
- Доброе утро. Спасибо за понимание. Муж – Ко-ов Пётр Николаевич 1956г. Работал "Черниговские электросети". Жили «Чесноковская» 22. С82 года по Кедровской 6 до 7 июля 91г. Пожар. Мне это не передать. Ночь, проснулась треск, смотрю в окно ... Бужу мужа, детей. Горит в Сенцах из дома не выйти ... Рукой в стекло. Вышли в чем спали. Просто ужас... Полгода ждали жильё. Разрез дал. Так и живу 27 лет в ней. Дочка старшая в 30 минутах езды живёт, а младшая в Великом Новгороде. Спасибо ей, купила мне эту игрушку (планшет). Я не хотела... Да детки выросли... Дочка хотела переехать в Краснодар. Меня звала, чтобы вместе жить в одном городе, но пробки 9 баллов... Покупает в Новгороде. Зовет меня! Приезжай. Мне еще до 40 лет стаж надо доработать. Надо ветерана. Вдруг пригодиться (последние полгода). Дальше надо что-то думать... У неё сильно сырой климат. Боюсь за свои болячки... Толя, ты в каком месяце приезжал после дембеля? Сестра ничего не говорила, что ты приезжал... Мама рассказала спустя много лет, как у тебя сложилась жизнь? Сколько деток, внуков, внучек, как здоровье? Напиши.
- Живём с женой вдвоём в Междуреченске, в квартире 45 кв. - 3 комнаты... За здоровьем следят врачи (в стационарах и амбулаторное лечение) ... Не курю и часто за рулём (я почти безразличен к спиртному) ... Гуляем по дамбе реки, по парку... Часто уезжаю на «Фестивали поэтов» (жена не любит ездить со мной, из-за женщин) ... Хожу в литературные клубы, и Ветераны пограничники... Играю на гармошке и веселю друзей... С творческими людьми не всегда интересно... Своё время любитель тайги, сейчас ограничения... Может и одиночество моё, этим было сказано. Но не одинок. И часто встречаюсь с такими же сумасшедшими... Приезжал в Кедровку в Январе уже 1980 года. Мне надо было получить справку, что я сдавал паспорт, когда меня забирали на службу. Без этой справки мне не выдавали новый паспорт.
- Читала про не состоявшую любовь... В твоем рассказе да подобие было и у меня... Заходит мама, а мы под одеялом в летней кухне. Она с порога: «Вы, что уже живёте»? И понеслось сваты, свадьба. Через полтора месяца ... И полное разочарование... А не первая его жена? Он-то был уже учёный. Это я наивная. Пить, и бить не будешь? Пообещал, и тридцать лет всё повторилось, как и с его первой женой...
- Мы были комсомольцами и рождённые в СССР... Честное слово - это как присяга в Армии... По жизни таким тяжело было... Но медали на груди и записи в трудовой книге - не дают счастья, если ты не отдал своё здоровье работе... Когда пашешь на двух работах, чтобы было всё как у людей... Простых людей... А то, что я мало находился дома - я жил там и отдыхал там душой... Писал стихи и потом их сжигал. Писал, рассказы и снова сжигал... Но что-то осталось из коротко написанного материала мною, для будущих рассказов... Целая коробка была разных листков с рукописями, и что-то брался править. Что-то сжигал в печи отцовского дома, оставаясь один на один с воспоминаниями... Жена раз или два со мной ночевала в доме, а я там топил зимой печь, кормил собак и кошку и просто писал рукописи, которые после сжигал в печи... Это была моя жизнь прошлым, а надо жить будущим... Она отпускала меня одного и чувствовала, и понимала, что мне надо чаще быть одному... Даже когда уходил на лыжах вверх по течению реки в тайгу на 15 километров со своими думками или в поездке в кабине локомотива на 150 километров от дома - оставался сам с собой наедине... Она понимала меня и по настоящий день верит мне, что нас не разлучит уже никто и не когда! - Тебя, спасало одиночество, а я уходила в дом культуры «Содружество» и 15 лет радовала по праздникам людей. Пели, веселили людей, а домой идти не хотела. Знала, что у мужа ещё недопитая бутылка стоит. Уходила от него к родителям. Не вернёшься – повешаюсь! И снова, то же самое. Даже однажды с окна 4 этажа чуть не вытолкнул. Смотрит в глаза: - "И что, жить хочешь?" А сам двигает... Когда попа передвигалась за раму, думала об одном: - там ведь Ларчонок в классики прыгает... Держалась за раму, а он убрал свои руки и матом: - "ххх с тобой живи"!
Да жизнь... Даже после развода, купила ему однокомнатную, а он разъезжаться не хотел! Его все устраивало... После очередного скандала пригрозила: - "Выселю тебя с полицией, согласно документам". Через 2 дня прихожу с работы, дома никого, свобода попугаям!
- У нас было бы с тобой всё по-другому... У меня 3 сестры было, и я понимал, что они не заслужили унижений. Их надо оберегать от бед... Но когда от меня отвёртывались девчонки (девушки) - я решил, никогда не женюсь... Если бы не встретил свою жену Веру... (Вера - это её имя) Просто надо верить и жить дальше... Просто решил всем доказать - что не настолько я плохой и могу одолеть все препятствия в жизни... И это стало моей целью - быть не хуже других... Всю жизнь кому-то, что-то доказывал на работе, в кругу друзей и знакомых и не знакомых, и кажется, из меня получился не плохой человек... Как мне этого не хватало в молодости! Вот так прошли мои годы, а сегодня хожу на встречи с такими же пограничниками на встречи с молодёжью, на фестивали и на другие встречи, чтоб показать, что жизнь продолжается и это здорово... Но вот и живи долго и счастливо... У нас всё впереди и только половина столетия - века (чело века) ... Живи на радость детям и не переставай доказывать, что ты сильная, ты нужна на этом свете, что тебя любят и без тебя мир не будет счастливым миром... Ты ещё можешь дарить счастье другим... Что тебя ждут где-то, ждут встреч, ждут от тебя любви и человеческого общения... Последняя операция была не нужной для меня, но 3 дня был в коме (не могли разбудить)... Но хирург сделал другую операцию, если не нашли рак лёгких, то он убрал аневризму и теперь я не скоро захлебнусь своей кровью... Да, инвалидность и 3 группа, но и льготы в полном комплекте, как у ветерана труда (почти все)... Надо значит ещё долго жить, и жизнь была благом для детей и внуков, но не как обуза... Давай будем жить и радовать этот мир своим присутствием... У нас всё получится...
- Я искренне рада за тебя за твою семью... Да жизнь продолжается... Надо жить будущим... Надеяться на лучшее...
Да, операция у меня тоже была три года назад. Вшили сетку в паховую область. Один укол в позвоночник.
И не одного обезболивающего (аллергия на анальгетики). 10см. разрезали 8 швов и выживай... Жгучая и режущая это что-то. 20 дней в отделении, и 2месяца больничный лист – выжила… Я правда очень рада... Если будет возможность, обязательно встретимся...
- Теперь, конечно, встретимся!!!
- Спасибо. Тебе всего хорошего.
22.12 18 г.
Дочка звонила. Я с ней поделилась хорошей новостью. Она удивилась. Надо же набрала твои данные и чудо...
- Это не чудо... Это жизнь... Значит так надо!!!
- Да...
- Я еще не надоела? Глупо спрашивать?
- Конечно, нет... Я очень рад и буду ждать нашей встречи... Только в марте я еду в Омск в санаторий, и до этого срока мы обязательно встретимся... Я приеду...
- Обязательно я тоже буду ждать...
- Надеяться и верить?
- Голова трещит, легла, думала поспать, не уснула... Недомогание страшное, разбитая, из носа льёт, ужас... Вирус...
- А ты думай только о хорошем, о прекрасном... Все болезни от нервных срывов... Когда тебе плохо выйди на природу... Она сложена, как организм... После зимы наступит весна!! И это точно... После недомогания - придёт облегчение и это точно, как после ночи наступит утро... Просто зайди на кухню и подумай, что приготовить, что организм хочет... Открой холодильник и посмотри, чего бы ты захотела приготовить из всего, что там напихано... Возьми чего-то сладко-кислого (варенья или мёд с пахучим чаем)... Разморозь ягод с огорода и залей горячим молоком... Соедини холодную зиму с летом, чтобы лето победило... И не только горячая жидкость, но и горячие воспоминания лечат душу... Укутайся в тёплое и представь, что лето и ты в объятиях милых рук... Я гарантирую, что человек сам себя лечит и даже без горьких таблеток, только если это не вирус... У тебя ещё столько запаса здоровья, что хватит не на один десяток лет... Я предлагал многим брать листок бумаги и, разделив на две половинки записать, что хорошего в твоей жизни, и что плохого. Затем сравнить, чего больше... Оторви плохое и сожги... И через день другой (неделю), повтори ритуал и увидишь, что плохого стало меньше...
- Нарезала лук, дышу парами, нос пробивает, спасибо за мудрые советы... Надо просто не сидеть до трёх ночи...
- И ночи бывают прекрасными длинными и короткими... Это не только по календарю... Это в работе, когда рядом кто-то, и когда не хочется спать потому, что ты счастливый в это время... Время тянется в ожидании чего-то... А ты не жди, что оно придёт, а сама двигайся к нему... И тогда его будет не хватать... Займись любимым делом... Просто творческой любой работой и не заметишь, как оно пролетело... Вот думал, пойду на пенсию, и будет много времени. А получилось всё наоборот... Мне не хватает времени, и я пытаюсь остановить каждое мгновение, каждую минутку, а оно летит день за днём... Мы всё ещё успеем в этом мире, если сами будем поспешать, чтобы не отстать от него...
- Толя, ты веришь в Бога?
- Планов целое громадьё и надо успеть выпустить и подготовить книги... Может они, никому не нужны, но нужны мне, как мои записи обо мне в истории и в интернете... Может и есть где-то какой-то Бог, я не знаю? Я верю в человека!
- У тебя много тем очень о Боге?
- Скорее я атеист, чем верующий. Только церкви посещаю, как на экскурсию, как искусство...
- Понятно, я тоже ещё не пришла в церковь, замаливать свои грехи. Пока! Занимался книгой?
- Батюшка сказал, чтобы замаливать грехи, их надо совершить... А грехи в основном у нас отмаливают в других местах, а не в церквях... В быту у нас грешки – «грешочки» ... (их пока храни в мешочке) ... Ох, эти грехи! У каждого они свои! Без них мы не куда! И сними нам беда!
- Душевные. Спасибо!
- У тебя также хорошие клипы и их я часть просмотрел... А стихи мои в "Стихи. ру" ты нашла? Там много стихов о моих молодых годах (из всего, что где-то сохранились в рукописях, когда не было компьютеров) напечатанных на печатной ручной машинке.
- Пробую набирать понемногу - рукописи прозы... Может, и доберусь и до черновиков со стихами... Этот год почти работал над старыми стихами, так сказать работа над ошибками...
- Нет. Не читала. Молодец! Пиши! У тебя талант... Ты в тот вечер проводов читал нам, и всю жизнь пишешь...
Я не только тогда читал свои стихи. И чужие стихи бывают хорошими! А чьи ещё тогда читал – не помню!
- Не буду приставать! Мешать не хочу! Ну, а при встрече обниму, обещаю!
- Сегодня, не идёт работа... Чуток выпил - спать охота... Обещаю: всё не пить! Разреши чуток налить?
- Спасибо!!! Умеешь жить, любить, прощать... Такие строчки ты писать, и про судьбу, и про любовь ...Конечно, встретимся мы вновь. Лишь надо время подождать. И сможешь ты меня обнять... - Классные экспромтом стихи, умница... Я также пытаюсь писать экспромт. А потом позже что-то добавить, и получается стихотворение (стиха - творения).
- Завтра дадут направление на проверке сосудов и артерии ног, не могу спать с ощущением ледяных ног. Все решится завтра... Что дальше... Если продлят больничный лист, будет потепление и встретимся.
Да жизнь очень сложная и трудная, когда, прожив 30лет, задумывалась, а что же дальше? Развод... Но встретила свою новую любовь и очень рада! Я не одна...
Мы уже 10лет вместе и дорожим этими прекрасными чувствами. Нелюбимая была тридцать лет... Это был ад!
Ты на меня обиделся? Или занят? Нашла подружку детства. В 74 году она уехала жить в Липецк
23.12. 18г.
- Привет, продлили больничный лист до 9 го января. Дальше отправляют на реабилитацию...
- Бери путёвку на реабилитацию в Омский санаторий на конец марта и будем отдыхать вместе, возьмём один номер на двоих... В номера размещают по два человека, как правило... (мужа с женой в один номер селят) Вот и сбудется твоя мечта быть моей женой. Записи о браке с другим мужчиной у тебя нет? А гражданский брак не спрашивают. Добилась РЕГРЕСС и теперь на работу ходить не надо будет... Реабилитацию сегодня всё реже дают...
- Это совсем другое... У нас 10 сеансов в Кемерово центр медицинской реабилитации. А у тебя в паспорте чем заклевать будешь? А регресса не добиться... Я же не на вредном предприятии пахала. Толя, давай после. Я пока занята. Надо записаться в диагностический центр. Пока.
Но тогда, надо посмотреть ваш центр "Кедровый бор" и мне записываться туда на получение путёвки...
У меня отпуск, если доработаю только в сентябре.
Пока до вечера я сама выйду на связь, идёт друг в гости.
Друг решил не приходить. Мне назначили новые препараты надо покупать... Спросил сколько стоят? Этим все и закончилось. Соврал, что их отправили на «разбутовку» в котельную... А его коллега прошёл мимо моего дома через 10 минут...
- И сколько стоят твои лекарства? Думаю, не дёшево... У тебя какой телефон подвязан к карточке «МИР» (приходят СМС о покупках в магазине)? Не надо?
- Я сама куплю.
- Да, я иногда посылаю внуку малость денег в подарок, как студенту... Не на столько я богат, но иногда балую за хорошую учёбу...
- Деньги у меня есть! Я всегда имею запас!
- Главное не деньги, а внимание... Этот месяц, подарки к Новому году, дни рождения и похороны немного выбили из колеи, но думаю отпраздновать праздник надо как положено... 28го иду на вечер с пограничниками, 30 го с Литератором, а сегодня не пошёл с бассейном и сауной в Солнечный, из-за мороза -34*С
- Толя, ты был в «Кедровом бору»?
- Не был, но хочется посмотреть? Там говорят не плохой санаторий? Надо открыть в поисковике и посмотреть...
- Поняла, мне просто лечение ограниченное. Нельзя из-за сердца, гемангиомы, я даже электрические - процедуры не получаю... Боятся разогнать... Пароксизмальная фибрилляция.
Так что даже самой иногда бывает жутко. Начнёт колотиться и 9 и 10 ударов с маленькими промежутками... Жуть.
- От чего заболела - тем и лечись... Живём один раз на «Этом» свете... Если бы не «дыхалка» - здоров как бык... А сердце - оно у всех сердце... Радуйся жизни, отдыхай от души, займись творчеством (любимым занятием), а сердце восстановится... Все болезни от нервов, только "некоторые" от любви.
- "Дорогая! Тебе что привести с курорта?" - "Дорогой! Вези хоть что! Сегодня всё лечится!" Этот анекдот рассказали в санатории мне в Омске.
- Спасибо... Что-то скучно?
- А это что? Намёк, что пора лепить себе подобного? Или просто попытаться?
- Я тебе предлагаю в снежки поиграть... Правда снег не липкий, и градус не плюс...
- Когда женщина предлагает. А почему и не попробовать...
26.12.18 г.
- Прослушала твои записи песен. Молодец! Записывал после операции на лёгком?
- Да, это уже после операций и вес с 65 кг стал быстро расти, из-за малоподвижного образа жизни... Не хватает кислорода! Повышается давление! Веду активный образ жизни. Вес не растёт и не уменьшается!
- Понятно, тяжело, когда кислорода не хватает...
- Я всю жизнь прожила с низким давлением. Понимаю тебя, когда ноги ватные и как я говорила, на голове голова надета.
Зато сейчас прихожу к терапевту 120\80...
- Но и у меня сегодня всё в норме... Значит, всё будет хорошо... Я ещё пытаюсь лезгинку танцевать... Спасибо за совет – надо брать на литр больше счастья...
- Ты не шути! Такую нагрузку нельзя...
- Нам осталось только остатки счастья собирать, как в лесу грибы... Чем дальше в лес - тем больше дров... Как правильно говорят «по грибы и по ягоды» За грибами (за ягодами) пойдёшь – в землю попадёшь. (Из земли растут, заплутаешь, в овраг или в берлогу провалишься). Как в сказке «Машенька и Медведь». И по воду ходят, но не за водой. (Не вернёшься как река, утонешь).
- Ты любишь грибы собирать?
- И «ползуниху» ягодку сладкую...
- Да, и вот самая вкусная первая...
- И зрелая ягодка сладкая, и в 45 и чуть старше. Мы не будим говорить - о «Зимней вишни». В огороде у меня остаётся чёрная рябина... Птицы прилетают клевать, а ближе к весне она бродит... Птицы пьянеют...
- Спать во сколько пойдём? Я имела в виду отбой? Да, есть такое чудо в природе.
- С тобой? - как позовёшь? Где твои фотографии на страничке? Нет старых фото и новых!
- Все отбой? Солнышко спать пошло..., И мы зубки чистить. Пока! Всё потом! Спокойной ночи! Баю бай, Толя! Глазки закрывай...
27.12. 18 г.
- Что делаешь?
- Жду новых твоих фото... Жду общения... И просто жду...
- Что нового? Чем занимаешься?
- Просматриваю почту, и всё, что мне нравится…, отвечаю на сообщения, которые ко мне приходят, записываю чужие ответы и храню у себя в документах... Можно сохранять для моих книг. Для мемуаров о своей и о чужой жизни!
- Я приняла ванну, подстригла гриву (сняла лишнюю) длину, обросла... Завтра с утра пройдёт Игорь, отмечать Новый год! Хочет все успеть и дома и здесь...
А потом остаюсь одна... Уйдёт к жене и детям… Привыкла!
- Если солдат бреет бороду, значит, не хочет погибнуть в предстоящем бою... Если женщина красит губы - значит, готовит их к поцелуям...
- Мудро и верно...
- Сегодня с интернетом - ты не одна!! У тебя есть друзья на страничке, на одноклассниках, которые мечтают о встречах...
- Я же не против встреч с друзьями... Мечтаю о встречи! Какая она будет?
- Мечтать не вредно, вредно не мечтать!
- Мы увидимся обязательно, мы же решили?
30.12.2018 г. Кемерово.
Пусть меня простит читатель, что я попытался сохранить и передать эту личную переписку. Это не предательство, а порой долгожданное сожаление о той ошибки молодости. Что можно было что-то исправить, что-то простить, и судьба была бы совсем другой. Вот только в какую сторону она бы повернулась? Жизнь даётся только один раз! И спустя годы, в свой адрес, я часто слышал упрёк, что надо быть напористым и бороться за своё место под солнцем. Даже те девчонки спустя годы признавались, что могли бы стать мне женой, если бы я был более грубым и сильным в своих требованиях. Сам виноват, что не давал повода быть им уверенными в завтрашнем дне. В настоящее время это называется флиртом – казаться лучше, чем есть на самом деле. Встретиться на «Нейтральной полосе» на лексиконе пограничника. Не навредить никому и себе… Отдать дань уважения нашей памяти и сделать этот шаг, который не был сделан в те годы… Как прошла эта встреча – для многих не интересно! У каждого свой жизненный путь, повторно пройти ещё никому не удавалось. Когда человек двигается, он фактически отталкивает свою дорогу ногами, а она его продвигает вперёд, куда бы он не повернул. Даже когда уходит человек в «Никуда», то может забрать с собой и попутчика по жизни… Только порой один уходит, а второй уйдёт в «Никуда» на много позже… Но каждый надеется на встречу. На встречу не только через 40 лет, но и позже. Так случилось, что «Туда» уходят следом, как получилось и у моей сестры, что муж поспешил за ней, и через тринадцать дней они уже встретятся. Их жизненный путь закончился в одной ячейке «Колумбария».
Служба
Рассказы о службе в советской армии, слушали все школьники, начиная с начальных классов. Какие все крутые и как гоняли молодых солдатиков, но, а когда были сами молодыми, почему-то умалчивали. Вот только от пограничников, таких рассказов вы не услышите. Здесь боевая служба с боевым оружием, и КГБ вёл строгий контроль и отбор. Боевое дежурство не допускает дедовщины. Никто не спорит, что старослужащий в ответе за молодого солдата и как правило, старший, даже если и не имеет на погонах лычки. Даже те, кто побывал на пограничных заставах и их вернули в отряд по каким-то причинам, имели для новобранцев авторитет. Рассказывали о жизни заставы, как о каком-то братстве и взаимовыручки, о трудностях и навыков, которые проглатывались, как «горячие пирожки». Вот здесь, как правило, и отфильтровываются те, кто желает служить, от тех, кто «косит» от службы. Главное, что бы здоровье ни подводило в нужное время. Первый же марш-бросок выявил все мои недостатки. Неоднократные воспаления легких на гражданке. Вылезла ещё одна болячка детства, о которой я умалчивал в военкомате – гепатит, перенесённый в дошкольное время. Больная печёнка не давала возможность на броски по «полной боевой» на большие расстояния. Связисты, как правило, завязанные с аппаратурой и передвижной техникой. Только поэтому меня отбраковали и отправили учить азбуку Морзе, и вообще специальную связь, согласно с моим гражданским образованием – электромеханика. Уже через полгода я ходил на боевой пост и поддерживал связь со всеми заставами, с пограничным округом и с Москвой. Даже офицеры – не могли зайти на мой боевой пост. Только отдельные люди из КГБ, могли проверить мою службу. Мне нравилось бывать и на заставах, где проводили профилактику секретной связи в потайной комнате на заставе. Иногда напрашивался сходить в наряд на границе, и начальники, застав иногда шли на уступки. Вместо меня кто-то отдохнул от наряда, которые выматывали от безосных ночей. Несли пограничники службу на заставах часто не двух, а трёх нарядов в сутки, и тогда выпадает на сон меньше восьми часов. А если срабатывает система на следовой полосе и записан в тревожную группу – то отдых может быть только условным. Попасть служить на заставу, не только почётно, но и ответственно. И рассказ, что на одной из застав на китайской границе, две китаянки сумели «снять» часового, и вызвать дежурного по заставе на улицу и тоже тихо убрать – вызывал страх. Так эти же китаянки, шомполом от автомата, в ухо спящим в кубрике пограничников, – сумели вырезать всю заставу. Остались в живых только связисты в своём бункере, те, кто нёс службу на участке границы и начальник заставы, который сам застрелился, когда узнал о происшествии.
Таких рассказов каждый пограничник может рассказать не один десяток. А курьёзных случаев и того больше. Если раньше пограничники подписывались о неразглашении военной тайны, то сегодня сократили пограничные войска и заставы. Служба только ПТН - электроникой и видеокамерами или вообще вид из космоса. Что-то и останется «совершенно секретно», а что-то можно перенести и на бумагу для читателя.
Когда по всей границе прошёл слух, что ведут набор на Курильскую гряду, где реваншисты готовят нападение на острова, стали поступать рапорта на желание служить на этих заставах, на островах. У меня перед службой на гражданке не было жены, невесты, которая бы меня ждала, да и вообще я никому ничего не должен. Набор вели и с пограничных застав со служебными собаками, и с отрядов. Поэтому и я подал рапорт о желании поехать в «горячую точку», служить на пограничной заставе, и что я ходил в наряды и знаю службу. Как подписали мой рапорт – я не знаю. Может, подтвердили начальники застав, на которых я бывал, может показатели по боевые и политические подготовки были хорошие, но мне дали добро. Опять я умолчал о своём здоровее, да и забылись все мои болячки. Только ночью посадили в машины и вывезли во Владивосток, а там грузовыми самолётами перебросили на Курильскую гряду. Через два дня мы уже были раскиданы по заставам, прибывшие с разных пограничных отрядов и пограничных застав вместе со служебными овчарками и собаководы. Так номер одного пограничного отряда, в моём военном билете, поменялся на другой. С первых же дней наряды на охрану границы от простых часовых по заставе, к сложным нарядам часовой на вышке, где надо передавать координаты на все передвижения по морю и вести их до соседних застав. Курс, пеленг, удаление, характер цели и соблюдения ими пограничного режима. Передавать быстро, чётко и без лишних слов – порядок цифр и не более. Во время путины, когда идёт ловля рыбы и крабов, море кишит как на муравейнике. Надо отделить рыбаков от нарушителей, на которых передаются координаты сразу на сторожевые корабли ПСКР, чтобы идти на их задержание. Транзитные и иностранные больше - грузы отслеживала Москва.
А наряды уже на участке доверяли самым грамотным и опытным. Здесь уже и следовая учёба, и осмотр бухт, на предмет диверсий. Так пройдя дополнительную подготовку, и меня ставят старшим пограничного наряда. Паренёк из сибирского посёлка, который и пива жигулёвского толком не попил, и названий только было одно «Жигулёвское». Привозили в клуб его в деревянных бочках и очень редко в стеклянных бутылках. По берегу острова таких бочек было много, но они из-под рыбы, от которых шёл неприятный запах гнили. Иногда их нарядами «Рабочие границы», после определённого задания, приносили и на заставу. Делали из них носилки, прибив две ручки. Они хорошо горели в русской печи на растопку, чтобы выпекать хлеб. Делали тротуары и мостики через ручьи.
Старший наряда на участке на китайской границе, как правило, был офицер, который служил не один год и знал все тонкости. Здесь чётко выполнять время и знать время отлива и прилива, что бы первая волна ни накрыла пограничников, и не унесла в океан. Поэтому при осмотре прижимов и скал члены наряда идут в связке на одной верёвке. Только однажды меня накрывала волна, и скажу, без страховки не каждый сможет уйти от гибели.
И вот настала весна последнего года службы. Бухты освобождаются от льдин, принесённых океаном. Зимой океан не замерзает в этих широтах, а кашей двигается, как живой. В наряде со мной уже новый призыв и учить теперь мне, как когда-то учили меня. В бухтах волной приносит не только морскую капусту и водоросли, но и различный мусор. Вскрывать ящики, ёмкости, брать в руки посторонние не свойственные предметы было нельзя, а докладывать на заставу и по решению начальника заставы принималось решение уничтожить на месте или оградить место для принятия решения отрядом.
Так при осмотре «Песчаной» бухты мы заметили разбросанные и запаянные цилиндры, на которых были нанесены японские буквы. Их было много, и металлический свет играл в лучах солнца. Таких я никогда не видел. Они похожие на детонаторы для взрыва породы, на угольных разрезах, только эти большого размера. Решили вызывать тревожную группу вместе с начальником заставы. Получили в ответ организовать усиленное наблюдение и ждать прихода группы. Доложили по форме и указали место обнаружения. Когда начальник взял в руки и потянул за колечко этот цилиндр, пошёл запах пива со свойственным шипением. Одну за другой вскрыл эти баночки. За свою неосведомлённость я выглядел глупо. А ещё, когда из тревожной группы старослужащие стали над нами смеяться, то я подумал, что кончилась моя карьера. Только начальник под козырёк, поблагодарил за проявленную бдительность, и продолжить нести службу в наряде. А вечером, на боевом расчёте объявил благодарность пограничному наряду за правильные действия и организацию охраны посторонних предметов.
Молодое пополнение на заставе – это молодые вчерашние школьники, рассказывали, как сегодня девчонки одеваются, какие слушают новые песни. Казалось, нас интересует всё, только о гражданке и о доме. Мы же рассказывали о нашей службе и байки, иногда преувеличивая что-то. Что здесь на острове есть опасные жуки, клопы и пауки и всякую чушь, а сами под их простынями укладывали змейкой леску или нитку с узелками и ночью дёргали за конец, что это клопы. Впечатление, что какая-то тварь залезла в постель и без того чуткая ночь, превращалась в бессонную. Через эти нитки, кажется, они должны были пройти ещё на карантине, на учебных сборах, но ловились на приколах и в казарме. Но если ещё послушать, кто и куда кого послал, то и книги не хватит. Отправляли к жёнам офицеров, и через КПП в отделы и в штаб с пустой бумажкой или запиской «Ты куда, дурень?» Офицеры, понимая розыгрыш, тоже веселились по-своему.
- Кто послал?
- Старослужащий (или там), ефрейтор Петров!
- Хорошо! Вот и ему боевой приказ: В три часа ночи явиться в канцелярию, когда я заступлю на дежурство. И не раньше и не позже. Пропуск через КПП возьмёт у своего командира!
Это мы сегодня смотрим кинофильмы про солдат, а тогда в СССР, пахло политикой и разложением дисциплины Вооружённых сил. ПВ – относились к КГБ и порядки были строгие. Даже на заставе начальник заставы мог назначить младшего по званию, но опытного старослужащего, старшим наряда. И в наряде даже рядовой командовал молодым сержантом со школы и нёс всю ответственность за доклад и несение службы. Ежедневный боевой расчёт проводился с разбором всех замечаний нарядов, назначений на сутки наряда каждому, на сутки пороли для прохождения и нахождения на участке и территории заставы.
Моя служба шла своим чередом, и обстановка на участке становилась спокойная и уже не слышно проходящих японских шхун с криками и музыкой в наш адрес. Проверка несения службы на участке прошла и наряд должен докладывать о несении службы, но радист волнуется и докладывает, что нет связи с нарядом. Сегодня часовым по заставе сам старшина Плетнёв Николай и с ним молодой рядовой Косточка Костя. Имя и фамилия как будто подбирали этому худенькому и среднего роста молодому связисту. Даже и связист, но должен пройти все виды нарядов на заставе. По времени должен вернуться наряд с участка, а его нет. Дежурный по заставе сержант Никитин, докладывает начальнику старшому лейтенанту Бурдову Евгению Васильевичу, что пора поднимать тревожную группу, как со стороны направления вероятного нарушения границы послышались автоматные очереди. Связисты включают сирену «К бою». Старшина, он же часовой, вызывает начальника и дежурного по заставе о порядке действий в данной обстановке и докладывает координаты, откуда ведётся огонь. Младший наряда часового со слезами на глазах кричит:
- Мамочка – стреляют! Что делать?
- Занять оборону и усилить бдительность! Без команды не стрелять!
На соседних заставах включили прожектора. Все, кто находился на заставе разобрали своё оружие и боевые патроны в тревожных подсумках. Заняли оборону, согласно с установленным порядком и сектора наблюдения у каждого окна. По команде: «Выдвинутся в опорный пункт, и занять оборону» «Без команды не стрелять» - заняли каждый своё место, согласно с ранее оговорённых мест на тренировках, уже в окопах. Никто никого не толкал, не торопил. Даже как-то всё было не так, как на учебных тревогах. Начальник заставы докладывал в комендатуру четко время выполнения каждой команды и получал, передавая нам новые указания. Стрельба с участка прекратилась, где должны находиться наряд дозора Дугина Николая и Чукланова Александра. Когда прозвучала команда: «Отбой!», все были в шоке. Проверка комендатурой на готовность к отражению нападения завершилась успешно. Об этой проверке знали только старший лейтенант Бурдов, сержант Плетнёв, он же старшина заставы и старший наряда часового по заставе. Узнали уже в наряде, ефрейтор Дугин и ефрейтор Чукланов, которым начальник на участке, при проверке наряда выдал холостые патроны. Поставил новую задачу занять старый японский дот и в три часа ночи открыть огонь в сторону заставы. Проверялась готовность не только нашей заставы, но и соседних застав, а также готовность всего пограничного отряда. После проверки мы узнали, что на начальника нашей заставы Бурдова, послали документы в округ на предоставление внеочередного звания капитана.
12.01.17 г.
«Дембель»
Проводились ли такие проверки на других заставах – не знаю. Только были и настоящие проверки на четкость, и слаженность службы нарядов. Во время непогоды наши гражданские судна прятались в бухтах острова, а японским рыболовным шхунам приходилось двигаться до своих бухт. Были случаи, когда их штормом выбрасывало на наши острова и пограничники оказывали им помощь. Нашим рыболовным судам разрешения на стоянку в бухте не требовалось, но на высадку на остров заключали «Базис» - что-то подобное «Бартер». Меняли одни продукты на другие продукты. Белую муку, консервы, мясо, крабов, рыбу, овощи и фрукты, сладости. Пользовались спросом: «Золотой корень» (Радиола розовая), подобие «Женьшень», шиповник и черемша, что росло у нас на острове. Так же и сети японские, выброшенные штормами на берег к нам. Мы их распутывали, чинили и продавали в рыболовецкие колхозы, а на эти деньги приобретали всё нам необходимое. Казалось, что на острове можно прожить безбедно любой гражданской хозяйственной семье, если бы такие семьи тут проживали. Пресные озёра, колодцы и родники, старые японские огороды и фундаменты от бывших домов, пастбища для коров и лошадей и просто кабанов, которым не требуется загонов. Зимой снега нет, так как его уносит ветром, как и у нас в Хакасии. Мороз не бывает ниже десяти градусов, только высокая влажность и пронизывающий ветер страшнее наших сибирских сорока градусных. Всё покрывается коркой льда. У входа в казарму росло дерево, но вовремя обледененья и ветра его вывернуло с корнем. Может поэтому острова «Малой Курильской гряды» японцы называли плоскими и на свой язык «Хабомаи». Даже сегодня можно услышать это название, только в России, это противозаконно переименовывать название «Малой Курильской гряды». Только поэтому так мечтают японцы снова обладать этими островами, где на отдельных камнях греются и будто малое дитё кричат нерпы, которые сопровождают двуногих людей, двигающихся вдоль берега. Обилие камбалы, креветок – «чилимов», крабов и во время нереста корюшки на мелководье, горы морской капусты – они ревностно будто охраняют. Получается, что, находясь на острове, мы тоже охраняли наше богатство, а исчисляется оно шириной в двухсотмильную экономическую зону от нашего берега, что составляет более четыреста пятьдесят километров. Сколько судов черпают богатства моря, и огромные плавающие заводы тут же их перерабатывают. Кто этого не видел, тот этого не поймёт. По полгода люди не видят суши и просто постоять на земле – для них праздник. Но когда штормит и есть возможность по разрешению начальника заставы высадиться на остров, поиграть в баскетбол или в футбол, собрать ягод или черемши, набрать золотого корня для чая, попить парного молока от коровы, которая пасётся на острове, завалить кабанчика и пожарить свеженины, то готовы отблагодарить всем, что у них есть. Время пребывания у них на острове строго ограничено, но это всё равно отдых. Относительно свиньей, которые бродили по острову и сами плодились, можно отметить, таких поросят на материке нет. Твёрдая кожа снималась как у барана. Жировой прослойки, как таковой у них нет, и чтобы пожарить свинину, надо добавить жир. Основное питание им приносил отлив, и скорее они были похожие на баранов по мясу, чем на свинину. Точное количество можно было посчитать, только когда наступали холода, и приходилось их с обмороженными ушами и хвостами подкармливать. В непогоду они на «подсобном хозяйстве» зарывались в сено, приготовленное для лошадей и коров на зимний период. На соседнем острове «Анучина» было много кроликов, пока не перебралась лиса с нашего острова по льдинам. Там их тоже никто не считал, а руками вытаскивали из-под деревянных тротуаров и мостиков. Можно сказать, быт на пограничной заставе можно сравнить с домом отдыха. Только служба забирала всё свободное время, и свободно шатающихся воинов без дела здесь не было. Даже наведение порядка и мытьё полов приходилось наводить всем несмотря на звания и срок службы. Даже прапорщик Черницов Юрий, засучив рукава мыл окна в канцелярии и в актовом зале. Был случай, когда я заступил в наряд дежурного по заставе, решил помыть плафоны и лампочки в люстрах в актовом зале. За этим занятием застал старшина.
- Кто разрешил трогать электрические приборы?
- Пока дизельная подстанция не работает, и основное освещение отключено, а почему бы и нет?
- Электрические лампочки от воды размокнут? Немедленно прекратить самодеятельность! - и побежал докладывать начальнику заставы. Вызывает в канцелярию начальник меня.
- Разрешите войти? Дежурный по заставе рядовой Копылов прибыл!
- Кто позволил? Разрешение у тебя есть?
- У меня четвертая группа допуска к электроустановкам на производстве. На гражданке я электромеханик.
- Но здесь, наверное, другие какие-то группы нужны?
- На производстве, такую работу выполняют работники со второй группой. Да и если бы я это никогда не делал, я и сам бы не полез.
- Должна же быть какая-то техника безопасности, наряд?
- Все формальности выполнены! Дизельная подстанция закрыта и ключи у меня на связке с оружейной комнатой! Да уже и заканчиваю уборку. За то будет светлее и чище в актовом зале. Сами увидите.
- Но, все, же вы должны были взять разрешение у командира! И самодеятельность может быть наказуемая.
- Разрешите идти!
- Идите! На боевом расчёте получите взыскание!
Вот так из ничего, можно было получить и взыскание. Стараешься как лучше, а получается, как всегда. Но и не только офицеры с отряда приезжали к нам, но и гражданские заходили взглянуть на чистоту и порядок у военных в казарме и в столовой. Когда гости, то они находятся под охраной и не важно, где. На вертолётной площадке, или в бухте «у причала», или просто собирают крупный шиповник, величиной с трёх копеечную монету. Кому-то не выпадает случая отлучиться с рыболовного судна, а хочется. Хочется покушать с куста ягод, набрать черемши или золотого корня для чая, который занесён в «Красную книгу». Но строгое выполнение пограничного режима должно выполняться неукоснительно. Но и был случай нарушения этого режима. Под вечер, с поста наблюдения доложили, что в бухту «Каменистую», где много золотого корня, направляется от корабля лодка. Тревожная группа разделилась на две и стали заходить с двух сторон, когда один уже собирал, корень, а двое поджидали в лодке. Автоматная очередь из трассирующих пуль отделила того, кто на берегу от тех, кто находившихся в лодке. Бросив своего товарища в лодке, поспешно стали отплывать от берега. А тот, кто остался, закричал с испугу:
- Ой, мамочка! Не стреляйте! Я русский!
- Лицом на землю! Руки, ноги в стороны! Какой ты русский, с узкими глазами и с таким акцентом.
- Я кореец, но с российского корабля!
Повязали руки сзади, надрезали и завязали узлом концы воротника новой импортной курточки и повели на заставу. Ночь наш гость провёл в холодной бане на полке, связанный по рукам и ногам под замком. Утром прилетел вертолёт с комендатуры и подошёл катер с того корабля с его гражданским капитаном. Процедура передачи его была уже не интересная и до нас не доводилась. Наш потерпевший претензий к нам не имел. Наградные документы ушли в комендатуру и в отряд.
Увольнительных на заставах не давали. Да и куда идти на острове. Если и выпадал один выходной день от службы и то чисто символически. После объявления вечером на боевом расчёте о выделенном выходном появляется личное время. Так оно у всех личное время. Можешь, сразу ложится спать вместе с теми, кому ночью идти в наряд. И ночью, как правило, тебя подымут сходить с начальником заставы или замполитом на проверку несения службы ночных нарядов на участке, так же с боевыми патронами и автоматом. До обеда можешь проспать и выспаться за все дни недосыпания. А можешь взять у радистов рацию или сигнальный пистолет и побродить по острову, собрать ягод, и то с разрешения начальника заставы и докладом на пост наблюдения куда пойдёшь. После обеда всё по распорядку. Политзанятия, строевая и физическая подготовка или стрельбы, чистка оружия. А перед ужином подготовка к боевому расчёту и после его – сразу в наряд. Одним словом отдых – это чисто условный. А если на заставу кто приезжает с проверками, то и твой день ещё хуже, чем служба. На складе лежал ещё один гранатомёт РПГ-7. Узнали об этом и в комиссии, приехавшие с проверкой. Кому вручить? Для гранатомётчика должны проводиться курсы. Вручили мне и до обеда я должен изучить технику безопасности и правила стрельбы. Это совсем не автомат и не пулемёт. После обеда стрельбы. Учебная граната и патроном от ПК мишень поражена с первого выстрела. Стрельба по «танку» - две пустые болванки гранаты: Попадание в гусеницу и под башню. Боевая – «амбразура дота» - уничтожено. Полчаса стрельб и я гранатомётчик, и лычка на погон. Но два дня не ходил на службу. Главное не выполнил, что не открывал рот и не кричал «Ура!» А без этого – был два дня глухим. Сколько ящиков гранат позже расстрелял – не считал. Только скажу, что ни одного промаха у меня не было. Глухому на охрану границы, конечно, нельзя, но на кухню варить супы и каши, выпекать в русской печи хлеб было дело обыденным и для всех заболевших, простуженных и вообще, как наказание и как премирование. Офицеры на заставе и приезжие с отряда питались вместе с нами. Фарфоровая посуда и стеклянные стаканы, цветы с участка границы, отличали нашу столовую от столовой в отряде. Поваров на заставы отдельно не давали и наряды на кухню давали всем подряд несмотря на срок служба, воинское звание и поварские навыки. Меню составляли сами, да и с продуктами не было проблем. Просто дружно собирались в столовой, стряпали пельмени, крутили фарш из рыбы и мяса, придумывали салаты и закуски. Старый пёс Рекс, отслуживший свой срок, но не списанный и не ликвидированный по старости, питался с солдатского стола и имел свой рацион больше положенного по штатному расписанию. И все его любили и подкармливали всем, чем могли. Ночью мог отогнать подальше вечно голодных свиней, которые днём подходили ближе и ждали, когда вынесут помои из столовой на свалку недалеко от ограды. Большой и длинный лоток из досок был будто вылизан свиными носами и языками. Старый Рекс, прозванный ещё второй кличкой «Дембель», вечно лежал на крыльце казармы и после свиной трапезы, и днём отгонял их дальше от забора, чтоб не гадили, и не донимали своим визгом. Часто ему приказывали вернуться «На место» и он плёлся на свой пост- крыльцо казармы. Но если не отказывали, он стойко переносил все тяжести службы, шёл впереди наряда, только пользы или вреда от него не было. Спугнуть на берегу нерпу, поднять из укрытия лисицу. Глаза и обоняние уже утрачено, но слух ещё был хороший, и под конец времени наряда, плёлся за нарядом и пытался не отставать. Часовым по заставе ночью во время туманов он подсказывал о приближении наряда с участка, соскакивая с места лёжки и радуясь, вилял хвостом, что идут свои. И начинал тихо рычать, когда лисы и одичавшие кошки приближались близко к заставе. Когда гражданские с рыболовных судов, или когда офицеры приезжали из комендатуры или с отряда проверяющие нашу подготовку, уходил к погребу и наслаждался прохладой от двери. Не любил шум от стрельбища и чужих людей, как будто нарушали его единовластие на острове. Молодые собаки были для него не авторитетом, и скорее их воспринимал как щенков.
Из автомата я на проверках на стрельбище, успевал свои мишени поразить и того, с кем был в паре. Главное надо было магазин подменить, чтобы последние трассирующие пули подменить на простые патроны. Может, и догадывались проверяющие из комиссии, но результат стрельб был: на хорошо и отлично. Стрельбы на заставе проводили три раза в неделю, чередуя дневные или ночные. Только когда поменяли АКМ на АК-74 на стрельбище стали ходить раз в неделю и патронов давали меньше. Жалко мой старый АКМ, который получил из рук уходящего в запас Анатолия Копылова, который поехал домой в Алтайский край. Совпадения и имени, и фамилии и даже года рождения на одной заставе редкость. Просто я призывался на два года позже. У АКМ патроны 7,62 мм и пробойная сила большая. Пуля чёрная с красным – бронебойная пробивала шейку рельса. У АК-74 подобие «пневматической винтовки» в тире, нет отдачи в плечо и с патроном 5,45 – и таких пуль нет. Зелёные трассирующие пули рикошетили даже от веток шиповника. АКМ косит ветки, как литовкой, а рикошет ниже грудной мишени камешками пробивал её насквозь вместе с фанерой. Автомат новый легче, но мне вручили и гранатомёт. Начальник заставы вместо автомата пистолет Макарова «ПМ» конечно, выдавать не стал.
- Товарищ старший лейтенант, а гранатомётчику положен ПМ!
- Нет для тебя ПМ, но пистолет я нашёл. В наряды с пистолетом собрался ходить и с гранатомётом?
- Но дежурным по заставе, когда вместо штыка ножа. А то, «По тревоге» автомат и гранатомёт мне брать, и ещё сумку с гранатами для него? Обвешиваюсь, как новогодняя ёлка!
- В бою, товарищи помогут твой гранатомёт протащить, а автомат - это твоё спасение. Вот принимай тогда, и приведи его в надлежащий вид, - вручая кусок ржавого сигнального СПШ. За ящиками в складе на земле долго пролежал, но числится за заставой.
- Выбросите его в металлолом! Там не накладок, не самой кобуры с патронами нет? Он весь в ямках от ржавчины! Металл на рукояти расслаивается.
- Вот ты и постарайся восстановить его! На нём есть и номер регистрационный. Неделю тебе сроку на восстановление. Свободен!
Как не старался его чистить наждачной бумагой и песком, глубокие раковинки не чистятся. А что и почистилось, на следующий день становится рыжим от морской влажности. Тогда решил разобрать и вынуть весь пусковой механизм, а корпус нагревать на огне в цинковой коробке с соляркой. Когда нагревался, опускал в другую коробку с моторным маслом и так несколько раз. Металл стал чернеть. Вырезал из многослойной фанеры накладки, пропитал в горячей олифе и покрыл тёмным лаком. Из старого юфтевого солдатского сапога вырезал по подобию такого же, как в оружейной комнате другого пистолета и сшил кручёной толстой леской, как подшивают валенки. Из старого брючного ремня изготовил лямку. Пришил бирку и собранный аккуратно пистолет, повесил подальше с глаз в угол, в оружейную комнату. Думал, что забудет начальник про него, а там и уже домой скоро. Не забыл.
- Где пистолет, который тебе выдал?
- Это тот кусок ржавчины? В оружейной комнате!
- Я не нашёл там! Пошли, показывай!
Протягиваю своё творение. И он не верит своим глазам.
- Где тот, что я тебе выдал? А это чей пистолет? Это новый!
- Ни как нет! Там моя бирка! И номер его.
- Чем ты его красил? Ты его испытывал?
- Я заворонил его с помощью огня и моторного масла нагреванием и охлаждением! Это технология металлов – преподавали в техникуме.
- Нагревал?! Испортил? Вот сейчас сам и будешь испытывать!
Я в бухте расстрелял полный комплект и не одной осечки.
За восстановление пистолета получил благодарность перед строем на боевом расчёте. Но не только благодарности по службе были, но и грубейшие нарушения по службе. Такие нарушения называли «Залёт» и могли перевезти с заставы в гарнизон или в отряд. За мою службу двоих с нашей заставы отправили дослуживать в отряде. Но это отдельные темы и не хочется о них вспоминать.
При выходе из казармы в наряд и присоединении боевых магазинов, а также отсоединения магазинов с боевыми патронами после наряда, были случаи на заставах, выстрела патрона в пуле улавливатель. Это труба, куда вставляется ствол автомата и по команде дежурного по заставе «Оружие к осмотру» показывают ему, что патрона в патроннике автомата нет. Патрон загонять в патронник автомата разрешается только по команде «Огонь». Все остальные случаи – являются нарушением безопасности обращения с оружием везде, где оно используется. И в наряде, если передёрнул затвор автомата, значит должен стрелять. Первая пуля или очередь - в воздух, а вторая очередь на поражение врага. На заставах существует своя пограничная инструкция. Если патрон побывал в стволе автомата, на нём остаётся насечка от затвора. Поэтому, когда сдаёшь патроны после наряда в колодке, дежурный по заставе обязан проверить каждый патрон.
Была осень последнего года моей службы. Чаще ставили и дежурным по заставе. Наряд мой заканчивался. Боевой расчёт прошёл. Из нарядов на участке только часовой по заставе и дозор на левом фланге. И тут радист докладывает, что на правом фланге у нас недалеко от берега со стороны Японии, ПТН (пост технического наблюдении как правило, на заставах стояли «Дон») острова Анучина засёк непонятную цель. Часовой доложил, что что-то светится, но не похожее на растянутый ореол света от судна, а круглой правильной формы. Высота берега там примерно сорок метров. Из-за скалы только видны лучи, как от солнца. Подымаю тревожную группу и во главе с замполитом, эта группа уходит на правый фланг. В этой же группе и сержант Никитин, которому я должен через два часа передать своё дежурство. И наш «Дембель» по кличке Рекс решил тоже прогуляться, будто его приглашают в наряд. Только на этот раз пограничники побежали бегом, а ему показалось, что с ним заигрывают. Скоро начал отставать и сбившись с тропы, заплутал в зарослях кустов шиповника. Когда тревожной группе оставалось совсем близко до берега, свечение погасло. На запрос ПТН ответил, что цель исчезла так же внезапно, как и появилась. Проверили весь берег, – ни каких следов. Что это было и куда исчезло? Что могли придумать японские рыбаки или реваншисты, чтобы пощекотать пограничникам нервы. Подождали и, проверив снова берег, тревожная группа вернулась на заставу, а туда ушёл наряд «Секрет». Время отдыха перед моим ночным нарядом прошло и подошло время моего наряда «Часовой заставы». Тёплая светлая ночь, хорошо освещалась луною. Невдалеке паслись кони, да возле подсобного хозяйства хрюкали иногда свиньи, греясь друг от друга. Но тут я услышал, что со стороны правого фланга хруст веток кустов шиповника. Кто-то прямиком ломится прямо на заставу. Правый фланг, куда бегала тревожная группа, и ничего ночью не обнаружила, куда ушёл наряд «Секрет», только по тропе в стороне от этого места. Слышится надрывистое дыхание бегущего, уже, кажется, совсем близко. Сообщить дежурному по заставе уже не успею.
- «Стой, кто идёт!» - но меня как будто не услышали, а ещё с большим шумом стал приближаться прямо на меня. Я понимаю, что меня не видят из-за бочки с песком, за которую я присел.
- «Стой, стрелять буду!» и передёргиваю затвор.
Какие-то доли секунды для точного прицеливания, и я должен открыть огонь на поражение. Значит, будет команда «К бою!» И тут я услышал повизгивание нашего старого пса, который радуется, что добрался до заставы несмотря на пораненные лапы об колючки шиповника.
Вызываю дежурного по заставе и начальника заставы. Это мой «залёт». Что со мной завтра будет, я не знаю. Докладываю, всё как есть. Оружие к осмотру: - отстёгиваю магазин, передёргиваю затвор, чтобы достать позорный патрон и передаю в руки начальнику заставы.
- Это ваш «залёт»! Сколько время до смены наряда? Ты же не успел отдохнуть перед нарядом?
- До смены караула полчаса. Моя смена задержалась из-за того, что подымали тревожную группу.
- Дежурный по заставе! Подымай новую смену! После сдачи оружия оба ко мне в канцелярию!
Рекс всё это время находился рядом и повизгивал, то-ли от ранок, толи от чувства своей вины. Мокрые его глаза будто от слёз, блестели от лунного освещения, и казалось, он просил прощения больше за себя, чем за меня. Он будто понимал, что этот «залёт» для него будет ещё страшнее. Подробности дальнейшего моего разбора я скромно пропущу. Только если бы я применил оружие, то возможно получил поощрение, чем этот позорный расстрел патрона позже на стрельбище, и разное отношение к происшествию среди товарищей по заставе. Подверг опасности всех, и опять же решалась дальнейшее пребывания товарища Рекса – «Дембеля». На следующий день после боевого расчёта на отливе сколотили плотик. Привели на него Рекса, который весь день не притрагивался к еде и скулил, будто просил у всех прощения. Приказы на заставе не обсуждаются и команда ему «лежать» даже на шатком плоту, выполнялась согласно присяге – как должное и неукоснительное. Вечерним отливом плот относило всё дальше и дальше. И тут Рекс поднялся и молча, бросился в воду, и не проплыв и пятидесяти метров пошёл на дно на корм креветкам «чилимам». Жизнь на заставе, вроде пошла своим чередом, только как будто стало не хватать «Дембеля» так же, как и тех когда-то демобилизованных, которые отслужив свой срок в два года, покидали остров, только убывая на «большую землю» домой. Свиньи после кормёжки помоями, инстинктивно отбегали от забора, и даже ночью старались близко не подходить к заставе, помня службу Рекса. Не стало хватать помощника и товарища «часовому по заставе» в ночное время. Теперь никто не подсказывал о приближении своих нарядов к заставе.
14.01.17 г.
Скоро домой
Второй год службы кажется уже не так трудным. Всё принимается как должным, согласно распорядку. И в будущей гражданской жизни, работая на железной дороге, будто ходил в наряд в любую погоду и любое время дня и ночи. Ответственность за груз и людей, которые тебя окружают. Только пока я на заставе и гражданские люди где-то там далеко на «большой земле». Там далеко кто-то дома кого-то ждёт со службы. И даже на гражданке мы останемся пограничниками «ПВ». И тактика службы у нас отличается от советской армии «СА» и внутренними войсками «ВВ». Приезжал однажды офицер с отряда, капитан Никулин, на время заменить исполнения начальника заставы, на время отпуска. Лет сорока, с большой лысиной, не высокого роста, крепкого телосложения, больше похож на гражданского человека. Всем видом показывал, что его заставили лететь на наш остров от семьи и дома, от размеренной жизни. На «приказ» на наряд пограничного наряда, выходил с опозданием на несколько минут, допускал неточности и не полную задачу несения службы. И казалось, как старослужащий неудачник, ждёт время отбывания службы, быстрей на пенсию. Чаще подымал заставу на учебные занятия по «тревогам», на тяжёлые работы на участке, наводить порядок на опорном пункте, выматывая и так вечно не досыпаемым пограничникам. Опорный пункт – это капитально подготовленное оборонное сооружение со складом боеприпасов на время боя и обороны, с землянками в три наката брёвен, полевой кухней и местом радистов и спальными укрытиями с буржуйками. Все траншеи и боевые места укрыты дёрном и досками. Крупнокалиберный пулемёт «Дегтярёва» со спаренными стволами на колёсах имел свой ангар, выкопанный в земле и площадку с обзором на все стороны острова. Только новому начальнику захотелось проверить нашу готовность в чистом поле. Команда «Окопаться» для нас была в диковинку. Место должно быть обзорным и представлять с какой стороны нападение, ближе к берегу? Для пограничника главное, быть скрытым и не замеченным для врага. Даже места для несения наряда «Секрет» готовится заранее и секретно? Но команду надо выполнять! Замечаю высохшего после дождя русло ручья на краю обрыва, скалы. Штык ножом нарубаю ветки шиповника прикрыть себя и нарываю травы на подстилку. Несколько пластов дёрна перед собой обкладываю камнями не далеко лежащих от меня. Занимаю оборону.
- Что у вас такое, ефрейтор? Встать! Слышу сзади голос капитана.
- Ефрейтор Копылов готов отражать нападение со стороны отлива – берега!
- У меня жена во время экстаза задницей выбьет место больше!
- Скрытность - главная задача пограничника!
- Сегодня ты пограничник, а завтра солдат советской армии! Домой собрался, а окоп вырыть не знаешь как? Как тебя учили!
- Моё место сектору 25, 26, 27, согласно боевому расчёту, при нападении врага на опорный пункт!
- А если бой неожиданный в наряде?
- Занять блажащий старый дот или укрытие, вызвать тревожную группу по рации или красным сигналом ракетницы!
- Отставить пререкания и вздор! Приказываю капать!
- Где капать и что капать!
- Старшина! - переходя на крик. Научи солдата капать окоп!
- Товарищ капитан, я сам не знаю, как правильно капать? – отвечает подбежавший старшина Плетнёв!
- Это бунт?! Заговор!? Всем сюда! Вот ставлю задачу старшине! Выкопать место для солдата по всем правилам и ставит колышки, от сухих веток вбивая сапёрной лопаткой. Только начали вскрывать куски дёрна, как по рации докладывают, что пора на боевой расчёт и время отправления нарядов на службу.
- Как доложить в комендатуру о нарушениях распорядка, нарушениях несения службы?
- Всем строится и на заставу! Будем тренироваться завтра!
Но завтра так и не наступило. Не смог организовать правильно распределения по времени, сорвали боевой расчёт. Не обновил пароли на сутки и ночью его часовой по заставе положил лицом на тротуар из досок, передёрнув пустой затвор автомата, предварительно отстегнув рожок с патронами. Он забыл пароль даже вчерашнего дня. Утром вся застава знала о «залёте» капитана. За бунт на заставе грозился старшину разжаловать и отправить в отряд. Весь день он ходил злой и вызывал всех по одному в канцелярию и пытался каждого воспитывать. Он сам боялся, что солдатская молва быстро распространится не только по заставам, но и по отряду. Чтобы военная тайна оставалась военной тайной. Налаженная ранее служба, согласно распорядку, больше не нарушалась. Мы сами переживали, что после его отъезда замучают проверками и служба будет не мёд. Но свою строгость капитан не хотел снижать. Урезал рацион в столовой, выдачу сигарет и папирос, сухой поёк для нарядов на участок, занялся усиленно физической и строевой подготовкой. Мысли, что скоро всё закончится, и всё равно будем гордиться, что нас воспитывала граница, пограничная застава и неукоснительные требования. За время службы я побывал и на соседнем острове «Зелёный». Там заготавливали для коров и лошадей сено для комендатуры на остров «Шикотан». Знали, что я из семьи, где заготавливали дома сено, и что могу косить сено на равных с другими, готовить правильно литовки. Может поэтому, и отпустили им помогать. Только туда приехала техника, и гражданские колхозники, которые стали сами заготавливать. Меня использовали в наряды и при первой возможности вернули на свою заставу. Это было как летний отдых и разнообразие по службе. Что будет завтра? Меня никто не ждёт, и завтрашний день ничем не будет отличаться от сегодняшнего дня. Радуемся за поощрения товарищей и переживаем за неудачи других. Саня «ЧАС», Чукланов Александр Сергеевич, худощавый среднего роста с русыми волосами и голубыми глазами, с кулаком больше моих двух казался таким неуклюжим по-деревенски парнем. И этот ответ, вместо «Есть» он как-то лениво отвечал «ЧАС», вместо «Сейчас». Только первое впечатление всегда обманчивое. За любое брался дело будто лениво, только всё получалось чётко, качественно и быстро. Стирка белья или протопить баню, выпечь хлеб в русской печи и приготовить что-то на праздничный стол, подоить коров и управится на подсобном хозяйстве, казалось, не было ему равных. Деревенская в Мордовии юношеская жизнь поставила, будто печать на всю жизнь. Его дизельная, заняла первое место по чистоте и четкости работы. Оба дизеля без масляных подтёков, отмытых порошком и мылом, подкрашенных местами шаровой краской и чёрным лаком смотрелись как новые. На окнах как в деревенской избе занавески и цветы, крашенные пола и половички. Заходить к нему разрешал, чтобы только переобувались в тапочки. За самой дизельной были брошены старые, отслужившие срок дизеля. Так он умудрился поставить третий резервный дизель, собранный из запчастей, заказав всё необходимое в отряде, и на обмен частей снятых со старых дизелей и оборудования, но исправных. Вот и его мы уговаривали после службы поехать с нами в Петропавловск-Камчатский поработать на судах и вернутся домой с хорошими длинными рублями. Но только однажды на боевом расчёте его поставили перед строем и зачитали обращение председателя и руководства колхоза, к нам и руководству заставы, чтобы ефрейтора Чукланова не задерживали по окончанию службы. Что это гордость всей деревни, и он истинный сын полей и огородов, но никак не рыбацкого колхоза. Ему подготовили новый комбайн и новый «Кировец» и достойную заработную плату. Вот так ещё один претендент отпадал от коллективной поездки с заставы на далёкую Камчатку. Алексей Башев также, стал подумывать о своём посёлке под Тольятти, и его, где ждут поля и огороды. Ухаживание за коровами, лошадями и подсобным хозяйством на заставе скорее для него было выспаться, отдыхом от службы, чем рвение к сельской жизни. Игорь Тарантин с Подмосковья, стал больше получать письма от подруг и с Саней Молодцовым с Сахалина как-то так же заговорили, чтоб погулять после службы, а потом ехать. Оставался Витя Мишенин, который уезжая из дома на службу, оставлял записку: «Меня сегодня не ждите! Уехал в Армию!» Он, один из неофициально хороших поваров на заставе, уже получил из дома документы и был готов ехать со мной посмотреть мир, но мои документы затерялись в отряде, и я переживал, что поездка моя может сорваться. Мы, сержант Удалов, два ефрейтора Мишенин и Копылов и рядовой Башев, покидали заставу первыми. На руках у каждого вызов в Петропавловск-Камчатский на работу, на судно типа БМРТ (большой морозильный рыболовецкий траулер). Два года службы на заставе приравниваются коэффициентом к четырём годам стажа в море. Провели дембельскую генеральную уборку казармы, чтоб молодые и дальше поддерживал такой порядок. Наш призыв был собран из разных пограничных отрядов, но отправлялись домой с почётом, как выпускники единой школы мужества. Моих документов из дома ни в комендатуре, не в отряде не могли найти. Пограничная почта отвечала, что не получали, а из дому в письме мне сообщали, что высланы давно ценной бандеролью и квитанция лежит дома. Поэтому документы на отправление на демобилизацию срочно переделали в Кузбасс – домой. Все планы посмотреть моря и чужие страны стали несбыточной мечтой. Прибывающие группы с застав и с отряда кто отслужил, получили аккорд на работу, срочно построить столовую в отряде, сгоревшую во время пожара. Наша группа срочно разгружала продовольствие с кораблей, которым было необходимо срочно возвращаться во Владивосток, пока не сковало льдом бухты. Днём и ночью, меняя друг друга для сна, мы нагружали «танка возы» мешками и ящиками.
Даже прибыв в отряд, к нам относились военнослужащие с какой-то завистью и уважением. Расспрашивали о жизни и службе на заставах. Нас группой отпускали в посёлок без сопровождения офицера, чтобы мы могли приобрести сувениры и подарки для дома, продуктов, чтобы приготовить себе, что-то покушать. В солдатскую столовую (если можно назвать брезентовые палатки, рядом со строящейся) мы почти не ходили. Искушённые пищей на заставе мы в каптёрке готовили сами (автороты, временно, где нас разместили), из продуктов купленных в посёлке. Конечно, по прибытию в отряд наши вещи досматривали, но как, ни странно позже, даже в аэропортах мы проходили мимо металлоискателей. А военнослужащих советской армии (прозванными пограничниками «Шурупами» за пилотки, будто с прорезями под отвертку «направо - налево») всех проверяли. В те времена, только пограничники имели столько нагрудных знаков и смотрелись, как новогодние зелёные ёлки. Даже во Владивостоке нас не останавливали патрули и первыми отдавали честь. Может и потому, что мы держались одной группой и даже заранее заказали билеты на один поезд «Россия» в один вагон и только в вагоне первый раз позволили выпить вина и шампанского. Наша группа была первой партией, самой почётной по отношению к тем, кто поедет домой только после новогодних праздников вплоть до февраля. Условно на Морфлоте служили три года, а в погранвойсках служба неофициально – два с половиной года. Призывался в конце октября, а домой прибыл в конце декабря. С нашего года осеннего призыва, кто в отряде имел взыскания, возвращались последней партией к восьмому марта. Но кто поехал с заставы следом за мной, успели обмыть, будучи в отряде у него в гостях, капитанские звёздочки нашего замечательного, всего-то старше меня на пару лет по годам, начальника заставы Бурдова Евгения Васильевича. В то время я уже сидел за новогодним столом в кругу семьи дома. Он, недолго прослужив, получил и майорскую звезду, только дальше ему не дали расти по обстоятельствам, которые нашли в КГБ и отправили в запас, закрестив поступление в Академию. Майорская гражданская звезда появилась и на моих плечах, только не на зелёных, а на железнодорожных погонах. Дальше по службе я тоже не поднялся выше приемщика локомотивов (две широких жёлтых полосы на зелёном фоне на нарукавных нашивках с большой белой звездой), только я сам не захотел учиться в Иркутском институте инженеров железнодорожного транспорта. Встречать рассвет и провожать закат в любое время года романтичнее, как напоминание о тех огромных по размеру рассветах и закатах на Тихом океане.
16.01.17 г.
Встреча дома
Когда мы ехали со службы домой в вагоне одна девочка спросила:
- Что означает «ПВ» на ваших плечах? Поездные вагонные или пожарные, охраняющие зелёный лес? Почему у всех столько много наград и значков?
Тогда старшина ей ответил так:
- Мы те, кто ходил по краю нашей земли, по границе этой земли… И называют нас Пограничниками… А награды эти заслуженные за то, что когда вся страна и все другие солдаты спят, пограничник охраняет их покой и не только ночью, но и днём… Охраняют леса и поля зелёные, и зелёные вагоны поезда нашего… И те нарушители, которые пытались нарушить их покой, не прошли и не пройдут… Не загубят нашу зелёную цветущую землю и всю планету… А если пограничник погибнет, защищая покой всей страны – это значит началась война, как в 1941 году с фашистами… Он самый первый Защитник Родины… А награды за то, что он доказал, что может отлично это делать!
В поезде ехали весело. К нашей компании присоединялись и другие военные, отслужившие свои два года. Появились и девчонки, с парнями когда-то и где-то служившие. Прощание с каждым было построением на перроне и отдачи чести как на приказе на охрану границы. Вот и Новосибирск. Покидаем и мы не большой группой поезд с пересадкой на поезд на Кузбасс. И вот выхожу на перрон уже с электропоезда остановочной площадке посёлка Чебалсу. Вечерний перрон пуст. Идёт декабрьский предновогодний пушистый сибирский чистый снег. Как я соскучился по родному дому! Никто не знает, что я вернулся, никто не ждёт. Даже Тузик на цепи, вроде вылез из будки и даже не гавкнув, полез снова в будку, ворча, что потревожил его сон. В узком коридоре, вечно чем-то заставленном, протискиваюсь, что-то цепляя и роняя на пол «дембельским» чемоданом. Слышу открывающийся крючок на двери из нутрии, и в проёме света открывающейся двери, показывается лохматая голова младшего брата Валерки. На минуту показалось, что у него просто встали дыбом волосы от испуга.
- А ты зачем приехал? Мы тебя не ждём!
- Ну, как зачем? Вот отслужил и срок возвращаться домой!
- Ты же писал, что не вернёшься, и уплывёшь за границу!
- Ну, извини брат, не вышло! А где мать с отцом?
- Ты меня перепугал! Я думал, опять коты забрались мясо, подвешенное в коридоре воровать! А здесь ты, как приведение! А мамка с папкой придут ночью! Они дружат в городе по улицам. Хулиганов ловят вместе с милиционерами.
- Дружинниками по городу ходят?
- Ну, я и говорю, дружат! Тебя никто здесь не ждал, а ты приехал!
- Ты не рад, что я приехал? Встречай брата, угощай!
- Я спал, а ты меня разбудил! И чем тебя угощать? Там суп остался, а чайник на плите, может и не остыл ещё.
- Так, брат дело не пойдёт! Подъём по полной боевой команде! Будем готовить вместе, и ждать родителей!
Когда они подходили к дому, заметили, что-то неладное творится в доме. Свет горел во всех окнах, из трубы шел дым с искорками, что печь растопленная докрасна. По улице шёл запах жареной картошки на сале с луком. Дверь не заперта, а приоткрыта, и орала музыка от магнитофона с моими записями, которые я выслал и запрещал в письмах, что бы доставали без меня. Стол был накрыт, и только не хватало спиртного, если не считать бутылки шампанского, прихваченного в Новокузнецке в гастрономе у вокзала. Радость и недоумение было не долгим. Пошли откапывать от снега погреб, чтобы достать огурчиков, помидорчиков и капусты. Прихватить и компот из груш с нашего огорода.
- Что-то от шампанского лицо у отца покраснело? За гармошку схватился! Чего ещё ему наливал? - пристально взглянула мамка.
- Да это с улицы, с мороза щёки порозовели! Только компоту попили!
- Компот, вином пахнет! - выдал скорчивший ухмылку Валерка.
А компот и правду взыграл вином из-за не плотно закрытой крышки и прикрытую куском старой клеёнки примотанной чёрной изоляционной ленты. Разбор подарков, и рассматривание фотографий и всё как обычно бывает. Уром уже были и гости, и стол накрыт побогаче. Вместе с водкой появился на столе и мятный зелёный ликёр. Баба Маня, восьми десяти лет, мать моей мамки тоже толпилась возле стола. Я предложил выпить ей за моё возвращение пол стакана водки.
- Да ты что внучок, это мне много! Ты вот винца сладенького плесни в маленькую кружечку.
- Что плесни, этого компота! Тогда полную и одним махом сразу всю!
Под мои аплодисменты выпила маленькую кружку сорока пятиградусного ликёра.
- Ой, что-то меня повело так с этого вина! Обманул?
- Так мне бы научиться пить водку стаканами! Не хотела сорокаградусной водочки пол стакана, а хватанула стакан в сорок пять градусов! Есть силушка у наших предков!
И показываю, что маленькая кружечка по объёму – стакан водки. Посмеялись, поплясали и попели. Через пару дней поехал восстанавливать документы на паспорт, да трудовую книжку. Диплом и все остальные документы требовали время. Надо устраивать свою жизнь. На Черниговском разрезе сменилось руководство, и меня никто не знал. В профкоме отыскали и восстановили моё заявление на получение жилья, и теперь я числился уже пятым. Только без диплома и прав с допусками, я простой слесарь пятого разряда по монтажу экскаваторов. Мысли о Кедровке, давили душу. Место в комнате моё занято и свободных пока нет. Мне надо жить дальше, а где и как одна не известность. У отца на работе я часто бывал и помогал просто отцу. С матерью так же когда-то ходил ночью экипировать тепловозы соляркой, маслом и ветошью. Начальник первого цеха предложил пока поработать у него, а там восстановишь документы и прямиком в ИТР.
- Тебе место потеплее? Но тогда мало оплачиваемое! А если вот составителем, то на морозе. За то оплата, как у помощника машиниста почти. Помощником машиниста принять не могу, нужны курсы. А на составителя через месяц после экзаменов, и стабильный хороший заработок.
- На разрез без документов не берут! К вам в МПТУ составителем можно и поработать, а там и документы может, отыщутся или дубликаты сделаю!
- Тогда пиши заявление. Я прямо сейчас его подпишу. А с утра в контору! Медкомиссию проведёшь и в путь.
Вот так началась моя жизненная дорога, железная дорога длиною в жизнь. «Чтоб по рельсам, по рельсам проехать – надо пешим по шпалам пройти!», так звучала песня.
17.01.17 г.
«Дедовщина»
Сегодня в интернете можно найти много роликов, вроде снятых сотовыми телефонами или постановочные, как была или есть в настоящее время служба в Армии. Кому-то это нужно, чтобы получить количество просмотров и получить за это деньги… Обсуждения такого ролика проходят бурно и много высказываний за и против призыва в Армию… Сегодня и служба чисто условная всего 1 год. Один год только подготовка шла к службе, обучение… Сегодня солдат не знает тяготы службы. Ему готовят в столовой отдельный гражданский персонал. «Подъём» и «Отбой» идёт как в детском садике. Наши «пионерские лагеря» были ближе к военной службе, где были и девчонки. Сегодня в школах отменили уроки НВП, где проходят начальную военную подготовку по служению Родине, есть «Юнармия» и спортивные военные лагеря, но это такая малость. Сегодня модно не служить, а откупиться деньгами. А если нет денег – служба приравнивается к комфортному тюремному заключению. Просто солдатом «стрёмно» или позорно служить. Можно выбрать альтернативную службу и просидеть в тёпленьком месте за спинами настоящих защитников Родины. Попасть в эту элиту также почётно, и не каждому доверят это место. Надо иметь отменное здоровье и хорошие навыки, учиться этому не один год. Каждый такой защитник дороже порой целой роты или всего отряда (воинской части). Интернет заполняют такими роликами, чтобы унизить честь мужчины – воина! Показывают, что несколько вчерашних школьников, избивают своего товарища по службе, на несколько месяцев прибывших раньше. Когда служба была 25 лет, или пять лет. Три года или два года, когда каждый день была боевая подготовка – тогда старослужащий имел большего опыта. Парень, прошедший «Юнармию» может дать фору и сегодняшнему демобилизованному солдату. Он занимался самоподготовкой не один год. Когда несколько подонков нападают на одного и пытаются качать свои права по не понятным правилам – это недопустимо и должным образом должно пресекаться. Для порядка есть звания сержантов и выше, за неподчинение приказам ведётся к наказанию гауптвахты или к штрафбату. При боевых действиях к трибуналу, вплоть до расстрела. Да за такие поступки, как на видеороликах должны лететь пагоны с офицеров, которые допустили разложение дисциплины в своём подразделении, где командуют «Деды».
Какие это "Деды"? Служба всего один год – пролетит, и не замечешь... По дедовским понятиям, если солдат молодой нормально тянет службу - претензий к нему нет... А если "сачок" от несения службы, подставляет товарищей и не только своих годков - всегда были разборки с сержантами... Тот же солдат выше по званию может довести такого нерадивого солдата до любого состояния (сгноить на полах) ... В Армию равноправно пришли Родине служить, а не на прогулку... А если ещё есть хорошее здоровье (сегодня с воспитанием и экологией проблема) - то ему прямая дорога в школу сержантского состава, в спорт роту, и туда, где служат реальные пацаны... (офицеры отбирают таких парней) ... В наше время на пограничную заставу отбирали только достойных солдат, а остальные оставались в отряде... (исключение грамотные специалисты) ... Но если нет желания служить, как положено (пытается отсидеться в санчасти) - есть строй группы, хозяйственные роты и вообще такие не должны позорить звание "Защитника Родины" ... Те же солдаты, его годки, будут его воспитывать, если "Один за всех и все за одного". И даже пусть у него дурная сила, но за него никто не захочет выполнять его обязанности... (сегодня есть альтернативная служба взамен настоящей с присягой и автоматом в руках) ... В нашей гражданской жизни - надо доказывать, что ты на своём месте... А на боевом дежурстве - ты ответственный за всю страну... Где реальная и почётная служба – там не было, как правило - "Дедовщины". Чтобы открыть огонь по сослуживцам - надо возненавидеть их, как врагов... Всё остальное - скрытие фактов... Каждый воин принимал присягу и пусть не такую, какую принимали мы... Кто не захотел служить - отказывался в принятии присяги, ссылаясь на вероисповедание или иные обстоятельства... Иногда надо уметь читать истину между строк написанного текста. Принять решение, лишить себя свободы на пожизненное, не стоит оно того, чтобы помыть полы, взамен пожизненного унижения в тюрьме или в штрафбате… Воспитание через моральное унижение - бич многих воинских частей...
26.08.2019 г.
МПТУ
Но вот и всё! Пролетело праздничное время Нового года, года Московской Олимпиады 1980 года. Документы, утерянные во время службы в Армии не восстановлены, но уже на руках новенький паспорт (краснокожая «паспортина» по Маяковскому) и новая трудовая книжка нового образца с номерными страничками. В Кедровке откуда призывался на службу – сменилось начальство и за два года сменились люди. Общежитие переполненное и мест нет. Устраиваться на монтаж экскаваторов пусть и по 6 разряду и мёрзнуть на ветру – уже желания такого нет. Диплом и все права, и допуски можно и восстановить – на это нужно время и как-то существовать уже в чужом посёлке…
Получить квартиру пусть и на пятой очереди по списку, для одного, однокомнатную – нет желания. Девчонки знакомые, что были в посёлке – обзавелись семьями, а молодые уже смотрят как на переростка. По виду вроде не сильно отличаюсь от тех парней, что не служили в Армии, но веселья и той беспечности молодой уже нет. Каждая девчонка во мне видит мужчину и что мне надо что-то больше ещё не готовая к свадьбе… Брать в жёны первую попавшую без любви и верности я не смогу… Ни одной знакомой не мог уже верить… Кто обещал ждать – не дождались меня… Для меня любви не стало существовать, а чисто по животному принципу не смогу… Может поэтому молодые девчонки шарахались от меня, что я не могу сейчас их любить, что мне надо время успокоиться после такого удара судьбы… Может только поэтому я хотел не возвращаться в Сибирь, а уйти в плавание за границу, там где любовь продаётся… Какая может быть любовь после такого удара судьбы, что я без документов сегодня никто и без бумажки я букашка… Была наивная мысль, восстановить документы и уйти туда, где нет любви, чести и достоинства… Просто жить одним днём и отказаться от семейной жизни на всегда… Вызов работать на судах БМРТ в Петропавловске-Камчатском был ещё на руках… Только как туда снова вернуться, когда денег нет на билет туда… Чтобы заново обустроиться в посёлке – нужны средства, а их как правило у меня молодого ещё нет. Помощи ждать от кого, да и здоровья у отца и матери нет. И помочь им далеко от сюда я не могу. Пока бродил по знакомым, но уже чужим улочкам, принял решение вернуться в город Междуреченск, где остались друзья, одноклассники и однокурсники, просто родственники. Может кто-то займёт денег для того, чтобы устроится на работу и расплатиться с заработанных денег… Дома меня не ждали, что хочу остаться на Дальнем Востоке и то, что было на мне до службы – по размеру стало мне малое. Новое покупать – нет денег, а одежда с отца и брата была великовата, и висела на мне мешковато. Деньги, которые я выслал до призыва на службу, родителям были потрачены на неотложные семейные нужды и вернуть, их мне, не было возможности... надо жить дальше! Что будет завтра? Наверное лучше, чем вчера… Сидеть без дела в Междуреченске дома и рассылать запросы по розыску документов – не благородное дело… На почте там, дают ответ что ценное письмо передано в воинскую часть, а воинская часть молчит… А с пограничного округа во Владивостоке пришло письмо, что пытаются отыскать мои документы… Кто-то может не плохо жить с моими документами или даже копиями позже… на горные предприятия без документов не берут и смотрят без доверия, когда таких специалистов выпускников МГСТ с документами в городе много… надо идти туда, где могут ещё взять по знакомству и кумовству… Может к отцу на работу в первый цех, где начальник промывки паровозов и ремонту тепловозов Богимов Евгений Васильевич…
Он меня лично знает и моего отца, и примет без документов… Я часто приходил помогать отцу, дежурил с мамкой на заправке и экипировке локомотивов ТЭ-3 и ОП-1. Но какая мне нужна работа? Престиж и продвижение по службе или с большей заработной платой? Выбирать мне… Принял решение – престиж сам придёт позже, а сегодня нужны деньги… Работать на станции «Погрузочная» составителем поездов на погрузке угля разреза «Междуреченск 7-8», на морозном ветру, когда и ватные штаны и в неуклюжих валенках с калошами, чтобы не так прилипала мазута на шпалах рельсовой решётки… Запрыгивать на подножку вагона, которая качается и готовая в любой момент отвалиться… Или зацепиться за негабарит из проволоки и досок, завалами железа между станционными путями погрузки… Сорваться и остаться инвалидом… Рукавицы, пусть и меховые из овчины с «верхонками» сверху на морозе дубеют и держатся за хлипкую лестницу на вагоне порою трудно, держа сигнальный флажок или шахтёрский аккумулятор в другой рукой… Сугробы на станции мешают ходить и готовить режим погрузки у каждого вагона и ещё с другой стороны поезда… Под лазить под вагон опасно, когда ещё неожиданно его начинают подтаскивать тросами под погрузку очередного вагона. К концу 12-часовой смены выматываются силы, особенно ночные, когда хочется согреться и на несколько минут закрыть глаза, чтобы унять дрожь в ногах и руках, которые затекают от усталости. Мужики, которые там давно работают уже привыкли… Для меня молодого и худого пока не втянулся – очень тяжко…Кроме того, что мы составители, то и являемся автоматчиками вагонниками. Надо полностью подготовить каждый вагон к отправке, рассчитать и составить справку о готовности, вручить машинисту локомотива отвечая за полное опробование тормозов всего поезда. Поезд без тормозов – это куча угля и железа и значит тюрьма… Когда начинал работать, то в смену выходило 4 составителя и старшие по разрядам, выходили на выдачу, а я был учеником… Паста в авторучке или чернила на морозе застывает и тогда надо писать карандашом, который быстро тупиться или ломается… Роза Ищенко черноволосая с сединами полная женщина тех конторы приёмосдатчиков чинила мне карандаши точилкой машинкой и это получалось быстро и ловко. Рядом всегда была худенькая блондинка девчонка – весовщица Вера, которая часто бегала в парк встречать и списывать номер вагона каждого помечая вагон с люками или без них. И после погрузки вагона взвешивала каждый вагон и помечала, сколько надо добавить или убрать угля до нормы, которая у разных вагонов допускается разная. После беготни по парку станции, ей хотелось также согреться и прикрыть глаза… Когда я прихватывал у неё карандаш или пасту в авторучку, она как-то ругалась на меня безобидно – жадничала и прятала всё, когда я появлялся… Журналы, натурные листы и тетрадки с номерами вагонов как-то по-детски сгребала в ящик стола… Когда я забегал к ним за документами на поезд, или просто погреться – Роза подсмеивалась надо мной…
- Смотри уведёшь у меня девчонку и мне не с кем будет работать… Молодая, холостая, красивая умница нахваливала её… Ох, чувствую, что погуляю у вас на свадьбе…
- Да какая мне свадьба? Я ещё на свадьбу не заработал… В ватниках на свадьбу не ходят…
- А ты не смотри, что она в парке в фуфайке бегает… Родители и родственники у неё богатые, умные и в начальниках работают…
Как в воду смотрела и правда, когда присмотрелся, что девчонка с именем Вера и в правду давала какую-то веру, что жизнь прекрасна… Мало разговаривала, но быстро проскакивала под вагонами до будки весовой, как будто убегала в догонялки со мной. Было страшно, когда вагон дёргается, когда она была под вагоном и несколько раз я и другие составители ругали её за бесшабашность и дурную не осторожность, что она играет со смертью. Не раз выдёргивали её из-под вагона… Она была не разговорчивая и что-то узнать у неё было не реально… Зато Роза расхваливала её, как бы сватая мне в жёны…
- Не я буду, если вас я не поженю! Потом мне спасибо ещё не раз скажешь… Дело – то у вас молодое… Не пожалеешь! И у тебя не было девчонок до Армии я узнала…
- Да почему не было знакомых девчонок? Только пока я учился и служил, они все замуж повыскакивали…
- Вот и Верочка пока училась, все парни поженились… Да вы созданы друг для друга… Отличная пара – я вас сосватаю…
Девчонка с противоположной стороны города от посёлка Чебалсу, где я жил с родителями и разделяли нас 4 километра и как бы дружить было не реально… Но были праздники, субботники, планёрки и как бы чаще мы сидели вместе на замызганных деревянных стульях, как в деревенских старинных клубах в детстве, похоже давно списанные из конторы из залов заседаний.
В смену выходили и другие молодые и не замужние, и замужние.
На меня не обращали внимания в основном те, кто работал на стрелках, и мы часто забегали к ним погреться в стрелочные будки и пропустить стаканчик горячего чая с плитки… Самая боевая из всех была Татьяна Морозова. Мужа у неё никогда не было, но рос сын с её матерью и когда изредка приезжала к матери, то сын не называл её мамой, а просто, как и мать называл Танькой… Она жила где-то в общежитии, да и на смене - отбоя от поклонников у неё не было… Она будто этим бравировала, что прошла Крым и Рим…
- Беги к своей Верочки, пока я не испортила тебя молодого! Жалко мне тебя плохому учить! Не целованного!
Где-то в душе далеко и хотелось познать женского внимания, но как подумаешь, что сколько там побывало мужиков? Поговаривали что не раз лечилась от этой любви, мне становилось не по себе, что как можно жить на свете без любви… В семье у нас было 3 сестры и такой участи для них, я бы никому не желал… На локомотиве ОП-1 работал помощником Вован… Молодой, холостой парнишка… Он ходил за ней по пятам и предлагал создать семью с ней… Но когда она увидела его хозяйство в штанах (как смеялись над ним локомотивные бригады, что в стакан не входит), не согласилась не за какие пряники… Смеялись над ним все, а он переживал, что не может иметь связь ни с кем… Но само предприятие МПТУ было не так большое и эти сплетни быстро распространились и по другим сменам и цехам… Тут как-то и свели Вована с другой стрелочницы вдовой или разведённой с другого, Томусинского цеха, что она ничего не боится… Был какой-то праздник с пьянкой и наш герой пошл за счастьем… На смену на следующий день она не вышла, может с похмелья, может просто отгул брала, только Вован к середине смены нашёл себе замену и полетел к ней… История дальше умалчивает, только даже свадьба у него с ней была, и жизнь его как в сказке сложилась… Всё как-то утихло и уже никто не смеялся над молодым помощником, а после и машинистом локомотива… Это может и частный случай, только люди находят друг друга по разным не понятным для жизни понятиям не совместимости… Вот такие смены, где работники подбираются каким-то подбором сплачивают и развращают коллектив… Но смена живёт своей жизнью и делают план, получают премии, проигрывают их в карты или пропивают… Кто-то сработался, а кто-то уходит в другую смену, чтобы найти себя, найти свой коллектив…
Вот уже прошёл стажировку, сданы экзамены на повышение разряда и как-то стали откладываться деньги для себя… Всю зарплату я не отдавал матери и отцу, как и в студенческие годы, отдавая только на питание, а остальные откладывал на сберкнижку или что-то покупал для себя… В студенческие годы откладывая со стипендий я покупал магнитолу, переносной транзисторный радиоприёмник (было модно на природе слушать радио), первый фотоаппарат «Вилия» и к нему принадлежности для печати, мог позволить что-то заказать в ателье (круто брюки «Клёш» с широким поясом и под воротами внизу)… Только сейчас мне было одеться скромно и не дорого. А что можно было купить? Тот же венгерский двухцветный костюм в «Детском мире» моего размера стоил в два раза дешевле, чем обычном магазине… Обувь и всё остальное было для детей дешевле… Будучи уже машинистом электровоза спустя годы, покупали школьную форму и переделывали в железнодорожную (все нашивки и шевроны, пуговицы). Одним словом, стал покупки делать в детских и уценённых магазинах. Дёшево, удобно, чистенько и красиво… Но возвращаясь к работе в МПТУ, как стал полноценным работником, теперь могли переводить в другие смены и цеха по необходимости, на обслуживание других станций. «Базистный» работа с вагонами ВВ (взрывчатых веществ), «Тяговая» с прицепкой вагонов с шахты «Томская» и обработкой для выдачи поездов на магистрали МПС, «Высотная» с большими уклонами на горном режиме (ответственная работа) с десятиминутной выдержкой при торможении… На этих станциях как правило в смену выходит один составитель. Вот и моя очередь настала обслуживать станцию «Высотная», где к тормозному оборудованию особое требование, идеальное состояние… Большие морозы закончились и снегопады с метелями приносили потепление. Белый свежевыпавший снег скрывал черноту на склонах гор, на деревьях, от угольной пыли при погрузке экскаватором. Всё ниже прижимал ветки деревьев и кустарников к сугробам. Но только прекращался снег и снова всё покрывалось черной сеткой пыли. Всё чаще многослойные сугробы показывали острые клыки сосулек, соединяя верхние и нижние челюсти (сталактиты и сталагмиты мини пещер) пробитых тракторами дорог. Намокший снег становился тяжёлым, прилипающим к деревянной лопате и откидывать его от стрелочных переводов путей, становится труднее. Когда замерзала лужа в стрелке, то приходилось работать ломом и киркой. Это не моя работа! Но пожилая женщина предпенсионного возраста в этой не знакомой мне смене, не справлялась с работой и мне молодому приходилось ей помогать. Промокший и усталый я приходил в её стрелочную будку обсушиться и согреться стаканом чая. Чтобы меня не смущать, она часто уходила на центральный пост к дежурной по станции, не молодой и вечно всем не довольной, чтоб обсудить какие-то новости. На эту станцию в основном отправляли на месяц по очереди и уже пошла вторая неделя, как я работаю… На «Погрузочной» большая комната с телефоном на окне, и когда были передышки, после авральной работы по выставлению вагонов по путям погрузки, то составители с машинистами и помощниками играли на деньги в «Петуха» … Проигрывали и выигрывали премиальные, аванс или часть получки… Кто-то играл, что масть идёт, кто-то пытался отыграться, но всегда было шумно и азартно… Я жалел каждый заработанный рубль и поэтому не играл… Тогда я за них работал на парке, не спеша или уходил к весовщикам, где потише и можно закрыть на не на долго глаза… Когда не было работы из-за нехватки порожняка были смены, что можно и часок-другой прикорнуть. В смене Валентины Мосиной (дали шуточное прозвище «Моська») всегда было весело… И чтобы завести дежурную, кто-нибудь по парковой связи просил её покричать…
- Моська, уснула! Погавкай из будки! Что-то скучно стало…
Вот тут она своим визгливым голосом начинала кричать и как будто разгоняла затишье на станции и быткомбината разреза «Междуреченск 7-8» куда иногда мы ходили в столовую, если не было подачи порожняка под погрузку. Самое интересное, никто ни на кого не обижался, и всей сменой дружно садились в служебный автобус и ехали домой, также как и на смену собирал автобус по остановкам всю смену… Были смены, когда с работы ехали с песнями, кто мог выпивать по праздникам и по случаю… Было время и на работе хорошо пили… Деревянный магазин, возле моей улице где жили родители и я, так и называли 11 участком разреза, куда ходили ходоки за водкой… Кто отправлялся на станцию на «Кийзак» при выдачи поезда, высаживал или забирал ходоков за водкой… Будучи школьником я ездил по этим станциям на велосипеде и собирал бутылки в мешки и пешком шёл до магазина, чтобы обменять на деньги…Это был золотой «Клондайк»… А когда дядька Койнов Григорий работал на паровозе, то иногда подвозил на паровозе серии СО (Сергей Орджоникидзе) до магазина вместе с велосипедом… Тогда я набирал несколько мешков и был казалось самым счастливым человеком… На станции «Высотная» всего 2 тупика для погрузки экскаваторами. Дежурная редко пользовалась парковой связью и только тогда, когда прибывал или отправлялся поезд или локомотив резервом (без вагонов)… Слышен лязг затвора и днища ковша экскаватора и сигналы его на протяжку тросами вагона очередного под погрузку… Слышен писклявый сигнал, что самосвал «Белаз» движется задним ходом и будет разгружаться углём в карман, где работает экскаватор на погрузке вагонов. Этот шум в логу, тупике с трёх сторон с редкими деревьями и кустарником покрытый толстым слоем угольной пыли смотрелся мрачно. Пока грузили вагоны, я спокойно готовил тормоза каждого вагона на горный и грузовой режим и к концу погрузки мой поезд был полностью готов по тормозам… Приходил на путь локомотив, объединялся с вагонами, подавал воздух и по команде проверяли на срабатывание тормозов через 10 минут, помощник и я шли до середины состава на встречу, давали команду на отпуск тормозов, вручал помощнику справку и документы на поезд, и по отпуску шли от середины состава в разные стороны… Локомотиву открывали сигнал, и он отправлялся на станцию «Погрузочная», где формировали поезд одним маршрутом на запад или на восток до основной станции назначения по всему СССР (Москва или другие города), и на границу Брест, Находка, Владивосток, Посьет… Если локомотив приходил с вагонами, то сначала их ставили на погрузку, а потом он забирал гружёные вагоны. Я специально описал, как должна работать станция на выдачи этих гружёных вагонов. Так не работали, но экзамены, как работать надо, сдавали по инструкции и ТРА станции. Помощнику не хотелось покидать кабину и всю работу выполнял составитель – автоматчик и он же слесарь по устранению утечек по соединениям труб у вагонов… Правда и то, что они часто помогали стрелочникам готовить маршрут себе с одного пути на другой, и если сильно заснежено промести, чтобы стрелка встала на запор и не перевелась под составом… Всех тонкостей работы других участников на станции, конечно я не знал… Не знал, что на телефоне в будке стрелочников есть переключатель звонка с телефона на рожок на улицу на стене… Это когда стрелочник работает на стрелках и огородившись красным переносным щитом не слышит телефона в будке… Когда уходила стрелочница на пост, то не переключила телефон и не подсказала, что звонок отключен… Почистив стрелки (это не моя работа) разложил промокшую одежду на лавку в будке, стал ждать прихода локомотива… Все 20 вагонов у меня были готовы по тормозам… справку о тормозах приготовил заранее, только подписать номер локомотива, какой прибудет… Пригревшись на скамье и не заметил, как закрылись мои глаза… Помощник пришёл сам, и я ему отдал документы и справку, и он пошёл на локомотив…
- Вы что не отправляетесь – кричит дежурная по громкой связи… Уснули что ли все… 20 минут тормозитесь…
- Это твой составитель заснул, а мы готовы отправляться – со смехом ответил машинист по радиосвязи…
Только ей это показалось издёвкой и она решила показать свою значимость своего руководящего положения в котором она засиделась как старая дева без повышения по службе… Вроде и работы на этой станции не так много, а не любили её не рабочие и не руководство… Не раз она своё пыталась доказывать угрожая, что у неё муж где-то в органах работает, но это здесь свой коллектив… И стрелочника ей дали предпенсионного возраста и с работниками разреза ей не повезло… Наш телефонный разговор, я скромно пропущу из уважения к себе и к ней…
Но при следующей рас командировке на смену меня поднял начальник цеха.
Поступил рапорт на тебя! 20 минут задержки поезда… Я должен принять меры! Как же так получилось? Объясни коллективу…
- Подготовил поезд заранее, чтобы кидать снег на стрелках… Промок и зашёл просушить одежду… Что переключатель есть на телефоне – я не знал… А что не слышал, что зуммер на улице шумит, так там такой грохот стоит, и рядом стоять не слышно… В стрелочной будке я был один и никто мне не подсказал об этом… Сейчас будем знать… Да и уже мой срок работать с этой дежурной и в это смене у меня заканчивается… Первый раз я встречаю такую дежурную в благодарность, как я работаю…
- Какая есть – она руководитель погрузки… На первый раз предупреждаю, но работать надо, как надо!!
- Если работать как надо, то это будет плохо… Если работать там, как по инструкции, то что получиться?
- Вот и работай там по инструкции до конца вашей очереди там работать…
- Только пусть смена на меня не обижается, что с ней буду работать по инструкции, только больше не ставьте к ней в смену… Есть Комсомольска-Молодёжная смена… Прошу меня перевести в ту смену… Там я не подвиду…
- Вот отработаешь свой срок как надо по инструкции, а там посмотрим…
- Я вас понял… Буду работать по инструкции, по всем писаным законам, инструкциям и заранее прошу всех не обижаться на меня…
Что меня поразило, что стрелочница с «Высотной» ни слова не обронила в мою защиту или в моё обвинение… Это молчаливое предательство я не мог понять… Это её телефон, и она должна находиться на рабочем месте… Большая часть моей вины относится к ней… Она меня подставила… Мне не нужны были потом какие-то извинения… Ведь когда я стоял перед всей смене – она прятала голову. Все понимали, что это не справедливость, а показательная порка… Я понимаю единичный разбор работы пьяного составителя, когда ему выговор вкатили (тогда за пьянку не выгоняли, если это не стабильный запой) … Все понимали, что мы по очереди ночью спали на «Погрузочной» если не авральная работа… Да и на «Тяговой» сама дежурная отправляла в раздевалку поспать, когда работы нет… А здесь сквозь хихиканье из зала во мне закипало недопонимание… Начальник показал, что он провёл разбор, дежурная удовлетворена и принципиальна… А мне как теперь восстановить своё имя… Просто посмеялись всей сменой на до мной…
И эта последняя смена для дежурной по станции, для стрелочницы показалась Адом… Я не подходил к вагонам, пока не загрузят все вагоны и не снимут трос. Режимы переводить обходил с двух сторон не под лазил под вагон, и после откачки поезда шёл устранять утечки воздуха по соединениям трубок у вагонов, торможение строго с выдержкой времени 10 минут… Стрелки заметало снегом, но это не моя работа и их я не трогал и не переводил (ждал стрелочника)… Первая задержка была около часа, а дальше ещё больше согласно времени на работы… Только после этой смены на стол начальника легли две почти одинаковые бумаги, что отказываемся работать в одну смену… Только позже с годами я узнал, что это за границей называется забастовкой по инструкции… Вот так я попал в Комсомольскую Молодёжную бригаду и всё было на высшем уровне… Мне даже понравилось, что не надо перепираться, кто идет на парк по очереди как на «Погрузочной». Кто сегодня больше был на парке, а кто филонил тут. Мы одна команда и работаем, и отдыхаем вместе… Даже что-то поесть готовим в одной кастрюле, а иногда и выпить… Только я был молодой и выпить для меня было не так важно… Пытался вежливо отказаться, ссылаясь на не принятие организмом спиртного… Да и никто как-то не настаивал, а наливал себе сколько может. Сама дежурная красивая молодая женщина замужняя с тёмными длинными волосами скорее была похожа на куклу и похоже злоупотребляла дорогой косметикой. Наверное муж её, где-то работавший по ремонту личных автомобилей (сегодня на подобие СТО), не плохо зарабатывал, да и у неё заработок почти как у машиниста локомотива… Стрелочница тоже молодая девушка, и ей что-то не повезло с первым замужеством и второй не сахар. Приходила и с фонарём под глазом. В парк почти не выходила, готовила покушать и это у неё хорошо получалось… Мыла полы на посту у дежурной, ухаживала за цветами на окнах и в конце смены наводила порядок в стрелочной будке…Да и я порой не заходил в эту будку, а поднимался на пост к дежурной поболтать… Когда были снегопады, заказывали чуть раньше локомотив, у которого был шланг с трубой железной на конце сплюснутой и малым отверстием… Локомотивные бригады обдували локомотив для сдачи смены и это делали не официально… Вот этим шлангом я прочищал стрелки до земли – балласта… И даже канавки для отвода талой воды проделал с помощью воздуха с тормозной системы локомотива… Машинист переводил кран в первое положение и доводил давление до максимального главных резервуаров (опасно, но камни летят далеко и не только снег с наледью) … Наши закреплённые стрелки были в идеальном состоянии, а стрелки других смен в плачевном…За то и простой вагонов был всегда нулевым… Последние вагоны грузили не от троса, а от локомотива… И как только разрез передавал вагоны станции, поезд как правило отправлялся сразу, полностью от торможён и с документами… Мне не хотелось уже возвращается на «Погрузочную» и я проработал ещё почти два месяца… Но и другим нравилась станция «Высотная» в дали от всех начальников и проверяющих… Что я стал классным специалистом, похвастаться не могу… но много тонкостей в работе я узнал от локомотивных бригад и от дежурной по станции… Инструкции всегда были под рукой на посту и я мог их читать… Что стало с дежурной той скандальной смены – я не знаю… Только уже летом после свадьбы с Верой, я рассчитаться её заставил с опасной работы и сам ушёл работать на локомотивах переменного тока в депо Междуреченск на Красноярскую железную дорогу… Большая мощь, высокая скорость и красоты тайги вдоль реки на всю жизнь стали мне родными. Что отступления от правил и инструкций бывают и трагическими, я понимал, ещё будучи студеном и помогал отцу разбирать тепловозы после крушения поезда со станции «Высотная», у которого отказали тормоза… Может стрелочный перевод не успели перевести на свободный путь, но только поезд врезался в другой поезд, где на последнем вагоне был составитель и погиб… На кабине стоял вагон с углём после крушения, и локомотивная бригада была зажата в куче металла. Машинист кричал о помощи и так умер. Только после его тело вырезали газосваркой… Будку со стрелочницей отбросило на несколько метров, но она осталась невредимой потому, что чистила картошку на обед перед столом и залетела в стол, который спас ей жизнь… Только после этого сразу уволилась с работы, а может и просто попросили из-за крушения… Кого там наказали мне было незачем знать, да я и не интересовался…Но только как я мог себе представить, что машинист кричал несколько часов приходя в сознание, истекая кровью, когда его тело пережато по линии живота железом и все понимали, что спасти его не могут… Я помогал отцу снимать оборудование с этого тепловоза и видел то место где умирал машинист… Крови там уже не было – смыли всё пожарным шлангом… Только я старался не подходить туда… И позже, когда отработал 30 лет на локомотиве, не забывал этой картины… Последний раз, когда я работал на «Высотной» жена Вера ждала меня дома… С этой смены я мог не вернуться, а если и остался бы живой, то мог и сесть в тюрьму… Последний час работы на смене… Поставили 20 вагонов порожняка под погрузку, и 20 вагонов гружёных надо вывезти на «Погрузочную»… Поезд полностью готов к отправлению, но дежурная по рации сообщает, что тот поезд, от которого эта бригада отцепляла 20 головных вагонов, ещё по станции «Погрузочной» не полностью раскидали на пути погрузки станции. Смена нам приедет на вахтовике «КрАЗ» с деревянной будкой пыльной и продуваемой со всех щелей… Локомотивная бригада пошла готовить локомотив к сдаче, а я пошёл переводить режимы на вагонах, где ещё не перевёл… Сделав свою работу направился к дежурной на пост… Вот тут дежурная объявляет, что порожние вагоны по станции «Погрузочная» убрали и можно отправлять поезд… Сигнал с пути уже открыт и я бегом заскакиваю на это тепловоз ТЭ-3… Помощник убирает тормозные башмаки из-под колёс вагонов и мы покатились под гору… То, что машинист перекрывал кран подачи воздуха в кабине, сам забыл и регламент минута готовности перед отправлением не была исполнена…Молча покатились на 26 тысячный уклон (это 26 метров вниз за один километр) … Тепловоз одной секцией с одним компрессором…Надо тормозить, кран уже открыт, а в поезде мало воздуха… Разгоняемся быстро, а тормозить не чем… Тормоз с подачей песка под колёса на локомотиве почти зажат на сколько позволяет не пустит локомотив на юз…Даже если и прибудем на станцию, то с такой скорость не успеем остановится… В поезде воздуха уже больше, чем положено, но скорость превышает в два раза положенного, и уже видим входной жёлтый сигнал, что надо прибывать с остановкой… Машинист как можно спокойнее просит открыть сигнал на проход, что есть возможность не остановиться по станции.
- «Погрузочная»!! Открой сигнал на выход… Что-то лихо едем, торопимся! Можем не рассчитать остановку…
- Хорошо! Переделываю маршрут по другому пути!
И перекрывает входной сигнал на красный запрещающий… Это значит автоматически стрелка переводится в тупик улавливающий и от поезда будет куча металлолома вперемешку с углём…Экстренное торможение краном машиниста и поезд словно электричка останавливается, не доезжая запрещающего светофора… Тут же открывается светофор на два жёлтых и верхний мигающий, на проход по второму главному. Меня трясло как будто промёрз до самых костей… Помощник примерно моих лет был бледным… Прыгать на ходу при скорости 60 км/час было подобно самоубийству… Только машинист был строг на лице и выполнял то, как его учили… Когда остановились, он глубоко вздохнул и попытался улыбнуться…
- Вот и прокатились лихо вместо 30 км/час получилось все 60… Снова зарядка тормозов но поезд уже не катился, как бы приварился с песком к рельсам… Было слышно как пощёлкивают перегретые колёса у локомотива и шёл запах перегретого мазута на рельсах и шпалах…
- Почему не прибываете! Что-то случилось? - с каким-то волнением в голосе спросила дежурная…
- Всё нормально! Постоим, тормоза отпустят, и прибудем… Дура! – будто нечаянно не отпустил «тангетку» на трубке на передачу…
У меня тряслись поджилки, я не мог вымолвить слово…
- Что это было? Справку о тормозах я тебе выписал правильно? Тормоза проверили – срабатывали, исправные? На ленте всё записано? Сейчас контрольная инструкторская проверка?
- Какая проверка? Счастливчик! А ленты просто нет! Кончилась по дороге! Об этом никому не слово! Успокойся и сделай вид, что ничего не видел. Сядь чаю попей!
Назвать его героем или преступником не поворачивался язык…Он оторвал кусок уже ленты с записью и поджог спичкой… Рука немного выдавала, что это не ординарный случай в его жизни, но он не растерялся, не паниковал, а действовал как в не стандартной обстановке хладнокровно и грамотно… Это я запомнил тоже на всю жизнь… Скоростемер это и тюрьма, и спасение наше… Там на ленте фиксируются основные показатели движения… Сегодня можно сказать фиксирующих записей на много больше и не на бумажной ленте, а на кассете… Скоростемер «Клуб» подобен чёрному ящику на самолёте и ещё отдельно записываются все переговоры и даже между машинистом и помощником в определённых случаях… В автобусе со сменой, вроде не чего особенного я не заметил, но то, что мне было не до шуток и не по себе выдавали меня… Дома я тоже молчал, и просто объяснил что сильно устал и кажется приболел… Спустя месяцы при очередной пьянке, машинист сам рассказал другим машинистам и ещё посмеялся на до мной, что молодой пограничник побледнел и побоялся смерти… Может тогда ещё закончилась моя жизнь и моя жена Вера не мне родила двух дочек, а кому-то другому и может даже мальчиков но не с моею фамилией… Могу благодарить судьбу, что всю трудовую жизнь посвятил железной дороге и она отблагодарила меня счастливой старостью на пенсии, и что могу сегодня только вспоминать о ней и писать свои мемуары и даже в стихах… Писать о том, что попадал в такие ситуации на работе, но вспоминал того молодого машиниста, обладающего такой выдержкой без паники и не выпрыгивал, чтобы сохранить свои шкуры… Сколько случаев погибших бригад на работе при панике, как в бою тупо бросится в руки смерти. Может сегодня можно рассказать в своих мемуарах не только о своих победах, но и о своих поражениях и отступлениях, которые не дали бы мне написать этот рассказ. В моей памяти сохранился и электровоз ВЛ 80т №810, так же без кабины, как ТЭ-3, который я помогал разбирать… Также его резали сваркой, чтобы достать тело помощника… Я сопровождал его с перегона «Хабзас» - «Нанхчул» до станции «Бискамжа» будучи приёмщиком локомотивов депо Междуреченск… Там просто уснула бригада в кабине и не заметили, что локомотив отцепился от поезда и потом догнал тот поезд, который подталкивали на подъем работая в «толкачах»… Пятнадцать минут прошло, как бригада разговаривала с дежурной по станции, но помощник сразу на смерть , а машинист доживал свои инвалидные годы с пластинами на голове… И у них были многодетные семьи… Я не слышал, что кричал тот машинист с ТЭ-3 зажатый в кабине и молящий избавить его от боли и помочь уйти Тот свет, но сегодня есть записи того истерического голоса, который перед смертью и крушения двух поездов просил о пропуске его по станции на проход… Он погиб, погубил такого же молодого помощника, а мог и спасти поезда и жизни, если бы опустил токоприёмники и выпустил воздух из резервуаров на локомотивах…Автотормоза сами бы затормозили поезд на экстренное торможение… Но даже в телеграммах не было сказано, как действовать хладнокровно без паники… Когда я спрашивал у бригад об этом случае – они говорили, что также бы погибли, потому что нарушили пункты инструкций, которые были прописаны в телеграммах для ознакомления… Приёмка поезда с перекрытыми кранами между секциями электровозов и даже по приборам в кабине этого не заметили… Я благодарю Всевышнего, что судьба дала мне дожить до пенсии и я могу что-то доверить этим страничкам из своей жизни… Эта железная дорога стала дорогой моей жизни, где сила и скорость, красота в любое время суток и года, в любую погоду… Завораживает сердца сотен людей своей музыкой из под колёс проходящего поезда… Может того поезда который увезёт куда-то в даль, из одного города в другой, из одной страны в другую… Увезёт может из тех мест, куда мы больше не вернёмся никогда, как будто увезёт из «Мира сего» на «Тот Свет» , а там только будут вспоминать о тебе… Летчики видят пустое небо, моряки пустое море… Дальнобойщики видят мир из окна автомобиля, когда позволяет погода, но только такой мощи и скорости в любую непогоду видит только машинист грузового или пассажирского поезда… И когда я буду уходить как пограничник в вечный дозор, наблюдая за жизнью оставшихся людей, будто из окна пассажирского вагона, что увозят в «Мир иной» под знакомый звук локомотива, которым провожают всех машинистов, будто провожают артистов под аплодисменты по каким-то традициям…
13.10.19г. Точилино.
Акция
Только в течение лета рекламируемую дорогостоящую «Активию» предлагаем заменить низкокалорийной, Карайского водозабора, кипячёной водой и натуральной из Чебалсинских скважин и водоёмов экологически чистой болотной водой.
Данная смесь очистит ваш желудок и кишечник на 99%!
Похудение и больничная койка в подарок!
Перед применением проконсультируйтесь с лечащим врачом!
Одобрено СЭС г. Междуреченска и рекомендовано Междуреченским водоканалом.
Заказывайте и звоните в Междуреченский водоканал в диспетчерскую службу!
Поставки ограничены только лимитом электроэнергии!
Начальнику ТО Роспотребнадзора в городе Междуреченске и Междуреченском районе
Копия: Администрации города Междуреченска.
В управление водоканала г. Междуреченска.
В областное управление Кемеровской области.
В печать и телерадиовещание.
Заявление
Мы жители городского управления города Междуреченска посёлка Чебалсу, проживающие по улице Дружба, неоднократно и несколько лет обращаемся по вопросу водоснабжения питьевой водой по всем инстанциям и не можем получить ответа на вопрос: Почему перечисляем денежные средства в управление водоканала за снабжение населения водой, но не получаем этой воды?
В своё время при планировке посёлка имелось несколько скважин забора воды для каждой улицы, и не было нареканий по поводу водоснабжения.
Были уложены на водопровод высокопрочные стальные толстостенные трубы, или проще так называемые буровые штанги, используемые для геологоразведки полезных ископаемых. Строили на длительную эксплуатацию.
Здесь проживают первооткрыватели города и их наследники те, кто и создал наш прекрасный город Междуреченск. В настоящее время с целью экономии материальных средств разрушили и уничтожили все скважины водоснабжения и построили одну, которая не выполняет своё назначение, но приносит денежные средства на содержание рабочих мест работников водоканала.
По всей России и Сибири происходят лесные пожары, а наши улицы заканчиваются тайгой, и в летнее время пожароопасная обстановка висит угрозой над нашими домами. Двух, трёхквартирные дома со всеми пристройками как единое строение могут превратиться в единый факел, который без воды не затушить. В посёлке Чебалсу четыре реки, множество родников и колонок, и люди, заплатив деньги за воду, идут к ним по воду с вёдрами, с коромыслами и разными ёмкостями, чтобы утолить жажду и элементарно умыться.
По вине водоканала, без воды происходит ржавление труб водовода, и питьевая вода становится технологической. Не проводятся санитарно-гигиенические и бактериологические исследования воды санэпидстанцией.
Согласно с постановлением Правительства Российской Федерации от 6 мая 2011года № 354 «Правил предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов» просим провести санитарно-эпидемиологическую экспертизу систем водоснабжения (скважин, колодцев и колонок) в поселке Чебалсу, решить вопросы водоснабжения по выполнению следующих требований жителей поселка:
1. Восстановить разрушенные скважины водозабора для бесперебойного водоснабжения поселка. (Мы тоже люди!)
2. Увеличить объёмы ёмкостей для накопления воды. Качество коммунальных услуг должно отвечать требованиям приложения №1.
3. Предоставить договора с правами и обязанностями исполнителей и потребителей.
4. Порядок и расчёт производить согласно городским общим тарифам. Установить коллективные водосчетчики.
5. Возместить причинённые моральные и материальные убытки потребителю. (Согласно § III пункта 24 вправе требовать через суд).
6. Подготовить проект водовода «Притомск – Чебалсу»
Данное обращение было составлено 21 июня 2011 г. стихийно с представителями водоканала, уличного комитета, жителями ул. Дружба.
Марина и волшебные бусы
(сказка написанная совместно с внуком Вадимом)
Жила была девочка, и звали ее Марина. Эта девочка очень любила природу и украшения из натуральных камней, цветы и букашек, кузнечиков, которые всегда бежали вперёд её и играли с ней в прятки. Они громко стрекотали и дразнились, что она их не сразу может найти. Когда она их находила, они быстро и далеко прыгали и заливались, будто весёлым смехом. Она бегала от одного к другому и так же громко смеялась. Ей хотелось быть такой же маленькой и легкой и так же прыгать. Она часто ложилась среди цветов на травку, закрывала глазки и мечтала об этом, и очень хотела, чтобы мечта сбылась. Ей было жалко оставлять одних тётю и дядю, у которых она жила. Папа и мама жили в разных городах и зарабатывали деньги, чтобы быстрее накопить и купить большой дом среди красивой природы и полями с поющими кузнечиками.
Раз пошла Марина на базар, купить картошку, морковь, свеклу и лук для борща. На рынке она столкнулась со старой доброй женщиной, которая продавала бусы.
- "Эти бусы не простые" – говорила она. "Кто их купит, не жалея денежек, и когда будет хорошее настроение наденет, то исполнятся самые заветные мечты".
Но женщина не знала и не могла знать заветное желание девочки.
Марина купила их и по дороге домой одела их на шею. И вдруг она стала маленькой и лёгкой как кузнечик, переместилась в другое измерение. Она упала на цветок и встретила кузнечика, который говорил на языке понятной девочке.
"Как тебя зовут?" – спросил кузнечик.
"Марина! Вы не знаете где здесь Англия, там я живу".
"Иди по той дороге, там ты встретишь мага, он тебе покажет дорогу" – сказал кузнечик.
Она долго шла по этой дороге, пока не вышла к старому замку. Замок был сделан из черного кирпича. Местами замок развалился от старости, покрытый местами мхом и плющами. Возле замка Марина заметила сгорбленного старичка. На нем был синий колпак, и плащ, вышитый золотом, виде звезд.
Они поприветствовали друг друга поклонами.
"Как вас зовут?" - спросила Марина.
Меня зовут Чайн. Я хозяин этого замка. Годы уже не те, здоровье тоже нету. А как ты здесь оказалась, девочка?
Я купила эти бусы у бабушки на рынке, а когда их надела то оказалась здесь. Теперь ищу дорогу домой.
Ну, пройдем ко мне и выпьем чашечку зелёного чая, ты наверно проголодалась. В доме ты мне все подробно расскажешь.
В замке было прохладно, по отношению с улицей. Большую залу украшала хрустальная люстра, которая была больших размеров. На второй этаж вела большая лестница, которая извивалась как змея. Стены были украшены красной материей, вроде бархата. Они прошли в кухню, кухня была подстать залу. Больших размеров. Марина никогда не видела столько посуды, разных чашек, тарелок, склянок. Такую кухню она видела в столовой, где работала ее мама. Но эта кухня обладала, какой-то притягательной магией. В ней все кипело, и варилось. Запахи сразу напомнили Марине, что с утра у нее не было маковой росинки во рту.
Зачем тебе столько много посуды? Для одного тебя?
Вечерами здесь собирается много гостей. Если хочешь, я тебя с ними познакомлю. Днями они очень заняты делами, гуляя по белому свету. Собираясь в моём доме, они угощают друг друга сладким нектаром, пыльцой с цветов и пьют сок ягод. Они приходят со своими детьми и со своими родителями. Рассказывают новости дня, где и что сегодня случилось. Самая интересная история завоёвывает первое место и трон короля Чайна, и могут требовать исполнения любого желания.
А если я займу место короля, то так же могу заказать желание вернуться домой?
А какая твоя новость?
То, что я появилась в этом замке.
Но это уже не новость! Об этом судачат все близлежащие поляны! Сюда часто приходят дети хорошие, которые любят букашек и кузнечиков, но и злые, которые ловят кузнечиков и бабочек, отрывают ножки и крылышки или просто уничтожают их. А ты Марина хорошая или плохая?
Я не обидела ни одной мухи!
А зачем тебя сюда послали? Сюда посылают плохих девочек и мальчиков, что бы они пожили вместе с нами и стали добрыми. А если ты добрая, зачем ты здесь?
Я сама захотела прийти к вам в гости!
Что бы от сюда вернуться домой. Надо пройти испытания на доброту! Если не пройдёшь испытания, навсегда останешься снами, и у тебя вырастут крылышки! Вечером будет много народу, и ты сама многих узнаешь своих сверстников.
Она долга ждала гостей и вечера. И гости пришли, и они обсуждали новости.
"Сегодня распустилась чайная роза" – сказала бабушка пчела.
"За этой розой я тоже наблюдал" – сказал дедушка шмель. Я вчера ещё отведал нектара с полу распустившегося бутона.
Разве не новость, что я сегодня появилась здесь?
Какая же это новость? Сюда же приходят много детей!
Они злые, а я добрая.
Ладно, докажи – сказал волшебник Чайн.
К Марине стали слетаться комарики, мухи, шмели, жуки. Подползали пауки, тараканы, гусеницы. Они стали просить:
Помоги нам Марина! Это же я Ваня Дорогин.
Я не муха! Я Маня с параллельного класса!
И Марина и в правду стала узнавать дворовых и школьных мальчиков и девочек.
Но как я могу вам помочь?
Ты добрая и умная девочка, и ты знаешь, как нам помочь! Нам нужны твои бусы, чтобы вернуться домой к папе и маме. Они потеряли нас и наверно плачут! – хором кричали вокруг.
«Подождите!» —сказал король Чайн. Если она отдаст вам даже по одной бусинке, то на всех не хватит! И самое страшное для неё – она не вернётся сама домой!
Но пусть вернутся те, кто исправился, и больше никогда не будет обижать младших братьев – насекомых! – со слезами на глазах просили вчерашние озорники.
Сердце Марины разрывалось от жалости, но ей тоже хотелось вернуться домой. Ей жалко стало их, и она дёрнула за бусы, и они рассыпались у её ног. И случилось чудо! Сняв бусы, она вновь стала большой и увидела дорогу до дому. Но где же её новые и старые знакомые? Они стали появляться рядом с ней и, возвращая по одной бусинке, собирать их на одну нитку, чтобы вернуть их Марине. Вдруг появился и сам король Чайн.
Марина! Ты поступила очень правильно! За это я вернул тебя домой, но это мои утерянные бусы и принадлежат моему королевству! Тех, кто раскаялся и обещал никогда не обежать насекомых, я возвращаю обратно домой с помощью этих бусинок. Но кто не сдержал своё обещание, тот возвращается ко мне навсегда, даже без этих бусинок!
Все стали упрашивать Марину вернуть понравившиеся ей бусы, и она вернула королю Чайн его утерянные или похищенные кем-то бусы. Король поклонился Марине в ноги и, надев их на себя, исчез в густой траве. По городу, где жила Марина, пошли радостные новости: к папам и мамам вернулись пропавшие дети! На лугах стало меньше насекомых, и луга и поля стали давать больше урожая! А что же король Чайн? Он сдержал своё слово и предложил на один день Марину побыть его королевой и исполнить её желание.
Хочу, чтобы папа и мама вернулись ко мне в наш будущий новый дом и никогда далеко от меня не уезжали!
«Хорошо!» —сказал король и исчез, вновь надев уже знакомые Марине бусы.
Вскоре и в правду приехали её папа и мама. Они обняли свою дочь и никогда больше не покидали родные места и их самый красивый дом, который построили Марине в благодарность папы и мамы тех детей, которых она вернула домой.
18.02.07г.
Моё становление Человеком
© Copyright: Анатолий Копылов, 2018
Свидетельство о публикации №118121208462
Свидетельство о публикации №118121208462
Рецензии