Зигзаги

ВАЛЕНТИН УДАЛОВ

Валентин Николаевич Удалов -27.03.1941 г. живёт в г Кохма Ивановской области .
Лауреат многочисленных премий.На его стихи написаны песни.
СТИХИ АВТОРА ПРОНИЗАНЫ ЛЮБОВЬЮ К РОССИИ,ЕЁ ПРИРОДЕ И ЛЮДЯМ.ОНИ ЛИРИЧНЫ и ГЛУБОКИ.
Издано 9 книг стихов.Готовится к печати 10 книга.

ЗИГЗАГИ
Сборник стихов
©валентин удалов
перепечатка  стихов,включённых в сборник
разрешается только  с согласия автора


Выражаю благодарность за помощь в издании данного сборника Софиеву Вугару Алиевичу, Огневу Руслану Александровичу, Пожидаеву Дмитрию Вадимовичу, Ширстову Алексею Владимировичу.


Этот сборник я посвящаю моей любимой супруге,
                к ее 75-летию.


ОГНИ ДЕРЕВЕНЬКА ЗАЖГЛА

Родные припомнились дали,
Где кочет горланил с утра,
Коней как в ночное гоняли,
Картошку пекли у костра.

Всё с новою силой проснулось -
Пшеничное поле и луг.
Ушедшая юность вернулась
В тот жизни очерченный круг.

И будто я с глаз занавески
Срываю, и рядом встают
Костра того дальнего всплески,
Огнем тем по-прежнему жгут.

Пастух гонит вечером стадо,
Дергач выкликает зарю,
С краюхою мать у ограды
Встречает буренку свою.

Торопится солнышко скрыться,
Как стадо коров за углом,
И клонится колос пшеницы
К земле, что прогрелась теплом.

Стихает здесь всё до рассвета,
А утром - опять за дела.
Так ночь коротка среди лета!
Огни деревенька зажгла…


ДОРОГИ

Дороги, вы разными были.
Пусть гнулся, но дальше шагал,
И ноги приют не просили,
Хотя их до крови стирал.

Я шёл, обдуваемый ветром,
Дожди обмывали меня,
И как-то совсем незаметно
Вернулся в родные края.

Наверно, я здесь про чужбину
Забуду, закончив свой путь.
В дороге налипшую глину
Сумею с обувки стряхнуть.

Дороги останутся тенью,
Архивами прожитых лет,
И здесь под цветущей сиренью
Я встречу, как раньше, рассвет.

Но время пройдёт, точно знаю,
Уляжется горечь тревог,
И я, как всегда, заскучаю
Без дальних и трудных дорог.


ДЕРЕВНЯ

Когда-то я в деревне рос,
Дух впитал от простого народа,
Через годы его пронес,
Ещё синь и лазурь небосвода,

Деревянный обеденный стол,
Этот свет от горящей лампадки,
Ещё бабкин особый засол,
Огурцов, приготовленных в кадке.

Помню, пряталась банька в саду,
Печка русская, рядом лежанка.
Лягушачье там пенье в саду,
Ему вторит у клуба тальянка.

И неписанный в святки закон,
Чтобы девки вели ворожбу,
А весною малиновый звон -
Тот, что с Пасхой вольется в избу.

Смотришь, вроде живут не спеша,
Всё у них на виду и так просто.
Красоту сохранила душа,
Тело их не покрыла короста.


МЕТЕЛЬ

А надо мной всё кружится метель
И заметает прожитые годы.
Мне кажется, вот-вот закроют дверь
Свинцовые, чернеющие своды.

Пусть вьюга продолжает свирепеть,
Там вдалеке - шиповника рубины.
Среди снегов сумел я рассмотреть,
Двух снегирей среди ветвей рябины.

Гляжу на это торжество природы,
И мелочными кажутся потери,
А в вышине чернеющие своды
Повременят захлопнуть свои двери.

За дверью чётко вижу я ступень,
Её бы мне переступить успеть.
За нею ждёт меня весенний день
Где соловей нам снова будет петь.



НЕДОПЕТАЯ ПЕСНЯ

Расставаться было нелегко
Сразу разненастилось всё лето,
Знаю, от меня ты далеко,
И осталась песня не допета.

Жаль, её мы не смогли допеть,
И в едином унисоне слиться,
Так хотелось в небеса взлететь,
В журавлином клине раствориться.

Что теперь мне разговор вести,
Если ты другого повстречала.
Ты за это всё сама плати,
Только песни не забудь начало.

Закружились ветры, в рог трубя,
Вот и осень заменила лето.
Только я жалею, без тебя
Наша песня будет не допета.


ТУЧИ ПОВИСЛИ НАД УВОДЬЮ

Тучи повисли над Уводью,
Их месяц стал рогом толкать,
А после к воде опустил бадью,
Чтоб звёзды в неё собирать.

С холмов городок светит окнами,
Будто кружево, кроны берёз,
А в доме за чистыми стёклами
Распустились бутончики роз.

В огородах крыжовник, смородина,
Вдоль заборов кусты лебеды.
Процветай, Кохма - малая Родина,
Всё милее становишься ты.

Когда вечером звон колокольный
Разливает свою благодать.
Замираю, и как-то невольно
На колени мне хочется встать.

Речка Уводь, как ниточка тонкая,
Между русских полей и лесов.
Жаворонка звучит песня звонкая
В память прадедов, дедов, отцов.


АВГУСТ

Осенней в августе не ведаем тоски.
Бодрящий дух распространяют сосны.
Бутоны клевера, как девичьи соски,
Наполненные соком медоносным.

А ветер иногда бродячим псом
Ворвётся в сад, где яблоки созрели,
Напрасно рыщет, знает ведь о том,
Что соловьи своё давно отпели.

А вот кузнечики, всему наперекор,
Среди лугов – там, где стрижи носились,
Свой незатейливый устраивают хор
И только с темнотой угомонились.

А к вечеру, когда палящий зной
Утратит власть над садом и над нами,
Прогорклый запах от полыни с чередой
Вдыхаем пересохшими губами.


НАШ ПУТЬ

Пускай наш путь нелёгок и недолог,
И не всегда готовы мы к броску,
Но я со всеми, как бурлак на Волге,
С натугой свою барку волоку.

Хоть иногда становится обидно,
За то, что платишь по чужим счетам.
Уходишь вроде и от Сциллы, и Харибды,
Ну, а приходишь к адовым вратам.

И нет здесь никакого оправданья,
Хотя поступки вроде бы ясны.
И лишь сигнал идёт от подсознанья:
Придётся ждать до будущей весны.

Ты чувствуешь, как лицемерен мир,
И мысль твоя, как птичка, в клетке бьётся,
А ведь вчера ты счастлив был, как Лир.
А нынче череп Йорика смеётся.


АПРЕЛЬ

В апрельский вечер протрезвонил
По лужам и по крышам дождь.
Грачей и галок урезонил,
Те прекратили свой галдёж.

В сад утром вышел, как обычно,
Туман висел среди равнин,
И вдруг услышал - закурлыкал
Летящий журавлиный клин.

Смотрю, всё дальше улетает
И где-то тает в облаках.
К родным местам их приближает
Уставших крыльев каждый взмах.

Прощаясь с улетевшим клином,
Стою, опёршись на плетень,
А вслед по вымокшим равнинам
Бежит разлуки нашей тень.



ВОКЗАЛ

Вдруг я почувствовал укор…
Всё, как тогда, вдруг всплыло разом.
Как и сегодня, светофор
Подмигивал зелёным глазом.

Лениво плыли облака,
Торговок крик со всех сторон,
И будто бурная река,
Людьми заполненный перрон.

Всё дальше было как во сне,
Предчувствие не обмануло.
Вагоны дрогнули, в окне
Твоя улыбка промелькнула.

Смешалось всё в колёсном звуке,
И растворилось в вышине,
Казалось, рельсы свои руки
С мольбой протягивали мне.

 
ЯБЛОНЯ

Когда-то в молодость былую,
В лесу, где филин голосил,
Я вспомнил яблоню лесную,
Куда я с милой приходил.

Согнутых сучьев вереницы,
Торчали, будто веера.
Она казалась дьяволицей,
Но вот цвести пришла пора.

Мы были в полном удивленьи:
Какая царственная стать!
Никто не мог и на мгновенье
В ней что-то прежнее узнать.

Стоит, своей красуясь статью,
И ты забыл уже о той,
Любуясь подвенечным платьем
С воздушной белою фатой.

И в этом буйстве красок вешних
Метались воробьи вразброд -
Боялись, видно, из скворечни
Скворцы их выгонят вот-вот.


ОШИБЛАСЬ

С лица её быстро улыбка сошла -
Той жизни шальной промежуток.
И вот она снова осталась одна,
Ей было теперь не до шуток.

Хотя не прожи;то и сорок годов.
Совсем не значительны числа.
Луну увидала среди облаков,
Что жёлтым опорком повисла.

Мужчина сидел с ней, сутулясь чуть-чуть,
Казался ей мощной стеною.
Вещал: «Ты послушай, о вдовстве забудь.
Мы счастливы будем с тобою!»

Как были нужны ей такие слова…
Да разве забудешь об этом!
Любовь её снова в душе расцвела,
Как в тёмном лесу, первоцветом.

И будто опять заиграл полонез,
Ведь так убеждал откровенно.
Но вот его нет, он куда-то исчез -
Душа омертвела мгновенно.


РАДУГА

Яблони стелют постель,
В мае - всегда благодать.
Ветер разлёгся, как зверь,
Раны решил зализать.

Тучи, как снежные глыбы,
Горбятся, тянутся ввысь.
Звёзды - светящие рыбы -
Млечной тропою неслись.

Вмиг взбунтовалось всё небо.
Ливня сдержать не смогло.
Яблонь, светящихся негой,
Молнией словно прожгло.

А к прошлогоднему стогу,
Мышей где, конечно, не счесть,
Сбегались мальцы понемногу,
Чтобы в солому залезть.

Только природе отрадно.
Водят стрижи хоровод,
Да радуга девкой нарядной
Спустилась ко мне в огород.


В НОЧНОМ

Явилась ночь, как приведенье,
И месяц выгнулся в дугу,
И, будто в сказочном виденьи,
Гуляли кони на лугу.

И этой сказки предсказанье,
Я был не в силах превозмочь.
Коней послышалось вдруг ржанье,
И эхо уносилось в ночь.

Зачем так эху торопиться,
Вдаль убегая и храпя?
Поверь, не будет кобылица
Обратно возвращать тебя.

И захотелось ночью звёздной
Мне сивку-бурку заседлать,
Травою серебристой, росной
Вдогонку эху ускакать.

И чтобы эта луговина
Мочила ноги до утра,
Но мой напарник, дурачина,
Сердито буркнул: «Спать пора».

 
ГЕОРГИНЫ

Казалось мне с немым укором,
Будто виновен перед ним,
Дом без жильцов, с гнилым забором
Смотрел, как нищий пилигрим.

И ветер дул с речных окраин,
А дом на корточки присел,
Ждал, не вернётся ли хозяин -
Он без него осиротел.

В углах из паутины кокон
Висел, как старая вуаль,
Глазницы опустевших окон
Кого-то ждут и смотрят вдаль.

В саду на этом фоне жалком,
Синичья раздавалась речь.
Моталось пугало на палке,
Как будто есть здесь, что стеречь.

Повсюду виделись руины,
Торчали колья из земли…
А рядом с ними георгины
Наперекор всему цвели.;


ЖИЗНЬ

Жизнь, как сказка, быль и небыль.
Дни за днями вдаль летят.
Вон звезда упала с неба -
Не вернуть её назад.

Тёплый день сменяет вьюга.
Сам как белка в колесе:
То идёшь пешком по кругу,
То на взлётной полосе.

Жаль, что поздно замечаем,
От родных уйдя ворот,
Близких и родных теряем.
Сделав новый поворот.

И с тревогой среди ночи
Ждём, когда придёт рассвет.
Кажется, стал день короче,
Отшагавши столько лет.;


НЕПОСТОЯНСТВО

Видим, климат и погода
Изменились, я к тому
Ложка дёгтя в бочке мёда
Нам наверно не к чему.

Облака чернели синие
И всё ниже опускались.
Радужных закатов линии
Где-то там в одну сливались.

Как от скрипа от тележного,
Душа мечется и мается,
Ищет зря участья нежного,
За соломинку хватается.

Не придёт сюда любимая,
Чтоб разжечь огонь в крови.
Знать, не зря за эту зиму я
Разуверился в любви.


МАРШРУТ

Среди полей - снега, бурана вой натужный.
Зима, вступив в права, все замела пути,
А стая воронья с бураном спорит дружно,
Кружится, торопясь пристанище найти.

Их ветер всё сильней подкидывает в небо,
Чуть стихнет, но они, не изменив маршрут,
Опять летят вперёд, забыв о корке хлеба,
И цель у всех одна - добраться в свой приют.

И вот они уже кружатся надо мною,
А дальше - прямо в лес, в предгрозовой закат.
И я уверен в том, что справятся с бедою,
Чутьё не подведёт, не зря туда спешат.

Наверно, знают все, не лёгок путь к победе,
Покуда воля, дух на взлёт устремлены,
Всегда идут вперёд, иллюзией не бредят.
Не ищут в зимний день подснежников весны.


СУМЯТИЦА

Как же тогда всё вышло?
Чуть зарождалась луна,
Низко клонились вишни.
Видел лишь тень из окна.

Но вот что немного странно:
Вроде сожгли мосты,
Но взгляд мой в толпе постоянно
Схожие ищет черты.

А к ночи в душе - тревога.
Опять подхожу к окну,
Оттуда смотрю на дорогу,
И будто кого-то жду.

Вот так холодной зимою
Под завывание вьюг
На лунный опорок воют
Волки и ждут подруг.


ИСТИНА

Эх, если б раньше истину постиг,
Совсем другие были б полномочья.
Не шёл бы я сквозь чащу напрямик,
Не разрывал свою одежду в клочья.

Возможно, смог бы упросить Творца,
Чтоб вороньё тут не кружилось,
Тропинка та, что до крыльца,
В траве спиралью не змеилась,

И чувства так не обожглись.
В дальнейшем мне наука будет.
Но раз дороги разошлись,
Кто прав, наверно, жизнь рассудит.

Чудак припомнил привкус уст,
Сравнимый лишь с малиной сладкой,
А мне всё кажется, тот куст
Я выкрал и несу украдкой.


ПОКОЙ

Найдите уголок чудесней
(Да разве есть ещё такой?),
Где вас камыш встречает песней
Над говорливою рекой.

Над головой туман багряный
Теряется в густых лугах,
Там воздух ароматный, пряный,
И соловей поёт в кустах.

Ему всем существом внимаю,
Иду травою, наугад.
Собачьему в деревне лаю
Теперь я бесконечно рад.

В лампадке пламя, стол, подсвечник,
Печь русская, духмяный дым.
Дом, вросший в землю, и скворечник
До боли кажется родным.

Всё будто бы особой меткой
Очерчено, и мир иной
Я ощущаю каждой клеткой
Такой космический покой.

Но только разум осторожно
Мне прямо выдал, без дилемм:
«Как жаль, что стало невозможно
Остаться жить здесь насовсем!»;


ОБЛАКА

Страда. И комбайнов журчанье
Мы слышим. Созрело зерно.
В вагончик к нам шмель на свиданье
Пробрался сквозь шторы в окно.

А облако парусом рваным,
Как будто в пучине морской,
Плывёт за своим караваном,
Не хочет остаться со мной.

Ему отдаленные страны
Пришлось с высоты рассмотреть,
С расплавленной лавой вулканы,
Где заживо можно сгореть.

Я вдаль облака провожаю,
Кричу, что есть мочи, им вслед:
«Увидите, милому краю
С дождём передайте привет!»


ПРОШЛОЕ

И вот, ощущая усталость,
Как будто иду сквозь метель.
Обидно, что чёртова старость
Вот- вот и уложит в постель.

А ночью так ясно и зримо,
Как в небе безоблачном дым,
Проходят настойчиво мимо
Года, когда был молодым.

Проходят они, и как в сказке
Частушек с подтекстом слова,
Задорные девичьи пляски,
Их юбок цветных бахрома.

Забиты снопами с пшеницей
Овины - трудились не зря.
А в небе так властно зарницы
Кровавят конец сентября.

Осенняя изморозь, слякоть,
Но словно бы сердцем воскрес,
Лишь только почувствовал мякоть
Тех губ и загадочный лес.


БЕРЁЗА

Красавица берёза
Шумит своей листвой.
Пережила морозы,
Настал весенний зной.

По кроне ветер рыщет,
Ей на ухо шепнул,
Что чувств кипучих ищет,
Но тут же улизнул.

Слетелись к полдню птицы,
Галдят между собой,
Хотят в ветвях укрыться
В такой палящий зной.

Сама ты, будто в сказке,
Пусть даже не герой,
Его одаришь лаской,
Душевной добротой.

Твои стволы нагие
Пьянят нас, как вино.
Тебе мы «Мисс Россия»
Присвоили давно.


АВГУСТ

Август с тяжкой ношею пришёл.
Всё ведётся, как и раньше, встарь.
Он с тех пор зовётся разносол,
Он над урожаем государь.

Солнце вышло, словно на парад,
Облако колышется, как плот,
И согнулся урожайный сад,
Где на каждой ветке сочный плод.

Под корягой селезень заснул,
Он за лето жиру накопил.
А закат за рощей полыхнул,
Рассыпая благодатный пыл.

Божия коровка по листве
Ползает. Прогретая земля,
Но уже недельки через две
Опрокинет ковш пророк Илья.

И заплачет перепел навзрыд,
Дождь польёт, не жалея воды.
Скоро росчерк молний подтвердит:
Скоро осень, и конец страды.

 
БРОШЕННАЯ ДЕРЕВНЯ

Ты с карты исчезла, деревня моя -
Надежда, оплот, Атлантида.
Под сердцем сжимается, будто змея,
На что, сам не знаю, обида.

А сколько в России таких деревень,
Пустых, как затерянный остров!
Там слышится только кузнечиков звень
С заросших крапивой погостов.

Здесь больше не пахнет, как прежде, ржаным
Из печки вынутым хлебом,
И в рань предрассветную кольцами дым
Уже не потянется к небу.

И тиной затянут святой водоём,
Совсем обмелела речушка,
Где раньше мы ждали с девчонкой вдвоём,
Что нам напророчит кукушка.

Так хочется крикнуть: «Деревня моя,
Тебя нет роднее и краше!»
И я улетаю в родные края
Допить с тобой горькую чашу.



ГОРОД  ЦВЕТАСТОГО СИТЦА

Город Кохма… Нагие берёзы
Будоражат, волнуется кровь,
Месяц, словно парнишка курносый,
Выгибает над Уводью бровь.

Отчий дом за цветущей сиренью,
Белой дымкой окутанный сад.
Соловьи заливаются трелью
Благозвучной симфонии в лад.

У оврага - клён серебристый…
Заструился заката кумач,
А за речкою криком неистовым
Соловьям дружно вторит дергач.

Милый город цветастого ситца,
Самых верных, весёлых невест.
Часто, часто ночами мне снится
Духовой в нашем парке оркестр.

Будто книгу я жизни листаю,
Повторяю забытый урок.
Остаётся навечно, я знаю,
В моём сердце родной городок.


У ПРОПАСТИ

У пропасти не видно дна.
Стою там, затаив дыханье.
Виски сжимает тишина
Немая, как твоё молчанье.

Из той бездонной тишины
Всплывают чудные картины -
Моих ночей ужасных сны,
Которых не могу отринуть.

А тот зияющий провал
Теперь окутан темнотою.
Где раньше Ангел мой летал,
Кружится что-то неродное.

А ведь всего-то шаг шагни -
И все закончатся терзанья.
«Но только что там ждёт в тени?» -
Мне шепчет трезвое сознанье.


ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЕЧЕР

Я видел, небрежно ты мне поклонилась.
Наверно, последняя лопнула нить.
В груди моём сердце отчаянно билось,
Волненье своё я не мог погасить.

И скрипки надрывно, печально запели,
А я только видел движенье смычка.
Потом машинально без видимой цели
К бокалу с вином потянулась рука.

Нам мир не казался таким бы печальным,
И было бы просто и радостно жить,
Когда бы сумели в бокале хрустальном
Любовь и смятенье своё утопить.

Но мы за любовью шагаем на плаху.
Какие законы? Законов тут нет…
И я, взяв бокал, что есть силы с размаху,
Как будто змею, раздробил о паркет.


НОЧНОЙ ДОЖДЬ

Лежал и чётко слышал -
Всё было наяву -
Как дождь стучал по крыше,
Стекая на траву,

Где стёртые ступени
Облеплены листвой.
И призрачные тени
Нависли надо мной.

С кукушкою облезлой
Часы, что на стене,
С наивностью любезной
Считали время мне,

Которое всё туже
Сжималося в кулак.
Ну, а меня к тому же
Ночной пугает мрак.

Вся жизнь моя по строчкам
Расписана, смотрю,
А там тире и точки,
Её не повторю.
Всё стало вдруг загадкой,
На помощь не зову.
А дождь по крыше гладкой
Стекает на траву.


РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ

Часто снится родительский дом.
Покосившийся столб с проводами.
Там сирени цвели под окном,
Там я бегал босой с пацанами,

Там сады в белоснежном кипенье,
Да туманов белёсых размах.
Соловьёв бесноватое пенье
В заливных раздавалось лугах.

А сегодня сюда я приехал –
Отпуск выдался очередной –
Всё какою-то дряхлостью ветхой
Здесь отмечено. Боже ты мой!

А навстречу ни слова, ни взгляда
Здесь давно не поют петухи.
Где когда-то был дом и ограда,
Там вовсю разрослись лопухи.

Люди, где вы? Куда подевались?
Будто гунны ордою прошли.
Лишь грачи в свои стаи сбивались
На непаханом поле вдали.

На просторах, заброшенных всеми,
Нет теперь ни коня, ни сохи.
Так и хочется встать на колени
И отмаливать наши грехи.


СОН

В сон мой таинственный, скрытый
Здесь, в тишине ночной,
Казалось, давно позабытый
Является образ твой.

Тогда ты была не в короне,
А в ситцевом платье простом,
Как рук твоих белых ладони
Меня согревали теплом.

И я, упиваясь любовью,
Был в сказку опять погружён.
Явись к моему изголовью,
И в явь преврати этот сон!


Я НЕ ХОЧУ

Я не хочу, поверь мне, дважды
Обманутым тобою быть.
Уже нет в сердце прежней жажды,
И льда в душе не растопить.

Не будем подвергать обману
Себя, словам моим поверь.
Я больше открывать не стану,
Тобой захлопнутую дверь.

Сейчас душа моя, как кречет,
Бесцельно в облаках парит,
Но говорят, что время лечит,
И я надеюсь, отболит.

Да и сама ты не ослепла,
И тоже чётко видишь ты:
Где дом стоял, там груды пепла,
Дымят сожжённые мосты.

И тут не надо быть гадалкой…
Скажу, заканчивая речь:
«Любви порывистой и жаркой,
С тобой нам больше не разжечь».


ТЕПЕРЬ ПО-НОВОМУ ПРИЕМЛЮ

Теперь по-новому приемлю
Прожитой жизни глубину,
Тебя, далёкая деревня,
Что погрузилась в тишину,

Где старый дом, герань на окнах,
Цветы, которых не сорву,
И, словно слёзы, дождь по стёклам
Стекает медленно в траву.

Вон старый сад, где ты бродила,
Тропинкой узкой под луной.
Там на ромашках ворожила,
Но только я терял покой.

И кратким было расставанье
Без поцелуев и речей.
Так началось моё скитанье
Под крики громкие грачей.

И на прокуренных вокзалах -
Тогда не понял, нынче жаль -
Сменил я медь от клёнов старых,
На рельсов профильную сталь.

Тогда не осознал пропажи,
Теперь испытываю боль.
Земля и небо, вроде, те же,
Сам всё расхлёбывать изволь.


ЯБЛОЧНЫЙ СПАС

На Спас антоновка созрела,
Впитав всю Августа теплынь.
С ней рядом ветерок несмело
Качает горькую полынь.

И от с заката до рассвета
Грустят созревшие плоды.
Так быстро пролетело лето,
И надо новой ждать весны.

Но как же нам вдыхать приятно
Всей грудью пряный аромат!
Жаль, лето не вернуть обратно,
Осенний близок листопад.

А следом и зима-подружка.
Не зря хозяин хлопотал:
Мочил антоновку в кадушке,
В амбаре сеном укрывал.

Чтобы потом зимою долгой
Достать её в Крещенье, в стынь,
И в дом заглянет август щедрый
И разольёт свою теплынь.


ДОРОГА

Деревенская дорога,
Где ухабы вкривь и вкось.
Мне за жизнь свою так много
Походить по ним пришлось.

Сани мчат порою зимней,
Всё белым-бело вокруг.
Жжет лицо мне ветер хлёсткий,
Норовит залезть в тулуп.

Лес пугает тенью хмурой.
Градом лёд из-под подков.
Видно, чувствует каурый
Приближение волков.

Я прошу коня, как друга:
«Напряги силёнки все,
Если выдержат подпруга
И супонь на хомуте».

Ну, а если конь не сдюжит?
Всё слышнее волчий вой,
А метель-злодейка кружит
Белый саван надо мной.

В этой снежной круговерти,
Как безумные, неслись.
С ним мы, кажется, от смерти
В этот раз убереглись.


ДВА СИЛУЭТА

Опять меня преследует обман,
Как ржавчина, всю душу разъедает.
Как в белой дымке, осени туман
На жухлых травах в поле оседает.

Через давно прошедшие года
Я вижу образ, на тебя похожий,
И мы шагаем вместе в никуда,
А вслед нам улыбается прохожий.

Но только нам на это наплевать.
Сливаются два тёмных силуэта,
Но всё-таки так хочется узнать,
Кто и когда на всё даёт ответы.;


ДВИЖЕНЬЕ

Ускорить бы движенье вдвое,
Достичь заоблачных высот.
Но, к сожаленью, не даёт
Нам притяжение земное.

А ты с мечтой о высоте
Подходишь робко, но всё ближе,
Склоняясь головой всё ниже,
К той самой роковой черте.

И думаешь: «Что будет дальше
В светящей незнакомой сфере?»
А за чертой открыты двери,
Там всё реально и без фальши.

И ничего не изменить,
Наверно, отгремели грозы.
Вслед машут ветками берёзы.
Все правы, некого винить.


КРУГОВОРОТ

Когда солнце на ночлег садится,
Темнотой кромёшной нас дразня,
Вижу, как знакомые мне лица
Пристально взирают на меня.

И печалью мысли отзовутся,
Проводив их в пламенный закат.
Ведь сюда им больше не вернуться,
Вот такой он - жизненный расклад.

Если поглядеть на вещи смело,
Наша жизнь не стоит и гроша.
Утешаться, расставаясь с телом,
Что бессмертна будто бы душа.

И когда до срока покидаем
Землю, отрешившись от забот,
То мы неизменно попадаем
Снова в тот земной круговорот.

Надо нам без вычурного слога
У иконы голову склонить,
Испросить прощения у Бога,
Нашу душу с телом не делить.

А пока среди вечерней звени
На исходе солнечного дня
Прочь уходят призрачные тени,
Вечное молчание храня.



КРЕДИТ

Мне кажется, живу в кредит.
Хватился поздно, сожалею,
А сердце по ночам болит:
Вдруг расплатиться не успею.

И до конца мне не понять,
Как очутился на распутье
И долг кому тот отдавать.
Ведь это кабала, по сути.

Вот наступили времена!
Отчасти что-то понимаю.
Наверно, в том моя вина,
Что осенью стремился к маю.

Но никому не запретить
Мне во все тяжкие пуститься,
Успеть допеть и долюбить,
И в вальсе осени кружиться.


ВОСПОМИНАНИЕ

Вспомнил Крещенье со Святками,
Девушек в шалях малиновых.
Мягкий снег белыми шапками
Виснет на гроздьях рябиновых.

Синее небо бездонное
Тысячей звёзд украшается,
Тропка, в снегу проторённая,
Где-то у леса теряется.

Рядом деревня родная,
Окна с резными узорами,
Звуки собачьего лая
Над снеговыми просторами.

Да ребятишки с салазками
Резво в снегу кувыркаются.
Всё позабытыми сказками
В сердце моём отзывается.


УВЯДШИЕ ЦВЕТЫ

Давно сюда не заходила ты.
И дом теперь как будто не жилой.
Но ждут тебя увядшие цветы
С надеждой, что польёшь живой водой.

Совсем недавно ведь казалось нам,
Когда я на руках тебя носил,
Поднимемся с тобою к облакам -
Нам Ангел свои крылья одолжил.

Прошла весна… Осенний листопад.
Скатились мы с заоблачных высот,
И нет для нас уже пути назад,
А Ангел и руки не подаёт.

И в доме у меня теперь не ты.
Узор на окнах лепит снег сырой.
Остались лишь увядшие цветы
Связующею ниточкой с тобой.


МОЛОДОЙ ЖЕНЕ

Скоро, знаю, ты меня оставишь,
Я тебя не в силах уберечь.
Ты в дымке туманной растаешь,
Срывая платок с своих плеч.

Хоть вовсе не верю я слухам,
Но вижу меж нами черту:
Одуванчик покрылся мой пухом,
А роза твоя - вся в цвету.

Но если я буду нежнее,
Возможно, наступит спасенье.
Поймёшь, что тебе я нужнее,
А там просто так - увлеченье.

Ты бьёшься, как будто подранок,
С тобой что творится, не знаешь.
И так каждый день спозаранок
Себя зря терзаешь и маешь.

И я принимаю всё с грустью.
Бывает так правда жестока.
Уже подплываю я к устью,
А ты где то там - у истока.


ТРОПИНКА В СНЕГУ

По тропке следом за позёмкой,
Что извивается, как змей,
Иду с заплечною котомкой,
Надвинув шапку до бровей.

И незаметно ночь воровкой
Подкралась через тот лужок,
И месяц хвалится обновкой,
Повесив пастуха рожок.

Но вот уже я различаю
Берёзы на краю села,
И звук заливистого лая
Сейчас сведёт меня с ума.

Что ж, отпетляли мои стёжки
В чужой далёкой стороне.
Берёзы белые ладошки
С приветом протянули мне.

И здесь мне дятла стук привычный
Любой мелодии милей.
И этот посвист снегирей
Я не сменю на хор столичный.



ХОТЯ ТЫ И НЕ ТА СОВСЕМ

Хотя ты и не та совсем,
Но в мыслях всё в минувшем кружишь.
Всем говоришь, что нет проблем,
А по ночам о прошлом тужишь.

Кого ждала - ушёл без слова.
Себе другой он выбрал путь,
И ты, мне кажется, готова
Вновь наше прошлое вернуть.

Но только хочется сказать,
Что в реку не заходят дважды,
И что потеряно однажды,
Уж невозможно отыскать.


ПЕРВЫЙ СНЕГ

Всё по-другому было вчера,
Но время ускорило бег.
Пашня казалась, как сажа, черна,
Утром всё скрыл первый снег.

Снегом пушистым покрыт березняк.
Вышел с лопатой сосед.
Он ещё в зиму не верит никак,
Кричу ему громко: «Привет!»

Он рукавицею машет в ответ.
Со снегом светлеет душа.
Надо б отметить, греха в этом нет,
Поговорим не спеша.

И, будто в вальсе, над головой
Станут снежинки кружить,
А мы, словно дети, всею гурьбой
Баб будем снежных лепить.


БАБЬЕ ЛЕТО

Бабье лето - рыжая лисица -
То багряным отблеском рябин,
То свинцовым облаком кружится,
То сверкает желтизной осин.

До чего изменчивые краски
С ярким колоритом красоты,
Словно из далёкой детской сказки,
Или нашей юности мечты.

С чувством тайной грусти и тревоги,
Как ковёр, узорная листва
Сыплется и сыплется под ноги,
Будто те давнишние слова.

Прошлое, я знаю, не вернётся.
Ноша нам была не по плечу.
Сердце пусть от боли разорвётся,
Но другой я доли не хочу.


ЗАПЛУТАВШИЕ ДУШИ

Ясно всё, и не надо мудрить.
Вечер-тать к изголовью подкрался.
Сколько раз я пытался любить,
Почему-то ни с чем оставался.

Когда всё получалось не в лад.
Я совсем не испытывал жалость,
Но, конечно, не скрою, был рад,
Если мне победить удавалось.

Так и жил, не о чём не скорбя,
Без привычки к постели и к дому.
От меня так же вот, разлюбя,
Уходили с улыбкой к другому.

Но всё это был не обман -
Наши встречи и наши уходы.
Просто бурной любви ураган,
Вырывал неокрепшие всходы.

И сейчас среди жёлтых равнин,
Когда близятся холод и слякоть,
Журавлей улетающих клин
Поспешит эту осень оплакать.

Клин скрывается, стужей гоним,
И рыданья всё глуше и глуше.
Только верю, что буду любим,
Заплутавшие встретятся души.


ОСТРОВ

Бывают странные мгновенья
То ли во сне, то ль наяву.
Узнать бы точно, те виденья
Нам посылают почему.

Когда-то виделось всё просто,
Легко, загадки никакой:
Вся жизнь, как будто райский остров,
Омытый чистою водой.

А нынче - что за чертовщина? -
Тот остров, кажется, плывёт.
Что за нелепая картина?
Ведь это остров, а не плот.

Но я не поддаюсь обману,
Глаза платком тру, жду - пройдёт.
Пойду на берег выше встану.
И вы подумайте! Плывёт!

Не знаю, чьей покорен воле,
Но только воле той слуга…
Вот проплывают лес и поле,
И изумрудные луга.

И тут совсем не до улыбки,
Всё ниже клонится чело.
Возможно, за мои ошибки
Предупреждение пришло.

Невольно вспомнил мать и деда,
Чтоб грех сумели мой смягчить.
А вам всё это я поведал,
Чтоб свою душу облегчить.


ИТОГ

Собачий доносился лай
Всё громче и грозней.
Ну что же, друг мой, подсчитай
Итог прожитых дней.

Узнай же поскорее, что
В остатке остаётся,
Что в этой вечности немой
С тобою нам зачтётся.

Какой из жизни вышел прок?
Боюсь узнать ответ…
Но хочется на долгий срок
И свой оставить след.

Но только след свой оставлять –
Ответственное дело,
Чтоб второпях не растоптать
Ничьей души и тела.

А мой след на морском песке,
Наверно, волны смоют.
В вечерней звёздной тишине
О ком собаки воют?


ОСЕНЬ

Куст калиновый у косогора
Гроздья клонит к пожухлой траве.
Птицы в стаи сбиваются, скоро
Нам готовиться надо к зиме.

Вон и клён приготовился к стуже,
Как ковром, всё листвой укрыл.
Нудный дождик в свинцовые лужи
Свои мелкие гвозди вонзил.

Только как он, пострел, ни старался,
Ветер тёмные тучи прогнал.
Яркий луч, как котёнок, подкрался
И в нарядной листве заиграл.

Стало тут же душе веселее,
И себя я на мысли ловлю:
С каждым шагом мне осень милее,
Может быть, я её полюблю.

Вон синицы весёлой толпою
Атакуют кривую сосну.
Вся природа готова к покою.
Подождём вместе с нею весну.


СТАРЫЙ КЛЁН

Старый клён дружище, стал ты сам не свой.
На коре бугристой - от ножа отметки.
От жары июльской, холодов зимой
В твоей кроне пышной поредели ветки.

Помнишь, как берёзка тонкая стыдливо
Красовалась рядом в праздничном наряде,
А ты всё шептался с ветром шаловливым,
Предаваясь неге в утренней прохладе.

Милая простушка так и не сумела
Дотянутся с лаской до твоих ветвей.
А ведь ясно было, как она хотела
Искренно признаться о любви своей.

Ты теперь от ветра ветки низко клонишь,
И берёзка рядом, только постарела.
Старина, ты знаешь, время не воротишь,
Где былая юность? Факелом сгорела!

Вечер на пороге, зорька догорает,
Слякотная осень тучами грозит.
Но любовь былая будто умирает -
Ты не верь, дружище, кто так говорит.


ДЕВЧОНКА

Снег разукрасил на рябине гроздья.
От санок след оставили полозья.
По тропке с коромыслом от колодца
Идет девчушка и от ноши гнётся.

Крадётся потихоньку зимний вечер.
Такая тяжесть на худые плечи!
Как так случилось, в чём её вина?
Возможно, что живёт она одна.

Не до красот… Снег хрусталём искрится.
Смахнув снежинки варежкой с лица,
Дойти бы до заветного крыльца,
От ноши там скорей освободиться.



СИТУАЦИЯ

Тучи нависли грозно,
Звезды ни одной не видать.
Я понял, теперь уже поздно
Прийти и «прости» сказать.

Но всё же себе буду верен,
Пусть дождь проявляет прыть.
Пришёл, но закрыты двери,
И надо назад уходить.

Пока не вошло в привычку,
Что мне от ворот поворот,
Использовать что ли отмычку.
Возможно, хоть с ней повезёт.

Блеснул мне надежды лучик:
Любой покорится замок!
Нашёл я волшебный ключик!
Увы, но и он не помог.

Отмычку мою заело,
И, видимо, прост ответ:
Вовсе не в шляпе дело,
А в том, что ношу берет.



ОСЕННИЙ ВЕТЕР

В твоё окно в тот лунный вечер
Осенний ветер постучал,
А я, сжимая пальцы крепче,
Как неприкаянный, стоял.

И ты сама, как бы в отместку,
О наших встречах позабыв,
Задёрнула вдруг занавеску
Под ветра жалобный мотив.

Мне б смелости такой набраться!
Тогда я думал об одном:
Как он, в окошко постучаться,
Вдруг пустишь ты меня в свой дом.

А ветер всё сильней кружился,
Надеялся, что я уйду.
Тогда я загадать решился
На ту упавшую звезду.

В окно к ней ветер, как бесёнок,
Стучался, несмотря на тьму,
А я таился, как ребёнок,
И так завидовал ему.


ВСТРЕЧА

Ты приняла из рук моих бокал.
«Какая встреча, до чего мир тесен!»
Вот только по глазам твоим узнал,
Что я тебе совсем не интересен.

Но всё равно я был с тобой не груб.
Чтоб положить конец беседе длинной,
Сказала, оторвав бокал от губ:
«Ты всё такой же, как и был, наивный!»

И это был совсем не пьяный бред,
Не лепет губ лукавых и влюблённых,
И взгляд, который не забуду, нет -
Сжигающий таких неискушённых.

Я видел, для тебя всё так смешно,
И ни к чему прямого ждать ответа.
Мечты мои наивные давно
Исчезли, как туман в лучах рассвета.

Ты уходила… Города огни
Глаза слепили, сердце жгла досада.
Уйду от света, постою в тени,
Чтоб избежать пылающего взгляда.


НАПИТОК

Напиток горьковатого цикория
Напоминал мне губ любимых вкус.
На станции закончилась история,
Когда ты прошептала: «Я вернусь».

Платформа фонарями вся расцвечена.
Уже кондуктор закрывает дверь.
В моей душе оставлена отметина,
С которой предстоит мне жить теперь.

Наверное, ты поступила правильно.
Но крикнуть с ветром хочется: «Приди!»
И сердце почему-то птичкой раненой,
Как в клетке, бьётся у меня в груди.

Казалось, что навеки мы повязаны
И трудно будет узы разорвать.
Слова прощальные тобой ещё не сказаны,
Поэтому я встречи буду ждать.


УВОДЬ - БУРНАЯ РЕЧКА

Из далёкого края
через сотни веков
Ты бежишь, отражая
тень своих берегов.

Уводь бурную речку
Вдруг закат озарил,
Здесь под ивой колечко
Мне мой милый дарил.

Неба яркого ситцы
где-то там, в вышине,
Синий холст медуницы
тянет руки к волне.

А над Уводью-речкой
Месяц по небу плыл,
Помню я, как колечко
Мне мой милый дарил.

Вспоминаю тот первый
поцелуй наш с тобой.
В этом тоже, наверно,
была Уводь виной.

И как раньше за ивой
Соловей голосил.
Здесь когда-то мой милый
Мне колечко дарил.


ЛЕТНЯЯ НОЧЬ

В эту тёплую летнюю ночь
По-особому звёзды мерцают,
И уходят сомнения прочь,
Будто бабочки, мысли порхают.

Увидел, как ты шла за вишней,
А я всё думал: «Как же так?
Вдруг оказался третьим лишним…»
И на душе гулял сквозняк.

И что же дальше с нами будет?
Как будто всё ушло во тьму.
И суд какой теперь рассудит -
Известно Богу одному.

Событий горьких вереница,
Сплошная череда забот
И дума, как от бед укрыться,
Мне всё покоя не даёт.

Во лжи ли, или в правде скрытой
Так много бурных лет прошло!
На стуле шарф висит забытый,
Ещё хранит её тепло.



ОДИНОЧЕСТВО

Наверно, скоро ты поймёшь,
Допив бокал до дна,
Что наша жизнь почти что сплошь
Превратностей полна.

Бокал свой наполняя, знай,
Что казус может быть.
Чуть отвлечёшься - через край
Ты можешь перелить.

Подумай: «Кто виной всему?
В чём корень всех проблем?»
Сегодня, видимо, ему
Ты не нужна совсем.

Он для тебя совсем чужой,
И нет к нему пути.
Теперь ты думаешь, какой
Дорогою идти.

За что тебе такая месть?
Потух огонь в глазах.
Нам всем одно спасенье есть
Лишь там, на небесах.

Или замкнуться, как в тюрьме
Согнав с лица улыбку?
Ты понимаешь, всё тебе
Награда за ошибку.


ПРОБЛЕМЫ

Разносит ветер по полям печали.
Никто их там не видит и не слышит.
Таких стихов, простите, чтоб вы знали,
Никто и никогда вам не напишет.

Печальный ветер, по полям скользя,
Унесся вдаль уныло и бесшумно.
И понял я, наверное, нельзя
Любить так безрассудно и безумно.

Но как теперь по-новому прожить?
Дорог с тобою пройдено так много.
И чтобы это как-то позабыть,
Наверно, надо вымолить у Бога.

Конечно, всё судьбой предрешено.
Любовь и ревность, что это за зелье?
Мы пьём неистово искристое вино,
Не думая, что после ждёт похмелье.

Когда трезвеешь, видишь за туманом,
Что истина простая скрыта в том:
В любви ты можешь быть тираном,
А нет, то будешь в ней рабом.

Все знают, нет огня без дыма,
А дыма без огня - нигде.
Да, истина неоспорима,
Что ревность приведёт к вражде.



ВЕЧЕР

Шумели тонкие берёзы,
Смотрели звёзды с вышины,
Как янтари, катились слёзы
Из покосившейся сосны.

Болотце, устланное мохом…
Вон дятел на ольху взлетел.
И, провожая день, со вздохом
Внезапно филин прохрипел.

И месяц жёлтою лучиной
Коснулся зеркала реки,
А за бобровою плотиной
Шептались с ветром тростники.

И дня померкнувшего пламень
С минутой каждой всё бледней…
И будто бы тяжёлый камень
Свалился вдруг с души моей.

А ночь-плутовка тихо кралась,
Таилась у гнилого пня.
Мне почему-то показалось,
Что тайну прячет от меня.


ДВОРНЯГА

Вечерело, туман пенной брагой
Потихоньку повис над кустом.
Рядом с ним я столкнулся с дворнягой
С тусклым взглядом, с повисшим хвостом.

Я его угостил свежим хлебом,
Хотя был он ржаной, не пшеничный.
А потом с ним смотрели на небо,
Будто был он мне друг закадычный.

Сидя рядом, под хор лягушачий
Он мне руку лизал языком.
Подсказал ему разум собачий,
Что у друга есть пища и дом.

Наши судьбы, наверное, схожи,
И мечтами мы сродны, как братья.
Всех тоска одинаково гложет:
И людей, и собак – без изъятья.

Может быть, нет тоски там - на звёздах…
Только нам не доступен к ним путь.
Но вечерний пьянящий воздух
Наполнял нам надеждою грудь.


В ПОЛДЕНЬ

Неба узорного ситцы
С яркой цветной бахромой,
Да облаков вереницы
Низко плывут надо мной.

А над водою стрекозы,
Как на толкучке, снуют.
Стайкой лебяжьей берёзы
Будто по речке плывут.

Там, где кончаются тени, -
Песчаного пляжа кайма.
Словно на море тюлени,
Сгрудилась вся пацанва.

По пёстрым лугам и полянам
Шмели собирают свой мёд,
А на крыльце деревянном
Дремлет пригревшийся кот.

И, как шальным звездопадом,
С лип осыпается цвет.
Всё здесь родное, всё рядом,
И не предвидится бед.


ГАРМОНЬ

Так бывает, тоска вдруг стреножит,
И в душе затухает огонь.
Но я знаю, мне в этом поможет
Разобраться подруга-гармонь.

Уже, кажется, всё помертвело…
Только пальцами пуговки тронь -
Раз, два, три! И подруга запела,
На призыв отвечает гармонь.

И уходишь ты с ней от плохого,
Продолжает гармонь ворожить.
И ты чувствуешь, сердце готово
Как и раньше кого-то любить.

Сколько было таких вот моментов.
Уходил от засад и погонь.
Оттого я из всех инструментов
Выбираю в подруги гармонь.


ЗАКАТ

Я помню без тебя, совсем один,
То в воду, то в огонь себя бросая,
У снежных гор, среди седых равнин,
Шёл, никаких дорог не замечая.

И багровея в солнечных лучах,
Закат - я видел – гаснул и сжимался.
Он плавился, как в доменных печах,
Потом по горизонту растекался.

А день свои позиции сдавал,
И ночь-плутовка тихой сапой кралась
Но, не найдя уютных покрывал,
Туманом, будто пледом, укрывалась.

А в небе - звёзды, будто рыб косяк
Завис и никуда не торопился.
Знакомый вроде всем нам зодиак
Иероглифом загадочным светился.

И тайна тех мерцающих светил
Дразнила ум мистическим узором.
Пусть смысл его постичь не хватит сил,
С надеждой обращаем к небу взоры.

И я стою под ними, как хмельной,
И правда, кажется, не так жестока.
Даль манит путеводною звездой.
Сменяя ночь, день движется с востока.


МАЛЫЕ ДЕРЕВНИ

Шагает осень, в думу лес погру;жен,
Плывут над ним седые облака,
А на тропе поблёскивают лужи,
Подёрнутые тонким льдом слегка.

А возле тучи лодкой у причала
Ущербный месяц тихо плыл вдали.
Выпь на болоте жалобно стонала,
Как будто кошки на душе скребли.

На речке мост уже почти разрушен,
А дальше избы за туманной мглой.
Деревни быт теперь совсем порушен
Безжалостной коварною рукой.

Всё это видя, хочется заплакать.
Когда-то дым над трубами кружил,
Теперь туман и чернозёма слякоть,
Которую я пацаном месил.

Да в небе коршун оставляет росчерк.
Такой простор! Трудись, забудь про лень!
Но вместо пашен - ивовые рощи
Вокруг забытых всеми деревень.

И вот стою я у плакучей ивы,
Которая склонилась над водой.
Когда-то все мы были здесь счастли;вы,
Но замер колокольчик под дугой.

 
АКСАКАЛ

Тоска угрюмая заела
Седого в сакле аксакала.
Так манит молодое тело
Жены четвёртой… Сил не стало.

Он вспомнил, как за горной речкой
Они горянок юных крали.
Свидетель вон - ружьё с насечкой,
Ещё - кинжал булатной стали.

И всё призывней юный голос
Звучал из женской половины.
А он - осыпавшийся колос
Среди комков засохшей глины.

Вина принёс он из подвала,
Которое с годами крепче.
Стал пить - тоска не покидала,
И, видимо, не будет легче.


ИГРОК

Снова карта моя битой
Оказалась, я в огне.
Срочно нужен козырь скрытый,
Что запрятан в рукаве.

Наступил момент опасный,
Сам не свой сидит партнёр.
Мне поможет козырь тайный
Враг непрост, и я хитёр.

Бесит, я скрывать не стану,
Он с меня не сводит глаз.
Если козырь не достану,
Проиграю всё сейчас.

Выпить мне тогда придётся
Чашу горькую до дна.
И соперник посмеётся -
Мной проиграна война.

Не увидеть ему слёзы!
Только он глаза отвёл,
Тут же выдернул я козырь
И швырнул ему на стол.


БЕЗУМСТВО

Пусть твердят: «Не по чину разумен».
Вновь и вновь задаю свой вопрос:
«Почему так весь мир обезумел
И стремительно прёт под откос?»

В голове всё навязчивей мысли:
«Долго ль станем мы это терпеть?
Для чего это кто-то замыслил?
Ведь в огне будем все мы гореть!»

В жажде славы, отбросив сомненья,
Не желая потери считать,
Кто-то Божии предназначеньян
На себя вознамерился взять.

Власть имущим в их ослепленьи
Неужели так трудно понять,
Что поток обезумевший черни
Унесёт за собою и знать.

Обратиться пора уже к Богу.
Там к молитвам не будут глухи,
Справедливо рассудят и строго,
За свои все получат грехи.

Не мечом, а Крестом и любовью
Обуздаем бесовский полёт,
Чтобы больше невинною кровью
Не платил за безумство народ.


ЯНВАРЬ

Январь, пусть ты морозный, снежный,
Но молод, я же - всё старей.
И не вернуть уже мне прежней
Беспечной юности моей.

Но чувства просятся на волю,
Душа охвачена огнём!
И ни к чему роптать на долю,
Даже январским стылым днём.

Как прежде, раннею весною
Под неуёмный крик грачей
Вновь сердце радостно заноет,
И зазвенит в душе ручей.


ТЕНЬ НА СНЕГУ

Не моя ли там тень заметалась
Впереди на холодном снегу?
Я не знаю, с ней сколько осталось
Нам шагать в одиночку в пургу.

Позади все мои неудачи,
Дальше тоже не будет утех.
Кто- то вспомнит, возможно, поплачет…
Ну а кто-то поднимет на смех.

Может, надо мне просто смириться
И покорно признать власть судьбы?
Что хотел - не случилось добиться,
Но всё сдать не могу без борьбы.

Тяжелее стал путь с каждым шагом.
Но куда тороплюсь я успеть?
Впереди замахал кто-то флагом.
Жаль, что цвет не могу рассмотреть.

;
ПЕНЬ
На поляне пень трухлявый,
Словно дряхлый человек,
Одиноко, не со славой
Доживает он свой век.

Был когда-то липой стройной,
Что красавицей слыла,
Летом красным в полдень знойный,
В тень свою людей звала.

Жизнь вокруг неё кипела.
Пролетала стрекоза,
Жаба среди мха хрипела,
Свои выпучив глаза.

Время шло, она старела,
Отшумела, отцвела.
И однажды в её тело,
Как змея, впилась пила.

Так она её терзала…
Сердце вынесло едва!
Пошатнулась, в мох упала,
Превратилась в миг в дрова.

Не распустит свои почки
Липа больше в майский день,
И последние денёчки
Доживёт трухлявый пень.


ВЕТЕР

Выйду я в поле с рассветом
В первых июльских лучах.
Ветер ласкает с приветом
Кудри мои на плечах.

В утро лучистое, раннее
Всё мне на ухо шептал,
Будто он в дивное, дальнее
Снова меня провожал.

Преодолел расстояние,
Не пожалев своих сил,
Чтобы я вспомнил свидания,
Где он свидетелем был.

Только, дружище, всё прежнее
Осталось давно позади.
Лучше мне сердце мятежное
Просто чуть-чуть охлади.

Раз уж сумел ты пожаром
Снова разжечь мою грудь,
К дням тем далёким недаром
Память назад повернуть.


ТИШИНА

Дождь отшумел, и стало тише,
Чуть слышен гул издалека.
Дождинки последние с крыши
Скатились, помедлив слегка.

И тут же послышались крики
Пичуг, и алмазным дождём
Капли на листьях брусники
Заполыхали огнём.

А к вечеру всё замолчало.
Месяц из туч колобком
Катится. Ночь покрывалом
Скрыла весь мир целиком.

Строятся звёзды неспешно,
Чётко, а не кое-как.
И попадает успешно
Каждая в свой зодиак.

Сны навевают прелестные,
Душа ожиданьем полна.
В эти минуты чудесные
В сердце царит тишина.


ТУЧА

Туча грозно нависала,
Пряча молнии копьё.
Жаль, тогда ты не узнала
Намере;ние моё.

Незаметно к нам подкрался
Вечер хмурый, словно тать.
Ну, а я, как ни пытался,
Не посмел всего сказать.

И остались только строки
В дневнике моём от дня,
Когда в путь мой одинокий
Проводила ты меня.

Всё нелепо получилось,
Вроде были мы близки…
Но навечно сохранилась
Теплота твоей руки.

В жизни всякое бывает.
Каждый получил своё.
Но жалею, что не знает,
До сих пор люблю её.

Я всё помню, а покуда
Дерзкой мыслью одержим,
Что свершится это чудо -
Души мы соединим.


ДОРОГА В НОЧЬ

За спиной погашен свет,
Тишина в холодном доме.
Мне назад дороги нет.
Может быть, найдутся, кроме

Вас, готовые помочь,
Дверь открыть передо мною.
А пока иду я в ночь,
Упиваюсь тишиною.

Что с того, что месяц сник?
Я шагаю и уверен:
Путь земной - всего лишь миг,
Он ещё не весь измерен.

Сколько мне осталось топать?
Всё за нас решают там,
Где моей лампады копоть
Превратится в фимиам.


ДЕТЯМ ВОЙНЫ

Родились мы в те дни лихие
Среди лесов, среди лугов,
Когда поля твои, Россия,
Топтали полчища врагов.

Такие испытали беды!
И каждый день военных лет -
От первой битвы до победы -
Оставил в душах наших след.

Мы все под грозный гул набата
Просили слёзно у Творца,
Чтоб сохранил от пуль солдата -
Родного брата иль отца.

Чтоб милостью нас не оставил
И не кружилось вороньё.
И где кто мог, там свечку ставил
Всегда за Царствие твоё.

И в память о годах далёких
Приспущен флаг среди могил
Тех, кто погиб в боях жестоких
И путь наш кровью окропил.


ИГРАЛИ МЫ С ТОБОЙ СУДЬБОЮ

Играли мы своей судьбою,
Как этот парусник с волною.
Кого-то обмануть пытались,
И вот с обломками остались.

Как рано отцвели мимозы!
В моей душе дожди и грозы.
Не веселит сиянье дня,
Весна уже не для меня.

Когда-то на исходе лета
Ты тоже вспомнишь время это,
Услышав осени грозу,
А я, как видишь, ухожу.


КАК ВСЁ БЫЛО

Возможно, вспомнишь, как всё было,
Бесстрастно будешь вдаль глядеть…
Конечно, что тебе жалеть,
Когда ты всё уже решила.

А были чувствами полны,
И так кружилась голова,
И руки, будто кружева,
Так были крепко сплетены.

А дальше - будто с неба гром…
Да что об этом говорить!
Попробую тебя забыть,
Так будет легче с каждым днём.

Костёр, что разожгли, остыл.
А я, поддавшись злой тоске,
Вдруг вывел имя на песке
Твоё, но дождик тут же смыл.


КРУЖАТСЯ НАДО МНОЙ МЕТЕЛИ

Кружатся надо мной метели,
Я в замять снежную иду,
И жмутся к лесу свиристели
В надежде там найти еду.

Зачем иду, ведь точно знаю -
Остатки растеряю сил.
Но близко не допустят к раю
За то, что здесь я натворил.

Всё тяжелей бороться с вьюгой.
Зажав в змеиное кольцо,
Вздымает кверху снег упругий,
Чтобы швырнуть в моё лицо.

Ничем себя не обольщаю,
Иду, как заводной, вперёд,
Хотя и сердцем ощущаю -
Попал не в тот круговорот.

Уже, быть может, не придётся
Мне больше встретиться с весной.
Вон кто-то за спиной крадётся,
Наверно, старая с косой.


КРУЧИНА

Дождь мелкий, на сердце кручина,
Так хочется волком завыть.
Попробую я из графина
Живительной влаги налить.

Возможно, тоска перестанет
Мне грузом на плечи давить.
И душу хмельную обманет,
Поможет тебя позабыть.

Тяжёлым и горьким похмельем
Притупятся чувства мои.
С притворным, но всё же весельем
Забуду и ласки твои.

И снова налью я до края,
В кармане почти не гроша.
Зато когда я вспоминаю
Тебя, не черствеет душа.


РАЗГОВОРЫ

Кто сумеет всё взвесить, учесть,
Сколько было о нас разговоров?
И сегодня их тоже не счесть…
Но родится ли истина в спорах?

Только я знаю, как это было.
Потерял я и сон и покой.
Как меня ты тогда изводила
Неземною своей красотой!

Я не знаю, пришла ты откуда.
Этот жгучий, пронзительный взгляд…
Но разгадывать точно не буду,
Раз попал я в такой звездопад.

Когда ветер кружил по повети,
Я к тебе, выбиваясь из сил,
Будто нищий, пришёл на рассвете
И твоих утешений просил.

Помнишь, ярость как нас закружила,
Но достигнув опасной черты,
Как клинок, в моё сердце вонзила
Весь свой яд неземной красоты.

И остались лишь в памяти где-то
Безутешные ночи и дни,
И теперь, как подарок за это,
Мне безумные ласки твои.

И в рассветную рань золотую
Помню жемчуг разорванных бус,
Твои губы и страсть поцелуев
Горьковато-солёных на вкус.


МЕЖДУ СИНЕЮЩИМИ СВОДАМИ

Между синеющими сводами
Вонзался пик далёких гор.
Седой туман повис над водами
Глубоких голубых озёр.

Навзрыд янтарными слезами
Рыдала старая сосна,
А у реки над камышами
Повисла жёлтая луна.

Вдруг соловей взорвался трелью,
Почуял маленький хитрец,
Здесь, под сиреневой метелью,
Её дождусь я, наконец.

Под камышей призывный шёпот
Я думал лишь о ней одной
И отдалялся конский топот -
Табун спешил на водопой.

А я стоял, наполнен верой,
Что всё равно дождусь её
И что воздастся полной мерой
За всё терпение моё.


НА ЮГЕ

В тенистом парке у фонтана,
Что струи россыпью бросал,
Ты помнишь ли, как утром рано
Тебя впервые повстречал?

Ещё на пляже не прогрелся
Прибрежный гравий и песок,
За маяком едва виднелся
С надутым парусом челнок.

Вдали синеющие горы
Своё спокойствие хранили,
И белых облаков узоры
Куда-то нехотя скользили,

Да шум прибоя однозвучный,
Как будто ласковый укор.
День выдался довольно скучный,
Вот и завёл я разговор.

И красноречием своим,
Прикрыть пытаясь вероломство,
Одной был мыслью одержим,
Чтобы продолжилось знакомство.

На голос Эроса спешил,
В его я находился власти.
Не раз меня он приводил
К песку нагретому и страсти.

И ни к чему так хмурить бровь,
Как будто пригубил снадобье.
Я думал, что нашёл любовь,
А было лишь её подобье.


ОЧЕРЕДЬ

Те девяностые лихие
Я помню ясно до сих пор.
На нас на всех лежит, Россия,
Тот несмываемый позор.

Змеёю очередь петляла,
Стояли с самого утра.
Старушка сколько раз сверяла
Свои с соседом номера

Под крики: «По две банки в руки
Тушёнки, видимо, дадут!»
О, Господи, такие муки!
За них, того гляди, сомнут.

Вся очередь гудела жадно.
Тушёнка - это Божий дар.
А солнце так палит нещадно,
И с кем-то солнечный удар.

А сзади выкрики сурово:
«Не место слабакам стоять!
Здоровья нет - сидите дома,
Другим не будете мешать».

Счастливчики, что получили,
Авоськи прижимают туже.
Оголодавшие забыли,
Когда у них был сытный ужин.

У входа чёрного нет давки,
Туда не сунешься без блата.
У избранных всегда в достатке
Икры, бекона, сервелата.

Они к изобилью привычны,
Живут по особым законам.
И кофе у них отличный -
Так запросто, не по талонам.

Им не понять, как людям
Жилось нелегко и непросто.
Вот мы никогда не забудем
Россию годов девяностых.


ПОЗДНЯЯ ОСЕНЬ

Под звень листопадной метели
Летели на юг косяки.
Печально осины глядели
На всё это из-под руки.

А ветер рябину, как кочет,
Обхаживал в нашем саду.
Вот-вот он её защекочет,
Глупышка не видит беду.

Снежинки, как белые мухи,
Покрыли узорный паркет…
И вот в полинялом треухе
Является сказочный дед,

Надев ледяную рубаху,
Откуда он силы берет?
Не мешкая, тут же с размаху
Ручьи все до дна закуёт.

Пока он так будет резвиться,
Не прекословя судьбе,
Мы попытаемся скрыться
В натопленной жарко избе.

И там, на полатях, в затишье -
Теперь нам мороз ни к чему! -
Писать будем четверостишья,
Как мы обманули зиму.


ПОЛОВЧАНКА

Сияют синевой озёра.
Иду, с улыбкой день встречая.
Навстречу ты, как та Аврора,
Красивая и молодая.

Блеск глаз и бровей полукружья…
Откуда, скажи ты, взялась?
На грубой попоне верблюжьей
В кипчакской степи родилась.

Где бубны шаманов гремели,
Повозок неслись вереницы,
И громко верблюды храпели,
Пила молоко кобылицы.

С тобой красотой кто сравнится?
Росла, привыкая к войне,
С врагами умела сразиться
На бешеном диком коне.

И шли чередой караваны
К багровым кизячьим кострам.
И вытерпеть тяжкие раны
Пришлось за тебя храбрецам.

Они на калым не жалели
Алмазов и злата с парчой,
Чтоб только под звуки свирели
Назвать тебя верной женой.

Всё давним покрылось туманом,
Но древние гены храня,
Такой красотой, таким станом
Гордилась прабабка твоя.

Взгляд, норов и эта осанка -
Теперь всё понятно без слов.
Так манит к себе половчанка,
Вернувшись из дальних веков!


ПРИЗНАНИЕ

Давно идёт о нас молва,
Слов звон – копеечная медь.
Моя любовь всегда жива,
Её разлуке не стереть.

Бросал цветы к другим ногам,
Но чувства не в забвении.
Не зря когда-то отдал вам
Я сердце на хранение.

Что из того, что был тогда
Любви миг очень краток,
Но он оставил навсегда
Глубокий отпечаток.

Встречая новую зарю,
Всё слышу голос дальний
И жарким пламенем горю
Любви первоначальной.

Я рад поверить миражу,
Смотря в глаза прохожим,
Черты родные нахожу
И шлю привет похожим.


ПРОБУЖДЕНИЕ

Лил ночью дождь, измучился, затих.
И первый луч вмиг озарил полянку.
Сверкали капли, словно лёд. На них
Я пристально глядел, поднявшись спозаранку.

А рядом роща напрягала слух,
Прислушавшись, как шмель жужжал в росе.
Вдруг, как глашатай, заорал петух,
За ним - другой, а после - разом все.

Они как будто вырвались из плена,
Приветствуя зарю и новый день,
Который всем готовил перемены,
И прыгнули с насеста на плетень.

Потом за ними сразу, без раздумья,
Знать, торопили срочные дела,
Как по команде, загудели ульи.
Кругом сирень душистая цвела.


ПРОСТОРЫ

Поезд мчится. Просторы родные,
Деревеньки одна за одной.
В них берёзки, как девки нагие,
Ветки тянут с какой-то мольбой.

Козы, овцы, а вон жеребёнок,
Что на кучу соломы прилёг.
А из труб обветшавших избёнок
Поднимается к небу дымок.

И грачи, нагоняя кручину,
Раскричались. Их можно понять.
Как там за морем встретит чужбина?
Тяжело от гнезда улетать.

На полях и в лесах стало голо.
Незавидная, грустная жизнь.
И мелькают за сёлами сёла,
И звучит заунывная песнь.

Поезд мчится… Просторы родные,
И листвы облетевшая медь.
Но хочу сквозь ветра ледяные
Я последнюю песню допеть.

Пусть мороз после этого злится,
Жёстким снегом по полю шуршит.
Вон и солнце торопится скрыться
За макушками грустных ракит.


 
С ТОБОЙ МЫ БЫЛИ ТАК БЛИЗКИ

Прошу тебя, не рви записки,
Неискренних не будет строк.
С тобою были мы так близки,
А ныне каждый одинок.

Не вдруг раздвоилась дорога,
Но каждый по своей пошёл.
Ты не суди меня так строго,
Любви иной я не нашёл.

Когда в дороге я устану
И нечем будет мне дышать,
Я вспоминать, как раньше, стану
Тебя, чтоб счастья пожелать.

И если нет назад возврата,
Не полыхнёт для нас заря -
Наверно, за грехи расплата,
Которая пришла не зря.

А счастье было очень близко,
Но жизнь преподнесла урок.
И тучи чёрные так низко,
Как будто гроба потолок.


СЕРЕБРЯНАЯ ОСЕНЬ

Серебра тороватая осень
Набросала на гроздья рябин.
Вот и годы, хотя их не просим,
Прибавляют всё больше седин.

Но на мир посмотри веселей!
И не надо о прошлом жалеть,
Если видишь в улыбке своей
Паутинок ажурную сеть.

Уверяю, тревоги твои
Все напрасны. Уж ты мне поверь!
Для тебя, моей вечной любви,
В моём сердце распахнута дверь.

Сколько вёрст отшагали с тобой
В этой жизни мы рядом, вдвоём!
Будем дальше хранимы судьбой
И, конечно, до цели дойдём.

Будем рады мы каждому дню.
А морщинок лукавых лучи
Я, поверь, бесконечно люблю,
Мои чувства свежи, горячи.


ЗАБУДЬ

Я помню, как сказал: «Забудь,
Что написал, огню предай».
И пусть прямым твой будет путь,
А все ухабы избегай.

Чтоб ты могла свободно плыть,
А ветер в спину дул с утра.
Чтоб навсегда могла забыть,
Всё, что сближало нас вчера.

Чтобы сегодня, да и впредь
Жизнь проходила «на ура»,
Чтоб ты могла себя согреть
Зимой у жаркого костра.

Минуют пусть тебя дожди
И бешеной метели вой.
Удач побольше впереди,
Не горя, как у нас с тобой.

Мне путь, отмеренный судьбой,
Придётся одному пройти.
Пусть будет счастлив тот с тобой,
Кого ты встретишь на пути.


ЧАСЫ С БОЕМ

Ну, вот и дом… Устал с дороги,
Вхожу через дверной проём,
Передо мной - стол колченогий.
Совсем не ласковый приём.

В углах, на окнах паутина
И в голову приходит миф,
Что печь, как в море бригантина,
Вдруг наскочившая на риф.

Пыль на полу лежала слоем.
Копилась здесь не год, не два,
И полинявшие обои
Держались на стене едва.

Давило нежилым покоем.
Бродили мухи по стене.
На ней часы висели с боем,
Как бы подмигивая мне.

Я помню, ты на них смотрела,
Теперь вот я смотрю один…
Жаль, быстро юность пролетела,
Давно в саду отцвёл жасмин.

У жизни есть свои законы…
Прости, и дом, и образ твой!
Я в угол, где были иконы,
Склоняюсь низко головой.

Потом шагал назад, печальный,
Хотя был к этому готов.
В ушах звенел бой музыкальный
Остановившихся часов.


УХОЖУ

Ухожу от ненужных укоров,
За собою сжигаю мосты.
А на склонах крутых косогоров
Облака расстилают холсты.

Вот туман забелел, как подушка,
И крадётся по днищу лощины.
Чуть подальше, на самой опушке,
Зреют алые гроздья рябины.

И мне кажется, что она пляшет
Залихватски - вся крона дрожит
И платочком узорчатым машет,
Что умелой рукою расшит.

Тут меня запах хлеба духмяный
Поманил. Притомился слегка
И с подругой сижу полупьяной
За столом одного кабака.

Мы поём с ней о том, что нам любо,
Все напасти теперь по плечу.
И она подставляет мне губы,
Я сегодня наличкой плачу.

Много было мгновений приятных,
Счастлив был, но, бывало, под дых
Получал за таких же вот статных
И таких же, как ты, молодых.


ТРОЙКА

Жизнь моя - лихая тройка,
Бубенцов переливчатый звон.
Позади вёрст оставила сколько?
Сколько преодолела препон?

Было счастье, большое, шальное,
До сих пор этим чувством живу.
И сейчас лишь глаза закрою -
Вижу снова всё, как наяву.

И ещё подсказала память:
Избежать могли столько бед,
Но летели мы в снежную замять,
А пурга заносила наш след.

Только всё уже необратимо…
Разве знали, что будет впредь?
Жёстким снегом глаза застило,
А в ушах - бубенцовая медь.

Ныне, чувствуя в сердце остуду,
Понимаю, что краток мой век,
Но себя осуждать я не буду,
Что у тройки не сбавил бег.


ПРОЩАЙ

Тебя мне трудно видеть под венцом.
Уйду подальше по лесным ухабам.
Не думай, я не буду подлецом,
Боль выскажу лишь филину и жабам.

Ведь всякое случается в пути…
Возможно, повстречаюсь там с прохожим,
Вдвоём сподручней будет нам идти,
Особенно, когда так судьбы схожи.

Припасы делим, сидя у костра,
Заводим разговор, не ждём подмоги.
Мне стало ясно с этого утра,
К тебе теперь все заросли дороги.

Но почему, когда настал рассвет,
Увидел твои губы в землянике,
Чуть различимый милый силуэт
И от тумана розовые блики?


СУМЕРКИ

Листья бисером искрились,
Ветер дул с соседних гор,
Будто в зеркале, светились
Блики яркие озёр,

Мощных сосен изваянья,
Травы скручены ужом
И оврага очертанья -
Всё казалось миражом.

А внизу, под самым склоном,
Головой камыш поник.
Из камней с весёлым звоном
Пробивается родник.

Дальше он без сожаленья,
Извиваяся петлёй,
Мчится, чтоб прийти в селенье,
Повстречаться с ребятнёй.

Я от этого явленья
Взгляда оторвать не мог.
Всё плотней сгущались тени
Непредвиденных тревог.


НЕ УХОДИ

Не уходи, ещё побудь.
Не избежать нам разговора.
Дай мне в глаза твои взглянуть,
Поверь, без всякого укора.

Меня ты выслушать изволь.
Пусть всё останется на память.
И правды принятая боль
Не будет больше нас тиранить.

В душе застывшую печаль
Раскрасят осени узоры.
И все в заоблачную даль
Захватит ветер наши споры.

Не надо будет громких слов,
Наверно, говорить друг другу
И делать вид, сорвав покров,
Что этим делаем услугу.

Ещё пока ты не ушла
И не сказала «до свиданья»,
Надеюсь, что ты в них нашла
Хотя бы каплю пониманья.

 
ПАМЯТЬ

Я, кажется, вернулся в старь,
Где у межи кусты полыни,
Костра потухнувшего гарь
На фоне предрассветной сини.

Сквозь череду прошедших лет
Опять оттуда, издалёка,
Всплывает памятный рассвет,
Загадочных глаз поволока.

И юность пылкую и детство -
Всё это не вернуть теперь.
Не найдено такое средство,
Чтоб излечило от потерь.

А я вдруг наглости набрался,
На плечи тяжкий груз взвалив.
В объятья жаркие бросался,
Тебя совсем не разлюбив.

 
НА ПИКЕ ГОР

С тобой всегда опасно рядом,
Не зря кокеткою зовёшься.
С усмешкою окинешь взглядом
И грациозно отвернёшься.

На всех посмотришь равнодушно,
Взгляд пылкий опускаешь вниз.
Женой становишься послушной,
А остальное был каприз.

Вся эта сцена, как во сне.
Ты публике узнала цену.
И это только льстит тебе
Под гул оваций покидаешь сцену.

И потому всегда, ты не понятной
Им кажешься, пока бесёнок спит.
Он повернётся стороной обратной
И взор твой снова жаром опалит.

Вот так и мы в палящий летний зной,
Когда уста у нас вот-вот спекутся
Взор обращаем к шапке снеговой
На пике гор, куда не дотянуться.

 
ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ

Под ногами жалобно шуршат
Листья пожелтевшей повилики
И грачей, что ночевать летят,
Из-за леса доносились крики.

Тут же ветер подхватил их вдруг
И они между собой шептались,
Что у них закончен жизни круг,
И со мною до весны прощались.

Ветер с ними дальше улетая,
Закружил их жёлтую вуаль.
А потом летел, как гончих стая,
Оставляя на полях печаль.

Тут же скрылись все они за далью
Лёгкой бабочкой среди полей
И туман повис белёсой шалью
Среди безлиственных ветвей.


РЕСТОРАН

Большой фасад залит огнями
Швейцар, как бравый генерал,
Дверь открывает перед нами
Все по коврам проходят в зал,

Который люстрами расцвечен.
Мужчины, женщины - в дыму.
У многих дам открыты плечи
Глубокий вырез ко всему.

На платьях вычурных сияет
Великолепием пленён
И кто-то тихо напевает
Любимый всеми вальс-бостон.

Знакомишься, на  ты с ней даже
Уже ей шепчешь о любви.
Шельмец амур всегда на страже
Конец стрелы в твоей крови.

Шампанское пьянит, играет
Твой взгляд из самой глубины.
Напев от вальса замирает
Проснулись дети сатаны.

И прижимаясь к её стану,
Всё больше хочется иметь.
Плывёт, плывёт по ресторану
Щемящая оркестра медь.


ЗЕЛЁНЫЕ ГЛАЗА

Где-то там, на краю склона
Всё я помню, как сейчас.
Нависала сосен крона
И зелёность твоих глаз.

Ты прошла, рукой махая,
Жёлтою листвой шурша.
За тобой, изнемогая,
Понеслась моя душа.

Замер я, не понимая,
Как же в мой осенний час
Появилась, как святая,
С той зелёностию глаз.

Как вернуть мне эти очи,
Их зелёность или синь.
Нет, придётся среди ночи,
Помолясь, сказать: «Аминь».

Всё же дверь я не закрою.
Ты стоишь как наяву,
И мне кажется тобою
Я теперь одной живу.


КОГДА ЗВУК ШАГОВ УМОЛК

Когда звук шагов умолк,
Но были распахнуты двери,
Как флажками обложенный волк,
Я кому-то всё ещё верил.

А вокруг - пустыни пески…
Стаей гончих затравлен,
Ещё миг - и нажмут на курки,
Буду к стенке поставлен.

Никогда на такой вот исход
Не рассчитывал, вижу оттуда,
Как в усмешке кривит свой рот
Лицемерный, скупой Иуда.

Он хотел бы хоть шерсти клок,
Только как дотянуться,
Если челюсти волка в замок
На ладони сомкнутся?

Не всегда карта ляжет в масть,
Опуститесь на землю.
Все мы знаем, что волки власть
Над собой не приемлют.

Лишь ему весь подвластен мир,
Он - хозяин повсюду,
Для него, ну, никак не кумир
Там какой-то Иуда!



СЕРГЕЮ ЕСЕНИН

Сгустились осенние тени,
Вслух сказать я теперь не боюсь,
Ты, наверно, не знаешь, Есенин,
Без тебя сиротой стала Русь.

Прокатился, как ком, по планете
Слух о том, что скандалил и пил.
Только церкви, с соломой повети
До тебя так никто не любил.

И скажу я без пафоса лишнего,
Всё как есть, абсолютно всерьёз,
Что цветы того поля гречишного
Не синеют, как раньше, от слёз.

Видел ты, мир заполнило чадом,
И на всех роковая печать.
Земляков твоих не было рядом,
Чтоб с вил;ами тебя защищать.

Ещё ясно ты видел, с небес
Нам не Ангел перстом грозился.
Уходил в зеленеющий лес,
И, как дед, там осинам молился.


Средь толпы, от крови оголтелой,
Что Христа норовила распять,
Жабу чёрную с розою белой
Ты уже не хотел повенчать.

За тобою, как тать тот ужасный,
Крался день, ведь всему есть предел,
Но разжечь из рябин ягод красных
Твой костёр так никто не сумел.

Оглянитесь, поэтов так много,
Но таких не увидим светил.
Поклонюсь тебе в ноги, Серёга,
Что Россию любить научил.



А.С. ПУШКИНУ

Хотелось мне познать истоки
Реки, бурлящей среди скал.
Сидел и пушкинские строки
Я с упоением читал.

И, погружаясь с головою
В кристально чистую струю,
Так было стыдно, я не скрою,
За рифму бедную мою.

Титан мне задавал загадки.
Ответ на них был непростой.
Клал то и дело на лопатки
С усмешкой, но совсем не злой.

Бессмертные его страницы
Читаю за главой главу.
Знакомы мне героев лица,
Я словно среди них живу.

Его божественный мотив,
Как будто ветра дуновенье.
Поэт здесь рядом. Пушкин жив.
Он просто в новом измереньи.



КОНСТАНТИНУ БАЛЬМОНТУ

Его душа простора ищет.
В надежде покорить весь свет
Россию, милые Гумнищи
Покинул солнечный поэт.

Гонимый властью и цензурой
Он здесь под гнётом изнывал.
С ранимой, тонкою натурой
В чужих краях нашёл привал.

Там славу он обрёл большую
И поднялся; на пьедестал,
Но землю русскую, родную
Он никогда не забывал.

Сегодня край родной обижен.
Закат встречая и зарю,
В чужой земле прах - под Парижем,
А не в родительском краю.



ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ

Из окон на углу Тверской
Донёсся, как с небес,
Знакомый голос с хрипотцой…
Высоцкий наш воскрес!

Как прежде, устали не знал,
Живой среди живых,
Он землю на оси вращал,
Сил не жалел своих.

Шагала песня по Руси
Наперекор кликушам,
Канат скорее донести
Швартовый, нужен душам.

И дальше в шахту к горнякам,
Чтоб уголь подавать.
Ей приходилось так же там,
Как струны нервы рвать.

Через пески, через метель
Крепчала сталью в плавке,
Но деньги не текли в портфель
Лишь из больницы справки.

Он всё равно как крепостной
Батрачил постоянно,
И был всегда народ с тобой,
Без фальши и обмана.



СЛАВЯНАМ

Как отказаться от утопий,
От радужных и чуждых мыслей,
Когда идешь болотной топью,
Сминая папоротника листья.

С трудом даются километры,
Иду, совсем не балагурю,
Молюсь о том, чтоб эти ветры
Не превратились часом в бурю.

А вот от фальши лицемерья
Уйти придется мне едва ли.
Болотного рогоза перья
Здесь кажутся штыком из стали.

Наверное, очередные
Мы жертвы, и прощай свобода.
Лишь топи впереди глухие,
Не видно никакого брода.

Когда восстали брат на брата,
Казалось, все единой крови.
Забыто всё, ничто не свято
В лавине этой жуткой нови.



ДОНБАСС

От взрывов вся земля дрожит
В Донбассе днём и ночью.
Кто остановит, прекратит,
Поставит многоточье?

Когда от градов смолкнет вой,
И стон людей на минах,
Детей, захваченных войной,
Засыпанных в руинах?

Кто их сумеет отогреть,
Кто к ним проявит жалость?
В глаза как старикам смотреть
За их такую старость?

Года пройдут… За этот страх
Воителям в столице,
Что держат лишь войну в умах,
Воздастся всем сторицей.

За тех, кто заживо сгорел,
За свастику на шлеме -
Тому, кто делал, что хотел,
Как Ирод в Вифлееме.

Придет весна, растает снег,
И просветлеют лица,
Но слезы маленьких калек
Всегда нам будут сниться.


ВЕТЕРАНЫ

Редеют ряды ветеранов,
Великой Советской страны.
Им больно, пусть даже с экранов
Слышны отголоски войны.

Для них, как награда, - в столице
Их подвигам в мае салют.
И правнуков радостных лица
Им силы сейчас придают,

Да память… Дошли до Берлина!
И даже когда погибал,
То грудь подставлял, а не спину.
Страну от чумы защищал!

Пусть ваши залечатся раны.
Вам в ноги от всех поклонюсь.
С Победою вас, ветераны!
Пусть здравствует матушка Русь!


ПОБЕДНЫЙ СТЯГ

Остались позади снега,
Ночами поёт соловей…
Мы в логово гнали врага,
За слёзы сирот, матерей.

А тот огрызался ужасно,
Цепляясь за каждую пядь,
Родиться весною прекрасно,
Ужасно весной умирать

Не где-то на Русской равнине,
Которой всегда был слуга,
А здесь, в сорок пятом, в Берлине.
Рейхстаг, до него два шага.

Но знай, ты погиб не напрасно,
Приблизив Победу на шаг.
Над рейхом зарницею красной
Победный полощется Стяг.



НЕ ДОЖДУТСЯ ВРАГИ ОТ РОССИИ

Не дождутся враги от России
Полуспущенных белых знамён.
Мы не раз и не два пережили
Даже «прелести» смутных времён.

И корабль наш несло по спирали.
Упирался он в паковый лёд.
Из обломков потом собирали,
Перевязанный жилами плот.

Пусть нас хают по разным странам,
Видно, зависть их всех берёт.
На плоту даже с парусом рваным
Продолжаем мы плыть вперёд.

И мы все одолеем ступени,
Но хочу вам напомнить, братки,
Мы не встанем для вас на колени.
Руки у вас коротки!


ДЕВОЧКА-БЛОКАДНИЦА

К утру закончили бомбить,
Смолк самолётов рёв.
Теперь бы печку затопить,
Да ни полена дров.

А за окном - сплошная хмарь,
И голод враг упорный.
Вот если б где найти сухарь,
Пусть пригорелый, чёрный.

Зима, блокада и война.
Поели даже галок.
И, ёжась, куталась она
В клетчатый полушалок.

Проходит час, и вороньём
Рой юнкеров кружится.
Она о здравии своём
Не учена молится.

Но дьявол Богу даст ответ,
Лишь смолкнут залпы пушек,
За то, что превратил детей
В пять лет в седых старушек.


ГЕРОЯМ РОССИИ

Россия-мать героями богата.
С годами им забвенья нет.
Мы подвиг чтим Евпатья Коловрата,
И памятен нам инок Пересвет.

Мелькали годы и века лихие.
И резких перемен пришла пора.
Вперёд рванула матушка Россия,
Направленная гением Петра.

Отбились мы от турок и французов.
Народ российский мощь свою крепил.
Прославились Суворов и Кутузов.
Остались в памяти Париж и Измаил.

А после, когда грозною ватагой
К нам в сорок первом постучался враг,
Закончилось всё тем, что над рейхстагом
Наш кумачовый развевался флаг.

Земной поклон шлём каждому герою.
Их подвиг должен всякий знать.
Напомним недругам: не головою
Россию надо сердцем понимать.

 
УГОЩЕНИЕ

Однажды как-то дед Демьян
Соседом был на ужин зван.
Поутру тот на речке был
И много рыбы наловил.

И как Демьян не упирался,
Твердит: «Лещей нажарил я,
На славу угощу тебя!»
Так за столом дед оказался.

Жуёт кусок, но, Боже мой,
Тот не очищен, с чешуёй.
«Ты что смеёшься надо мной?»
Сосед в ответ ему: «Постой!»

Изрёк устами мудреца:
«Ведь лещ - не то чтобы овца.
Шерсть с чешуёю не сравнить!
Во рту мешает? Так и быть,

Почаще сплёвывай в ведро,
Тогда почувствуешь добро».
Пока сосед увещевал,
Демьян кусок свой дожевал.

Второй жевать не захотел,
Сослался: «Дома много дел».
После такого угощенья
Дед расхворался не на шутку
Теперь страдает несвареньем
И даже язвою желудка.

Дивится бабка: вот уж год
Демьян в рот рыбы не берёт.



ВЫБОРЫ

На сходку как-то собрались
Зайчихи, зайцы, их внучата,
И все во мнении сошлись:
Пора иметь им депутата.

Вожак кричал: «Слабы здоровьем,
Зато нам каждый куст знаком.
Мандат добудем не умом -
Своим несметным поголовьем».

И к избирателям гонцы
Помчались вмиг во все концы
С наказом: «Больше обещать,
Какая будет благодать,
Коль зайцев в Думу изберут.
Они порядок наведут!»

А изберут - чего мудрить? -
Как жили, так и будем жить.
Но в Думе ты не будь растяпой
И голосуй, как волки, лапой.

А прежде чем принять решенье,
Узнай медведя настроенье.
И если зайцев он заметит,
Такая перспектива светит!

Тогда медведь в аренду даст
Надел с капустой и морковью.
Какой разительный контраст!
Что значит статус и сословье!

Забудем наши обещанья.
Потерпят! Пусть зверьё рычит
И снова ждёт переизбранья,
А нам не портит аппетит.

Не приходилось ли вам, братцы,
С такими зайцами встречаться?



ЛАСКА

Я быль вам расскажу, не сказку
Про бедную зверушку ласку.
Она в густом лесу жила,
Такою доброю была!

Днём ясным или даже в ночь
Старалась каждому помочь.
Синичке зёрнышко подать,
Когда не может та клевать.

Крота в больницу отвести -
Он слеп, не мог туда дойти.
Сама же, вы уж мне поверьте,
Боялась докторов до смерти.

А если приключалась хворь,
Она, превозмогая боль,
Спешила до норы добраться
И там тихонько отлежаться.

И люди есть, что говорить,
Болезнь хотят перехитрить.
А всё кончается потом,
Как с этим маленьким зверьком.

Она терпела боль, терпела…
И что же? В норке околела.
Подумайте об этом, братцы!
Не надо докторов бояться.


ПЬЕДЕСТАЛ И ПАМЯТНИК

Пришлось нам повидать немало,
Как памятники с пьедестала
Свергали. Вот и в этот раз,
Всему народу на показ,

Вождя очередного вон
Под крик «ату» со всех сторон
Кувалдою крушил вандал,
Потом взялся за пьедестал.

А пьедестал ему: «Постой
Своей кувалдою махать,
Могу я нового держать
Кумира, чтимого толпой.

Года идут, век миновал,
Но пьедестал не пустовал.
Менялся строй, менялся мир,
И новый ставился кумир.

А старый крепкий пьедестал
Всегда незыблемо стоял.
Порой полезно разум слушать
И основание не рушить.


РОЗА И МАЛИНА

Малина клонит к розе ветку
И упрекает зло соседку:
«Скажи, зачем ты здесь растёшь?
Что ты полезное несёшь?

Пускай мои цветы бледнее,
Но людям я в сто раз нужнее.
Ведь мои джемы и компот
Так обожает весь народ,

Не говорю уж о варенье.
Скажи, твои где достиженья?»
Ей роза: «Знаю, хороши
Твои плоды, мне не сравнится,
Но я ведь - пища для души,
Чтоб сердце чаще стало биться,
Чтоб вспыхнуть воображенье,
И посетило вдохновенье.

Вот так и спорят бесконечно…
Нельзя установить, конечно,
Одну для всех любви причину.
Кто розу любит, кто малину.


СУСЛИК И ЛИСЁНОК

Лису в курятнике поймали,
И там такую трёпку дали,
Что в одночасье померла.
Такие грустные дела!

Лисёнок вмиг осиротел.
Бедняжку суслик пожалел.
Свою постель и корм отдал,
Уж больно был сиротка мал.

Но вот за лето он подрос
Так, что когда настал мороз,
Пришлось жилище расширять,
Усердно лапами копать
И в ширину, и в глубину,
Чтобы в уюте ждать весну.

Лисёнок первым влез в жилище.
«Подвинься поскорей, дружище!
Его тут суслик попросил.-
Намаялся, нет больше сил.

Какая чёртова погода!»
Но вот что слышит он в ответ:
«Устройся, как-нибудь у входа,
Нам для двоих тут места нет».

Бывает, ты помочь берешься,
Ждёшь благодарности взамен.
Но сам ни с чем ты остаёшься,
А побеждает лисий ген.


ИНДЮШКА И ГРАЧ

Индюшка как-то сгоряча
Вдруг замуж вышла за грача.

Но осенью в командировку
Грача отправили на юг.
Чтоб скучный скоротать досуг,
Индюшка увлеклась готовкой.
И каждый день – другой деликатес.
К весне удвоила свой вес.

А грач тот, вырвавшись на волю,
Там пристрастился к алкоголю.
Весной домой он прилетал –
А тут разборки и скандал.

И вот, когда он пьяным был,
Индюшка пожурить его хотела:
«Скажи мне, сволочь, сколько ты пропил?»
«Ты больше в десять раз проела!»
 
Ответил ей хмельной супруг.
Задумалась индюшка вдруг,
Подкинул грач на рану соли:
В обжорстве зло иль в алкоголе?

Я оставляю, так и быть,
Самим вам это рассудить.


ПАВЛИН

В курятнике бедлам случился,
Когда павлин в нём появился.
Несушки все пришли в смущенье,
Его увидев оперенье.

Они вокруг него кружили,
В любви отчаянно клялись,
Про яйценоскость позабыли.
Убытки тут же начались:
Нет ни привесу, ни приплоду,
Такого не случалось сроду.

Хозяин петуха бранит
И выгнать чужака велит:
«В два дня порядок наведёшь,
Иначе всех пущу под нож!»

Петух тотчас взялся за дело.
Что-что, а дрался он умело!
Победу одержал в два счёта,
Павлин был изгнан за ворота.

В народе тоже есть простушки,
Как в том курятнике несушки.
А петухам нельзя зевать -
В семью павлина допускать!


ВОРОБЕЙ И КАНАРЕЙКА

В окне однажды шустрый воробей
Увидел клетку с канарейкой в ней
И был тем удивлён немало,
С каким она восторгом распевала.

Не выдержал и крикнул ей в окошко:
«Тебя что плен не угнетает, крошка»?
А та в ответ: «Да здесь такой уют,
Тепло, пить, есть мне подают».

Ей воробей: «А где свобода?
Ну как ты это не поймёшь,
Что в четырёх стенах живёшь?
Нам здесь подвластна вся природа.

Пойми ты, с ветки червяки
Вкусней, чем корм с чужой руки.
Не лучше ничего, признаться,
Чем с ветром вольным состязаться!»

А канарейка: «Вот чудак!
За что ты ветер любишь?
Зачем какой-то там сквозняк?
Свободой сыт не будешь».

Что толку с теми говорить,
Чей горизонт так сужен?
Тем, кто привык в неволе жить,
Свободный мир не нужен.