По стеклу

Из зеленого стеклянного горлышка показалася едва уловимый дым. Запахло солодом.

Сделав маленький глоток, я посмотрела вниз, на параллельную железнодорожным путям тропинку. Можно ли всю ночь просидеть на рельсах? Вот так вот просто, хлебая пиво из горла, слившись с темнотой? Что вообще люди делают по ночам? Что они вообще делают?

Я не помнила прекрас семейной жизни, с теплой собакой, улыбчивым красавцем-мужем и общей субмариной счастливого быта в виде океевской тележки. Не помнила, чтобы меня встречали с работы букеты цветов и пленительных слов. Я не поминла вообще ничего. Или не знала?..

На джинсах виднелись пятна крови. С носа больше не сочилось, но переносицу при дыхании дергало, колени дрожали. Я бежала из дома где-то квартала три, пока не наткнулась на круглосуточный магазинчик, и, нащупав в кармане что-то бумажное и не очень, не купила себе бутылочку светлого. Двадцать семь лет для первого глотка пива - дата неординарная. Неординарно и отмечу, а фиг ли.
 
Хорошая девочка. Старшая сестра. Ответственная ученица. Искусный маляр-штукатур. Подходящая жена. От всех своих званий в разное время жизни я получала как награды, так и трындюли. Но сейчас мне хотелось одного - тишины. Обволакивающей, нежной, снотворной.

Я всегда была урбанисткой. Мне нравилось разглядывать здания, мосты, узнавать города по их кирпичным и каменным лицам. Класса с седьмого я точно была уверена, что, ежели не пойду на архитектурный, то сброшусь с самой высокой крыши. Ага, сбросилась. Триста раз аж сбросилась. Побежала и разогналась. "Какой институт, доча? Ты о семье подумала? Нам вон Лешку с Серюнькой еще от армии отмазывать. Что значит не мужчины? А гастриты, а дерматиты всякие? Много ты понимаешь..." Так я окончила строительный техникум, с красным дипломом и сомнительной верой в собственную удовлетворенность от предстоящей работы.

Замуж вышла случайно. Нет, смешного тут нету ничего... Хотя...Смешно, конечно. У будущего супружника друг с армейки вернулся, жену из Владивостока привез. Ну и поспорили они, мол, мой соколик не соколик вовсе, а воробушек недобитый, если через три месяца не женится. Поспорили спьяну, но на отцовскую девятку и три ящика водки. Финской, импортной. Вот и сделал сосед соседке по курилке-беседке предложение на одной из местных дискотек, подругою расхваленной. Не, сначала предложение было потанцевать. Но дотанцевали и до ЗАГСа. О споре я не знала еще, потом рассказали как-то, на пикнике общем. Но мне так хотелось съехать из отчего дома, что думала недолго и непродуктивно.

Сначала жили хорошо. Молодо и весело. Нам чуть за двадцать, мы оба легкие на подъем, любим велопрогулки и картошку-фри в макдаке, смотрим фантастику и поем на английском, зная не больше десяти слов на данном ин-язе. Это объединяло какое-то время, около полугода. А потом начался быт.

Муж часто приходил домой из автосервиса пьяный. Я возмущалась, он не слушал и не слышал, соответственно. Вместо общих походов в кино - внесемейные просамогонивания у приятеля. Вместо вкрученной лампочки - упрек за недобритую коленку. Вместо поцелуя на ночь - "не реви там, а то к Андрюхе ночевать уйду, у него Нинка закуску лучше готовит".

У меня начали сдавать нервы. Я истерила. Нет, мне это собственное поведение никогда не нравилось, нет, я не играла спектакли. Просто внутри взрывалась бомба, и удержать взрывную волну было невозможно. И один раз привести меня в чувство решено было пощечиной. Потом еще. И еще. После понравилось успокаивать уже заранее, с порога.

Почему не развелись? Мы любили друг друга. Да, такой вот простой ответ, влекущий за собой много сложных вопросов. То, что так внезапно обернулось свадьбой, не было полной ошибкой судьбы. Я думаю, мы все равно должны были сойтись. Прожив вместе недели, месяца, годы, мы вросли друг в друга корнями. Когда мужу удаляли аппендицит, я выучила молитву "Отче наш" наизусть. Сидела в больничном холле и шипела под нос, как ведьма. Когда он вернулся домой и не узнал спальню после свежего ремонта, назвал меня Василисой-Прекрасной, сказал, что ему сказочно повезло с женой. Такие моменты делали нашу память, нашу плоть и кровь, держали потолок над кроватью и небо над капюшонами. Это все было одним целым, сильнее чего-либо другого.

С детьми у нас не получилось. У меня было два выкидыша на совсем ранних сроках. Говорили что-то о тонусе, о сокращении каком-то. Муж не особо горюет по этому поводу, хотя новости о беременностях воспринимал всегда с радостью, хоть и не без толики растерянности. Иногда я думала, может, он подсознательно считает меня побочной, дефектной, поэтому и потерял всякую бережность? Может, на инстиктивном уровне человеческая самка - не более чем хрустальный сосуд для вынашивания новой жизни, и, если треснул, то склеивать необязательно? Вот, сказал, что, будь я хотя бы настоящей женщиной, могла бы что-то предъявлять. А так, мол, ноги ему целовать должна, что за шкварник еще не выгнал. Ладно, милый, я сама вот ушла.

Идти было некуда. Подруга лучшая полгода назад уехала в Москву, на заработки. Старший брат Алексей женился на бывшей однокласснице, и теперь они и их годовалый сынишка живут у наших родителей. Побитая и маловменяемая родственница мало кого обрадует. Но именно тогда, сидя на холодной рельсе, упираясь локтями в дрожащие ляжки я поняла, что радуюсь. Радуюсь тому, что умею бегать. Радуюсь тому, что есть пиво. Что поездов не предвидится. Завтрашний день неизвестен, но не от того, что он рискует быть встреченным на улице. Завтрашний день неизвестен тем, что он завтрашний. То, что тебе кажется безопасным и теплым, может закатать тебя в бетон и укрыть миловидной кружевной скатертью. И ты не поймешь, не заметишь, когда именно дрогнула рука у решающего твою участь. Но ты будешь жить и царапаться, пока ногти до последнего не поломаются. Природа такая. Самозащита. Самообман.

Я сидела и думала, вспоминала какие-то объявления о горячих линиях и работе вахтовым методом. Вспоминала нарисованные и непостроенные дома во все больше и больше отдаляющемся отрочестве.  Счастливую велосипедную прогулку, уводящую за горизонт две маленькие фигурки, двух человечков. Вспоминала их лица, их уменьшительно-ласкательные имена, и повторяла матершиной.

Далекие непроницаемые звезды. Начинающаяся роса. Глоток холодного пива.