Он мог спасти Вождя

Под Новый год пришёл однажды
К врачу седой, как лунь, старик.
Известно, доктор - раб бумажный
И думать в праздник не привык.
Уже в обед вкусили спирта
С сексопатологом дружком.
Стаканами - была пробирка,
С закуской - сдобным пирожком.

Но труд  есть, труд!.. Приём шёл бойко…
Стал непонятливей рецепт.
За жвачкой пряталась попойка,
Гасился выдоха дефект:
«Что беспокоит… вас…, товарищ?…
Врач с затруднением спросил.
А сам подумал: «Ординарец…
Хватило б для осмотра сил…»

«Сынок,- вздохнув, старик ответил.
Старуха десять дней слегла…
Лежит и ждёт треклятой смерти…
Такие в Новый год дела…
Не убранной стоит квартира,
На плитке кончилась еда.
Так не хватает командира
И руководства… Как всегда…»

Врач не подумав, и не взвесив,
Ещё немного подшофе
Сказал, что в доме мало песен,
Любви и страсти в галифе.
Что нужно женщин не лекарством,
Любовью нужно поднимать.
Жена отдаст с собой полцарства,
Вручит земную благодать…»

Старик подпрыгнул ошалелый,
Затрясся древний ветеран:
«В атаки шёл аллюром смело,
На мне следы шрапнельных ран…

Скончался Вождь - Ильич однажды
На этих преданных руках…
Я вижу: ты троцкист бумажный.
Да и помада на губах...»

С трудом огромным врач умело
Спровадил Ленинца-бойца…
Лежало в доме бабки тело…
Стоял штоф красного винца.
Ещё «Виагра» от внучонка-
Необходимость, словно нож…
И с честью… долг… исполнил с жёнкой,
Шепча на ухо: «Оживёшь…»

И поднялась с рассвета рано,
Картошку с салом запекла…
Прибрала комнаты изъяны,
И даже  глазки подвела...
Проснулся дед от песен тихих,
Что пела бабушка в трудах,
С метлой, справляясь, просто лихо,
Забыв о мудрых докторах…

А дед взирал на это чудо,
На эффективный эликсир.
И думал, сколько б можно люда
Спасти от докторов - проныр…
И он бы Ленина однажды
Живее сделал бы - живых…
Так коммунист бы сделал каждый
Для революций мировых…

Мела метель  в раздумье деда,
Под Новый год сносило снег…
«Он мог спасти Вождя для дела…
И Партия…   простила б грех!..»