Смотрю на мир, где легковесность слов...

Смотрю на мир, где легковесность слов –
Считают за наличие ума.
И больше нет – незыблемых основ,
В болоте – из лакейского дерьма.

И вспоминаю – битвы прошлых лет.
За слово, без которого нельзя,
Оставить на вершинах четкий след.
А можно лишь сползать, в грязи скользя…

Епископ Кесарии – был простак.
Стремился – к воплощению добра.
Он помогал убогим просто так.
Не увлекался звоном серебра.

Валент все эти странности терпел.
И даже был доволен – иногда.
И наш Василий – кафедру имел,
Как радость ежедневного труда.

Но Арий в эти дни завел базар,
Что наш Спаситель – просто человек.
Который получил Отцовский дар.
Тот самый, что на крест его обрек.

Что не было Божественной Любви –
А только жертва лучшего - и все.
Ну да, мы крещены в его крови.
Но он не Бог – и вряд ли нас спасет.

Валент был по природе торгашем.
Ведь сделку проще, чем любовь понять.
Он в пониманье с Арием вошел.
И приказал Василию молчать.

А тот, пока еще хватало сил –
На слово Императора забил.
Он знал, что отказавшись от Любви,
Ее не встретишь – сколько ни зови.

Перфект Модест в открытый дом вошел,
И полуобнажил солдатский меч.
Сказал: - Епископ! Ты всего лишен.
Заткнися, чтобы хуже не привлечь?

И тот, преодолев испуга дрожь,
Взглянул в метанья бегающих глаз.
Споросил: - Моею встречи с Богом ждешь?
Ну что ж, готов. Тогда – давай сейчас.

А рухляди не будет ни хрена.
Откуда быть? Раз не была нужна.
И процедив сквозь зубы: - Идиот!
Модест увел в казармы пьяный взвод…

Ну почему, гражданские права,
Уже не учат – драться за слова?