Лёша, я знаю, что твоя мама пережила блокаду, и что-то подсказывает мне, что эта душераздирающая история, переданная тобой нарочито простыми непафосными словами, без всякого нажима (а ведь в те дни этот ужас стал привычным, прочно вписавшись в жизнь горожан), -- не выдумана, что она произошла на глазах того, кто тебе её рассказал...
Ты знаешь.Я описал реальную трагедию.Наташку разорвало в клочья.Мама увидела не шарф.Ее глаз,синий глаз лежал на красном снегу.Мама не была шокирована.Она к тому времени уже такого навидалась.Ты не успела маму расспросить?Жаль!Леша.
Кое-что она рассказывала. Как её старшую сестру с грудным ребёнком к озеру несколько раз водили - расстреливать, потом отпускали. У Ксении муж в действующей армии был, хорошо, никто не донёс, что офицером. Немцы отбирали всю еду, что упевали спрятать деревенские, потом забирали свои -- партизаны (типа продразвёрстки, им же тоже надо было есть), голод был страшный, и холод. Перед войной дед умер от перитонита, но успел поставить очень хорошую избу, -- немцы её и заняли. Семья жила в сарае, зимы были лютые. Дети выкапили на колхозном поле мёрзлую гнилую картошку, взрослые почти все были в лесах (не в партизанах, а просто прятались от произвола немцев), иногда наведывались к детям. Нам сейчас трудно это представить -- как можно уйти без детей, а тогда это была суровая реальность и способ выживания. Хорошо бы нынешним детям это представлять хотя бы. Но они и слышать не хотят ничего -- большей частью "потребители мат. благ"...
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.