Гость А. И. Солженицын

К столетию со дня рождения А.И.Солженицына

Образец гениальных стихов писателя и поэта:

Она взросла неприобретливого склада,
И мне отца нашла не деньгами богата -
Был Чехов им дороже Цареграда,
Внушительней Империи  — премьера МХАТа

***
Я снова закрыл и открыл всем глаза
На истину их направляя,
Но в небе потухла надежды звезда.
И нам не добраться до «рая».

В безумных попытках исправить все то,
Что было изгажено властью.
Я сам не заметил, что спасителем став –
Теряю разума царство.

***
Одна уша и вторая уша
На голове симметрично виша
Почувствовав,что бушует душа
Сочувствует ей свои мочки чеша


           А в ниже находящемся тексте образец словорворчества великого         
           писателя. Цитаты в ковычках из романа „Раковый корпус“.   
           Остальное моё — А.Роум.

Ефрем пришел на вокзал, неподалеку был «клочок сада, отстоенного от городского камня». Ефрем «мог сейчас завеяться хоть на Колыму»*, «билет же вытарчивал из  его пальцев». Выгладел он так себе:  «отлеглые уши» плюс «серизна в лице» и «торчливые волосы», «волосами - выбросными из-под шапочки». Хотя «на шее у него ничего немякчело, а брякло». Был он  с «укрупненными глазами», «по усталому заморганному лицу» с «некрутящейся головой». Через малые «пронозливые минуты» ожиданья поезда «он закатил штанину», «окутывая кашне»  посмотрел на «пожалчевшее Дёмкино лицо»,  а  Демка на него. Так смотрели они, «друг от друга отменяясь богатой шерстью». Ефрем стал ругаться. Тут появилась Дунька, «еще непокорчивая». О «сколько разурекался», «сказала она через запашку» Ефрему. Но «ему была нехоть смертельная» отвечать ей «после тяжелого кровожадия». Ведь «сколько Ефрем этих баб охабачивал». Наконец, подъехал поезд. Ефрем зашел в купе и улегся на полку и «лежал в обмоте»,  вспоминая «искорчины болей», когда тогда, раньше, «тело вывалилось из этой стройной системы, ударилось о жёсткую землю и оказалось обеззащитным мешком». Остались «кости, обращенные мясом».
На постели в больнице «подушечные бастионы радостно били ему пулеметами в спину». Так он лежал «со всё дослышивающими ушами», пока не пришли «нанюханные коммерсанты», «света даже не зажжа» и не «бережа время» его. Но вдруг вошла докторша и уставилась на Ефрема. «Мысли еще вились вокруг ее головы, как пчелы, долго спустя ворота». Раньше болел? — спросила она. Не, «никогда ничем не болел - ни тяжёлым, ни гриппом, ни эпидемиею, ни даже зубами», сказал Ефрем. Ее помощник «с безобидной белой кожей» «вынул армейский пояс в четыре пальца толщиной». Будет меня бить, подумал Ефрем и посмотрел «глазами ужаса». Нет, он просто заговорил о том, «что называли хорошим и о чём колотились люди» — о переселении душ. А что Ефрем? Нет, «не верил он в это переселение душ ни на поросячий нос». И не сдастся «перед харей раковой смерти». Тогда у него был «охват рака по шее». А «на его эшелонированной голове“ стало мало волос от облучения. Но «выработав в себе запышку»,  он терпел, хотя «кожа обтягивала почти череп», а «опухоль легко обернулась шарфиком».  Вот такая история.


_______________________
*"Еще один прием, используемый в психо-ментальной войне, - архаизация языка, подаваемая как «возвращение к истокам», и создание на этой основе новых слов-псевдо-суржиков.

Настоящим мастером в этой области был А.И. Солженицын – математик по образованию, графоман, автор не только печальной памяти «Архипелага ГУЛАГа» и «Красного колеса», но и «Русского словаря языкового расширения» (по существу, деструктивной компилятивной работы), напрочь лишенный чувства русского языка, страдающий к тому же «комплексом Льва Толстого», которому он всю сознательную жизнь безуспешно пытался подражать."

Путник Константин Владимирович,
руководитель миссионерского отдела Челябинской епархии Русской Православной Церкви