погорчее сейчас, чем всегда...

погорчее сейчас, чем всегда -
я пишу, как привык, - о дороге.
протекают по речке года,
как финальный сюжет в эпилоге.

я отчаянно, тупо гляжу
на февральски разверзшийся берег.
и, вздохнув, по ступеням вхожу
в специально раскрытые двери:

"ах, на что ты мне выдал, старик,
эту жизнь, - говорю - этих женщин?
мама - родина, я - большевик! -
закричу, как есенин, - не меньше.

ах, на что ты меня собирал
по частям, как нелепый конструктор?
вот - двумя я ее обнимал,
а на этих была раньше куртка.

вот на эти я вешал лапшу -
сам себе, как поэту ведется.
ну а этими - не нахожу,
для чего видел ясное солнце -

ты над ним поработал, старик,
много больше, чем тут - погляди-ка -
вот на шее горячей возник
поцелуй - се была эвридика.

на запястьях - смотри - из полос
можно вправду составить тетрадку,
а из кодла сплетенных волос -
на какую-то швабру насадку.

не ропщу я, не думай, нет-нет -
только мне непонятно другое -
почему на вонючий клозет
больший спрос, чем на чистое поле?

почему те, которых ты дал,
оголялись до бедер, плясали,
а я в них в это время видал
проституток-актрис в кинозале?

почему оглашенный мой крик
заглушали бездарные души?
почему? почему?..". а старик
с неспокойным вниманием слушал

и сказал: "ты пойми, мир таков,
как он есть - ни велик, ни ничтожен.
а тебя я создал для оков,
чтобы ты на меня был похожим.

как ты думаешь, там, на горе,
много легче мне было, приятель?".
я заплакал, и вдруг в январе
пробудился в знакомой кровати.

вышел прочь, но гляжу: хорошо -
распластался украшенный берег.
и, вздохнув... никуда не вошел,
не найдя ни ступенек, ни двери.