Сказы деревни нашей Эхо войны

Уже старая печка, много лет
          Топит хату,
Хоть белили недавно, положили,
          Как видно давно
В хате чисто, помыто, полы, стол,
          Всё убрато,
Но исправно горит, несёт службу
          Зимой всё равно.
Там живёт лишь старушка,
          На отшибе хатушка,
Ходят к ней вечерами, такие же
          Старушки,
Вечера коротая, вяжут с шерсти
          Носки и пинетки.
Вяжут внукам в подарок, привезут
          Внуков детки,
Сами детки, давно, повзрослев,
          Из гнезда улетели,
Обещаются вроде, внуков вот привезти,
          Да зима , всё метели.
И морозной зимой, так и ждут
          Вечера коротая,
Вяжут спицы петлю за петлёй, клубочек
          Мотая,
Раньше сами на печке росли,
          Детки сидели,
И сверчки по ночам там за печкою
          Песни всё пели.
Ныне уж не поют, зажирели,
          А может зазнались,
Может быть подстарели, да и к деткам
          Убрались.
На запечье давно уж с тех пор
          Заросло паутиной,
Словно кистью художник, в узорах
          Картину,
Красок взял, накидал, да забыл,
          Где то бродит,
Коль хозяина нет, то туда и никто
          Не заходит.
А вот ныне, зимой, прям под крыши
          Снега навалили,
Птицы, звери, и те все по норам
          Куда то забились,
И сидят и судачат меж собой вечерами
          Старушки,
Носки вяжут, пинетки, и ведут
          Разговоры в избушке.
Дарья, что то про сына, Фёкла что то
          Сказала про дочь,
Так и вечер прошёл, в разговорах,
          И время полночь.
Разошлись все по малу, у всех завтра
          Дела,
Опустела избушка, и старушка
          Одна у стола.
В руках держит клубочек, чуть
          Дрожат, все в узлах,
Чуть печально глядит, сколько
          Ими связала, пораздала.
На столе фотография, пожелтевшая
          С временем, сына,
Он в последнем письме, положил
          И прислал, под Берлином.
С автоматом стоит и смеётся,
          Солдат молодой,
Словно бы говорит: «Всё, Победа,
          Скоро мама домой».
Через день, чёрну весть принесла
          Почтальонша,
Толи сын её жив, толи нет
          Его больше.
И бумагу подав, на крылечко присев,
          Лишь сказала уставши:
«Может быть ещё жив, но без
          Вести пропавший».
Сколько лет на дорогу, мать
          В окошко глядела,
В сорок пять, словно лунь, сына
          Ждав поседела,
Сколько лет, на коленях, у бога
          Просила:
«Пусть его обойдёт, та нечистая
          Сила».
Ничего не ответил, но оставил
          Надежду,
Что вернётся сынок, и всё будет
          Как прежде.
Дом построит он новый, и появятся
          Внуки,
Надо верить и ждать, опускать
          Нельзя руки.
Нет, нельзя опускать, надо верить
          И ждать,
Внукам будущим буду, я носочки
          Вязать.
Много лет уж прошло, и устала
          Дорога,
И носочков, пинеток, накопилось
          Так много.
Чужим внукам, она стала
          Просто дарить,
Словно стали своими, этим
          Стала и жить.
Улыбается сын, матери
          Постаревшей,
Мол, я тот же, поверь, лишь слегка
          Пожелтевший.
Но за долгие годы, лишь слегка
          Подуставший,
Нелегко найти Дом, коль без
          Вести пропавший.
Слышит мать до сих пор, детский
          Смех его звонкий,
Знает точно, он жив, если
          Нет похоронки.
И горит уголёк, в старой печке,
          Мигая,
Улыбается сын: «Я живой, ты ведь
          Мама, живая.
Не гаси уголёк, подтопи печь
          Старушку,
Пусть струится дымок, над родною
          Избушкой».