Рождественский гусь

               

                В одном из респектабельных районов огромного города, среди фонтанов и статуй, возвышался новый  жилой массив, обнесённый плотным каменным забором. Казалось и мышь не проскочит к богатым владельцам  многоэтажного  дома.
                Но Кирка с Фимкой всё-таки  смогли пробраться сюда через  задние дворы. Фимка, старый  хромой  пёс с огромными печальными  глазами, а Кирка,  мальчик лет десяти, выброшенный злой судьбой на улицу. Он жил с родителями в  маленькой коммунальной квартире, недалеко от  Пресни, но сегодня, после прогулки,  ему не хотелось идти домой. Сегодня все встречали Рождество, и  Кирюшка  знал  чем закончится эта встреча в их маленькой комнате. Родители напьются, начнут  кричать и драться, а потом  всё - равно выгонят его на улицу.  Мамка, как обычно, скажет:
                - Иди к своим  друзьям, что у тебя  друзей что ли нет?
  Потом быстро выгонит его в коридор, вместе с собакой, и запрёт  дверь  изнутри. Всё это он знал наизусть.  И домой ему  идти не хотелось, но было очень  холодно,  и  можно  было пойти к тёте Клаве, соседке снизу, она всегда подкармливала  его. Но тётя Клава не пускала к себе с собакой,  а оставить друга на морозе одного  Кирка  не мог.
                Огромный красивый дом, недалеко от  района, где он жил,  Кира  облюбовал ещё летом. Как- то  гуляли они с Фимкой  по старым  пресненским  подворотням, влезли  в какую-то большую щель,  и вдруг  перед  ними,  синим  кораблём  встал красавец  из двадцати  этажей.  Вокруг фонтаны, у подъездов  статуи!  "Как в музее, куда мы ходили с классом", - подумал Кира.
                Вынырнули  они тогда  прямо перед  мусорными бачками, которые, собственно и закрывали дырку в  каменном заборе. И эти бачки  поразили Кирку до глубины  души. Они были такими  чистыми  и аккуратными, что мальчик сначала и не понял что это мусорные  бачки.
                "Да,- промелькнуло у него в голове,- видели  бы  они какие у нас мусорные  баки, туда и  лезть то  противно.  А что делать?   Кушать  захочешь, в любой бак  пролезешь!" 
                Но самое  радостное было то, что  эти бачки   были невысокие.  И Кирке, мальчику небольшого ростика,  ничего не стоило заглянуть туда, и найти что-нибудь съестное.  Тогда, летом, они с Фимкой  хорошо полакомились здесь. И сегодня  он решил пойти  именно туда.  Был уже вечер, и холод  продирал  до костей. И так хотелось кушать! Но  к тёте Клаве сегодня,  в праздник, он постеснялся идти. Недолго постояли  они с  Фимкой  и  у церкви, куда он пришёл с надеждой, что в праздник  тётеньки  в  платочках  что - нибудь  подадут ему, но  подавали  только старушкам, а его и  не замечали.  Поэтому  вся надежда   была  на красивый дом-корабль. Пробираясь  к  нему  через задние дворы, Кира  успокаивал своего друга:
                -  Ты ведь помнишь,  Фимка, как мы тогда наелись  здесь  до отвала!  А сегодня праздник,  представляешь  сколько там  будет еды.  Знаю, холодно, но потерпи немного.  Мы только покушаем, и пойдём  домой.  Домой  нас  конечно не пустят,  а мы в подъезде переночуем!
                Добравшись до мусорных баков, он дал  собаке команду  сидеть, а сам, оглянувшись по сторонам,  стал в них заглядывать, осторожно поднимая крышки.  Летом он видел  у подъезда охранников, и подумал, что осторожность не помешает.  А то  ведь прогонят.
                -  Откуда  им знать, этим толстым  дядькам, что такое голод.   Я  ел  только утром, да  и то так,  немного.  Кусок  хлеба  с  молоком,  а Фимка  вообще сегодня не ел,- ворчал  он, еле справляясь  с  металлическими крышками.   
                Первый  мусорный  бак  был пуст. Кирка, глядя на  собаку, пожал плечами. Фимка наклонил  морду  набок, поднял одно ухо и чуть  поскулил.  Кира открыл второй бак, потом третий. Все они были пусты.  В изнеможении  опустился он на  картонную коробку, стоящую рядом с бачком,  и начал  тихонько всхлипывать, а потом  заплакал, едва сдерживая рыдания. Ему так хотелось  кушать, и организм  его так  ослаб, что и рыдания  выходили  тихими и  сдавленными.  Фимка  печально посмотрел на своего хозяина, подполз  к  нему и начал  слизывать с лица мальчика солёные  слёзы, тот   обнял своего друга, прижался к нему, и прошептал :
                - А знаешь, тётя Клава говорила, что есть Боженька, который  всем помогает. Он, Фимка, сидит на небе, и всем помогает, понимаешь,  Он  очень добрый… Вот бы и нам Он помог, Фим! 
                И  от усталости мальчик провалился в сон. Из двери  второго подъезда красивого  дома  выпорхнула  миленькая девочка лет одиннадцати, и мальчик  девяти лет.  Одеты они были наспех, в накинутых курточках.
                - Ты  посмотри  Петенька, в  окна никто не смотрит?
Мальчик  вышел вперёд  и посмотрел на окна во втором этаже.
                - Нет, там никого не видно. Да они сейчас уже танцуют  и не заметят, что нас нет. Побежали, а то холодно очень.
                Они добежали до мусорных  бачков,  и девочка, с размаху бросила  туда увесистый пакет. 
                - Мимо!  Ну ладно,  главное, что не в доме! И эта вездесущая нянька  уже  не найдёт  в ведре  наши  не  съеденные  куски гуся, и не скажет мамуле, как в прошлом году, что мы их выбросили.  А  мамулечка  очень обиделась тогда.  Помнишь Петь?
                - Да. Ненавижу я эту гусятину. Лучше бы пиццу заказали.
                - И не говори.  Каждый год  в Рождество  одно и  тоже:  жирный гусь, трюфеля,  икра  солёная, спаржа  кислючая!  - ворчала  девочка как старушка,- хорошо  ты  это  придумал про  мусорку.  Мамулик  придёт  к нам и спросит:  "Как вам,  дети,  гусь рождественский? Понравился?"  А мы ей : "Да , мамочка!"  Только смотри, братец, не проболтайся!
                -  Не  проболтаюсь. Слово купца, как папа говорит.
И они побежали домой.      
                Кира  проснулся от  удара по голове, а  через  секунду  к  его  ногам  упал  полиэтиленовый  белый  пакет.
Он посмотрел  по  сторонам, потом вверх, и  наконец  взял  пакет в руки:
                -  К у р и ц а! -  удивлённо прошептал  мальчик, раскрывая  нечаянную посылку,-  Фим,  курица.  И какая  жирная,  а под ней  ещё что-то липкое, как джем.
Он  положил пакет на колени, и  достал  самый  большой  кусок  рождественского гуся, потом поднял  глаза к небу и прошептал:
                - Боженька, значит  Ты  вправду  есть?  Спасибо тебе, Боженька. 
Он  протянул  ладонь с куском  птицы  собаке:
                -  Жуй, Фимка, жуй!  Только, Фим, осторожненько.  Потихонька! Там косточки острые.   
Пёс  махом сглотнул  гусятину. Кирка достал другой кусок, и  с жадностью начал его  обкусывать со всех сторон. Быстро  глотая  почти  не разжёванную птицу, он  торопливо говорил:
                - Вот, Фим, нам повезло.  Это всё Боженька. Он очень добрый, и Он  меня услышал! Никогда я не ел  такой жирной курицы. А вот тебе, Фим,  ещё хороший кусочек! Только  не торопись,- подсовывал он кусок птицы своему другу, - не торопись,  а то подавишься с голодухи.
Пёс   с громким хрустом  размалывал  в  пасти  куски  птицы прямо с костями. 
                - А вот здесь, Фим, есть  какое то  жирное  варенье, или не варенье. Не пойму.  Но 
в к у с н о!  Сладко и жирно. На тебе немного.
Он положил,  разнеженные  в духовке яблоки,  себе на  ладонь и подал собаке.  Но пёс презрительно отвернул  морду.
                - Не нравится?  А я съем.  Такого я никогда не ел.  Эх,  хлебушка бы ещё.  А то жир уже застыл, а  намазать его  не на  что.  Курицу и варенье  мы сейчас  доедим,  а  пакет с жиром я, Фим, с собой возьму. Завтра пойдём  к тёте Клаве, и  спросим  у неё хлебушка,  намажем на него этот жир и опять покушаем.  У-у-у,  как будет вкусно!   У мамки,  после праздников, никогда  еды не бывает,  только хлеб с молоком, да водка с огурцами.  Они, Фим, почему то забывают, что у  них  есть  детка. Зачем тогда они меня завели….не понимаю.
                Собака  лежала рядом, положив  морду  на колени своему другу, и вовремя  рассказа, чуть вздрагивала кончиками ушей, как бы говоря: " Я всё понимаю. И жалею тебя."
Съев  всё,  что было в пакете, мальчик  аккуратно свернул его, и положил  в  карман  куртки.
                -  Хорошо мы с тобой наелись,- сказал  Кирка, прижавшись к собаке,- какой
 ты тёплый, Фим, как печка! Давай сейчас минут пять отдохнём, что-то после еды  спать захотелось.  Чуть -чуть  отдохнём,  и пойдём  домой… Ах, как спать хочется…
С  блаженной улыбкой на лице, мальчик тут же заснул.  Заснул и пёс.
                И снились им счастливые сны…. Кирюше снился  огромный и длинный стол, уставленный всякой едой : были там куры всех размеров, жирные колбасы и какие-то невиданные куски  мяса,  в высоких  хрустальных  вазах  стояли разнообразные   фрукты и золотистые конфеты,  в  серебряных   тарелочках  красовались  бисквитные пирожные,  со  взбитыми  сливками,  торты  и  другие  сладости и  вкусности!  А  за столом сидели они втроём:  мамка, папка и он, и  родители были  такие   весёлые и радостные,  какими  наяву  Кира их  никогда  не видел.
                Фимке  снилось, что у него выросла  четвёртая  лапа, которую он потерял ещё в детстве, попав под машину, и снился  его любимый  хозяин, Кирка,  весёлый и радостный, каким он  никогда не видел его наяву.  И  будто бегают они  по  красивому зелёному лугу в  высоких  изумрудных  травах,  а над  ними,  золотисто переливаясь   в   янтарных лучах  рассвета,  светит   тёплое солнце.


                Ранним  морозным утром,  во второй день Празднования Рождества Христова,
  у мусорных бочков  респектабельного  дома,  дворник обнаружил два окоченевших трупика : мальчика, лет десяти,  в лёгкой  спортивной  куртке и старой безногой овчарки.
               
 
                - Эх,  бедолаги, - вздохнул дворник, и пошёл вызывать полицию.

               
                А над усопшими уже  хлопотали белокрылые  ангелы.

                И  где-то,  далеко- далеко  над   землёй,  в  лучезарных  Божественных  Высях , чудный  Небесный  Хор  пел  дивную  песню Радости:

                Блажени плачущии, яко тии утешатся

                Блажени нищии духом, яко тех есть Царствие Небесное
               
                Блажени кротцыи, яко тии наследуют землю
               
                Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся
               
                Блажени милостивии, яко тии  помиловани будут
               
                Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят
               
                Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся
               
                Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царствие Небесное