Думай, что пишешь!

На одном из конкурсов самодеятельных поэтов от председателя жюри, драматической актрисы периферийного театра, прозвучала реплика:

– Не думайте, как вы прочтёте свои стихи, как вас примет публика, не думайте, что писать! Пишите так, чтобы вас понимали зрители. Вы же не для себя пишете и не в стол!

Это стало для меня камнем преткновения. Человек, который в поэзии – дилетант, сидит в жюри и даёт указания, как писать и как читать. Вот думаю, как бы изменилась в лице эта дама, если бы мне поручили заменить на её спектакле заболевшего режиссёра?

Часто профессионалы пишут «в стол», чтобы потом, созрев для редактирования, вернуться к написанному и обработать своё произведение, чтобы оно стало совершенным. Для зрителя я пишу или для себя? В первую очередь, стихи – это разговор с моей душой, во вторую – с моими единомышленниками. Для того, чтобы понять автора, необходимо иметь схожее переживание. Для того, чтобы оценить произведение, нужно иметь поэтический дар или быть литератором.

– Но, – скажет обыватель, – зрители не всегда литературно подкованы!

А мы сейчас не про зрителей толкуем, а про судей, которым «сам бог велел» быть нелицеприятными. Кто бы объяснил мне, что значит формулировка «самодеятельный поэт»? Объясняется просто – поэт, не признанный писательским союзом страны. Тогда возникает вопрос: «В каком писательском союзе состояли классики русской литературы: Гоголь, Пушкин, Некрасов? Даже «всемирная паутина» не даёт на это ответа. Они являются самобытными авторами, а в настоящее время столько авторов развелось, что всех, не записавшихся в писательский союз, нарекли «самодеятельными». Хорошо ещё, что нет налога на вдохновение, поскольку в России есть налог на «самозанятых».

Однажды пришлось видеть, как выступала группа из литобъединения на сельском празднике. Поэты выстроились в шеренгу и стали читать стихи на тему о родине – неплохой монтаж получился, сразу вспомнилось золотое пионерское детство. Это не лучший пример декламации – индивидуальность автора сходит на «нет». Видимо, это и есть желание режиссёра монтажа максимально приблизиться к народу, как раз то, о чём говорила актриса из периферийного театра. Такие приёмы на выступлении гасят личность поэта. Если у него и достойные стихи, то на фоне товарищей, стоящих плечо к плечу, он теряется, как рыбка среди водорослей.

Итак, прихожу к выводу, что читать надо не «на зрителя», то есть, ориентируясь на зрительские симпатии, и не «от зрителя», то есть, исходя из зрительского понимания. Следует читать, раздевая душу свою перед зрителем, чтобы даже непонятная ситуация, вдохновившая на стихи, не требовала разъяснения, но вызвала эмоциональный отклик у слушателя, потому что «в этом что-то есть»! Стихи не обязаны быть эпическими, они ближе к молитве, а значит, в первую очередь, обращены к внутреннему, а не к внешнему.

Думай, что пишешь! Если не думаешь, а графоманствуешь, вспомни, что слово это происходит не от слова «граф», а от слова «графа», и какая тебе графа выпадет по Вышнему Суду, как написано древними: «От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься».

Часто авторы впадают в апатию от огорчения, услышав доводы непрофессионального суда. Нельзя сказать, что в жюри не профессионалы, но они – профессионалы в своём деле, а потому их суд – товарищеский. Как ни больно признать, таланты на Руси выявлялись только после своей физической кончины. По статистике, автором начинают интересоваться через пятнадцать лет после смерти, если он, конечно, не член союза писателей, и не имеет возможности печататься большим тиражом.

Вот потому и выходят наши самодеятельные и самобытные писатели на любую конкурсную площадку, чтобы остался какой-нибудь след в периферийной истории: на видео или в газете – одной строкой. Глядишь, и вспомнят тебя, как принято по статистике, лет через пятнадцать – и на том спасибо. Мы же пишем для души, которую отдаём читателю.