***

Комнатушка моя, стоит там кровать.
Лежу я на ней, на всех мне плевать.
Смотрю в потолок, в голове – пустота.
Не волнует совсем чьих-то душ нагота –

Обнажать не просил никого их сердца.

Признанье в любви-есть начало конца.
Слезу показать-значит дать слабину,
Оправданье искать - на себя взять вину.

Доброту прояви и её не вернут.
Да, кроме того, тебя ей же пхнут.
Собой быть посмей - увидишь итог.
Здесь каждый напрасный ведёт монолог.
Услышать его не дано никому,

Почаще молчать нужно нам посему.

Аксиома проста: человек одинок.
Существует один отведённый весь срок,
Несмотря на людей с ним шедших порой,
Обещавших стоять за его жизнь горой.

Доверять потому – неоправданный риск.

Затем чтобы душу «червь злобы» не грыз,
Аксиому, что выше, как данность прими,
Барьер возведи меж собой и людьми.

Уберечь я хочу от губительных ран,
Тревожат что всех.  Все чувства - обман!
Есть толк разве в том, чтоб слез море лить
По тем, кто до дна сумел вас испить,

Но вы пригубить даже их не смогли!
А они захотели уйти
и ушли.
Спастись я хочу; холодна моя кровь.

Не верю в людей, а также - в «любовь».

Почему же тогда много слов написал
О чувствах, которые не признавал?
Спасти почему так хочу всех от них?
Ведь нет дела мне до судеб других!

Комнатушка моя. Стоит там кровать.
Ошибался, когда говорил, что плевать.
Прикрывал равнодушием в ласке нужду.
Вёл с сердцем всенощно слепую вражду.

Смотрел в потолок в комнатушке моей
И думал теперь:

сколько был я здесь дней,
В комнате тесной, среди толстых стен,
Что сам и возвёл, сдавшись «холоду» в плен?