С похмелья от меня воняет

С похмелья от меня воняет, как от помойного ведра бабы Шуры, что жила по соседству с моей бабушкой в одной из трёхэтажек Степного озера.
Когда-то я часто гостил там.
Там у меня были друзья.
Помню это отчётливо.
Один друг подарил мне на день рождения пятирублёвку.
Я опешил.
Это было целое состояние.
Пришлось приобрести револьвер.
Детский, но внушительный.
Помню соседа с третьего этажа (бабушка Зина жила на втором).
Тогда я впервые прочувствовал дружбу.
Я был счастлив.
Когда я ходил за солодкой, опасался змей.
Хотя никогда их там не встречал.
На садовом участке я впервые ощутил реальность происходящего со мной.
Впоследствии это чувство многажды повторялось.
Мне нравится это испытывать.
Это бодрит.
Даже, кажется, прибавляет сил.
Иногда скучаю по тому времяпровождению.
Было там что-то настоящее.

Ещё я любил ходить в универсам за мороженым.
Стоило оно 20 копеек за стаканчик, поэтому на рубль я мог запастись моим лакомством на целый день.
Одну порцию я съедал по пути домой.
Я старался есть бережно, облизывая.
Пломбир был великолепен!
Шоколадный я не любил.
Но не шоколадное масло.
Его я обожал.
Но вернёмся к мороженому.
Оставшиеся четыре порции, заметно подтаявшие за время пути домой, я помещал в морозильную камеру.
В том бабушкином холодильнике она располагалась сверху.
Помимо мороженого там хранились масло, мясо и сало.
И почему-то всегда ещё что-то.
Что-то непонятное.
То ли кости, то ли фарш.
Содержимое морозильной камеры всегда пугало меня.
Пугает и до сих пор.

Вторую порцию я съедал, расположившись на диване с книжкой или программой передач.
Новости я тогда не читал.
В отличие от некоторых, я любил и продолжаю это делать, вафельные стаканчики.
Есть мороженое из вафельного стаканчика ложкой я считал извращением.
Тогда я этого слова, быть может, и не знал.
Но чувствовал, что что-то не так.

Три порции были заморожены до вечера.