Не удалось мне гением родиться...

Не удалось мне гением родиться,
хоть не сказать совсем, что идиот,
А гением - трудом лишь становиться,
то проливать лишь слёзы, кровь и пот.

Ввиду того, остался кем и был -
средне-статичным горе-гражданином,
хотя не гений - всё же не дебил,
и был Стране не пасынком, но сыном.

Страна любила многих сыновей
и дочерей наверно очень многих,
Но может быть, любила всех сильней -
что были шибко совестью убоги.

Им были все доступные блага,
и к Власти они быстро поднимались.
Вздыхали люди -"Жизнь ты не права!"
её любимчики лишь хитро улыбались.

От их улыбок сердце в теле ныло,
хотелось что-то - грелкой разорвать.
и гениям порою и дебилам -
один предмет на всё хотелось класть.

Но слава Богу, вопреки Фортуне,
все пасынки свой крест ещё несли
ведь созидание было в их натуре.
и тем они, всех нас не раз спасли.

Пока любимчики пускали всё в распыл...
Плотины рушились и корабли тонули...
Леса горели, те, кто их тушил -
лишь новые проблемы заслужили.

А те по чьей всё делалось вине,
шли только Вверх, иль драпали на Запад.
Мужик как прежде, истину в вине
искал всегда, был прост, как старый лапоть.

Кто чуть умней - косил под дурака,
а дураки лишь далее глупели.
У пьяного легонько мужика
и нос, и совесть чуточку синели.

И было б так наверно сотни лет,
да вдруг конец - всесветно замаячил,
и пережили б снова сотни бед,
с одной надеждой - "Будем жить иначе!"

Но Бог-Отец устал терпеть и ждать,
всех сыновей и пасынков несчастных
и всех решил примерно наказать -
Концом неотвратимым и злосчастным.

Теперь Конца лишь ждём, как коммунизм -
когда-то с горя одуревши, ждали.
И всех объял нас лёгкий пофигизм.
Его в себе случайно не встречали?

Коль встретите - "Привет ему большой!"
он стал чертой, характером народным,
Ему претит любой порыв благой,
"Мне по-фиг всё!" - лишь бросит благородно.

И самолёты падают вразнос,
И корабли за три минуты тонут.
И всех нас в горе мучает вопрос -
"Кто виноват?!" и души наши стонут.

Второй вопрос - "Что делать?" гложет нас,
А вот ответов истинных не знаем.
Лишь потому, что враг рассудок наш,
А мы его в себе обожествляем.