Памяти Мандельштама

«Одиссей возвратился, пространством и временем полный»
                Осип Мандельштам

Адмиралтейская игла —
Заноза в небе, чёрный вектор,
сверять координаты зла
могли по ней бы стрелки века.

Отсюда Осип-Одиссей,
отчалил, поднимая парус
отплыл — по встречной полосе,
против течения отчаясь.

И взмахи вёсел, всплески волн —
рефреном строки — жизни повесть.
Под ветром пел, качаясь, чёлн,
Пространством-временем наполнясь.

Но вспорот острием иглы —
штыком матросским большевицким
был полог предрассветной мглы
над сонной северной столицей.

Штык — главный аргумент во всём,
как на бухгалтерскую спицу
наколотый квитанций том, —
из жизни вырваны страницы.

За приговором приговор —
расстрельный, ссыльный.
Обыденный с недавних пор
улов обильный.

И твой бумажный парус там.
И вглубь глядящий
фас, профиль — Осип Мандельштам.
И номер исходящий.

Засужен каждой из статей,
с печатью сине-чёрной,
он умер каждой из смертей,
присущей заключённым.

Тень Осипа и скорбь его —
на каждой похоронке.
Порока власть и торжество,
и разума потёмки.

И ныне высится игла —
язык немым колоколам.
И неба купол пополам
иглой расколот…