Последние годы Роберта Шумана

Книга Е. Зусманович «Незнакомая Клара Шуман» написана с явной антипатией к Кларе и симпатией к Роберту (в отличие от тех книг и статей, где авторы занимают сторону Клары). Насколько верна предложенная интерпретация их отношений и событий последних лет жизни Роберта, может судить только специалист (но и специалисты смотрят на эту историю по-разному). В любом случае такой книги на русском, судя по списку литературы в статье Википедии, не было. И таких подробностей нигде не найти.
Краткий пересказ последних разделов.

В истории заключения Шумана в психиатрическую клинику (и его пребывания там) многое неясно. По мнению некоторых современных исследователей, его поместили туда обманным путем, по сговору между Кларой и владельцем клиники доктором Рихарцом. Клара хотела обрести свободу, а Рихарц приобретал нового пациента, за содержание которого получал немалые деньги. Кроме того, имя Шумана делало рекламу его заведению.
Избавившись от мужа, Клара ни разу его не навестила. И запретила все визиты к нему. Посторонние могли общаться с Шуманом только с ее разрешения. Добиться которого было практически невозможно. Посетителям однако разрешалось наблюдать за Шуманом в шелку или через окно (когда он гулял в саду).
Шуман, скорее всего, не был сумасшедшим, хотя и страдал от приступов нервного расстройства. Оказавшись в заключении, он пытался протестовать. Потом он смирился, надеясь, что его скоро выпустят. Иохаим, Брамс и другие редкие посетители отмечали, что Роберт говорит и ведет себя вполне разумно. Он играл на рояле, сочинял, просматривал корректуры.
Освободившись от заботы о муже, Клара смогла наконец заниматься музыкой, концертировать столько, сколько ей хотелось. Между ней и молодым Брамсом завязываются романтическое отношения. Она просит Иоганнеса сидеть с ее детьми, пока она гастролирует. Брамсу это не очень-то по душе, но он соглашается. Он перебирается в дом Клары. Он влюблен в Клару и страдает от разлуки с ней. Но сопровождать ее она не разрешает – во избежании толков.
Брамс  ничего не делает, чтобы помочь Роберту вернуться домой. Точнее, выбраться из клиники. Потому что дома у Роберта теперь нет – Клара перебралась в другое здание, где есть комната для Брамса, но нет комнаты для мужа.
Беттина фон Арним (ей уже было под 70) добивается от Клары разрешения повидать Шумана. Она находит, что он в клинике «единственный нормальный, все остальные  помешанные». В это число, видимо, включается и доктор Рихарц. Потому что кроме него и его помощников Беттина никого не видела. Рихарц, кстати, делал все, чтобы помешать ее визиту.
Беттина написала письмо Кларе, где говорила, что болезнь Шумана была лишь приступом. И обвиняла в некомпетентности доктора Рихарца. Она говорила также о предполагаемом возвращении Роберта – как будто Клара собиралась его забрать из клиники. И советовала принять какие-то меры, чтобы Роберт не испытал сильного потрясения, вновь увидев ее и детей.
Обеспокоенная Клара написала письмо Рихарцу, где твердо заявила, что не собирается забирать мужа. Она также передела через врача просьбу: «Будьте добры, скажите ему, чтобы он мне написал и прислал до воскресного вечера подарок для господина Брамса, так как у  господина Брамса в воскресенье день рождения».
Факсимилие последнего писаьма Шумана хранится в музее Шумана в здании бывшей клиники Рихарца.
«Дорогая Клара, первого мая я послал тебе вестников весны [цветы]… О дне рождения нашего возлюбленного я не знал; а потому мне пришлось бы надеть крылья, чтобы послание пришло завтра вместе с партитурой. Я приложил рисунок Феликса Мендельсона, чтобы ты его все же вложила в альбом. Бесценная память!
Прощай, любовь!
Твой Роберт.
5 мая 1855».

В тот же день Клара (не получив письма) написала ему, выражая беспокойство из-за двухнедельного молчания и называя его «горячо любимым». Шуман не ответил. В протоколе лечения записано: «Сегодня говорил о кознях злой бабы».

«Одна из самых страшных процедур в подобных заведениях называлась Fontanelle. Это было искусственно привитое гнойное воспаление, с целью «выпаривания яда из мозга» (или, говоря современным языком, для активизации имунной системы). На определенном участке головы кожа прожигалась железом до самой кости и туда закладывали шарик воска или заливали ртуть, после чего рану закрывали пластырем или компрессом. Образовывался гной, шла реакция отторжения инородного тела, которой препятствовали постоянно обновляемые компрессы. Процесс гноения усиливался, рана не заживала. … Подобное лечение могло продолжаться недели и месяцы. Шуману дважды делали эту процедуру, искусственно прививая воспаление на руке. Однако посетителей и родственников в подробности лечения не посвящали. Клара и Иоганнес слышали, что теория и практика у Рихарца часто расходились, но не хотели знать подробностей».

За три месяца до смерти Шуман сжег все полученные от Клары письма.
В его состоянии наблюдается ухудшение. Он ведет себя беспокойно и отказывается от пищи. Его привязывают к деревянным нарам в карцере и питают насильственно при помощи клизм.
Получив сообщение, что Роберт умирает, Клара и Брамс едут в Бонн. Клара наконец приходит к мужу – впервые за два с лишним года.
«Он обнял меня одной рукой», – пишет она в своем дневнике. Но других свидетельств их трогательного прощания нет.
В день смерти Роберта, Клара и Брамс встречали на вокзале Иоахима, потом обедали с ним в ресторане. Когда они пришли в клинику, Шуман уже скончался.
В больничном журнале записано: «Умер вчера в четыре часа пополудни».
Клара записала в дневнике: «Сегодня я видела его в последний раз – я возложила ему на голову цветы – мою любовь он унес с собой!»